Хён плохому не научит

Чимин красив, как Бог. Хищный взгляд, блядски закушенная губа, капельки пота на лебединой шее, облегающие джинсы и отставленная в танце сочная задница. У Чонгука фетиш на такого Пака, а в штанах тесно от одной лишь мысли, насколько горяч он может быть в постели: прилипшие ко лбу пряди, раскиданные по подушке волосы, будоражащие кровь высокие стоны, слезинки в уголках глаз, податливое, как пластилин, горячее рельефное тело, выгибающееся навстречу ласкам и тихое «Быстрее, Чонгуки~». От таких фантазий конкретно срывает крышу, и Чон борется с желанием повалить Пака где-нибудь и выебать его, как последнюю суку. Но он держится, ибо эта бестия еще не охватила его разум целиком и полностью. Чимин танцует, как Бог. Он двигается с чувством, проникаясь и уходя в танец с головой так, что им руководят эмоции, а не разум. Поэтому его танцы мощные и цепляющие, в эти движения трудно не влюбиться. Так же трудно, как в прокаченное сексуальное тело и пышный зад, пленящий и манящий Чонгука с каждым днем все больше. Резкие, мощные, сильные движения, сменяющиеся на плавные, до одури медленные и чувственные сводят с ума, и хочется двигать бедрами в такт музыке вслед за Чимином. Ни один танец не обходится без закушенной губы и фантастического плавного прогиба, демонстрирующего силу рук и перекатывающиеся под кожей мышцы. Танец Чимина – захватывающее и совершенно прекрасное зрелище, которое мечтает увидеть и прочувствовать каждый, кто хоть раз слышал про талантливого и чертовски красивого Пак Чимина. После выступления он всегда выглядит очень счастливым и улыбается искренне, превращая глаза в щелки, становясь от этого еще более красивым и как-то по-домашнему уютным. И такой Чимин многих вводит в ступор, ведь трудно осознать, что милашка, стоящий сейчас перед ними и зверюга с накаченой задницей и слишком сексуальным телом, танцующий минуту назад – один и тот же человек. Чимин говорит, как Бог. Его игривое «Привет, Гуки~» заставляет целый мир внутри Чона перевернуться, а в животе начинают порхать бабочки, щекочущие крылышками стенки и суетливо бьющиеся о ребра, когда на горизонте виднеется этот чертов дьяволенок, забравший сердечко макнэ еще во времена трейни. Только тогда Пак был младше, милее и невиннее, а сейчас же он стал безумно красивым, до одури притягательным и каким-то нереальным. Его голос очень мягкий, нежный, обволакивающий, заставляющий трепетать все внутри и буквально сносящий крышу. И Чонгук очень хочет слышать этот голос у себя над ухом каждую ночь, но увы и ах – такое будоражащее «Ах», высокое и с придыханием – Чимин не даст, а агентство тем более, хотя «Чимин не даст» звучит как-то обиднее. *** Сегодня тренировка, а значит Пак непременно что-то облегающее наденет и все занятие своим задом перед младшим крутить будет. И, как по уже сложившейся традиции, шатен побежит снимать напряжение в уборную, откуда позже будут слышны тихие стоны, приглушаемые рукой. Чонгук уже давно словил себя на мысли, что дрочка в туалете надоела ужасно и надо с этим что-то делать. Подойти и сказать: «Я хочу тебя трахнуть» - не вариант. Чон почти уверен, что спугнет Пака, и тогда о сексе с ним можно забыть и довольствоваться дрочкой. Выебать Чимина становится не просто навязчивым желанием, а целью всей жизни, что младшего не слабо так напрягает. Чонгук фыркнул своим мыслям и перевел взгляд на Чимина, жадно пьющего воду из бутылки. Шатен следил за всем, что происходило, с открытым ртом: Пак прикрывает глаза, обхватывает пухлыми губами горлышко, губы становятся влажными и блестящими, по подбородку стекает капля воды и выглядит это ну очень соблазнительно. Чонгук нервно сглотнул. Встал. Нет, ну вы, блять, серьезно?! Чимин пьет, как Бог. Пак вытер рукой губы, поставил пустую бутылку на стол и, поймав заинтересованный пристальный взгляд черных глаз, вопросительно выгнул одну бровь. Внезапно в голове сложился просто гениальный план и Чон хищно улыбается этому. -Чимин-а, подойди ко мне. В глазах Пака неподдельный интерес, а каждый шаг отчетливо слышен в опустевшем зале. Чимин приближается, сердца обоих заходятся в волнении. Присев на пол рядом с младшим, блондин неотрывно смотрит в глаза напротив, а Чон в этот момент просто плавится. Он тонет в безумно карих глазах, забывая, что только что хотел сказать. Переведя взгляд на губы, он машинально закусывает свои и тщетно пытается вспомнить, что хотел сказать. Боже. Влюбленный идиот. -Если ты позвал меня помолчать, - Чон дергается от громкого голоса и мгновенно приходит в себя, - то я, пожалуй, пойду. -Хен, - Чонгук хватает Пака за руку и усаживает обратно, - Научи меня целоваться, - он не ожидал такой решимости от себя, но крайне доволен, что смог начать этот разговор. Глаза блондина мгновенно увеличиваются до размеров футбольного мяча, честно признаться, выглядит это крайне забавно. Повисает неловкая тишина и, кажется, слышны бешеные стуки сердец обоих. У Чона просто буря внутри, мысли путаются и сон это или реальность определить сложно очень, но шатен виду не подает и продолжает выжидающе смотреть на Пака. Блондин медлит. Не прерывая взгляд ни на секунду, Чимин ищет подвох или намек на него, но пока безуспешно. -Шутишь? – выдавливает старший, шумно сглатывая. -Не шучу. Чимин улыбается краешком губ и взгляд делает томным, сверкающим как-то дьявольски. Совсем неожиданно для Чона, Пак усаживается на колени шатена и прижимается почти вплотную, прикладывая холодную ладошку к скуле. По спине Чонгука пробежал табун мурашек от такой близости, и он уверенно кладет руки на бедра Пака. Блондин усмехается этому и, наклоняясь ниже, шепчет в самые губы, опаляя их горячим дыханием: -Начнем урок, Гуки. Он мягко прижимается своими губами к чужим, задерживаясь так на пару секунд, и начинает нежно сминать их, легонько покусывая и получая ответ почти сразу же. Пак зарывается рукой в темных волосах и немного оттягивает их назад, заставляя Чонгука голову поднять выше. Они целуются одними губами, медленно, тягуче, но младший слишком нетерпелив, и, сжимая бедра сильнее, проталкивает влажный язык, встречаясь с чужим и переплетая их в более раскованном поцелуе. Чимин вздрагивает и выдыхает в губы от усилившейся хватки и углубляет поцелуй, посасывая чужой язык. Он усмехается, чувствуя стояк Чона, упирающийся в него, начинает тереться задницей о член сквозь ткань и прижимается ближе. Чимин целуется, как Бог. Чонгук стонет в поцелуй, отключая разум полностью и задыхаясь от этой близости, о которой мечтал так давно. Паку явно нравится реакция шатена, и он, не стесняясь уже совсем, продолжает имитировать секс, пошло причмокивая и блуждая руками по шее и спине младшего. Оба чувствуют нарастающее возбуждение и, кажется, знают, чем эти поцелуи закончатся. Чонгук заставляет Чимина сладко простонать в поцелуй, сжав задницу сильными руками и огладив половинки. Это так интимно, крышесносно, горячо и пошло для обоих, что чувства сводят с ума, тормоза отказывают и, черт возьми, они уже открыто хотят друг друга. Чонгук открывает помутневшие от возбуждения глаза, упирается взглядом в Чимина, отрываясь, хватает воздух и впивается в пухлые губы с новой силой и страстью, оттягивая нижнюю губу и посасывая ее. Каменный стояк Чонгука болезненно упирается в ткань джинсов и нет никаких сил терпеть это. У Чимина, к слову, тоже. Чон нехотя отстраняется и ловит потемневший взгляд из-под ресниц. -Давай ко мне? - Чимин чувствует толпу мурашек от почти невесомого прикосновения к спине и, даже не думая, соглашается. *** Из-за давящего возбуждения никто из них не помнит, как они оказались на пороге квартиры Чона, да и неважно это совсем. Важно сейчас то, как Чонгук вжимает в стену Пака, перехватив запястья, и как целует по-собственнически, выбивая весь воздух из легких. Гук подхватывает старшего под бедра и, не разрывая поцелуй, в спальню несет аккуратно, чтобы блондин не ударился об косяк. Осторожно кладя Чимина на кровать, он сменяет напористый, страстный поцелуй на мягкий, чувственный, оглаживая рукой бедро и затем подхватывая под колено. Одна рука Пака находится в волосах шатена, а другая удобно расположилась на рельефной широкой спине Чонгука, пока прикрываемой футболкой, но это только пока. Чон спускается ниже к шее и невесомо целует, но Чимин дергается, шумно выдыхая, и, кажется, тихо простонав. Младший удивляется такой реакции и проводит языком вдоль всей шеи, ставя засос и тут же слыша сдавленный стон. -У кого-то чувствительная шея, да, Минни? Чонгук ставит здесь галочку для себя и принимается стягивать футболку с Чимина, открывая вид на сексуальное тело. Чон даже присвистнул, немного смущая этим Пака и через мгновение заставляя подавиться воздухом. Младший вбирает аккуратные бусинки сосков в рот, посасывая, несильно кусая и обводя языком ореолы. У Чимина звезды в глазах, он выгибается навстречу, вздрагивает от каждого прикосновения, а от мимолетных поцелуев все приятно и волнительно трепещет внутри. Чонгука хочется целовать, обнимать, стонать под ним, засыпать и просыпаться с ним, Чонгука хочется всего и без остатка. Чимин уже считает себя ненормальным, ведь он молчал об этом столько лет, а сейчас просто сходит с ума от сильных рук и долгожданной близости. Чонгуку нравится целовать тело блондина, дрожащее от ласк и нежности, нравится оставлять мокрые дорожки, нравится выбивать стоны, нравится сам Чимин. И Чон уже просто хочет выебать его без подготовки, срывая рваные стоны и с силой шлепая по и так покрасневшей заднице, но если он это сделает прямо сейчас, то он себя не простит ни за что. Поэтому он стаскивает всю мешающую одежду и бережно оглаживает половинки, успокаивая и подготавливая к дальнейшим его действиям. -Тебе не кажется, что ты слишком одет, Гуки? - Пак мимолетно улыбается, подаваясь вперед и начиная снимать с Чона футболку, которая через минуту уже летит в неизвестном направлении, и вряд ли ее найдут потом. На брюки Чимин тратит больше времени, ведь руки дрожат от желания и страха неизвестного, а пальчики все никак не могут ухватить собачку ширинки. Чонгук, уже не выдерживая, срывает с себя все разом, валит старшего обратно и целует напористо, так, что голова кругом. Младший кладет руку на член блондина, слегка проводит по мошонке, дразня, и чувствует его блаженный стон в поцелуй, от чего заводится еще больше. Он еле держит себя в руках, пытается не сорваться и цепляется за покидающий его разум. Сжимая в ладони одну половинку чиминовой попки, он медленно подбирается к заветной дырочке, проводя по ней и чуть надавливая пальцем, и ловит шумный выдох. Прекращая поцелуй, Чонгук подается назад, подтягивает Пака ближе, удобнее размещаясь, и смотрит прямо в глаза, ожидая кивка. Он слышит, как учащается дыхание старшего, чувствует это волнение и напряжение в воздухе. -Не бойся, Минни, все хорошо - низкий басистый голос успокаивает, и Чимин не успевает понять, как в нем оказывается один палец. Он морщится от неприятных ощущений, ведь чувствовать в себе что-то инородное непривычно и даже страшно немного. Чон аккуратно, медленно двигает рукой и Пак тихо стонет, то ли от боли, то ли от удовольствия. Добавляется второй палец. Больно. Чонгук старательно растягивает Чимина, смачивая слюной, и очень вовремя вспоминает про чувствительную шею, принимаясь тут же осыпать ее поцелуями и засосами, отвлекая от неприятных ощущений. У Чона все тормоза грозятся отказать, ведь Чимин выглядит еще прекраснее, чем он себе представлял. Во всяком случае, видеть стонущего Пака под ним в живую гораздо приятнее, чем в фантазиях, а еще приятнее осознавать, что стонет старший от ласк Чонгука. Возбуждение давит, мешает ужасно, но Гук понимает, что у Чимина впервые и нужно хорошо подготовить его во всех смыслах. Когда два пальца сменяются тремя, Пак выгибается, его тело прошибает приятная дрожь и теперь он сам насаживается на пальцы, прося большего. Чонгук с хлюпом вынимает пальцы, коротко чмокает старшего и пристраивается ко входу. Оба понимают, что произойдет в следующую минуту, поэтому Чимин решительно кивает и зажмуривает глаза. Чон осторожно толкается и теряет голову тут же, ибо чертов Пак слишком узкий, тугой, это больно и безумно приятно одновременно. Тут он слышит всхлип и возвращается в реальность, спешно принимаясь сцеловывать слезы и покрывать шею мелкими поцелуями. Чимин хватается руками за широкие плечи шатена и до крови царапает спину ноготками, когда Чонгук делает пробный толчок. -Тише, малыш, - младший нежно целует Пака в губы и когда чувствует, что тот расслабляется, начинает медленно двигаться. С губ Чимина слетают высокие стоны, с каждым новым толчком становящиеся все громче, а заполненность изнутри просто рвет крышу, сводит с ума. Перед глазами искры, приятно до одури обоим, и им так хочется быть вместе каждую минуту, каждую секунду и даже мгновение. Так любить, как они любят друг друга — нереально. Любить до звезд в глазах, до боли в сердце, любить, захлебываясь чувствами и утопая в глазах напротив, любить, отдавая себя целиком и полностью, отдавая все тепло и всю нежность друг другу. - Аах, П-папочка… быстрее… *** Спустя несколько часов бурного веселья, Чонгук обессиленно падает рядом с размякшим телом Пака и загребает в свои жаркие объятия. Целуя старшего в потный висок, он тихо шепчет на ушко "Я люблю тебя, Минни" так, что мурашки по коже, и проваливается в крепкий сон. - А ведь говорил, что не умеет целоваться, шалунишка, - хмыкает Чимин и погружается в царство Морфея, сладко сопя носом.