Гарри Поттер и Пушистые проблемы

Хагрид неторопливо поднимался по склону холма к своему домику, его мысли так же неспешно брели вслед за ним. Только что в деревне Хогсмид, в таверне «Кабанья голова» он выиграл яйцо, пока не ясно чьё, то ли драконье, то ли вовсе вивернье… Хорошо бы виверна, вид куда опасней, чем дракон. Дракон-то что? Тьфу, а не дракон, так себе тварь, полуразумная огнедышащая ящерица, а вот виверна — другое дело! Свирепая и смертельно опасная зверушка, но главное-то, главное, хозяина признает! Место знает, команды слушает, не то что гордый свободолюбивый дракон. И Хагрид ласково погладил лежащее за пазухой крупное черное яйцо. Ничего, малыш, потерпи, счас придем домой и устроим тебя со всем ком… фортом, вот, слово-то какое для тебя вспомнил, цени, малыш, хоть бы ты виверной оказался… А если даже и дракон, то тоже ничего страшного, и о тебе позабочусь, наверно… Просто от дракончика мне придется избавляться, уж прости, малыш, но дракона я не потяну, да и спрятать его сложнее, чем умницу-виверну. У кого бы спросить, к какому виду яичко принадлежит? А то вдруг драконье окажется, тогда его лучше сразу отдать в драконий питомник, а ну как министерские прознают да как наедут — век не отмоешься. Хм, а тип-то, который яичко ему проиграл, уж больно подозрителен, а уж обрадовался-то как, что нашел кому яйцо спихнуть… И про Пушка всё выспрашивал, что да как, да почем, пришлось сказать типчику, что песни Пушок любит, вот. И пусть теперь распевает ему колыбельные, толку все равно не будет, потому что, во-первых, кроме Пушка, там целая куча других ловушек, а во-вторых, Пушок любит слушать только балладу Гомера «Одиссея» по-гречески, и вряд ли тот тип такой уж полиглот. А спросить можно Северуса... А что? Нормальный человек и надежный товарищ, вроде разбирается в породах, а нет, так посоветует чего толкового. Придя к такому решению, Хагрид его тут же и воплотил: написал письмо, привязал к лапе Баффи и отправил к Северусу. Гарри беспечно завтракал, когда к нему прилетела бумажная птичка и аккуратно приземлилась — или притарелилась? — в опустевшую тарелку из-под овсянки. Мальчик с интересом развернул птичку и прочитал: «Мистер Поттер, после завтрака жду Вас и мистера Стоунхенджа в холле возле выхода. Профессор С. Снейп». Разумеется, после такого приглашения Гарри налег на еду, торопясь доесть. Не каждый день тебя куда-то приглашает любимый преподаватель. Вот и холл, здесь уже стоит Рейми, который радостно заулыбался подошедшему Гарри, а спустя минуту подошел и Снейп. Коротко кивнув на ходу мальчикам, он стремительно пронесся мимо на хорошей крейсерской скорости, и ребятам ничего не осталось, как ускориться вслед за ним после торопливого приветствия. Пересекли двор, потом пришкольный участок, а там и до домика Хагрида дошли. Гарри и Рейми озадаченно переглянулись, безмолвно гадая, что случилось и зачем они сюда пришли. Профессор стукнул в дверь, и та тут же открылась, словно Хагрид за дверью ждал, даже Клык залаять не успел. Вошли, и профессор сразу же сказал лесничему: — Я с собой пару друидов взял, думаю, что понадобится их помощь. Показывай яйцо, Хагрид. Гарри, Реймонд, Хагрид достал нелегальное яйцо, надо определить, живое ли оно и к какому виду относится. Поняв задачу, мальчики подошли к столу, на котором посередине стояла глубокая миска с песком, а в нем — большое черное яйцо размером со страусиное. Рейми грудью лег на стол, Гарри забрался на табурет, а потом и на стол перебрался, поближе, так сказать, и они принялись рассматривать странное приобретение Хагрида. Рейми осторожно прижал ладонь к яйцу, глядя на него, Гарри сделал то же самое, потому что он понятия не имел, что в таких случаях делать и как действовать. Яйцо на ощупь оказалось теплое и как будто кожистое, как у черепахи, Гарри затаил дыхание и прикрыл глаза, сосредоточившись на ощущениях от теплой, мягкой поверхности. В ладонь что-то толкнулось, и Гарри вздрогнул. Живое! А в голове, непонятно, как и откуда, появились картинки, которых он никогда не видел и не помнил: что-то черное, расплывчато-длинное, потом картинка стала четче, и Гарри увидел жутковатое существо с клинообразной драконьей головой, но без передних лап, точнее, они были, но сросшиеся с чем-то, на ум ему пришло слово «рукокрылые». Рейми тронул Гарри за руку и передал ему свои «слова». «Скажи им, это виверна, вернее, помесь виверны и дракона норвежский горбатый. Девочка». Гарри перевел слова Рейми, Северус и Хагрид задумчиво уставились на яйцо. Мальчики тихонько отступили в уголочек, чтобы не мешать думать великим мыслителям, и занялись своим, беззвучным «разговором», для чего Рейми пришлось обнять Гарри. «Плохо дело, яйцо мало того, что нелегальное, так ещё и результат экспериментальной селекции, что строго запрещается министерством». «Правда? А что будет с Хагридом, Рейми?» «Ничего не будет, я думаю, ведь не Хагрид же его вывел». А Северус тоже озаботился положением Хагрида и стал расспрашивать: — Как выглядел владелец яйца? — Дык… Он того ж, прятался, лицо под капюшоном было все время, да! — Ну хорошо, допустим, а рост, обороты речи? Что-нибудь странное не заметил? — Не-е-е вроде. Рост высокий, это да. А в разговорах… Помнится, запнулся пару раз, да, точна! «Хагрид, маль… и Аби, мой м… дорогой, принеси-ка…» Как-то так, Северус. — Хагрид, мальчик мой, Аби, мой мальчик. Весьма знакомые обороты речи, Хагрид, не находишь? — А чего, и нахожу! Точна, директор это наш! — Нда-а-а, никак не угомонится, старый пень, дракон-то ему с какого боку понадобился? Северус оглянулся в поисках мальчишек и увидел их в углу, стоят в обнимочку и о чем-то переговариваются-шепчутся. Он улыбнулся и терпеливо дождался, когда те на него посмотрят, после чего обратился к ним: — Гарри, Рейми, я не знаю, зачем директор подсунул Хагриду яйцо, но как бы там ни было… Могу ли я попросить вас разыграть небольшую сценку для нашего старика? Надо сделать вид, что у вас какая-то огромная тайна и что она касается Хагрида и дракона. Рейми кивнул, а Гарри нерешительно спросил: — Профессор Снейп, а Хагриду ничего не будет, если узнают, что у него нелегальное существо живет? — Ничего не будет, Гарри. А если что, то я первый заявлю, что яйцо ему директор подсунул. Сам Хагрид яйцо полувиверны достать всяко не мог, потому что нет поблизости драконьих ферм и заповедников, а виверны в Англии вообще не водятся, их обычно из-за границы привозят, из Польши, Норвегии, ещё откуда-то… — А сам директор его где взял, сэр? — не унимался Гарри, переживая за Хагрида. Северус задумался: и в самом деле, где взял? Это кто тут у нас незаконной селекцией развлекается? Уж не сам ли Дамблдорушка со своим братцем Аберфортом? Помнится, он медальку однажды получил за открытие двенадцати способов применения крови дракона. Так не отсюда ли они, открытия эти? Сколько он там драконов перебил-перемучил эксперимента ради? Да, надо подумать над этими вопросами. С чем они и ушли, оставив Хагрида наедине с яйцом. Хагрид же задумчиво погладил упруго-мягкую скорлупу, значит, полувиверна ты, вообще неизвестный науке вид, жаль тебя, малышка, покоя-то тебе не будет… Они ж и так опасны, каждый по отдельности, а ты вдвойне опасна будешь, получается. И что же мне с тобой делать, девочка? А несколько дней спустя к Северусу примчался Гарри, торопливо постучался и, дождавшись приглашения, вошел. На вопросительный взгляд учителя Гарри сперва уточнил, один ли он? Северус ответил, что один, и тогда Гарри протянул ему зеркальце со словами: — С вами папа хочет поговорить. Удивленный профессор взял зеркальце и заглянул в него, но вместо своего отражения увидел внимательное лицо Люпина. Встретившись взглядом с Северусом, Ремус напряженно проговорил: — Северус, Лютера помнишь? Так вот, он привел Барти… Хотя если веришь мне, то двигай сюда, на словах я вряд ли что-то докажу. Север, придешь? Услышав уменьшенный вариант своего имени, Северус непроизвольно вздрогнул и молча кивнул, насколько он знал Рема, тот не такой человек, чтобы направо-налево разбрасываться именами друзей. А Ремус добавил: — И прихвати с собой Люциуса Малфоя, лорда Нотта и сенатора Паркинсона, — чем привел Северуса в полное замешательство, а эти-то люди зачем?! Вернув зеркальце Поттеру и полюбовавшись на его заинтересованную мордашку, он поблагодарил, извинился за то, что не может посвятить его во всё происходящее, так как он сам не в курсе, в чем там дело, и отпустил. Послав трех Патронусов вышеозначенным лордам, Северус написал докладную директору о том, что вынужден покинуть школу по больничным делам. Отправив записку Дамблдору, он покинул Хогвартс, дойдя до границы и оглянувшись на замок, трансгрессировал к бару «Дырявый котел». Дождавшись лордов, он объяснил, что встречу им всем назначил Ремус Люпин — согласны ли они на эту встречу отправиться? Сенатор Бен Паркинсон и лорд Гордон Нотт сохранили нейтральное выражение лица, а вот лорд Малфой аристократично скривился, прижав к носу надушенный платочек, и брюзгливо проворчал: — О, матерь Мерлина! Мало того, что в этот свинарник пригласили, так ещё и в гости к собаке!.. Куда мир катится? В ответ Северус сунул ему под нос листок с координатами для следующей телепортации, Люциус прочел и опять скривился: — Риджентс-парк? Что я там забыл, в маггловском месте отдыха? Северус пожал плечами и исчез в вихре трансгрессии, вслед за ним так же молча исчезли и Паркинсон с Ноттом. Люциус раздраженно вздохнул: и чего, спрашивается, раскапризничался? Никому ж дела нет до его снобизма… И, глянув еще раз на адрес, он отправился следом. В Риджентс-парке их встретил Ремус Люпин. Поприветствовав новоприбывших, он пожал руку Северусу и обратился к остальным: — Я должен спросить, вы все знаете Бартемиуса Крауча лично? Ему ответили, что да, знают, лично и давно. Ремус кивнул и продолжил: — Значит, лично и давно. Но хорошо ли вы его знаете? Как вы посмотрите на то, что он вот уже в течение почти десяти лет прячет у себя своего сына Барти Крауча-младшего, держит его в подвале и под Империусом?.. В ответ растерянное удивление, а Ремус словно решил их добить, добавив: — Так вот, Барти Крауч-младший утверждает, что Темного Лорда убил Альбус Дамблдор.