Into the deep

      Секс с инопланетянками всегда казался чем-то ирреальным и неподдающимся описанию в литературе, и даже современные графоманы не могли передать всего того, что она ощущала в тот момент, переполняясь инородным теплом, перетекающим из звезды в её собственное искалеченное тело.       Каролина Дин была чем-то неописуемым, и, вроде бы, ведьма знала её уже который год, но эта девушка каждый раз вызывала в ней что-то новое. И то, какой она предстала в тот момент, она не могла назвать иначе, чем святой невинностью искушающей её своими теплом и улыбкой. Нико целовала её нежно, лишь щекоча лепестками кончики пухлых губ, а Каролине было этого мало: она углубляла поцелуй, странным образом умело перекатывая её язык, пристраиваясь ближе на простынях.       Каролина Дин была воплощением света.       — Всё в порядке? — Она смотрит на неё доверчиво, обманчиво невинно, заставляя Нико таять в этих тонких руках подобно воску.       — Более чем… — Минору идёт ей навстречу, не ждёт, пока Каролина возьмёт всё в свои руки и сама давит на её хрупкие плечи, страшась раздавить её под собой. А Каролина смеётся, впивается в неё сладкими губами, размазывая помаду Нико по её щекам. Её блестящие руки поглаживали бёдра ведьмы.       Нико не могла отвести своего взгляда, потому что это казалось ей слишком, всего на секунду. Потому что эта нереальная девушка в действительности Каролина и она её. Эта нежная улыбка, эти глаза, замершие в ожидании, в отличие от рук, уже пробирающихся сквозь слои одежды. Где бы Кэри не коснулась ее, Нико становилось тотчас же ещё лучше прежнего, а от скованности не оставалось и следа. По наитию Нико вели вниз, ёрзая и утопая в одеялах. Каролина смотрела на неё по-лисьи, с лёгким прищуром, будто не она была девственной девой, распятой на ложе греха. Ведьма послушно нырнула в омут, не видя ничего кроме этих голубых глаз, чудом выделяющихся в феерии радужных красок.       Её персональная звезда исчезала в удовольствии, затопляя все в магическом свечении. И не было стен, мира вокруг и одежд, только мешающих Нико коснуться своего солнца везде, узнать её до конца и всё равно не знать её, потому что девушка под ней была самой настоящей загадкой, её загадкой, с хитрым смехом и сладкими-сладкими стонами.       Каролина была её теплом.       Нико очень хотела испортить её.       Хранить святость не было смысла. Каролина податливо подставляла свою шею, а Нико с удовольствием оставляла на ней темнеющие засосы на блестящей коже, выражая так свои верховенство и принадлежность этой диве. Собственничество выражалось в тонких, кровоточащих царапинах на бледной спине ведьмы, смятых одеждах вокруг, тонкого аромата чего-то внеземного и страсти низших человеческих желаний. Ведьма заново открывала для себя это произведение искусства, заново получая новое дыхание от без остановки целующей её Каролины.       Магическое преткновение двух противоположностей отразилось порванными перинами, разодранными одеялами и содрогающейся земле под ними. Нежность подавно уступила место страсти, переполняющей обеих, а Нико могла только диву дастся тому, сколько всего сдерживала всё время в себе эта невероятная девушка, подчиняясь доктринам религии.       Минору провела дорожку по шее вниз, спускаясь к горошинкам сосков. Её Ирида болезненно застонала, хватаясь за изголовье, когда Геката её укусила, а после по ней прошлась мелкая дрожь от ощущения мокрого языка ведьмы на месте укуса. Каролина соблазнительно вильнула бёдрами, освобождаясь от захвата и усаживаясь на колени Нико. Незамедлительно пальцы ведьмы оказались внизу, на отдающей пульсацией плоти, и трудно было ей сдержать своего удивления, отразившегося вмиг в карих глазах, когда большой палец сделал мазок по клитору. Дин в её руках была невероятно мокрой.       Каролина стала её огнем.       Такая страстная и игривая. Кэри мурлыкнула у неё над ушком, когда Нико, не постеснявшись, резко вошла в неё. В носу едва защекотало от светящихся в сумраке волосах и металлического запаха. Но ведьма об этом позабыла также быстро, как и девушка у неё на коленях. Каролина начала осторожно раскачивать бедра, больше насаживаясь. Нико рыкнула, чувствуя как у нее самой всё больно тянуло внизу, но Каролина умело руководствовалась своими ощущениями, не давая ведьме в её руках отвлечься от неё ни на секунду, потому что она была чертовой эгоисткой в тот пиковый момент.       И ничего прекрасней того девушка до этого не знала. Каким же было прекрасным чувство заполненности, когда твоя партнерша старалась ублажить тебя. И вроде бы щепетильность была проявлением привязанности и признательности, но зверское желание быть чьей-то пересиливало, не давая ей глотнуть воздуха без стона. Она таяла в этих аккуратных руках и больше не могла отступаться, в экстазе проговаривая, что желает большего.       Её послушались, невольно подстраиваясь под ритм бедер, и ввели ещё один палец. Она не могла больше сдерживать себя. Казалось, что её прикосновения обжигали, и Нико не могла понять нравилось ей это или собственный холод был лучше этого всепоглощающего пламени.       Нет, определенно не был.       Каролина задрожала в её руках с её именем на устах, мягко оседая на хрупкую ведьму, чувствуя приятные волны по всему телу и покалывание в пальцах. Постепенно сияние прекратилось, а сердечный ритм Дин пришёл в норму. Затем наступили легкая нега и сонливость. Каролина мазнула губами по щеке Нико с одним лишь желанием на неповоротливом языке:       — Ещё.