Мы летим домой, моя любовь

Сквозь призрачную пелену я шепчу твое имя. Сейчас ничего не важно. Не важна боль, не важен шум в ушах. Не важны встревоженные крики товарищей. Важны лишь твои смуглые пальцы на моей бледной коже. Важно лишь то тепло, что передается через твои прикосновения. Важны лишь твои слова над моим ухом о том, какой же я дурак, из-за того что рисковал собой на миссии. А я ведь действительно дурак, раз заставил тебя плакать. Это так не правильно. Твои глаза глубокие, как океан, только вот никто не спасет меня от того, что я в них тону. В твоих глазах постоянно собирался весь свет вселенной, казалось, что счастье в твоих очах ярче самого солнца. И это так не правильно видеть как с них льются слезы. Думаю, они такие же солёные, как океан. Но это так неправильно. Поэтому я больше не допущу, что бы ты снова плакал. Неважно, что происходит днём. Сколько бы я не рисковал собой, сколько ран не было бы получено. Сколько бы колких слов не было сказано. Сколько бы смеха не было услышано. Сколько слёз не было бы пролито… Это все неважно. Потому что, как только наступает ночь, все это вмиг перестает иметь смысл. Все тревоги вмиг улетучиваются, когда ты рядом. Ведь именно «ночью» ты крепко обнимаешь меня во сне, а я тебя в ответ. Мы на войне, мы в космосе. Это не так уж и странно: бояться, что стоит кого-то отпустить, и он рассыпется, расколется, словно хрусталь. Мы воины, мы на войне. Но стоит твоей голове коснутся подушки, а глазам закрыться, как я начинаю верить, что мы обычные люди. Что за стенами не бескрайняя тишь и тьма. Что мы проснёмся от будильника, а не «крика» сирены. Что скоро наступят выходные, и мы, оторвавшись от работы, возьмём свою собаку на прогулку и будем долго блуждать под лучами солнца. Знаешь, мне всегда нравится слушать твои рассказы перед сном. О том, что нас ждёт, если мы вернёмся на Землю, и что это непременно произойдет. О том, что мы купим маленький домик на берегу моря, заведем кучу животных. О том, как попробуем кучу еды. Настоящей, вкусной еды. Нет, я, конечно, не жалуюсь на то, что нам выдают, но так хочется попробовать что-то, что имеет вкус. Ты всегда говорил о прекрасных зелёных полях, вдоль и поперёк застеленных цветами. О бескрайних морских берегах. Ты говорил, что по возвращению на Землю обязательно покажешь мне все это. Что обязательно сплетешь мне венок и уплывешь со мной на самое дно моря. И знаешь, что? Я действительно тебе верил. Но в один момент мне стало страшно, что всего этого может не стать. В тот самый день, когда ты рискнул собой. Когда ты почти умер. Я теперь понял, что ты чувствовал, когда я вёл себя на поле боя, словно самоубийца. Только с тобой всё теперь намного хуже. И если я всегда выбирался почти что целым, лишь с парой несущественных ранений, то ты пострадал серьёзно. Ты не выходишь с лазарета уже второй день. А в голове лишь крутится бесконечное: «пожалуйста, пусть он будет жить». И ты выжил. Чёртов шизик. Знаешь, как я нервничал? Теперь я ещё крепче сжимаю тебя ночью. Я так боюсь отпустить, я так боюсь потерять. Я благодарю звёзды, что ты рядом.

***

И вот, этот день настал. Спустя всё, что мы прошли, мы наконец летим на Землю. Мы наконец летим домой. Меня ничто не держало в том месте, там меня не было никого. Но теперь у меня есть ты. Ты столько всего рассказывал мне о Земле, что я даже засомневался, действительно ли я жил на той же планете? Но это правда. Совсем скоро мы снова мы будем на твёрдой поверхности, с привычной гравитацией, атмосферой и горизонтами. Совсем скоро ты вновь встретишь семью. Совсем скоро мы, наконец, начнём жить. Жить нормально. Словно обычные люди, никогда не бывавшие в космосе, не спасавшие вселенную. Словно мы вот-вот откроем глаза, а все это окажется лишь безумным сном. Но я не хочу просыпаться, если в реальности не будет тебя. Совсем скоро мы действительно начнем жить. Слышишь? Так скажи же мне хоть что-нибудь. Почему ты словно не рад? Почему такой тихий? Я сжимаю твою руку и вспоминаю всё то, что мы оставили в нашей памяти. Все те разы, когда мы разговаривали ночи напролёт. «— Хэй, Кит, как ты думаешь, почему, если собаки потомки волков, они не воют на луну? Или воют? А почему коты не воют на солнце? — Лэнс, сейчас три часа ночи, заткнись и иди спать.» Как бы грубо я с тобой не обходился, ты никогда не обижался на меня всерьёз, даже если стоило. Ты всех всегда прощал, и да, признаю: я искренне недоумеваю, как в твоём сердце находится столько любви, причем хватающей на всех. Как в нём находится столько заботы, шуток и поддержки? Я до сих пор не могу свыкнуться с тем, что этот солнечный парень стал моим. «— Когда приедем на Землю, я обязательно покажу тебе море! Ты обязан в нём поплавать! — Хорошо, хорошо, уговорил — ответил я с ласковой улыбкой. — Слушай, я хочу фикус к нам в дом на Земле. У нас ведь будет фикус? О, а ещё и хочу на заднем дворе грядки! Чтобы растить там картошку! — Милый, зачем тебе картошка? — Конечно же чтобы закидать тебя ею!» Я так часто слышал твой смех. Он был лучше любой мелодии, которую я когда-либо слышал. И ты всегда пытался рассмешить других, как будто это было твоей самой важной миссией. И как ты только умудрялся быть таким, даже если жизнь была на волос от смерти? «— У меня тут небольшая проблема, коридор полностью забит этими мерзостями! — Хорошо, жди меня, сейчас прикрою! — Лэнс! Не смей соваться туда! Это опасно! — Прости, любовь моя, но моему бро нужна помощь. — Ты идиот!...удачи.» Несмотря ни на что, ты создал для всех ощущение уюта и безопасности в пустом, бездонном космосе. «— Ух ты! Это что такое?! Он космо-волк??!! Обалдеть, Кит, ты где нашел такое красивое и милое чудо? — Он не милый! Это опасное, кровожадное существо! Он легко может перегрызть тебе глотку! — Как скажешь, так как его зовут? — У него нет имени, он его ещё не назвал. — Скажи мне честно, ты идиот? Предлагаю назвать его Космо! — Его не будут так звать! — А по-моему это имя подходит такому милому и кровожадному космо-волку» Я так хочу увидеть твою улыбку сейчас, ну же, милый, улыбнись мне. Мы ведь летим на Землю. Где-то краем уха я услышал тиканье часов. «— Дорогой, у тебя нет от меня никаких тайн? — Нет, маллет, как я могу что-то утаить от такого самурая? — Тогда скажи мне честно, ты что, в детстве лампочку съел? — Что? С чего ты взял? — Ну я просто не понимаю, как ты так улыбаешься, словно внутри тебя реально лампочка и ты светишься? — Милый, ты что, флиртуешь со мной? — Да, я пытался. Но серьезно, как ты так делаешь? Это радиоактивное излучение? — Это называться счастье, милый. Я счастлив. » Честно, если задуматься, то всё это кажется жутко несправедливым. Мы ведь всё ещё дети, а уже должны спасать вселенные. Нет, даже параллельные реальности! Сейчас по календарю зима. Ни разу не видел снег. Как думаешь, там он будет? Твоя ладонь в моих руках - холодная, как и всё твоё тело. Твои глаза закрыты, а сердце, отстукивая ритм, замёрло ещё на счёте «два и…». Я больше не слышу твой голос, твой смех. Ведь ты мертв. И это так несправедливо. Ты лишь мечтал о семье и море. Как прилетишь на Землю. Как встретишь семью. Как будешь танцевать под дождем. Как заведешь кошку. Как будешь жить со мной всю жизнь. Не-спра-вед-ли-во. В твоих волосах словно пшеничное поле, а солнце пряталось в глазах. Но сейчас этого нет. Ведь ты мёртв. Как скоро и все мы. Но потерпи, любовь моя, ты потерпи. Скоро наступит наш шанс на «долго и счастливо». Часики в руках бешено тикают. Осталось совсем немного, мы вот-вот будем дома. Мы летим на Землю, дорогой, улыбнись для меня в последний раз. Я верю в загробную жизнь. Я верю, что там будет лучше. Ведь если иначе, то зачем судьба забирает самых прекрасных людей? Мы летим домой. Ещё немного, и мы будем танцевать под дождём. Жизнь в твоей крови разлилась бесконечным пламенем. В твоих глазах было солнце, звёзды и бесконечные луга. Твой голос мог оживлять тех бабочек внутри меня.

Но сейчас там пусто.

Сейчас меж ребер лишь тонкая паутина, а сердце своим бешеным стуком сломало все кости. Так и наровясь быть ближе к тебе. К тому, кто обещал мне океаны. Соленые слезы смешались с карминовой кровью. Отсчёт на часах бомбы сведен к нулю. Нам здесь больше делать нечего. Мы летим домой, моя любовь, где лазурные воды, бесконечные океаны, и ветер споёт нам колыбель.