Fac et spera

Глава первая Была поздняя осень, дул холодный ветер, и мальчишка в коричневой кожаной куртке шел по окраине огромного города, застроенного высокими небоскребами, жадно тянувшимися к небу. Здесь дома были не такие высокие, всего по 10-12 этажей, и улицы здесь были поуже, потому что автомобилей в этой части города было меньше, чем в центре. Дома были серые и мрачные, и подросток явно несколько нервничал, видимо, он нечасто здесь бывал. Улица вывела его к стене, простиравшейся влево и вправо на несколько десятков километров. Стена была очень высокая, выше самого высокого небоскреба в городе на несколько метров, и, что находится за ее пределами, было известно лишь очень узкому кругу лиц. Мальчишка, однако, пошел вдоль стены и вышел к черным воротам, которые никем не охранялись, но тем не менее пройти сквозь них было совершенно невозможно тем, у кого не было пропуска. Подросток долго смотрел вверх, прикидывая, как долго ему придется лезть вверх.Неожиданно со стороны улицы раздался насмешливый девичий голосок: - Пашка, опять уроки прогуливаем? Паша обернулся. У одного из серых домов стояла девочка-подросток в синем спортивном костюме. Ее черные волосы были вызывающе коротко и асимметрично подстрижены, а синие глаза дерзко смотрели на мальчика. Чуть тронутые красной помадой губы девчонки были растянуты в злой усмешке. Она с нескрываемым интересом провокатора смотрела на свою жертву. Мальчик вяло ответил: - Слушай, Ань, ну чего ты докапываешься? Сама же прогуливаешь, а еще отличница, лучшая ученица в классе и проч. Паше не хотелось устраивать скандал из-за такой глупости, как его систематическое прогуливание большинства уроков. Ему, однако, все сходило с рук, благодаря положению его отца в обществе. На проступки сына-хулигана просто закрывали глаза, и ставили удовлетворительные отметки, если он вообще не посещал этот предмет. Мальчишка уже к этому привык, а потому даже попытки матери прочитать ему нотацию, как правило, кончались ее слезами и его нетерпеливым: «Ок. Мам.» После чего он продолжал делать все так же, как и раньше. Девчонка подошла ближе, видимо, чтобы не орать через всю улицу. Она действительно была отличницей, но ее отношения с одноклассниками оставляли желать лучшего. У учителей Анита была в разряде любимчиков, потому что она знала, как к кому подлизаться. Сейчас в ее глазах светилось что-то насмешливое и высокомерное, да и в голосе ее сквозила неприкрытая ирония: - Я, Пашенька, освобождена от физкультуры, а вот ты на ней ни разу не был за весь год. Физрук недоволен. Пашу раздражало, когда кто-нибудь посторонний называл его Пашенькой, что, конечно, было известно однокласснице, которая нарочито громко выговорила именно это слово, потому в голосе ответившего мальчика звучала неприязнь не только к школе в общем, но и к девчонке: - Да пусть идет со своей физ-рой куда подальше, можно подумать, я на другие предметы регулярно хожу. Анита сказала: - И тебя не беспокоят последствия твоего прогуливания? Мальчишка вызывающе вопросил: - А тебе-то что? На лице девочки сначала отразилась растерянность, а потом ее лицо стало дерзким, глаза сощурились, и из этих щелочек так и лилась злость, которая исказило ее лицо, которое, в принципе, до этого момента можно было бы назвать довольно красивым. Вызывающе глядя на мальчика, она заявила: - Мне, знаешь ли, до тебя нет никакого дела, но наша руссичка, которая, если ты хоть это знаешь в этой жизни, наш классный руководитель с 9 класса, попросила помочь тебе подготовиться к экзаменам. Я, мягко говоря не в восторге, но у меня нет альтернатив. аша покачал головой с фальшивым сожалением: - Анечка, до чего же ты опустилась: преподавателя русского языка и литературы называешь руссичкой, - а я думал вы с ней лучшие друзья. Ты же так хорошо к ней относишься: и дорогие духи даришь, и конфеты редкие привозишь, - вот только, когда она реально просит помочь, ты ей не помогаешь, отговариваясь нехваткой времени, и ведь она тебе верит! Задетая за живое, Анита попыталась возразить, но ее следующие слова лишь убедили мальчика в его правоте, так неуверенно они прозвучали: - Да все ты врешь, отвратительный мальчишка! «Ну вот, - огорченно подумал Паша, - она еще и лгунья. И почему она мне нравится? Может, потому что она независимая? - Нет. Со мной она в этом плане не сравнится. Может, потому что она красивая?» Взгляд мальчика быстро скользнул по фигуре девчонки: талия осиная, лицо с правильными чертами, шрамов нет, волосы пышные, и, несмотря на асимметричность, смотрятся эффектно, глаза завораживающие, но что-то в ее взгляде его сейчас напугало, что-то было в ее красоте демоническим. - Ну, и как ты себе представляешь процесс подготовки? Анита сказала: - После школы будем приходить к тебе домой и заниматься. - Аня, кого ты тут наставляешь на путь истинный? Увлеченные диалогом, девчонка и мальчик не заметили, как к ним подошел мужчина на вид лет 25. Он весело смотрел на ребят своими смеющимися голубыми глазами. Анита вежливо произнесла: - Вадим Иванович, я тут с Чекалиным обсуждаю его хроническую неуспеваемость по всем предметам. Вадим Иванович с любопытством рассматривал Пашу: - Так значит ты тот самый Чекалин, который ни разу не пришел ко мне на урок физкультуры. Честно говоря, я думал ты поинтереснее: ну там, дома разрисовываешь или залезаешь, куда не просят, - а ты просто гуляешь. Мальчик с неприязнью и недоверием посмотрел на физрука: провоцирует, что ли? А учитель между тем продолжил, обращаясь к девчонке: - Аня, ты не будешь против, если я заберу твоего непутевого одноклассника на прогулку? Анита подобострастно улыбнулась: - Конечно, не буду, Вадим Иванович, для Вас — все, что угодно. Паша возмутился: - Простите, а почему это вы все решаете за меня? Я тоже человек, а не пустое место. Могли бы и меня спросить, хочу ли я с Вами идти. Я не хочу с Вами разговаривать. Взгляд Вадима Ивановича в одночасье стал строгим: - Чекалин, ты и так слишком много себе позволяешь!Изволь следовать за мной. Мальчишка нехотя подчинился. Физрук двинулся вдоль стены, и Паша пошел следом. Они шли молча, Вадим Иванович, казалось забыл о мальчике и погрузился в какие-то свои невеселые мысли. Мальчик начинал злиться. Ему было интересно, чем бы кончилась их словесная перепалка с Анитой, не испорть все физрук. Учитель, однако, продолжал молчать, а ученик шел рядом. Наконец Валим Иванович спросил: - Паша, почему ты ни разу не пришел на физру, если тебе нравится выполнять физические упражнения? Удивленный мальчик посмотрел на учителя с недоумением: откуда он знает Пашино имя и про его склонность к лазанью по заброшенным зданиям? Паша спросил: - Откуда Вы знаете про мои увлечения? Вадим Иванович загадочно произнес: - Не все учителя опустили руки, поняв, что ты все равно не будешь ходить. Так ничего и не узнав, мальчик вопросил: - А Вы хотите, чтобы я пришел? Учитель замедлил шаг: - Да, Паша. - Вам это нужно для построения карьеры? Изумленный физрук резко остановился: - Прости, конечно, но как ты можешь мне в этом помочь? Шок преподавателя был непритворным, и мальчик подумал, что, может, он и вправду хочет предложить это ему по доброте душевной. Никто кроме мамы никогда не просил у него что-нибудь бескорыстно. Его до глубины души потрясло то, что физрук, от которого он ждал нотаций, упреков, советов, наконец, не высказал ничего подобного, а лишь спросил о причине прогуливания, причем не потому, что его попросил директор или классная, а потому что его это самого волновало. Его, который о Паше немного-то и знал. - Простите, Вадим Иванович, но почему же Вы тогда хотите, чтобы я пришел к Вам на урок? Учитель серьезно посмотрел на мальчишку: - Просто у тебя с техникой не совсем все в порядке.