Помешанный

Приходилось ли вам когда-нибудь мечтать о чём-то запретном, совершенно недоступном? Страстно желать получить это, беспомощно глотать слюни и сжимать кулаки до боли в костяшках, зная, что вот оно — буквально в ярде от вас — такое беззаботное и невинное. Но не иметь возможности прикоснуться. Таким запретным плодом для Валентайна была она — простушка Элизабет Флетчер, что торговала цветами в одном из многочисленных переулков провинциального английского городка, который вот уже почти тридцать лет служил лорду Мортимеру пристанищем. Конечно, Валентайну было давно пора всерьёз задуматься о том, чтобы сменить место своего обитания. Скажем, на уединённый домишко где-нибудь в лесистых горах, у большого серебристого озера, в глади которого бы так красиво отражалась огромная луна, или отправиться кораблём куда-нибудь в диковинную заморскую Европу, или же поселиться в огромном тёмнокаменном замке с множеством башен со шпилями и горгульями над чугунными воротами… А что? Стоило бы придерживаться своей сущности. В конце концов, даже самый глупый и невнимательный горожанин рано или поздно приметит высокого мужчину, в чьих чёрных, как смоль, вьющихся волосах за долгие годы не расплывётся седина, а белый мрамор лица так и не исказят морщины. Странно, к прорицательнице не ходи, право. Лорд Валентайн Мортимер был именно тем, кем крестьяне так любили пугать непослушных детишек и кого они так ужасались сами, плотно захлопывая ставни на ночь и развешивая у дверей целые грозди отвратного чеснока. — Он был вампиром. Вежливым и обходительным при свете дня, жестоким и беспощадным с наступлением темноты, когда мог дать волю своему внутреннему зверю, что мечтал о человеческой плоти и крови. Элизабет Флетчер была в его глазах куском мяса, не иначе. Нежного и сочного, как тушка молодого ягнёнка. Такого же аппетитного и желанного. В которое он так хотел вонзить свои клыки. Раз за разом Валентайн рисовал у себя в голове, как небрежно отбрасывает с молочно-белой девической шеи огненно-рыжие волосы и впивается в неё, с наслаждением прокусывая и чувствуя на языке солоноватый привкус крови. Что-то особенное было в этой девчушке в поношенном, перепачканном травой небесно-голубом сюрко. В её безобразных веснушках на носу и причудливой гриве волос. В запахе, исходящем от её по-детски розовой кожи, — примитивном человеческом запахе, что забавно смешивался с какими-то кислыми нотками то ли мандарина, то ли граната. И этот запах кружил Валентайну голову. Простушка Флетчер каким-то магическим образом выбивала его из колеи одним своим видом, а главное — запахом, от которого у мудрого, прожившего не один век вампира вдруг снова закипала кровь. Абсурдно, конечно, но чувствовал себя лорд Мортимер именно так. Этот запах разжигал в Валентайне страшное чувство голода. Словно зверя, живущего внутри него, не кормили по меньшей мере десятилетия три и теперь перед ним вдруг появилась глупая, наивная косуля. Этот дичайший голод едва ли не граничил с настоящей яростью. Валентайн страстно желал, не медля ни единой секунды, метнуться к своей зеленоокой жертве, с силой встряхнуть её, схватив за тонкое запястье. И все цветы, что Элизабет так бережно собирала с самого утра: вьюнки, колокольчики, маки, маргаритки, — все они бы с тихим шелестом упали на землю, а улочку бы сотряс звонкий испуганный крик. Лорд Мортимер самозабвенно мечтал испить её крови до потери сознания, чувствовать, как самолично высасывает из девчушки жизнь, но вместо этого неподвижно стоял в темноте переулка, не в силах шелохнуться. Не отрывая от своей косули взгляда, следя за каждым столь изящным движением кисти и за малейшей переменой в добродушном, живом лице. Своим цепким взглядом он в тысячный раз пересчитывал её безобразные веснушки и следил, как вздымается от дыхания пышная девичья грудь. Как дикий и необузданный вампир, Валентайн отчаянно желал испить всю её кровь до последней капли, желал видеть смерть и перекошенное от страданий лицо, чувствовать хрупкое, безжизненное тело на своих руках. …Но, о Дьявол, он не мог! Искусывая губы в кровь и с остервенением впиваясь белыми перстами в свои длинные волосы, вампир в агонии срывался с места и с силой врезался спиной в отрезвляюще холодный камень ближайшего здания и бился об него, пока его вечерний плащ не стирался до безобразных дыр. Лорд Мортимер не понимал, когда его жажда убийства и крови сменилась отчаянным желанием стиснуть это хрупкое девичье тельце до хруста в тонких, как спички, рёбрах и прижаться к бархату румяной щеки безжизненными, высохшими губами, испробовать вкус красных, как гранат, пышных губ и склониться с нежным поцелуем к шее… …Тогда Валентайн успокаивался. Отталкиваясь от стены, он небрежно сбрасывал с плеч к ногам плащ. Глубоко вздыхал, бросая на малышку Элизабет последний взгляд, подбирал плащ с земли и молча и тихо уходил в черноту переулка.