Late

      Юнги никогда волновался из-за кого-то вымышленного праздника, во взрослой жизни. И Рождество было далеко за пределами того, что его волновало. Например, он даже не помнил, когда праздновал Рождество с кем-то. Даже его родители считали Рождество праздником, который стоит отмечать дома, и Юнги понимал почему. Дарить и получать какие-то подарки было по-детски, а какой-то бородатый мужчина, одеты в кроваво-красный цвет, был и вовсе чистой выдумкой. Все что Юнги знал, так это то, что пол мира сходили с ума в абсурдной идеи, что в конце каждого года, что кто-то подарит им подарок, выражая любовь к ним. Даже слова: «я люблю тебя», были на столько устаревшими, что если им не дадут то чего хотят, то задается вопрос: «ты правда любишь их?».       Юнги знал, что Рождество — это чушь собачья, он знал это, но у него есть еще время, чтобы забрать подарок, который он так тщательно готовил для сегодняшнего дня. Юнги знал, что Рождество это только материалистично и далеко от истины — но у него было еще свидание в этот праздник, жаркое и при этом дерзкое. Он ждал этого дня несколько лет, подавляя свои чувства и бездумный флирт, которые сочились из Юнги. Он был просто без ума от своего свидания, что даже Рождество могло расстроить его… Или он так думал.       Юнги хмурился сотый раз за последний час, как наконец женщина из ресепшена переда ему свою покупку. Он был раздражительным, особенно учитывая его планы, и вот считай весь день пропал, потому что ювелирный магазин перепутал его заказ, от чего он и опоздал. На три, мать его, часа. Юнги быстро забрал элегантную разовую коробочку, в которой держал свое будущее. Он не собирался благодарить продавца, а лишь развернулся и пошел на улицу. Юнги правда не понимал, почему работали магазины, ведь канун Рождества и все такое, но сейчас ему было плевать.       Пока он шел к своей машине, его волновало лишь свидание. Дрожащими, из-за холода, руками Юнги сунул ключ в машину и быстро открыл дверь, заходя в салон машины. Он сразу же включил двигатель с обогревателем. Дожидаясь долгожданного тепла, он глянул на розовую коробочку, которую кинул на заднее сиденье машины.       Это была ярко-розовая коробочка, которая казалась Юнги очень уродливой. Она была обмотана розовым шелком и перевязана еще более светлым оттенком, который был даже более уродливым, чем сама коробка. Юнги бы просто засунул в карман подарок и отдал получателю, если бы не столько лет, сколько он ждал. Но то что было внутри, было настолько прекрасно, что перекрывало все эти недостатки. Юнги еще раз глянул на коробку и улыбнулся.       Юнги быстро ехал по оживленным улицам, изо всех сил стараясь избавиться от постоянного волнения, которое поселилось в его голове из-за опоздания, но люди вокруг него вдруг забыли, как ехать быстрее, чем десять миль в час, из-за чего Юнги медленно впадал в еще больший гнев. Юнги просто хотел уже поскорее попасть на свое свидание. Его любимый не отвечал ни на звонки, ни на сообщения. Было очевидно, что его парень почувствовал будто его бросили.       С разными мыслями в голове и затуманенным разумом, Юнги прибыл на вечеринку раньше, чем заметил, как стучится в дверь. Дверь сразу же открылась и его встретил СокДжин с большим бокалом вина и очаровательной улыбкой, и вдруг Юнги опомнился. Парень с волосами цвета морской волны инстинктивно полез в карман, ощупывая шелковую коробочку. Он с облегчением выдохнул и заставил себя улыбнуться, когда Джин поприветствовал его.       — Ты опоздал.       Даже с очевидным утверждением, в подвыпившим состоянии, Джин смог произнести эту фразу все так же весело, как и всегда. Юнги лишь ворчал в ответ, когда рождественская музыка наполняла его уши, вместе с громкой болтовней гостей. Юнги бы не пришел сюда, если бы не знал, что кое-кто любит Рождество и прочие вечеринки, и именно две эти вещи поспособствовали их свиданию. Парень хотел воспользоваться всеми прелестями этой вечеринки, но, к сожалению, пропустил ужин и опоздал на вечеринку на несколько часов. Приближалась полночь, а его все не было.       Юнги прошел мимо Джина, заходя в их общий с НамДжуном дом и ища глазами, те самый прекрасные глаза полумесяцы, которые покорили его холодное сердце. Джин хихикнул и присоединился к Юнги в фойе. В самом фойе было не меньше двадцать людей, из-за чего у Юнги начинала развиваться клаустрофобия, когда он посмотрел в гостиную, то там было раза в два больше гостей. Весь дом был украшен рождественскими украшениями, а стоящее в углу дерево, которое было украшено красными и синими огоньками, вызывало ровным счетом ничего у Юнги. Он любил Рождество за выходные на работе, но ему было трудно принимать обычные подарки.       — Думаю, я видел его, когда он пошел в гостевую комнату. Он выглядел очень уставшим, поэтому я его отпустил, — сказал Джин, будто чувствуя для чего здесь Юнги.       Было совершенно очевидно почему Юнги здесь, тем более учитывая то, как Юнги ходит на вечеринки Джина или НамДжуна. Юнги повернулся к Джину и, поблагодарив, стал подниматься по мраморной лестнице, ведущей в спальни, не заботясь о том, что его ботинки и пальто оставляют после себя снег. Он знал, какая спальня принадлежала его друзьям, но остальные четыре спальни были под вопросом, и тогда Юнги неохотно начал свои поиски.       Он открыл первую дверь, которая была ближе всего, заглянув во внутрь, он увидел, что та была темной и пустой. Юнги начинал нервничать, ведь это было его первое свидание и в этот момент Юнги почувствовал себя очень неподготовленным. С нервами, которые струились в глубине его разума, он открывает вторую дверь, где видит своих друзей, жадно трахающихся друг с другом. Чимин, с боксерами и джинсами прикрывавшие лишь щиколотки, издал испуганный звук, в то время как Чонгук пытался прикрыть Чимина, как можно сильнее. Юнги на это только закатил глаза и закрыл дверь уже знал, что они тайно трахаются уже в течение нескольких месяцев. Третья дверь, которую он открыл, к счастью, была лишена человеческих тел, Юнги не очень хотел, чтобы Хосок трахался с каким-то случайным человеком и был благодарен за то, что эта сцена не была запечатлена в его памяти, как это было с Чимином и Чонгуком несколько минут назад.       Юнги лишь фыркнул и медленно подошел к четвертой двери. Его ладони вспотели, когда он потянулся, чтобы постучать, хорошо зная, кто стоит с другой стороны. Костяшки его пальцев горели от беспокойства, когда он коснулся дерева, и Юнги отступил назад, готовясь упасть на колени и молить о прощении, которого он, вероятно, не заслуживает.       Дверь открылась через несколько секунд, и за ней стоял удивленный Тэхён. Глаза у него были сонные, что говорило о том, что он только проснулся, но его губы дрожали, ведь он боялся увидеть Юнги. Тэхён ничего не сказал, а только повернулся и пошел обратно на двуспальную кровать в центре комнаты, сев спиной к Юнги.       Юнги выдохнул и медленно вошел, закрыв за собой дверь, внимательно наблюдая за спиной Тэхёна. Ему было больно видеть, то что у Тэхёна были опущены плечи и сидел он, горбатясь. Тэхён даже не разозлился, он просто впал в некую депрессию, потому что, блять, это все из-за Юнги.       Юнги снял с себя свое пальто, которое он не удосужился оставить в гардеробной Джина, и положил его на кресло перед кроватью. Тихо вытащив подарочную коробку из кармана, он медленно направился к Тэхёну. Парень не отодвинулся, когда Юнги сидел рядом с ним на кровати, и он принял это как хороший знак, пока Тэхён не решил уйти от него.       — Тэ… — позвал его Юнги, но его голос звучал как-то по другому, будто это не он.       Тэхён почти уверен, что никогда раньше не слышал, чтобы его хён говорил таким голосом, но он лишь остался на месте и отвернул от него голову. Юнги вздохнул, его собственные плечи начали опускаться вниз при виде Тэхёна, который нагло игнорировал его. Он не был уверен, что делать в таких ситуациях. Тэхён раньше никогда не расстраивался из-за Юнги, за исключением того, что однажды он поймал Юнги, заигрывающим с кем-то в баре, в который они всегда ходили, и продемонстрировал свои явные чувства ревности и грусти, это и вызвало у Юнги чувства к молодому человеку.       — Тэ…       — Ты меня кинул, — голос Тэхёна был грубее, чем обычно, но Юнги не мог понять, то ли от дремоты, то ли от гнева, — Я сидел в ресторане целых два гребаных часа, прежде чем понял, что ты, Мин Юнги, кинул меня. Было так неловко приходить сюда одному, когда все знали о нашем свидании. Чонгук не переставал трахать мне мозг из-за этого, — Тэхен бросил раздраженный взгляд на Юнги, прежде чем быстро отвести его        снова. Юнги подумал, что лучше это, чем ничего.       — Я знаю, малыш, прости. Я правда не хотел опоздать, Тэ. На самом деле, блять, у меня даже была запланирована наша гребанная ночь. Это свидание должно было быть идеальным. Клянусь, я не хотел этого… Меня бы не было сейчас здесь, если б это было не так, — Юнги успокоился, желая показать Тэхёну, что он говорит правду. С интересом Тэхён заглянул через плечо, не обращая внимания на то, как его называли «малышом» и, заставляя Юнги продолжить, — После того как мы поужинали, я надеялся, что мы не надолго поедем на каток. Джин сказал мне, что тебе нравилось в детстве на каждый канун Рождества ездить на каток, но ты пропускал это последние несколько лет. И я хотел сделать это наше традицией.       Юнги отвернулся от любопытного взгляда Тэхёна, не зная, стоит ли ему продолжать или оставить при себе свои мысли о свидании. Он просто хотел, чтобы Тэхён понял, как сильно он любит его и нуждается в нем. Но слова застряли в горле Юнги, прежде чем он смог выразить их и, поэтому как всегда, он молчал. Тэхён переместился ближе к парню, это движение заставило Юнги взглянуть на него, когда Тэхён повернулся к нему всем телом.       — Так где же ты был, хён?       Тэхён знал, когда Юнги было удобно говорить, а когда нет — он также знал что-то, что он только что сказал и эти его действия, были настолько нехарактерны для его хёна, что его разум был в смятении, а грудь разрывалась от нужды узнать правду. Он никогда не признает, насколько сильно слова Юнги повлияли на него, но что он может признать, так это то, что он уже склоняется к его прощению.       «Хорошо, сейчас или никогда», — промелькнуло в голове у Юнги. Он вытащил розовую коробку из-за спины, показывая Тэхёну свой подарок, пока тот осматривал его в последний раз.       — Они испортили мой заказ и не позволяли мне уйти, так как надо было подписать целую кучу бумаг, пока они искали мой заказ. Мне очень жаль, Тэхён, я хотел отдать тебе это на катке, но придется сделать в пыльной комнате Джина, — Юнги сунул маленькую коробочку на колени Тэхёну. Затем он отвел взгляд, смущение и небольшое сожаление завладели его разумом, — С Рождеством, Тэ. Я имею в виду… Канун Рождества… — он почесал за ухом и прикусил нижнюю губу.       Тэхён уставился на коробку, задаваясь вопросом, должен ли он принять подарок, его гнев уже рассеялся, поэтому с загорелыми пальцами он развернул коробку и снял крышку. Юнги краем глаза наблюдал, ожидая, что Тэхён покажет хоть какую-то реакцию, но он продолжал смотреть на подарок, словно пытаясь понять, что это.       — Я ненавижу такие подарки, но мне показалось, что тебе это понравится… — голос Юнги был таким тихим, каким Тэхён его никогда не слышал. Ему казалось, что он видел все стороны его хёна и в данный момент он просто задыхался от этого. Тэхён всегда знал, что его хён имеет и мягкую сторону, особенно по отношению к нему.       — Я не люблю материальные подарки, — голос Тэхёна был ровным, как соус, который Юнги заметил внизу, в отличие от его хриплого и расстроенного тона, который он использовал не так давно. Это давало Юнги надежду, поэтому он быстро сосредоточился на круглых глазах Тэхёна. Он ценил усилия Юнги, чтобы показать его чувства после многих лет ожидания, и если что-то и доказывало Тэхёну, что Юнги серьезно относился к этому, этого уже было достаточно, чтобы Тэхён лишь сильнее влюбился в своего хёна.       — Если честно, хён. Я был больше зол на то, что ты заставлял меня ждать это свидание годами, просто для того, чтобы заставить ждать его еще дольше.       Юнги кивнул, точно зная, что чувствовал Тэхён. Если бы Юнги только признал, насколько сильно Тэхён повлиял на него в его повседневной жизни, они, вероятно, уже бы праздновали свою третью годовщину и Тэхен бы поскакал бы на нем, прямо на этой гостевой кровати Джина и НамДжуна. Но, увы, Юнги никогда не наберется смелости говорить, когда это действительно нужно.       Тэхён повернулся к кольцу, красиво лежащим в шелковой в коробке. Прямоугольный синий камушек смотрел на него с мерцающим блеском, который элегантно дополнял кольцо. Он держал его между двумя пальцами, нежно улыбаясь подарку. Он ничего не ждал от своего хёна, но это только заставило его влюбиться сильнее.       — Спасибо, Хен. Мне так это нравится! — на это Юнги ничего не сказал, Тэхён повернулся к нему, широко улыбаясь. Юнги только рассмеялся, с легкой улыбкой, растягивающей его собственные губы. Когда он поднял руку, глаза Тэхёна переместились на точно такое же кольцо на среднем пальце Юнги, тихий вздох вырвался из его губ, он был слишком смущен, чтобы его обработать.       — Парные кольца? — улыбка Тэхёна вернулась, и коробка упала с его колен, но ему было все равно на это, когда он также надел кольцо на свой средний палец. Юнги наблюдал за этим с довольной улыбкой. Тэхён выглядел таким счастливым, и Юнги вспомнил, почему он вообще влюбился в него. Именно его причудливая индивидуальность и возбужденное настроение были полной противоположностью Юнги, что в первую очередь увеличило его привлекательность к молодому человеку.       — Ты прекрасен, малыш… — от одного только предложения, парнишка весь покраснел и его улыбка превратилась в смущение.       — Хен… — щеки Тэхёна горели, но он не мог найти силы становить это, а его живот, казалось, наполнен этими бабочками, — Спасибо, хён.       Юнги подсел ближе к Тэхёну, внимательно изучая, как отреагирует младший, но он, лишь покраснел. Со времени их признания прошла всего неделя, у Юнги с тех пор не было близости с Тэхёном. Он не осознавал это, пока яблочный шампунь Тэхёна не заполнил его нос, и тепло, которое исходило от него, не попало на тело Юнги, ему действительно не хватало их близости.       — Все для тебя.       Юнги наклонился ближе к Тэхёну, его руки уже были на его талии, а руки Тэхёна же тянулись к плечам Юнги. Там, в пыльной и слабо освещенной комнате для гостей Джина и НамДжуна, Тэхён и Юнги разделили свой первый поцелуй. Это было быстрое, еле заметное, касание губ, но этого было достаточно, чтобы у Тэхёна появилась улыбка от уха до уха, а Юнги покраснел — на самом деле покраснел. Тэхён наслаждался видом своего хёна, даже наклонился ближе к Юнги, чтобы положить голову ему на плечо и лучше рассмотреть этот милый румянец на его щеках.       — Здесь нет омелы, любимый, — хихикнул Тэхён.       Юнги покраснел и уставился на него. Круглые лунные глаза смотрели на него, удерживая все звезды в его радужной оболочке, а также сердцебиение Юнги. Он не посмел ничего сказать, продолжая восхищаться Тэхёном. Ему нравилось все, что касалось парня, и в течение многих лет, Юнги было трудно просто взглянуть на одну из черт лица парня, когда его глаза сканировали все его поцелованное солнцем лицо. Ему нравилось на это смотреть, он хотел бы умереть с последним, что он когда-либо видел; улыбающийся и взволнованный Тэ.       Юнги снова наклонился, и на этот раз его губы оставались на губах парня дольше пяти секунд. Тэхён убрал голову с плеча Юнги, чтобы он смог обхватить руками его шею. Юнги, в свою очередь, притянул его ближе к себе, пока одно из бедер Тэхёна не уперлось в его собственное. Юнги сильнее прижался губами к Тэхёну, желая почувствовать его вкус больше. Когда он провел языком по нижней губе Тэхёна, в тот момент у него появился доступ к его ротику, ведь Тэхён раздвинул для него свои губы. Юнги не терял времени, массируя и играясь с языком Тэхёна, заставлял уже растерянного мальчика стонать в их поцелуй.       При блаженном звуке его стона Юнги в рекордные сроки повалил Тэхёна на спину, и наклонился над ним, их долгий поцелуй все углублялся, а его язык был мягким, как шелк от подарочной коробки и теплым, как личность Тэхёна; Юнги был на небесах.       Юнги не надолго отстранился, позволив Тэхёну увидеть своего хёна с распухшими розовыми губами и похотливым взглядом. Он никогда не видел ничего настолько прекрасного, как задыхающийся от поцелуев Юнги, и это был просто лучший вид, который когда-либо видел Тэхён, и это говорит о многом для того, кто летал на самолете через Гавайи.       — Мы можем остановиться, когда захочешь, — слова Юнги пронзили комнату так же нежно, как он их сказал. Сердце Тэхёна трепетало и без того его стояк в штанах пробуждал его внутренние желания и жажду Юнги. Сегодняшний вечер не пошел так, как планировал кто-либо из них, и мог бы даже пойти дальше, как они ожидали, но они оба одинаково хотели этого. Они хотели потеряться друг в друге и они хотели чувствовать друг друга. Ощущение было слишком правильным, чтобы остановиться, и вместо этого Тэхён улыбнулся, заставив Юнги прикусить губы от великолепного зрелища.       — Счастливого Рождества, хён.