eros

она была одной из лучших. кукла. фарфоровая кукла с изрыганной улыбкой на кайме метилоранжевых губ. кукла с облёванным платьем и героиновой ломкой в варикозах венозных артерий. - Мэрион. и эту куклу зовут Мэрион. перед окольцовкой её моноклинных радужек откалывающееся кайло дырявит каинитовые накрапления и мелькает глянцевая россыпь кадмиевого порошка, которая в её внутригрудную - пережёванным млечным путём с одинокими закатами на погибших кавернах Атлантиды. - хочешь? - пожалуйста, - протяжно и ёмко, так по-шлюшьи выстанывая [и: выглатывая обратно в кайк загнивающих лёгких талую желчь]. Большой Тим машет перед её ошалевше-вседозволенном лицом пакетиком с всколоченным ядом, а она крючьями ленточных пальцев тянется к нему преданной собакой, жмётся, ластится. - тогда отработай. Мэрион - из красотки в ебучую блядь; она в элитную блядь, которая в кавалькаду омертвелых вен и раскалывающийся кайнотип трахеи - дьяволовый плач из худощавого шприца и перетёртое каберне выгибающихся планет. ей телом кидаться - вызубренная привычка, которая разогнутым кабошоном бездны ей под трещины костей; которая - вроде бы безвредная, но все её мальчики выгорают как спички и вздёргиваются в ледяных казематах её личных глазных лассо. потому что Мэрион - одна из лучших; кукла с кабриолью улыбки, которая только худощавыми горизонтами пальцев вьётся надломленными птицами ему в плечи, когда она - вниз и на колени. Мэрион лемнискатой членов застопоряет костлявые проруби тлеющей любви, что кайзеровой блевотиной льётся из пасти и выгорает выцветшим тату на крылатых ключицах, которую срощенным казус белли не выглотнуть обратно в казеин лёгочных ям. её всегда с каиновой яростью выбрасывает на кагоровый лютесценс глянцевого берега с казуальными кьёккеннэддингами, но она всё равно с кальциновым упорством кидается в моноклинные воды, когда в простреленных ладонях седое лезвие берёт своё начало. Мэрион бы передробить венозно-гелиактическую паутину, разбрызгивая нерастворившиеся коацерваты лакриматорова наркотика, но Мэрион только ебётся до гланд, раскалывая носоглотку надвое. Гэрри, еблан, голову суёт в петлю, потому что его фрейя ложится под другого. его фрейя с другим, а какой-то нелепый коагулянт любви слабее физической ломки. Мэрион любит, что он больше не снится ей, но у Мэрион всё тело буздыханами ломит, когда она просыпается. его тату горит. Мэрион бы обнять, чтобы посмотреть, как из неё вырастает зондировано-блядская примула, но Мэрион только отсасывает, вырывается и уходит, заглатывая в подъязычную несколько кольцевых планет. головы в петлях скоро повиснут.