Гарри Поттер и Пушистые проблемы

Альбус Дамблдор сыто откинулся на спинку своего кресло-трона. Эх, отличный ужин! Жаль, учеников совсем нет, все разъехались в этом году на каникулы, непонятно даже, с чего вдруг такое массовое бегство? Ну да ладно, ничего страшного, зато у него больше времени будет, хе-хе… за мальчиком присмотреть. О, кстати, пора глянуть, где он там живет. И директор, охваченный нездоровым, каким-то маньячным азартом, придвинул к себе карту Великобритании. Ха, наивный... Следилочка тоскливо тыкалась в слепой край карты на западе страны на Гринвичском меридиане. Дамблдор ахнул, подпрыгнул, лохматым дервишем вылетев из-за стола, кинулся к стеллажам и лихорадочно принялся искать карту мира. В спешке выворотив рулоны и свитки на пол, наступая и поскальзываясь на них, он, наконец, нашел то, что надо — старый потрепанный атлас — и растерянно замер. А в какой стране открыть? Нет, это не то, надо ещё искать! И он, отбросив атлас, продолжил поиски карты. Ну вот она! Обрадованный директор расстелил карту на столе, поверх бумаг и всех мелочей, и перевел следилку с карты Великобритании на физическую карту мира в робкой надежде, что следилочка остановится где-нибудь в Ирландии. Ага, щас, разбежался. Обрадованная следилочка целеустремленно проплыла мимо Ирландии и, даже не покосившись в сторону Исландии, уверенно почесала в Атлантический океан, пересекла его наискосок к Южной Америке и твердо устремилась через весь континент на запад, пока не уперлась в Сантьяго. И вот здесь следилочка покрутилась, пошуршала туда-сюда и замерла, едва ли не виляя хвостиком — Объект найден, хозяин! Взвыли сигналки, настроенные на самочувствие директора, заполошно забегали портреты, на все голоса призывая Минерву, Поппи, Помону, ну хоть кого-нибудь тут можно дозваться?.. У директора вот-вот инфаркт случится! Что? Какой инфаркт? Прекратить панику! Заткнулись все!!! Нет у меня инфаркта... Борода Мерлина, что Гарри делает в Сантьяго?! Пометавшись по кабинету с полчаса, Дамблдор остановился, сраженный одной очевидной и адекватной мыслью: да всё в порядке, просто Гарри поехал туда на каникулы! Вот и всё, нет повода для паники, ну мало ли куда можно отправиться праздновать Рождество. Почему бы и не в Сантьяго? И он, успокоившись, равнодушно уничтожил следилку, она ему больше не нужна. Угу, кто бы говорил, Гарри вернется в Хогвартс, а мантия останется в Америке? Ну что ж, ещё одна ошибка равнодушного человека, бездумно уничтожающего ценных помощников… А Гарри развлекался в снежном Девоне, лепил с папами снеговиков, играл в снежки с ребятами и катался с ними с горок. Тискал пушистых котяток и ломал голову себе и взрослым на тему, как их назвать. Смотрел по телевизору мультики и новые рождественские фильмы. А на Рождество счастливый мальчишка огласил дом радостным воплем, получив в подарок блокнот с Протеевыми чарами от дедушки и сквозное зеркальце от Сириуса. От папы подарков Гарри не ждал, да и не хотел, папа сам был подарком, это ясно выражалось в том, что Гарри всюду следовал за ним хвостиком: папа на кухню, Гарри туда же, папа в ванную купаться, и Гарри тут же, сидит на коврике возле ванны и болтает-болтает без умолку, всё истории школьные разные рассказывает. Но папа всё равно сделал небольшой подарок сыну — тёплый свитер, зеленый с белым котом на груди, и комплект из синей шапки, белого шарфика и зеленых рукавичек, общим на них было изображение снегиря на рябиновой грозди. За такой подарок Гарри папу чуть не придушил от счастья. В один из чудесных вечеров, когда все собрались в гостиной — Люпин с Гарри на диване, а Лютер с Сириусом в креслах, — Сириус задал крестнику вопрос: — Ну, Гарри, а какие уроки тебе в школе нравятся? Мальчик без раздумий с готовностью ответил: — Травология и зельеварение, дядя Сириус. Лютер хохотнул, одобрительно покивав седой головой, а Ремус тепло прижал Гарри к себе и чмокнул в макушку. Сириус хмыкнул и спросил: — А кто преподает э-э-э… любимые предметы? — Травологию преподает профессор Стебль, она же наша деканша, а зельеварение преподает профессор Снейп, — бесхитростно доложил Гарри. — Ч-что-о-о-о-о? Какой ещё Снейп?! — от неожиданности Сириус чуть заикаться не начал. Гарри недоуменно пожал плечами и доверительно сообщил: — А профессор Снейп намного лучше МакГонагалл, он хотя бы учит нас, в отличие от этой, м-м-м… сушеной швабры, вот! — Ай-яй-яй, Гарри, где твое уважение к старшим? — сделал выговор дедушка, но глаза его при этом лукаво блеснули. Гарри захихикал, потом зажмурился и сказал: — А как уважать учителя, который ничему не учит? — Ну вот, приехали! МакГонагалл что, перестала учить? — растерянно спросил Сириус. — Да ладно тебе, Сири, можно подумать, что она нас в свое время тоже чему-то учила, — миролюбиво проворчал Ремус, продолжая прижимать к себе сына. Сириус задумался и грустно согласился: — И правда, мы, помнится, больше по учебникам трансфигурацию изучали, но Снейп!.. Он-то с какого боку тут взялся? А Гарри вдруг ощетинился: — Не трогайте профессора Снейпа, дядя Сириус. Он лучший преподаватель из всех, кого я знаю, даже лучше мистера Кестнера! На такое заявление даже у Сириуса не нашлось что возразить, да и Реми предостерегающе покачал головой. Не нарывайся, Сири, не порть отношения с мальчиком. Обстановку слегка разрядила кошачья семья: в гостиную пришла Табита, а за ней три пушистых комочка, полуслепенькие, слабенькие, жалобно попискивающие котишки. Сзади вразвалочку плелся Ролли. Младший котенок сильно отстал, застрял на высоком для него ковре, белый кот походя подхватил пеструю сестренку за шкирку и втянул на ковер. Неизвестно, что пришло в голову престарелой матери, но Табита метнулась к Ролли и взяла дочку за попку. Какое-то время кошки соревновались в перетягивании каната-котенка, а потом Ролли, решив уступить матери, разжал челюсти, и Табита с гордым видом протащила дочку за попу в маленькую кучку посередине ковра. Вся эта кошачья эпопея сопровождалась громким хохотом четырех двуногих зрителей, наконец Лютер утер слезы, выступившие на глазах от смеха, отдышался и изрек: — И люди ещё спрашивают, для чего на свете живут кошки? А вот для этого они и живут, что не дают нам скучать! — И правда, дедушка! А я придумал, как девочку назвать! — Вот как, и как, Гарри? — Долли! Вы видели, они её как тряпичную куклу таскали, и сама она вся такая разная, как из заплаток, видите — одна лапа белая, другая серая полосатая, спинка черно-рыже-серая, мордочка белая, но голова тоже в заплатках, половина рыжая, а половина черно-серая! Прямо кукла, правда? Пусть будет Долли? — Хорошо, Гарри, пусть будет Долли. *** Рождество Драко Малфоя было стандартным, великосветским. Открыли бал, пригласили кучу знакомых-незнакомых детей всех возрастов, но одного сословия, аристократия, в общем. Пестрая стайка вмиг ощипала новогоднюю ёлку и разлетелась со своими подарками с неё. Потом были танцы, бальные, классические и не очень, карапузы трех лет танцевать не умеют по определению. Затем застолье со всякими заморскими кушаньями и тем же этикетом. Драко отчаянно скучал и едва сдерживал зевоту. Наконец гости разъехались-разлетелись, и Драко вошел в малую семейную гостиную пожелать родителям спокойной ночи. А будучи всё-таки ребенком, он в робкой надежде на Рождественское чудо обратился к ним: — Мама, папа, а вы мне подарите котеночка? Я очень хочу белого… — Драко, что за плебейские желания? Не стыдно, сын? Драко повесил голову. Чуда не будет... Отец, смерив наследника недовольным взглядом, холодным тоном отправил его спать. Драко уныло потащился прочь. Эх, жизнь-тоска зеленая, не будет у него котенка… Перед его глазами вырос Ролли, роскошный белоснежный кот с рыжими ушками и колечками на хвосте, а ещё у него волшебные глаза, цвета летнего неба. Ну хоть из дома беги… Разобиженный Драко забрался на огромную кровать, пнул подушку, попыхтел и, зажалев себя до предела, разревелся совершенно по-детски, в голос. *** Северус стукнул в дверь люпинова дома. Где живут ученики, он прекрасно знал, как и всякий нормальный учитель. А то, что он Гарри спрашивал, где тот проживает, так это для порядка, и по честному ответу Поттера стало хотя бы ясно, что мальчик ему доверяет. Дверь ему открыл Гарри, просиял, увидев гостя, и посторонился, а потом радостно крикнул в глубину дома: — Папа, это профессор Снейп! — и к Северусу, тоном потише: — Входите, сэр! Северус вошел, вежливо поздоровался-познакомился с семьей Гарри, сообщил, что пришел вернуть мантию-невидимку, что она обезврежена, объяснил, от чего и почему обезврежена, и попросил разрешения откланяться. Его не отпустили, пригласили за стол, Северус хотел было отказаться, но увидел умоляющие глаза Гарри и сдался, остался в гостях до вечера. Не радовался ему только Сириус, но ради Гарри приходилось терпеть этого типа, сначала, а потом неприязнь уступила место легкому удивлению. Северус был вежлив, спокоен и учтив, любезно побеседовал с Лютером на какие-то им известные темы по зельям и травам, рассказал Ремусу пару интересных случаев с Гарри на уроках зельеварения, повспоминал что-то общее с ними про Лили Эванс. Они выпили, посидели, помолчали. Потом Северус собрался уходить, сказав, что надо занести контрольные работы для Драко лорду и леди Малфой и обсудить с ними проблему их сына, у него с Рождества депрессия и, возможно, из-за этого понизится успеваемость. Гарри, всё это время крутившийся рядом и всё слышавший, вдруг крикнул: — А я знаю, как помочь Драко! Профессор Снейп, подождите меня здесь, не уходите! И унесся. Вскоре вернулся, бережно прижимая к груди небольшую корзинку. Подойдя, Гарри протянул её профессору и сказал: — Проследите, чтобы она не замерзла, ладно? Это Долли, я думаю, она понравится Драко. Северус заглянул в корзинку — изнутри, с ситцевой подстилки, на него, подслеповато моргая, уставился смешной пятнистый котенок. Хм, и как Люца уговорить? Он же кошек и на дух не переносит. Драко лежал в кровати и безучастно смотрел в стену, на бело-голубые атласные обои, на этот осточертевший цветочный узор. Кто-то вошел, и Драко с усилием заставил себя встать навстречу гостю, воспитание обязывало. Гостем оказался профессор Снейп, Драко придушенно пискнул, здороваясь. Тот смерил его строгим взглядом и сказал, протягивая корзину: — Мистер Поттер просил передать это вам, мистер Малфой. Драко удивленно поблагодарил, взял корзинку, поставил на кровать и откинул крышку, заглянул внутрь. И счастье оглушило его — там лежал самый чудесный котенок в мире!