Убить себя не так то просто. © «Вторая жизнь Уве»
***
Было 6:30 утра, когда Кортни Лав сидела возле одной из палат дешевого госпиталя Umberto l. Если бы кто-то сейчас увидел жену Курта Кобейна, то не узнал бы ее — на лице не было ни грама макияжа, волосы растрёпаны, а по лицу катятся слезы. На ней была простая клетчатая рубашка и потертые джинсы — времени одевать платье или что-то ещё из более дорогих шмоток у нее не было. Она не раздумывала долго, в какую больницу отправить мужа, главное, чтобы в ближайшую — нельзя было терять время. Кортни, как только включила свет и увидела Курта, который находился в полулежачей позе, сразу же схватила телефон и позвонила на ресепшн, что бы те как можно быстрее вызвали скорую. Но женский голос сообщил ей — сейчас ночь, поэтому скорая, скорее всего, будет, возможно, только через полчаса. Тогда Кортни её обматерила и сказала, что собственноручно пристрелит весь персонал, если через десять минут в ее номере не будет врача. И буквально через десять минут Курта уже уносили из номера. Кортни сразу поняла — он что-то выпил. Не сдержал своё обещание. Теперь до нее дошло, почему Курт вечером говорил с ней и с Фрэнсис так, будто он вот-вот умрёт или уйдёт от них навсегда. А ещё эта записка… Кортни не знала, что её муж до сих пор общается со своим воображаемым другом. Да, он, конечно, человек со странностями — чего уж только стоит его наряд на собственную свадьбу, но воображаемый друг родом из детства… Это слишком. Слишком даже для такого странного гения, как Курт Дональд Кобейн. Измена. Женщина не знала, откуда у Курта такая информация, но… Но это правда. Действительно, в Сиэтле у нее был любовник, который ещё и являлся знакомым самого Курта. Кобейн не мог знать о её изменах. Никто не сказал бы ему об этом, разве что… Разве что сам любовник. Ричи мог сказать кому-то из своих друзей-нариков, а тогда этот слух мог доползти к Курту. Курт думал о самоубийстве чуть ли не с детства. Кортни это хорошо знала. Хоть это может показаться жестоким, но в глубине души женщина понимала — Курта можно не спасать. Когда-то давно ей в руки попалась книга по психологии, и там чёрным по белому было написано, что если уж человек решил убить себя, то он обязательно это сделает. Не важно, с первой, второй или десятой попытки, но человек уже будто обречен. Да, Кортни могла бы начать уговаривать Курта не делать ничего с собой, мол, у него есть жена, карьера, дочь, и бросить их самым ужасным способом было бы крайне жестоко, но, зная своего мужа, она понимала — сначала Кобейн согласится, скажет что любит их и никогда не бросит, а потом вскроет себе в ванной вены. Возможно, где-то в глубине души Кортни и хотела остаться вдовой. Курт успешный музыкант, любимец поклонников, его даже можно назвать гениальным. А она? Она стала известной благодаря Курту. Если бы не он — Кортни всю жизнь была бы только «блондиночкой из Hole». А ещё Кортни не могла быть с Куртом из-за того, что они слишком разные. Их характеры и стремления были противоположными. Курт устал от славы и хочет спокойствия, умиротворения, а Кортни была бы счастлива видеть свое лицо в модных журналах и на экранах, а свой голос слышать на каждой волне по радио. Но сейчас место главной знаменитости Америки занимает Курт. Именно его хриплый баритон звучит на каждом канале. Именно его голубые глаза смотрят на нее даже в новостях. Именно его группа сейчас находится на пике популярности. Именно он занимает ее законное место. И это уже долго грызет Кортни. Тот факт, что она лишь тень возле яркой звезды Курта, раздражает её. Где-то в самых далеких углах своего разума она знала, что не любит Курта так, как он ее. Курт обожает ее, как женщину, как мать его ребенка, как музу, а она? Она видит в нем не только мужа, а и соперника на музыкальном фронте. Он, как только их отношения начали развиваться, хватался за нее, словно за спасательный круг. С детства недолюбленный, Курт хотел лишь человеческого тепла и простой нежности. Именно это Кортни могла ему дать. Фрэнсис, которая сидела возле матери и игралась любимым плюшевым мишкой, сейчас выглядела на удивление серьезно. Видимо, она почувствовала настроение Кортни. Как только они поженились, жизнь обоих изменилась — они вместе «ловили кайф», вместе вечерами пили виски, вместе курили. И если бы не эта серьезная малышка, то, наверное, и Курт, и Кортни скончались от передоза. Как только Кортни узнала о беременности, Курт стал более ответственным, а когда родилась Фрэнсис, он вообще будто стал другим человеком. — Миссис Кобейн, — глубокий мужской голос вывел её из своеобразного транса. — Он жив? — Кортни мгновенно подорвалась на ноги и резко вытерла ладонями слезы. — Да, — этот короткий ответ немного успокоил женщину. Она обратно села и взяла на руки Фрэнсис, обняв дочь. — Миссис Кобейн, есть большая проблема, — продолжил врач. — Ваш муж в коме. — Господи… Что с ним будет? — Точных прогнозов я вам дать не могу. Мы сделали всё, что могли — промыли желудок и сделали анализ крови. — Героин? Он принял большую дозу героина? — В его крови нет даже следа героина. Был обнаружен лишь флунитразепам. — Что это? — В народе — рогипнол. Транквилизатор, при чём очень сильный. Судя по количеству вещества, ваш муж выпил не меньше пятидесяти таблеток. — Думаю, — дрожащим голосом начала Кортни, — Будет лучше, если его перевезут в приватную американскую клинику.***
В одной из комфортабельных американских частных клиник молодая брюнетка-медсестра забежала в кабинет старшей медсестры, где несколько ее коллег сидели с чаем и весело болтали о чем-то своем. — Что такое, Джес? Неужели ты опять увидела какого-то красавчика? — спросила одна из сидящих за столом женщин. — Нет, — выдохнула Джес. Девушка подошла к небольшому столику, взяла кувшин с водой и прямо из него отпила воды. — Да говори уже, что случилось? — К нам привезли Курта Кобейна! А ещё там в коридоре сидят его жена, дочь и их барабанщик! — Он жив? — шепотом спросила одна из них. — Кто, барабанщик, что ли? Так тот стоит жив и здоров! — Нет, дура, Кобейн! — Не знаю, я видела как его тащили на каталке, так он был без сознания и бледный, как труп. А все, кто приехал с ним такие взволнованные… Медсестры переглянулись.***
— Мистер Голдберг… — А это правда… — Дайте комментарий… — Объясните ситуацию… Дэнни Голдберг уже привык к такому вниманию журналистов к своей довольно скромной персоне. А чего он ожидал, когда согласился быть менеджером «Nirvana»? Но сегодня был особый случай — журналисты не выпрашивали о личной жизни Курта, Дэйва или Криста, а перешептывались между собой и требовали комментариев. Сукины дети эти журналисты. Мало того, что они сами пустили слух о том, что Кобейн покончил жизнь самоубийством, так теперь ещё и требуют рассказать об этом! — Мистер Голдберг, сегодня в два часа дня служба новостей CNN сообщила, что Курт Кобейн, фронтмен группы «Nirvana» принял большую дозу транквилизаторов и умер. Расскажите поподробнее об этом, — самая смелая из журналисток, невысокая девушка с длинной косой, ткнула ему микрофон. — По этому поводу, дамы и господа, могу сказать только одно — то, что Курт Кобейн мёртв — ложь. — Тогда как вы объясните то, что сегодня мистера Кобейна привезли в Америку, хотя ещё вчера он был в Риме? — У Курта очень тяжелое состояние. — Чем оно вызвано? — Как вы знаете, у мистера Кобейна уже давно были проблемы с героиновой зависимостью из-за болезни. После рождения дочери Фрэнсис он вообще не употреблял наркотиков, но вчера случился прискорбный инцидент. На вечеринке, которую он устроил вместе со своими друзьями, Курт перебрал с алкоголем и употребил слишком большую дозу героина. Он сейчас в коме, но его жизни больше ничего не угрожает.