- Папочки, я подумаю...

Бордель, клуб, пристанище для разврата — называйте как хотите. Здесь играют только самые лучшие песни, они орут из массивных колонок, а зал подсвечивается разнообразными красками неоновых ламп и приглашает потанцевать. На одном из шестов крутится одно из лучших достояний этого заведения. Он завораживает, играет и упивается голодными взглядами двух пар глаз. Танец для двух единственных «Папочек», как он их называет и не сожелеет. Плавные и ленивые движения иногда сменяются резкими, что не может не возбуждать. Песня только в разгаре, танец тоже. Но зрители уже на пределе, им мало видеть это чудо, как он сексуально закусывает губу, выгибается кошкой и похотливо смотрит. Им нужно больше. Оба поглядывают друг на друга, и у них война, война за то, кто будет первым. Кто первый прикоснется к этому божеству с небесно-голубым цветом волос, фарфоровой кожей и миловидной внешностью, а про губы они вообще молчат. Потому что запрещённый плод, нельзя, в глазах красным «Осторожно!» светится. Он лишь усмехается и показывает все свои прелести, зовёт, в свои сети затаскивает. Знает, что потом получит за это, но это только возбуждает. Зрители ведутся, смотрят не отрывая глаз и облизываются, слишком близко, слишком пошло, слишком возбуждающе, а еще — невыносимо горячо. Песня подходит к концу, и парень спускается со своего подиума, от бедра шагает в сторону своих любимых зрителей, еще больше накаляя обстановку между двоими. — Будь моим! — один лишь губами проговаривает, сил на звуки вообще нет, слишком кипит и горит, нужно взять здесь и сейчас, но зверю «сидеть» приказывает, сдерживается. — Нет, моим! — восклицает второй, прочитав по губам. — Папочки, я подумаю, — танцор усаживается перед ними, кладя руки на плечи и ставя свои колени между раздвинутых ног гостей, усмехается — Для меня вы одинаково… — чуть тормозит и заглядывает в глаза каждого — Прекрасны, — выговаривает по слогам и ловит свою победу. Под этими нежными руками плечи плавятся, ноги жаром отдает, кровь в жилах кипит, и хочется, очень хочется. — Но я лучше, — прикасается к щеке парня и ведёт по скулам, переходя на губы. Тот отмахивается и хитро, по-лисьи смотрит. — Оба~ — лениво тянет соблазнитель и смотрит на другого. — Поиграем сегодня? — ухмылка всегда была его оружием и всегда выигрышным. Больше никто ничего не говорит, они встают и идут в комнаты наверху, проходящие мимо работники косо смотрят и жалеют об этом. Два статных парня в сопровождении лучшей шлюхи прожигают всех взглядом, будто говоря: «Мое и только, посмотришь так — в аду гореть будешь!» — страшно. — Я выиграл, значит, я первый, — заходя, кидает свой пиджак на кресло — Тэхён~а, подождёшь, — ухмыляется и ловит гневный взгляд — Все честно, — подходит к своему призу и страстно целует. Второй смотрит и только фыркает. — Не в мою смену Гук~и, — кидает свой пиджак туда же и подходит к парням, забирая свое по праву, и целует, не останавливается и смотрит на Чона. — Я всем достанусь~ — усмехнувшись, остраняется и мурлычет в губы Юн, после тянет парней на кровать.  — Гуки, тебе минет, самый лучший от меня, как ты любишь… А тебе, Тэхен-а, моя прекрасная задница, согласны? — поглядывает на парней. «Папочки, как с цепи сорвуться» — думает Юнги и только рад этому. Они и не возражают — у них вся ночь впереди. Ещё успеют поменяться, им нужно сейчас быстрее прикоснуться, потрогать, опьянеть и утонуть в стонах, эмоциях и крепком алкоголе.