Читатель и Главный герой обязательно должны по-настоящему влюбиться

Если история должна произойти, ей в первую очередь необходимо место. Ду Зе огляделся. Он сидел в экипаже. От тянущего карету пегаса до изысканного, роскошного убранства — все представляло собой чрезвычайно высокий класс. Украшенную резьбой с прекрасными элементами декора мебель покрывал богатый бархат. Единственный недостаток заключался в том, что карета была чересчур маленькой — чуть больше двух взрослых людей, сидящих лицом друг к другу. После окружения необходимо описать действующих лиц. В тесном пространстве находилось всего три человека: спереди, рядом с маленьким главным героем, сидел наивный, милый читатель, а напротив — белокурый, голубоглазый главный соперник. Это сцена разрушения неба и земли. В данный момент Ду Зе был чрезвычайно благодарен своему лицевому параличу. Из-за него, даже если соперник Эрик посмотрит на Ду Зе, тот сможет сохранить свой элегантный, красивый образ отстраненности от мирских дел. Даже если сидящий у него на коленях Сю был настолько разъярен, что его гнев рос со скоростью света, приближаясь к взрыву, он все равно сможет… ах… Кто-нибудь, кто угодно, пожалуйста, поменяйтесь местами с этим маленьким учеником! Q口Q Гнетущая атмосфера в экипаже напоминала затишье перед бурей. Наивный, милый юноша, дрожа от страха, пытался стать меньше. Самое ужасное заключалось не в том, что он являлся целью Милого Мастера и соперника, а в том, что Ду Зе держал в руках изображавшую двух главных героев додзинси. Додзинси: Не желаешь высвобождения? Ду Зе поставил щит молчания на волны разума злодея. Он взглянул на Сю и Эрика. Два врага сидели в крошечном пространстве экипажа — декорации, персонажи и предпосылка истории. Относительно причины возникновения данной сцены — мрачный, огорченный читатель считал, что уместнее употребить «несчастный случай», а не «история». Почему же произошла столь ненаучная и немагическая сцена — из-за испытания расы ангелов. Пройдя через дверь Света, они оказались в месте с голубым небом и густыми белыми облаками, кажущимися совсем близкими. Ду Зе пришлось слегка прищуриться, поскольку свет был слишком ярким, а затем он увидел окружавшие их безупречные бело-золотые здания — большие, но весьма красивые. Однако если присмотреться к домам повнимательнее, то становилось понятно, что на самом деле они чисто белые, бледно-золотистый оттенок им придавал свет. Ду Зе взмахнул руками в воздухе. Не было ничего, к чему он мог бы прикоснуться, но ему по-прежнему казалось, что он окружен чем-то невидимым. Некое неописуемое ощущение сжатия. — Свет слишком силен, верно? — Енох чихнул. Потирая нос, он пожаловался: — Этот вор едва дышит! Енох только закончил говорить, как вниз спланировали три золотых и три белых пера. Сотканные из частиц Света, они медленно парили перед Сю. Никто не смог дотронуться до перьев, затрепетавшими позади Сю, словно отыскивая хорошее место для прикрепления. Это вызвало у Ду Зе чувство моэ — перья словно пытались сделать свой собственный косплей, дав Милому Мастеру великолепное украшение. После короткой интерлюдии команда, как обычно, приступила к исследованию. Голубое небо с белыми облаками, знакомая архитектура в стиле барокко — это место должно было являться симуляцией Небесного города, в котором Ду Зе побывал раньше. Поначалу Ду Зе не осознавал, что Небесный город перед ним более впечатляющий и блестящий, чем виденный в прошлом. Словно это место собственным великолепием провозглашало себя центром мироздания. Они быстро нашли двукрылого ангела. Старый Джон обратился к нему — ангел демонстрировал безразличие, пока не увидел Сю — при виде Сю поведение ангела мгновенно сделало разворот на сто восемьдесят градусов. — Достопочтенный главный проверяющий, господин губернатор скоро уедет, поэтому вам лучше отправиться немедленно. Ангел повел их к воротам Небесного города, где стояло множество экипажей различных размеров. В этот момент с противоположной стороны от экипажей вышла группа людей, столкнувшаяся с ними лицом к лицу. Ду Зе: … Сю: … Эрик: … Мир погрузился в предательскую тишину. Ду Зе взглянул на печального сына жреца, и выражение лица его исказилось, как на картине Эдварда Мунка «Крик». Неистовый соперник появился! =口=