Our Super Leader Hyung

Чунмён нахмурился. Он не собирался больше вестись на эти умилительные мордашки, которые однажды уже привязали его к массажному креслу. — Нет, — твёрдо сказал он. — Хён, пожалуйста. — Нет. Глупые игры. Глупые ребята. Обдурить его на премии не получилось – он словно чувствовал, подглядывал за ними каждый раз из-под маски, так нет же, добрались и в общежитии. Чунмён сложил руки на груди. Он не будет им поддаваться, не снова, и пусть они сейчас окружили диван, заискивающе улыбаясь, Чунмён не дрогнет. Бэкхён судорожно облизал губы. — А если… — Я сказал – нет. Бэкхён понятливо кивнул и отошёл, поманил за собой ребят. Чунмён старался не прислушиваться к шёпоту этого небольшого совета, включил телевизор громче и расслабился, удобно устраиваясь с подушкой под боком. Неужели хоть пара деньков выходных, можно поспать – только недолго, всего часик, не больше. * Чунмён проснулся, когда за окном была уже кромешная тьма, испуганно дёрнулся, когда его обняли сзади. — Тшш, — успокаивающий шёпот на ухо. Чонин. — Какого?.. — Чунмён попытался пошевелить руками, но Чонин крепко держал его и осторожно поцеловал за ухом. — Лучше не дёргайся, хён. Чунмён готов был рассмеяться от угрозы, но вдруг понял, что темно не за окном, а перед глазами, значит… — Вы всё-таки надели на меня эту маску? — возмутился он и затрепыхался сильнее. — Не злись, — и снова поцелуй за ухом. Чонин провёл носом по кромке волос, прикусил кожу на шее. — Я же просил, — побеждённо вздохнул Чунмён и расслабился. Всё-таки своим мемберам он доверял, какими бы задницами они не были. Чонин мягко оглаживал его бока и дальше не лез. Дышал сорвано в затылок. — Я ничего не буду делать, хён, — прошептал сбивчиво, кусая за мочку. — Ничего не буду делать, пока ты не попросишь. Его возбуждение упиралось Чунмёну в поясницу, и тот хмыкнул. Ему самому было темно, душно и ни разу не привлекательно. — Коснись меня, Чонин-а, — Чунмён повёл бёдрами, потираясь о Чонина, и тот выдохнул. Чунмён облизнул губы. Осознание, что он контролировал ситуацию даже в таком положении, начинало возбуждать. Чонин просунул руку в тренировочные брюки, и Чунмён подался вперёд к горячей ладони. — Коснись меня сначала через бельё, Чонин-а. Чунмён выстанывал его имя, ухмылялся, когда слышал тихие проклятия. — Хён, я… — Чонин почти скулил. — Хён, пожалуйста. — Давай, Чонин-а, — Чунмён снова начал потираться о его возбуждение прямо через одежду. — Кончи прямо так, не прикасаясь к себе. Давай, ради своего хёна, Чонин-а. — Хён, — Чонин до боли прикусил кожу на его шее и задрожал. Чунмён выплеснулся ему в ладонь, вжимаясь бёдрами сильнее. * — Ну и как это было? — Сехун встал рядом и вдруг хмыкнул. — Видимо, неплохо. Засос-то спрячь, хён. Чунмён раздражённо на него посмотрел и повыше натянул горловину водолазки. Сехун пододвинулся ближе, обнимая его за плечи, наклонился к уху (они думают, что уши его эрогенная зона?), куснул за мочку незаметно – Чунмён надеялся – для фанатов. — Хочешь знать, что будет дальше? — спросил Сехун, и Чунмён закатил глаза. — Нет. Потому что ничего не будет. Чунмён помахал камерам с улыбкой и толкнул Сехуна локтем. Тот ойкнул и рассмеялся. — Время покажет, хён. * Время было уже за полночь, когда они вернулись с тренировки. Половина успели смыть грязь с себя ещё в душе зала, а кто-то еле добрался до общежития, чтобы умыться здесь. Чунмён предусмотрительно сходил заранее, чтобы сейчас взяться за расписание. Нужно было сделать пару поправок, а потом распеться – голос хрипел. Он удобно устроился на диване нижнего этажа, покачивая головой в такт музыке, не замечая, как быстро пролетело время. Вздрогнул испуганно, когда на него навалились сверху и выдернули наушники. — Хватит работать, Чунмён-а, — от Минсока приятно пахло одеколоном, а с влажных волос вода стекала за шиворот. — Пора отдыхать. — Мне нужно… Чунмён договорить не успел, как Минсок поднялся и потянул его за собой. — Отдохнуть, да. Расслабиться. — Я не буду с тобой пить, — обескураженно вздохнул Чунмён, и Минсок рассмеялся. — О, нет, мы займёмся кое-чем более интересным. С каждым шагом до чужой комнаты в Чунмёна всё больше закрадывалось подозрение. Некстати вспомнились слова Сехуна, и он запротивился. — Я не думаю, что нам нужно сейчас… Минсок тянул за собой, несмотря на растерянный лепет. К сожалению, Минсок был одним из немногих, кто превосходил его по физической силе, и Чунмён только застонал слабо, когда его вжали в стену у двери и крепко поцеловали. — Тебе стоит быть тише, Чунмён-а. Ты же не хочешь, чтобы другие узнали о наших играх? — Минсок просунул ему колено между ног, выцеловывая шею и оставляя метку чуть выше укуса Чонина. Чунмён болезненно прикусил губу. — Вот так. Послушный мальчик. Минсок стянул с него брюки вместе с бельём и опустился на колени. Огладил напряжённые бёдра. — Я просто помогу тебе расслабиться, хорошо, Чунмён-а? Кивни, если понял, — Чунмён быстро закивал, и Минсок улыбнулся, плюнул на ладонь и сжал полувозбуждённый член, быстро двигая кистью. Чунмён сглотнул, возбуждаясь позорно быстро. Минсок взял налитую кровью головку в рот, глядя снизу-вверх. Блять. Чунмёна вело от такой покорности его хёна. — Пожалуйста, — прошептал он, пропуская малиновые пряди меж пальцами, понимая, что звучит так же отчаянно, как и Чонин недавно. — Пожалуйста, хён. Минсок быстро двигал головой, и Чунмён излился ему в рот, кусая ребро ладони, чтобы не застонать в голос. Минсок облизал губы и поднялся, положил другую руку Чунмёна себе на пах. — Пора вернуть услугу. Когда они приняли душ на второй раз, Чунмён почувствовал себя удивительно уставшим и без проблем уснул прямо в объятиях Минсока. * Сехун часто разговаривал с ними неформально, и это была их вина. Они сами позволили Сехуну в стенах общежития вести себя более фривольно, но Чунмён всё равно каждый раз не ожидал его прямолинейности. Сехун не ходил вокруг да около, прилёг рядом на кровати, укладывая на себя сверху, сжал ягодицы. — Я хочу тебя трахнуть, хён. Чунмён растерянно хлопал глазами. Сехун задумчиво погладил два засоса над кромкой рубашки и ждал ответа. — Э-э, Сехун-и, — Чунмён вдруг понял, что заикается, и замолчал. Сехун серьёзно смотрел на него, не смеялся, не издевался, и Чунмёну стало страшно, что он и взаправду этого хочет. — Почему им можно, а мне нет? — Сехун погладил снова сжал его ягодицы, вжимая в себя, и Чунмён сглотнул, чувствуя, что у него стоит. Сехун прижался губами к шее, оттягивая кожу, отодвинулся, довольно кивая. — Три. Чунмён вздрогнул и посмотрел на него осмысленным взглядом. — Вы… Вы поспорили, что ли? — Разыграли. Очередь, — Сехун улыбался, как будто это ничего не значило. — Я вам не игрушка и уж тем более не… — Чунмён проглотил оскорбительное «шлюха». — Конечно, нет, — и снова этот серьёзный тон, от которого по пояснице мурашки пробежали. Когда их макнэ успел так вырасти? Сехун поменял их местами, нависая сверху. — Хочу тебя, хён. Можно? Только пальцами, ладно? Можно? Чунмён кивнул. Он всегда потакал этому избалованному ребёнку, который теперь совсем не по-детски лез под одежду, сжимая чувствительные соски. Они с ума его сведут. Сехун достал смазку из заднего кармана своих джинс, не замечая вопросительно поднятых бровей напротив. — Готовился, да? — Конечно, — прямой ответ обескураживал. Чунмён замолчал, возмущённо дуя губы. Сехун усмехнулся уголком губ и поцеловал его. Прижал влажные пальцы к напряжённому входу. Прошептал. — Расслабься, хён. Отвлекал поцелуями, расстягивая. Чунмёна дугой выгибало снова. Сехун наполнял его так хорошо, касаясь чувствительных стенок, шептал что-то на ухо, грязное, от чего нестеснительный Чунмён краснел, отворачиваясь, целовал розовые щёки. — Мой хён, — Сехун двигал внутри уже тремя пальцами, свободной ладонью сжимал возбуждённый член. — Хочу трахнуть тебя, хён. Позволишь? Однажды… Чунмён кивал, даже не осознавая, на что соглашается. Кончить хотелось ужасно, но едва он подходил к краю, как Сехун сжимал болезненно мошонку, оттягивая оргазм. — Только со мной. Кончи со мной вместе, хён. * Чунмён уже привык к ласкам, что дарили его мемберы. Бэкхён висел на плечах, сжимая бока, а Чанёль смачно шлёпал по ягодицам при возможности, но, по крайней мере, никто больше не приставал. Он сначала подозрительно щурился, в каждом лишнем движении видя угрозу, но после трёх дней тишины расслабился. У Кёнсу всегда было мало времени, даже меньше, чем у Чунмёна, и находился он в общежитии реже всех, поэтому Чунмён очень удивился, увидев его рано утром на кухне. — Доброе утро, — поздоровался он. Кёнсу обернулся, улыбаясь. Чунмён остановился позади него, заглядывая через плечо, повёл носом. Пахло жутко вкусно. — И когда успел? Кёнсу пожал плечами. — Мне много надо успеть, — неожиданно хрипло сказал он, и Чунмён и глазом моргнуть не успел, как оказался на стойке. Губы у Кёнсу были мягкие, но поцелуй требовательный и влажный. Язык проскользнул в открытый от неожиданности рот. Чунмён застонал и скрестил лодыжки на пояснице Кёнсу, подталкивая его ближе к себе. Спальная рубашка спала с одного плеча, и Кёнсу проследил голую кожу губами, оставил метку чуть выше ключицы – четвёртую, и отошёл быстро, боясь передумать, с сожалением глядя на часы. Чунмён разочарованно вздохнул, распалённый. — Ты не представляешь, что я хочу с тобой сделать, но потом. Обещаю, потом, — Кёнсу поцеловал его в лоб, потрогал пальцами собственный засос, мягко улыбаясь. — Покушай, хорошо? — Покушай, хорошо? — повторил за ним Чунмён издевательски. Хотелось внимания, хотелось Кёнсу, а не этого вот, но он только смотрел, как тот собирается спешно, и покачивал босыми ногами, так и оставаясь на стойке. Кёнсу поймал его лодыжку ладонью, погладил выпирающую косточку. — Я с тобой ещё не закончил. * После ласки Кёнсу, Чунмёну хотелось, очень хотелось, на самом деле, но никто его не трогал, и теперь это разочаровывало. Он чувствовал, как начинает раздражаться по мелочам, и решил действовать самостоятельно, рассудив рационально, что, будь следующими Бэкхён или Чанёль, их выдержки надолго бы не хватило, а значит… Чондэ тепло ему улыбнулся, когда он проскользнул к нему в комнату, плотно прикрывая дверь. — Эй, хён, всё в порядке? — Ты мне скажи. — Если что, это Бэкхён и Сехун, я ничего не делал. Ну, — Чондэ потёр затылок. — Может, немного, я, но придумали всё они и… — Я не об этом, — Чунмён прервал быструю болтовню. — Но позже к этому вопросу мы ещё вернёмся. Чондэ нахмурился. — Тогда что? Чунмён присел рядом с ним на кровать. Стало вдруг жутко неловко, но ведь они не стесняются так по отношению к нему, почему он должен стесняться. Чондэ взволнованно смотрел на него, и Чунмёну стало тепло от его взгляда. Чондэ всегда был тем, кто больше всего заботился о нём, поэтому… — Я знаю об этой вашей, — Чунмён неопределённо махнул рукой. — Очерёдности. — И? Чондэ совсем не помогал, выжидающе смотрел на него. Чунмён раздражённо вздохнул и перебрался на его колени, останавливаясь в паре сантиментов от его губ. Чондэ удержал его за талию. — И я хочу, — тебя, твой язык, пальцы, тебя в себе. Чунмён поёрзал на чужих бёдрах. Чондэ вдруг ухмыльнулся, склонив голову к плечу, выглядя совсем как хитрый кот, и Чунмён подозрительно прищурился. Его поразило догадкой. — Ты этого и добивался. Чондэ пожал плечами, облизнул губы. — Они все к тебе липнут, раздражают, но стоит лишь немного подождать, и вот ты. Здесь, для меня. Нуждающийся, мой. Чунмён хотел бы поспорить, но… Не сейчас. Чондэ опрокинул его на кровать и быстро избавил от одежды, скользнул пальцами ко входу, где ещё было свободно после Сехуна, и Чунмён развёл ноги шире в ожидании, но Чондэ от своих штанов избавляться не торопился, растягивал его заново, словно в издёвку изредка касаясь комка нервов внутри, заставляя двигать бёдрами, насаживаясь сильнее, скулить и просить. — Попроси, хён. Хорошо попроси мой член. — Хочу, Чондэ. Я здесь для тебя. — Для меня, — повторил Чондэ. — Мой. * Бэкхён ухмылялся ему со знанием, глядя на его неловкие шаги, и Чунмён предупредительно покачал головой, не позволяя ему приближаться, но тот разве послушает. Повис на плечах. — Я знаю, что ты делал прошлым вечером, — со смешком прошептал, и Чунмён скинул наглые руки с себя. — Чондэ хорош со своим языком, верно? — Отстань, — Чунмён не думал, что после всего этого у него хватит сил покраснеть. Не столько от смущения, сколько от осознания. Попросил жалобно, когда Бэкхён потянул к себе на колени. — Может, хватит уже? — Мм, — задумчиво протянул Бэкхён, рассматривая его шею. — Неужели у нашего Чунмённи-хёна есть любимчики? Целых пять. Только я тоже хочу кусочек хёна, а лучше всего целиком. Чунмён млел от чужого внимания и позволил поставит себя в коленно-локтевую позу, навалиться сзади. Бэкхён прикусывал кожу на пояснице и ниже, туда, где всё раздразнённое. Чунмён застонал, когда почувствовал у входа влажное, Бэкхён скользнул внутрь. — Влажный, — восторженно заметил, двигая пальцами рядом с языком, облизывая его широкими мазками. Грязный – думал Чунмён, упираясь лбом в собственные скрещенные ладони. Бэкхёна хотелось тоже – целиком, потому что просто пальцев и языка было недостаточно, и он двигал бёдрами, ожидая большего, но Бэкхён до синяков сжимал, не позволяя шевелиться, смеялся нежно. — Жадный. Изводил его долгое время, заставляя кончить только на своём языке без прикосновения к себе. * В студии было совсем темно. Чунмён пошарил рукой, пытаясь отыскать выключатель, когда сзади навалились всем телом, вжимая в шершавую стену щекой. — Привет, хён, — грубый смех обжигал беззащитно открытую шею. И вся поза его была беззащитная – с широко расставленными ногами и оттопыренной задницей, - словно он так и просил взять. — Я думал ты правда порепетировать хочешь, — вздохнул Чунмён, не удивлённый ни разу. — И на что надеялся? — Не знаю, — Чанёль развернул его лицо к себе, поднимая под коленями и сжимая бёдра локтями. Чунмён замер, тепло прилило к паху. Чанёль теперь при каждом удобном случае напоминал о своем физическом превосходстве. — Давай сделаем это быстро, — недовольно сказал Чунмён, и Чанёль рассмеялся. — Какой нетерпеливый. А если я хочу нежно? — У стены? — недоверчиво спросил Чунмён. — Ты, конечно, у нас теперь сильный, но не настолько. Я тяжёлый. — И вредный. — Просто трахни меня уже! Чанёль покачал головой, улыбаясь, прошептал снова «нетерпеливый», прижался к губам в подобии поцелуя. — Я последний, хён, — сказал он уже без смеха. — И я возьму от этого всё. Чунмёну ой как не нравился этот блеск в глазах Чанёля, но он просто подался сильным ладоням, что медленно исследовали каждый миллиметр его тела. Последний. В груди ослабла та напряжённость, что преследовала его всю эту неделю, но одновременно с тем Чунмён почувствовал себя разочарованным. Последний… Ну, что ж. Чунмён тоже возьмёт от этого всё. (Он ещё не знал, что вскоре его ждал звонок от Исина)