***
Накамото Юта — парень с самой плохой репутацией в университете, который был по уши влюблен в главного красавчика Дун Сычена. Но совершенно не умел выражать свои чувства. Его подкаты были на уровне: «ваши родители случайно не хлеб?» и преследованием до самых ворот заведения с просьбами подбросить Дуна до дома. Самого китайца это скорее раздражало, чем было способом поднять свою самооценку. Однажды Накамото весь день ходил за ним тенью, выпрашивая номер телефона, за что в итоге был полит трехэтажным китайским матом, смешанным с корейским. Но японца это никогда не останавливало, за что его друзья начали над ним всячески подшучивать.***
На улице был канун Рождества. Пока все бегали по университету, участвуя в «тайном Санте», Юта стоял, облокотившись о стену, скрестив руки на груди и мечтая прямо сейчас свернуть шею Доену, который неподалеку мило беседовал с Сыченом. Они улыбались друг другу, а потом Ким взял чужой телефон и что-то записал там, протягивая обратно владельцу. На этом моменте японец мощно ударил кулаком в стену, из-за чего на него обернулись несколько студентов, и направился в сторону туалета с целью выкурить пару-тройку сигарет. Он знал, что Дун и его надоедливый сосед находились в хороших дружеских отношениях, что порой (всегда) бесило. Особенно, когда блондин мило улыбался своей самой прекрасной улыбкой на свете этому придурку, пока в то время Юта ни одного доброго слова за весь год «ухаживания» за своим китайским принцем в свой адрес не услышал.***
На улице уже стемнело, а пушистые хлопья снега медленно опускались на землю. Сычен поднял голову, завороженно любуясь этим зрелищем. Повсюду сияли огоньки, магазины были красиво и празднично украшены, счастливые прохожие, напевающие знаменитую рождественскую песню «Jingle Bells», влюбленные парочки ходили, взявшись за руки, размышляя о совместимых планах на Новый год. Все создавало атмосферу рождественского фильма. Вчера Доен пригласил Дуна на студенческую вечеринку у него дома в честь Рождества. Китаец согласился, потому что… почему бы и нет? Отмечать этот праздник в одиночку ему совершенно не хотелось, поэтому он прямо сейчас направляется по адресу, который написал ему друг. Он ни разу не был у Кима дома, но он представлял большую квартиру или даже частный дом, потому что тот сказал, что там будет много людей. Китайцу казалось, что он пришел не по правильному адресу, хотя номер дома и улица говорили об обратном. Его встречало старое многоэтажное общежитие не в самом лучшем районе. Но надежда умирает последней, поэтому Сычен сейчас заходит в ужасный по состоянию подъезд, где повсюду долбит громкая музыка и чьи-то стоны за стенкой. На лестнице сидит какой-то парень и блюет. На минуту блондину показалось, что он попал в какой-то притон. Лифт здесь конечно не работал, и Дуну пришлось подниматься по темной лестнице на самый последний этаж. Он никогда не думал, что Донен может жить здесь. Но китаец все же надеялся, что может все не так уж и плохо, и его ждёт хорошая дружная компания. Тяжело дыша, он добрался до нужного этажа и постучал в единственную дверь. Пару минут стояла гробовая тишина, и он уже успел подумать, что друг его обманул, но вдруг за дверью послышались быстрые шаги. Замок начал открываться, а сердце Сычена забилось в три раза быстрее и кажется, остановилось. На пороге стоял тот, кого он больше всего не ожидал увидеть. Перед ним стоял сам Накамото Юта в домашних «адидасовских» штанах с голым торсом и мокрыми после душа волосами в таком же непонимании, в каком сейчас и находился Дун. Японец уже собирался открыть рот, чтоб что-то сказать, как: — Я ухожу. — быстро сказал китаец и уже собирался убежать по лестнице, как крепкая рука Юты схватила его. — Может, зайдешь? — неуверенно спросил он, заглядывая в глаза напротив.***
«Квартира» представляла собой одну комнату с двумя койками, туалет и крошечную кухню. — Проходи. — Юта указал рукой на комнату и подошел к скрипучему шкафу, достав оттуда вязанный свитер с оленями и надев на себя. Сычен неуверенно прошел и сел на кровать напротив кровати Накамото. — Зачем ты пришел? — начал разговор первым японец. — Меня позвал Доен. Разве он не здесь живет? — Здесь. Но сейчас, как видишь, его нет. — пожал плечами Юта. Повисло неловкое молчание. Дуну на секунду показалось, что в этом свитере японец выглядит особенно по-домашнему. — Но он же вернется? — с надеждой спросил блондин. Накамото раздраженно хмыкнул и развернулся к стене. — Только ради Доена своего пришел. — в его голосе читались и злость, и ревность, и обида. — А что, ради такого мудака, как ты? — китайца начала раздражать эта ситуация.— Ты самоуверенный, приставучий придурок! Да что ты, блять, вообще из себя представляешь? Раньше я мог подумать, что это образ. Но нет, ты и правда такой мудак. Сколько девушек, попавшихся на твою удочку ты оттрахал в туалете? Сколько людей ты избил? Я пытался найти в тебе что-то хорошее. — Сычен встал с кровати и подошел вплотную к японцу. — Но ты ебаное хуйло, Накамото Юта. Я тебя… — Дун посмотрел в глаза японца, в которых читалась злость вперемешку с болью. — Да что ты, блять, знаешь?! — Юта резко встал с кровати, с силой толкнув блондина на нее. — Я бегаю за тобой собачкой уже почти год. Я унижаюсь каждый раз, пытаясь добиться внимания от тебя, но каждый ебаный раз ты втаптываешь меня лицом в грязь. Но после этого я встаю и пробую снова. Нахуя? Да потому что ты мне, блять, нравишься, Сычен! — на последних словах он перешел на крик, от чего Дун замер, не зная что сказать. — Ты знаешь какого лишиться из-за этого половины друзей?! Ты знаешь какого видеть любимого человека, который разговаривает со всеми, улыбается, но только не тебе? Какого любить без возможности даже прикоснуться?! Без возможности даже нормально, блять, поговорить. Какого, когда он строит из себя ебаного недотрогу?! Ты сука знаешь это? Нет! Ты нихуя не знаешь, Сычен! — Да ты сам, блять, не можешь нормально ко мне подойти! — А как к тебе надо «нормально» подойти? Встать на колени с розой в зубах? У тебя ебаная завышенная самооценка, ты знал?! — А у тебя?! Ты ведешь себя так, будто все должны по щелчку пальцев ложиться перед тобой! И что же ты сделаешь, когда добьешься своей цели?! Так же используешь меня и бросишь?! — Нет. — тихо ответил Юта. — Значит, ты обо мне такого мнения, да? Если я курю или веду развязный образ жизни, еще не значит, что готов предать дорогого мне человека, так тупо воспользовавшись. Ты правда дорог мне, раз я столько времени ношусь за тобой, словно приклеенный. Китаец хотел что-то ответить, но, посмотрев в глаза Накамото, замер. Он так же смотрел на него, не отводя взгляда. На щеку блондина легла чужая теплая ладонь. Вдруг в комнате резко раздалась вибрация телефона, от которой оба вздрогнули. — Нахуй Доена. — сказал японец, скидывая звонок и отбрасывая телефон на другой конец кровати. В следующее мгновение Дун чувствует губы Юты на своих, сминающие в нежном поцелуе. Его вторая рука легла на талию блондина, притягивая ближе к себе. Сычен прикрыл глаза, начиная неуверенно отвечать, положив руки на чужие сильные плечи. Он не знал что им движет и, скорее всего, он пожалеет об этом, но сейчас это казалось тем, что было необходимей воздуха. Японец целовался до взрыва всех галактик внутри и звезд перед глазами. Блондин приоткрыл рот, позволяя чужому языку сплестись со своим воедино. Когда кислорода стало не хватать, Накамото разорвал поцелуй, проводя ладонью по щеке блондина. — Не отталкивай меня больше. — шепот в самые губы. Кажется, теперь Юта поверил в рождественское чудо.***
На утро телефон Доена разрывался от смс: @winner_win: Ким, сукин сын, Доен, я тебя ненавижу! @your_sempai: Я люблю тебя, Доен!!!