Пусть охраняет

- Чёрт, ну какого хрена? - Стив от души заехал кулаком, на потрескавшейся окрашенной деревяшке осталась едва заметная вмятина. А вот кулак заныл ощутимо. Нет, так они не выберутся. Перед глазами как на ускоренной перемотке пронеслись события двух последних часов. Вот они, дружная компашка из пяти человек: резкой и прямолинейной гандболистки Дороти, игравшей за школьную команду, извечно слегонца вмазанного Георга, который ещё и помаленьку растаманил, а также дебелой очкастой истерички Элли, которая держалась в их кругу лишь потому, что была сестрой Стива, их главаря, и до кучи Сэма, мутного чела, с рыбьими глазами, о котором даже друзья могли сказать немного. По традиции решили отметить уходящий день, относительно удачное для некоторых написания школьного теста по математике, а также окончание недели в целом. Собственно, повод был не нужен и не важен. Важно было сгрести по карманам мятые бумажки и потёртые монетки и выменять их на n баллонов горячительного. Что и было успешно сделано. После чего оставалась малость - прилуниться на пару удобных скамеек на заднем дворе у тёти Дороти, полуслепой миссис Уотсон, вдовы и местной сумасшедшей по совместительству. А дальше вечер обещал быть томным. Но не сегодня. Сегодня всё шло не так. Сначала эта дура Элли, заправившись лишка, начала ржать как удолбанная лошадь, потом на её визги выскочила из своей вонючей норы другая буйнопомешанная - Уотсон, и откуда-то с ружьём. Надо сказать, что узрев такое, друзья знатно пересрали. Потом откуда-то вынырнули копы. Сваливая от них, никто не разбирал дороги - поворот, поворот, ещё поворот, где поуже, какой-то проулочек, две скамеечки, фонарь и две двери. Бравая Дороти ударом тренированной ноги вышибла ту, что поближе, и они рыбками нырнули в спасительный пахнущий извёсткой полумрак. Потом налево, дверца, затопленный подвал, на лестнице девчачий скулёж Элли, что у неё разорвалась селезёнка от бега, и что ей страшно в темноте. Заковыристая ласка от Дороти оборвала гадливое скуление, а сам Стив в который раз дал себе слово сажать сестрёнку на цепь, если он ещё хоть раз выйдет в люди... Спустя какое-то время Георг, настоящий индеец, которому в таких бегах не жала даже гитара, традиционно болтавшаяся за спиной, чиркнул зажигалкой и, прислушавшись к звукам снаружи, сиплым голоском проблеял: - Ну чё, пошли что ли, ребят? Никто не гонится за нами, зуб даю! С этими словами он решительно толкнул от себя дверь. Огонёк дрогнул, и взмахнувшие в неровном свете дреды показались кожистым ящерским воротником у горбатой тени на стене. Элли тихо ойкнула и бодро засеменила следом. Смачный хруст опавшей на пол штукатурки, тающий дневной свет из щели между створками дверей. Толчок, ещё толчок... Да всех святых за ногу - их заперли! Стив заканчивал витиеватое ругательство, когда Дороти покашливанием обратила обратила на себя внимание: - Э, ребят, а это тут было? - лёгким кивком она указала на стоявший на стойке рябящий телик. - Ну ясно, чё... Сторож, кстати, кто-нибудь знает, что это за больница? - Георг с лёгкостью находил выход и объяснение самым каверзным ситуациям. Смущённое хмыканье со всех сторон было ему ответом, да не, куда сгоряча запёрлись - никто не заметил, сам знаешь, как шпарили... - Ладно, предлагаю здесь в тишине и покое, так сказать, продолжить культурный отдых... - Прямо здесь? На голом полу? - нюня Элли была в своём репертуаре. - Ну давайте диваны поищем! - легко согласился Георг. Такое отыскались за ближайшим поворотом. В Ординаторской. Точнее, о динато ской. Часть букв была замазана мелом, будто кто-то яростно тёр об стену ладошки. Сама же комнатёнка оказалась адски пыльной, с заплесневелой мебелью и страшно замызганными стёклами, так что за ними ничего нельзя было рассмотреть. Кроме того, что на окнах массивные решётки. Из нержавейки. Стив уже тогда почувствовал, что здесь что-то не то, что надо драпать. Но чёртовы девки, и чёртов Георг! - Ну чё, хе-хе, приключение, ребят? Кхе-кхе... Так понимаю, что мы здесь не останемся? Ну пошли на ресепшн, горла промоем, кхе... Дальнейшую внутренность странной больницы решено было не исследовать, сторож и мало ли что... Припёрлись обратно, расселись на полу, молчаливый Сэм достал горючку, Георг настроил гитару, кажется, жизнь опять начала налаживаться... Три аккорда, протянутая за бутылкой рука в гавайской рубахе, в тускнеющим свете из красной ставшей тёмно-тёмно-бордовой. И в наступившей тишине отчётливый громкий шорох. Откуда-то сверху. Девочки тихо ойкнули. По звуку - словно по полу волокли что-то очень тяжёлое, завёрнутое в брезент. Труп. Сторож перекладывает трупы. Кажется, эта догадка пришла в голову всем. А затем раздалось отчётливое шлёп-шлёп-ШЛЁП, шлёп-шлёп-ШЛЁП, будто у этого сторожа три ноги, и третья массивнее первых двух. - Эээто чччто? А? Вместо ответа Стив крепко схватил сестрёнку за спутанные волосы, шатенка тихо пискнула и заткнулась. Во тьме раздал чёткий шёпот их главаря: - Так, сейчас тихо, без шума, встаём и идём искать выход. Проверим здесь всё, если надо - выбьем окно. Нас пятеро, он один, всем ясно? Сбивчивое свистящее дыхание, лёгкое поскуливание... Кажется, ясно. Стив щёлкнул зажигалкой, хмель сняло как рукой. Широкий освещающий жест и новый приступ паники в сомкнувшихся рядах. Неизвестно, так ли было при свете дня, но сейчас тусклое свеченье обнажило тошнотно буро-желтые кольчатые разводы, увивавшие стены от потолка до пола. - Пашшшшли... Маленький отряд двинулся вперёд. Во главе шёл Стив, освещавший путь дрожащим огоньком, и рядом с ним Георг, изготовивший свою "мандолину" на манер биты, всё бы шутки шутить дураку! В середине тащились вцепившиеся друг в друга девахи, и замыкал колонну запасливый Сэм, не забывший прихватить в пакет недопитый баллон. Таким макаром они успел проверить пару бессмысленных слепых отнорков - везде запаяно, чёртовы решётки да заедающие рамы. Выходя в осточертевший коридор, ребята, не стесняясь, матерились, как вдруг послышалось то, что заставило их кровь разом замёрзнуть в жилах: в паре метров от них лифтовая шахта, и сейчас в кромешной тьме кабина едет вниз, прямёхонько к ним... Не сговариваясь, они рванули прочь, за угол, за поворот, потом по лестнице, прочь, прочь. И в суматохе, разумеется, кулёма-Элли разбила очки. Жируху пинками погнали вперёд. Стив в панике рванул на себя первую попавшуюся дверь, группа нырнула туда. Зажигалка погасла. Пару минут слышались лишь хриплые вздохи - Георг и Элли приходили в себя после бега с препятствиями. А вот тренированному организму Дороти передышка оказалась ненужной, и блондинка бодро шарила вокруг себя в поисках... чего-нибудь. И нашла. - Стив, посвети-ка. Мгновенье, ширканье, отчаянный визг. Шарахнувшийся назад Сэм со всей дури впечатался во что-то сзади. И с адским тарахтением стали включаться потолочные лампы... Лучше б они этого не видели - лучше бы никто этого не видел. Дороти, чуть слышно сипя через раскрытые губы, отбросила окровавленную тряпку, оказавшуюся пододеяльником с какой-то проржавленной койки. В неверно мигающем свете сначала казалось, что вся комната покрыта этой самой ржавью, красновато-железной пылью, лежащей на всём, плотным и жирным запёкшимся слоем. Кровавым слоем. В следующий момент слониха Элли, хрипло визжа, бросилась вон. Её оторопевшие друзья с опозданием подорвались следом и повалились друг на друга в дверях. По освещённому коридору шла угольно-чёрная фигура. Пошатываясь и припадая то на одну, то на другую ногу, жуткое существо двигалось прямо на них. Элли отчаянно заревела и рванула прочь, прямо на невесть откуда взявшуюся выбоину в ржавом решетчатом полу. Захлёбывающийся крик. Темнота.

***

Тяжёлое тело давило ему на плечо. Стив пытался унять дыхание и колотящееся сердце, всех святых за ногу - у них даже нет нашатыря! Хотя кому он больше бы пригодился в данной ситуации: бесчувственной Элли или ему самому - большой вопрос. Прямо перед ним сидел спаситель его сестры и крупно трясся всем корпусом. Неровная и вмятая с одной стороны голова, на которой нельзя было заметить каких-либо органов чувств, худое и корявое тело с тонкими, словно обглоданными трёхпалыми конечностями разной длины. Чёрная корка с торчащими тут и там замызганными лохмотьями каких-то бинтов вызывала мысли о том, что уродца хорошенько прожарили заживо, а потом отпустили погулять. Перед глазами у парня стояла картина только что едва не разыгравшейся трагедии: вот его слониха сломя голову несётся на зияющий пролом в полу, потом как в замедленной съёмке тоненький писк и стон возле его уха. Стонала Дороти, у которой на глазах шедший к ним призрак рассыпался в прах и материализовался на краю ямы, а затем легонько, как пушинку, вытащил почти стокилограммовую тушу за руку. - Э, Стив, ты как? - блондинка пришла в себя первой. - Встряхни её... Фразу прервал разрывающий душу скрежет, словно исполинские ножницы кроили железо. И тут же с дальнего конца коридора потянулись пульсирующие ветви раздутых сосудов, словно стены лишались своей кожи. Часть возникавших и мгновенно переплетавшихся узлов лопалась, разливая на пол вязкое содержимое. Чёрное существо вдруг замерло и повернуло голову на нарождавшийся кошмар. Затем резко привстало и криво взмахнуло рукой, хаотичный венозный рисунок принял форму едва читаемой надписи: ЗДЕСЬ ЖНЕЦ, БЕГИТЕ. Пока четверо оставшихся в сознании пытались что-то сообразить, ударной волной двери снесло с петель. Обе деревянные створки, словно тонкие лепестки бекона, деформировались и обуглились прямо на глазах. Люди забыли как дышать. С хриплым лязгом вспарываемого железа в освободившимся проёме возникло оно. Огромное. С треугольной металлической болванкой вместо головы, от пояса до ног укрытое единым куском снятой людской кожи. Потянуло жаром и смрадом горящих костей. Кажется, сзади Стива кто-то попытался отползти. - Бегите! - слово не прозвучало в воздухе, оно разлилось язвящим приказом в жилах, заставляя расправляться сведённые мышцы. И тут же с громким хлопком распахнулись двери оставшийся позади спасительной палаты. Трое из пятерых рванулись, сперва ползком, а потом побежали. - Стойте, твари... Как же я, мы? - брызнувшие слёзы ужаса, отчаяния, казалось, мгновенно высохли на нижних веках. Вернулся только Георг. Вместе они волоком оттащили Элли. Последнее, что увидел Стив, обернувшись через плечо - как тонкий чёрный силуэт в прыжке сталкивается с могучей обнажённой грудью того, кого он назвал Жнецом. Дальше волна нестерпимого жара загнала всех в дальний угол. Люди сбились в дрожащий живой комок. Дышать было почти невозможно, казалось, что вместе с накатывающим жаром, воздух дрожал от разлитой в нём энергии поединка. Четверо, схватив друг друга за плечи, сцепились в плотный шар. Так было немного легче. Не хотелось видеть, не хотелось знать, что происходит в пяти метрах от них. Кожа каждого горела, словно миллионы пылающих муравьев заползают в поры, разнося нестерпимый зуд и жжение. Хотелось кататься, выть и сдирать с себя плавящиеся лоскуты... Когда всё закончилось, из них никто не смог бы сказать. Просто в какой-то момент все поняли, что температура спала, и сквозь замызганные стёкла к ним пробивается тусклый утренний свет. Живой клубок нехотя распался, и Элли, которая давно пришла в себя и всё произошедшее, видимо, воспринимала как дурной сон или общую галлюцинацию, первой вылезла в опустевший коридор. Следом подтянулась всё компания. Дороти, заметив что-то на полу, резко подорвалась и, отбежав на пару метров, внезапно упала на колени перед пригоршней тёмного праха: - Ребята... - в голосе девушки слышались слёзы, - может, похороним его? Стив отрицательно покачал головой и, подойдя к подруге, крепко сжал сильное плечо: - Не надо... Пусть охраняет. Двери на выход легко поддались протянутой руке, словно и не были никогда закрыты. Пятеро измученных, перемазанных, трясущихся подростков вывалились в прохладный утренний туман. О том, что в действительности с ними произошло, мыслей не было ни у кого. Сперва несмелыми шажками, потом рысцой, потом отчаянно, быстро, едва не ломая ноги и не глядя на тех, кто отстал, люди бежали из этого адского места...