He has a cool tattoo

      Ханзо находит его на окраинах США: грязного, побитого, со сворованной едой в руках, смешной шляпой на спутанных волосах и красной, такой же грязной и порванной повязанной вокруг шеи банданой. В карих глазах нет страха и намека на мольбу, он смотрит прямо, не боясь стоящего перед ним японца. Но все же вжимается в угол стены, когда к нему подходят, будто запуганный щенок. Лучник смотрит долго, неотрывно, изучает лицо мальчика, сведенные к переносице брови и поджатые губы; на щеке видны царапины, как и на руках, коленках.       — Верни мне это, — он присаживается напротив маленького ковбоя на корточки и протягивает руку, в надежде вернуть украденное, но…       — Нет! — мальчик отворачивается, а пальцы сильнее сжимают сверток. В нем: немного овощей и хлеб. Вот только на месте покупки его буквально и выкрали у Ханзо из рук. — Я хочу есть, как и вы, но вы можете себе еще купить!       — Разве родители не учили тебя, что красть не есть хорошо? — лучник вздыхает. Злиться на ребенка не стоит, все же это ребенок. Но такое упущение в воспитании своего чада недопустимо. — Ты можешь поесть дома.       Японец мог бы отвести этого пройдоху домой, высказать все его родителям о неправильном воспитании, поставить на место.       — У меня нет родителей, — голос мальчика уже звучал как-то обиженно, но тот все равно не отступал. — И готовить некому, поэтому и краду!       Для Ханзо это звучит как-то неправдоподобно, но он все равно напрягается от этих слов. Если этот мальчик и правда сирота, почему же до сих пор на улице? Неужели, как и всех сироток, его не могли забрать хотя бы в детский дом, где был хоть какой-то кров.       Японец спрашивает имя мальчика, где тот живет, почему оказался на улице, на что получает не самую красочную историю. Джесси МакКри, так зовут маленького ковбоя, родом из Санта-Фе, штат Нью-Мексико, оказался в Уайтривере, Аризона, после побега его семьи от преследователей. Родителей убили, а мальчик успел скрыться в переулках города. Ни родственников, ни знакомых, только умелые руки и возможность быстро бегать.       Ханзо бы стоило принять меры, отвести мальчика в нужные органы, но… Сначала он разрешает Джесси забрать еду, видя удивление и восторг в чужих глазах, после отводит до места, которое тот зовет «домом». Небольшой, разваливающийся домик на окраине города, на первом этаже которого и расположился мальчик. Из удобств тут только старая кровать, от которой пахнет сыростью, стул без одной ножки и красного цвета одеяло. У Ханзо что-то щемит в груди при взгляде на это место, на Джесси и то, как тот хвастается своим жилищем.       Это все неправильно.       Ханзо предлагает помочь.       В этот же вечер лучник ведет полусонного мальчишку в свой номер в отеле. Джесси укутался в то красное одеяло, что его почти было не видно, а широкие поля шляпы делали его похожим на гриб. В номере Ханзо купает того, мальчик с удовольствием подставляется под теплые струи воды, недовольно мычит, когда волосы сушат полотенцем, чтобы те не были мокрыми, а после жалобно скулит, когда лучник обрабатывает свежие царапины. Скулит, но продолжает терпеть.       Спустя пару дней они покидают Штаты.       Сейчас Джесси одиннадцать, и он очень любопытный и неусидчивый. В съемной квартире Ханзо в Англии он уже успел облазать все полки, шкафы и ящики, найти оторвавшееся перо от стрелы того, потерять пуговицу и носок. Татуировка Шимады, кажется, вовсе облапана и рассмотрена вдоль и поперек. Он часто просит Ханзо пойти и погулять с ним, отвести в кафе, потому что услышал слово «безе» и ему хочется это попробовать. Вместо него они заказывают яблочный пирог и он до ужаса нравится Джесси. В свои тридцать один Ханзо понимает, что впервые за последние годы так спокоен.       Сейчас Джесси пятнадцать, он впервые приходит домой пьяным, совсем не скрывая этого, всхлипывает в плечо лучника, подрагивает, потому что в школе ему понравилась девчонка, которая на признание лишь рассмеялась и сказала, что МакКри не в ее вкусе. Ханзо успокаивает, мол, тому еще исправлять оценку по математике, на что парень заливисто смеется и говорит, что ковбою все под силу. Девчонку он себе успеет найти. Так думает Ханзо. Думает и хмурится. Еще парень впервые слышит об Overwatch и надеется, что скоро война закончится.       В семнадцать лет у Джесси будто прорывает: он берется за сигареты, замечая как-то самого лучника за этим, выпрашивает денег на сапоги со шпорами. А еще ему надоело, что Ханзо иногда уезжает по «делам» и не рассказывает каким, будто ведет двойную жизнь. Японец поначалу отбирает сигареты, но быстро сдается, потому что Джесси на зло тому начинает воровать стрелы и прятать их. И денег он дает не только на сапоги, но и на концерт любимой группы, если тот больше не будет спрашивать о поездках. МакКри отдает тому честь и уже через неделю расхаживает по квартире в своих сапогах со шпорами, которые неприятно звенят при каждом шаге. Этот звук кажется Ханзо раздражающим, но потом он привыкает.       На восемнадцатилетие Джесси перестает следить за своей бородой, которая растет во все стороны, и предлагает «сгонять» в Японию, ведь это родной дом лучника, а тут такое повод. Тот просит назвать ему пять причин на японском, почему они должны туда поехать, и МакКри справляется с этим. Ханзо удивлен — его уроки не проходили зря, — но билеты покупает, как и обещал.       В Японии сейчас разгар цветения вишни. Джесси засматривается на розоватые кроны деревьев, похожие на облака, а после ведет Ханзо дальше по улице. Ему интересно посмотреть здесь все, попробовать местную еду, хоть и ужасно любил то, как сам Шимада готовит. Вечером они сидят у берега реки, Ханзо — на скамье, с покоящейся на его коленях ковбойской шляпой, Джесси — у берега, наблюдая за карпами в воде. Он осторожно опускает руку, из-за чего рыбы встрепенулись и расплылись в стороны, заставляя парня фыркнуть. Японец издает смешок, а после смотрит на садящегося рядом Джесси. Взгляд у того становится задумчивым и почему-то грустным. Ханзо интересуется, что случилось.       — Понимаешь, — американец вздыхает и подпирает голову рукой, — я не знаю, как признаться человеку, которого люблю. Точнее, знаю, но думаю, что он не поймет.       — Узнай об этом человеке больше, — Ханзо отводит взгляд к воде, расслабляясь. Обстановка кажется напряженной. — Если ты не хочешь повтора истории с последней твоей любовью. И тогда ты найдешь нужные слова.       Джесси снова вздыхает, поднимает голову к небу. Его, кажется, ничего не может подбодрить, но японец продолжает:       — И все же, кто этот счастливчик? — счастливчиком этого человека трудно назвать, Джесси все свое детство выносил мозги Ханзо, и тот уверен, что он и сейчас на это способен. МакКри даже не отводит взгляда от неба.       — Красивый. И глаза у него красивые. И голос у него такой, что в дрожь бросает. А еще он умный и занудливый, строгий, но… по-своему снисходительный, хоть и не замечает этого, — Джесси говорит это так мечтательно, будто бы действительно никогда не достигнет этого. — И у него классная тату.       Ханзо кажется все это большим совпадением. Он устраивает шляпу на голове МакКри, закрывая ему обзор, и говорит, что уже поздно, а у них завтра много дел. Джесси глупо улыбается и бодро шагает за тем, кто посвятил ему всю жизнь.