* * *
Джемин не тратит время даром, немедленно делясь потрясающей историей, приключившейся с Ренджуном на прорицаниях, с Минхёном, последней составляющей их «золотого трио», а по совместительству ещё и ловцом гриффиндорской квиддичной команды. Ренджун категорически отрицает то, что его толкование на самом деле правдиво, и пытается не замечать многозначительный взгляд Джемина, подцепляя вилкой один из жареных хлебцев. — Пфффф, ты пытаешься сказать, что просто наговорил всякой чуши, ноооо… — Джемин нарочито растягивает каждый слог, лениво ковыряясь в своей тарелке со спагетти. — Эта старая летучая мышь тебе в чашку заглядывала! А она всегда поправляет, если не согласна. — Но если чаинки сказали правду… — Минхён хмурится и придвигает тарелку с тушёным мясом поближе к себе. — Я просто предполагаю, а вдруг. Что бы ты стал тогда делать? Ренджун пожимает плечами, поливая своё собственное мясо сметанным соусом. — Да какая разница. Всем известно, что гадание по чайным листьям — это форменный бред. — Почему бред? — моргает Минхён. — Лично я в это верю. Джемин, самый ярый ненавистник тассеографии, с неожиданным воодушевлением поддерживает его. — Разумеется, всё это правда! Он просто плюётся ядом, потому что это касается любви, а он же ненавидит всё, с этим связанное. — Джемин только лишь закатывает глаза в ответ на мрачный взгляд Минхёна. — Ну помнишь, мы же недавно обсуждали это. Ренджун даже в приворотное зелье не верит. Минхён смеётся, громко и чуточку печально. — А ничего, что ты волшебник? Магия реальна, знаешь ли. — Спасибо, кэп, — Ренджун хмурится, ненавидя то, что Джемин и Минхён против него сговорились. Да, они втроём были лучшими друзьями, но с тех пор, как Джемин присоединился к гриффиндорской сборной по квиддичу в качестве загонщика, они с Минхёном вышли на какой-то совершенно новый уровень взаимопонимания. Особенно по части всяких обнимашек, целовашек и иже с этим. — Я имел в виду то, что продаётся в магазине волшебных всеприколов Уизли, а не настоящую амортенцию. — Кстаааати! — присвистывает Джемин. — На следующей неделе мы на зельях как раз амортенцию изучать будем. — О, удачи вам с этим, — Минхён, будучи на год старше, уже сталкивался с этим. Именно так их близкий друг, Ли Донхёк, узнал о том, что Минхён по нему безнадёжно сохнет: его амортенция пахла как трава после дождя, старая нотная бумага и волосы Донхёка. Джемин и Ренджун узнали по описанию дорогой парфюмированный шампунь последнего сразу же, как только Минхён произнёс это. В общем, всё вылилось в весьма долгую и любопытную мелодраму, приведшую к тому, что в конце прошлого года Донхёк и Минхён начали встречаться. — Профессор Чон заставит вас рассказать, какой именно запах вы чувствуете, — Минхён аж содрогается от неприятных воспоминаний. — А если откажешься, то беспощадно снимет десять баллов с факультета. Это капец как страшно! А вдруг ты почувствуешь запах кого-то, кто сейчас в классе, а описать так, чтобы не узнали, не получится? Ренджун понятия не имеет, как должна пахнуть его амортенция. Но ничего, скоро он это узнает. — Ну, знаете ли… — вздыхает Джемин. — Мне кажется, я полжизни потратил на попытки убедить Джуна, что приворотные зелья действительно работают. — Это всего лишь эффект плацебо, — возражает Ренджун. — Это просто невозможно, чтобы… Минхён перебивает его. — Разве ты не помнишь, что случилось с Чону? Когда Йери случайно плеснула ему «суперкраша в любую ведьму», который она собиралась каким-то слизеринцам подсунуть? Кажется, он ещё никогда так широко не улыбался. Не говоря уж о крошечных сердечках, которые так и порхали вокруг него, куда бы он ни направился. — О да, спасибо, что напомнил, — ворчит Джемин, поворачиваясь в попытке разглядеть своего шестикурсника-бойфренда за хаффлпаффским столом. Чону сладко улыбается ему, а потом вновь возвращается к прерванной беседе с сидящей рядом девушкой. — Он так рассердился на меня за то, что я ревновал! А как я мог не, если он реально на неё слюни пускал? — Тебе повезло, что у приятеля Донхёка с Рэйвенкло было противоядие, — фыркает Минхён. — Хотя когда на последнем квиддичном матче ты на весь стадион вопил о своей любви к нему, мы думали, что это ты «суперкраша» хлебнул. — Ага, и отбирать громкоговоритель у Бу Сынквана было не лучшей идеей, — добавляет Ренджун, вспоминая, как все думали, что Джемин вот-вот врежется в комментаторскую кабину, а он всего лишь хотел крикнуть в громкоговоритель, какой Чону красивый. Это, конечно, было правдой, но всё же не стоило творить подобное прямо посреди игры. — Из-за этого профессор Ким снял с нашего факультета двадцать баллов, между прочим. — Да я удивлён, что не пятьдесят, — фыркает Минхён. — Чёрт, да прекратите вы! — уши Джемина становятся краснее, чем его гриффиндорские нашивки. — Мы вообще-то говорим о Ренджуне и его бессердечности, а не о том, как я влюблён в своего бойфренда. Ренджун неторопливо пережёвывает кусочек говядины. — Я не отрицаю любовь, На, вот не надо мне тут, — он подцепляет ещё кусочек и обмакивает в соус. — Просто я не верю во всякие там привороты с помощью заклинаний и зелий. Не верю, что с помощью чего-то подобного можно наладить… — Ренджун морщится, произнося это. — …мою отсутствующую личную жизнь. Разве он виноват, что в этой школе, кажется, каждой твари по паре? Даже Джемин, единственный человек, который мог бы посостязаться с Донхёком за звание главной стервы, сумел завоевать сердце Чону, самого милашного хаффлпаффца из всех, когда-либо виденных Ренджуном. — Ты что, реально никогда не влюблялся? — на лице Минхёна сейчас откровенное недоверие. — Ни разу? — Ну, типа того, — бормочет Ренджун, чувствуя, как жар смущения расползается по его шее. Как всё свелось именно к разговору об этом? — Не знаю, может, мне нужен намёк какой-то… — О, раз уж ты забыл… — ехидно ухмыляется Джемин. — На третьем году в тебя была по уши влюблена та слизеринка, а ты на полном серьёзе считал, что ей от тебя нужна всего лишь помощь с трансфигурацией. Я имел в виду, что хэй, Джун, ты не поймёшь не то что одного, но даже штук пятнадцати откровенных намёков, ведущих к гигантскому неоновому рекламному щиту, на котором всё открытым текстом мигает. — Ну и что, — пытается защититься Ренджун, запихивая воспоминания о Хван Дживон куда подальше. Он и сам понял тогда, что, видимо, ей нужно было что-то другое, когда он ошибся и превратил чайник в черепаху, а она расстроилась, что он не смог справиться даже с таким простым заклятием. — Почему все считают, что быть одиноким плохо? Может, я хочу прожить свою жизнь в тишине и покое, воспитывая двух кошек. Джемин закатывает глаза. — Я не прошу тебя искать любовь всей жизни прямо сейчас, болван ты этакий. Я просто уверен: ты в любом случае не поймёшь, что в тебя влюбились, даже если в тебя бросятся признанием как бладжером. Ренджун знает об этом, даже если ни за что не признает правоту Джемина вслух. Он не пытается сознательно избегать всего, связанного с любовными отношениями. Хотя, конечно, со стороны отсутствие личной жизни у Ренджуна наверняка особенно бросалось в глаза потому, что его окружали счастливые парочки. И глядя, как Чону спешит поздравить Джемина после матча, или слыша, что Донхёк в очередной раз нарушил комендантский час, пытаясь пробраться к Минхёну в башню Гриффиндора, он, конечно же, не может не завидовать друзьям. Он просто не знает, что делать, как понять, что вот она, его любовь? Это что-то вроде инстинкта? Почему до сих пор не написали инструкцию для тех, кто влюбляется впервые? Ренджун слышал множество рассказов о том, как всё началось со встречи взглядами за завтраком, или со случайного столкновения в коридоре, или с того, как двое оказались в паре на занятиях по зельям, или когда во время квиддичного матча внезапно выделяешь кого-то одного в толпе зрителей… короче, видимо, всё должно произойти случайно и внезапно, но это не точно. И как ему присоединиться к этим счастливчикам? Ему что, с табличкой «пожалуйста, станьте моим крашем» ходить? — …из лазарета. О. Это семикурсник Чон Джехён, недавно назначенный капитаном гриффиндорской сборной. Ренджун познакомился с ним, когда приходил понаблюдать за тренировками Джемина и Минхёна, так что приветственно кивает, и Джехён улыбается в ответ. Он всегда очень дружелюбный, даже с Ренджуном, который не состоит в команде, и, кажется, он сейчас выглядит куда лучше, чем при их предыдущей встрече. Минхён как-то раз вскользь упомянул, что новый капитан в начале учебного года пребывал в некоторой депрессии, и только потом остальные члены команды узнали, что это из-за его бойфренда Накамото Юты, который закончил школу в прошлом году и сумел заполучить неплохое местечко в министерстве магии. Ренджун, конечно, мало что понял, но вот Джемин и Минхён искренне Джехёну сочувствовали. — И что ему было нужно? — спрашивает Ренджун, потому что задумался и полностью пропустил разговор мимо ушей. — В аптечке в нашей гостиной закончились бинты и йод, — поясняет Минхён, доедая свою порцию. — У нас первый матч через две недели, со Слизерином, так что число тренировок возросло, и Джехён строго следит за тем, чтобы никто не заработал лишних травм. — Сомневаюсь, что мадам Квон расщедрится на бинты для нас, — Джемин в последний раз облизывает свою вилку и поднимается со вздохом. Ренджун и Минхён встают следом. — Она чересчур экономна. — Давай поторопимся, — Минхён закидывает на плечо свою сумку с учебниками. — Я обещал Донхёку встретиться с ним после ужина и не хочу опаздывать. — Чудесно, блин, — Джемин закатывает глаза, а сам после этого на всех парах бежит к столу Хаффлпаффа, чтобы чмокнуть Чону на прощание.* * *
Ренджун вспоминает о том, что случилось днём, только когда они проходят мимо места, где Джено несколько часов назад в него врезался. Даже не прислушиваясь к болтовне Минхёна и Джемина о новичках, которые пришли в команду в этом году, он отстранённо размышляет, по-прежнему ли Джено в лазарете, хотя это вряд ли, конечно же. Мадам Квон старалась отправить студентов в их комнаты, явно предпочитая, чтобы койки в лазарете большую часть времени пустовали. Словно по некому щелчку, стоит только им войти в лазарет, как голос Джемина становится сладким, как патока, а в Минхёне просыпается вежливость на максималках — а всё потому, что им нужно уговорить мадам Квон дать им больше лекарств, чем положено по норме для квиддичной команды. Следуя за друзьями, Ренджун всё же с любопытством заглядывает за полог крайней кровати и обнаруживает, что рэйвенкловец по-прежнему здесь. Сейчас Джено выглядит уже куда лучше. К нему вернулся здоровый цвет лица и волосы больше не прилипают ко лбу (хоть и по-прежнему торчат в разные стороны, из-за чего кажется, что у него метла вместо головы). У него в руках тарелка со спагетти, и он так и замирает с открытым ртом, когда замечает Ренджуна. Ох. — Прости, — срывается с губ Ренджуна, который прямо сейчас готов сквозь землю от смущения провалиться. — Я просто… тебе уже лучше? Джено торопливо прожёвывает и глотает. — О да, я в полном порядке! Ренджун медленно кивает. На самом деле он вообще ни о чём в этот момент думать не может. — Хорошо, если так. Я просто… из любопытства спросил. — Ты… — Джено прижимает тарелку ближе к груди, пачкая томатным соусом белый пододеяльник. — Ты пришёл навестить меня? — Эээ… нет, — честно отвечает Ренджун. Грязное пятно на стене над вороньим гнездом у Джено на голове кажется самым интересным, что он когда-либо видел за свою жизнь. — О… — тянет Джено, явно разочарованный. Ладно, пожалуй, это действительно было грубовато. — То есть, я хотел сказать… Но Ренджуна прерывает многозначительный смешок Джемина над самым ухом. — Ли Джено! — друг нагло опирается на его плечо, не обращая внимания на то, что у Ренджуна вот-вот начнут коленки подкашиваться. — То есть, это его ты в лазарет отводил, Джун? — Почему ты здесь? — спрашивает Минхён, подходя поближе, чтобы похлопать Джено по плечу и окинуть взглядом с головы до ног. — Да вот приболел чуток, — отвечает Джено с виноватым смехом. Минхён поворачивается к Ренджуну. — А ты тут при чём? — Он в меня врезался, — поясняет Ренджун, ухмыльнувшись при виде смущения, промелькнувшего на лице Джено. — Прости меня, пожалуйста! — выпаливает Джено, он выглядит действительно сожалеющим. — Я не думал, что так выйдет… — Всё в порядке, — небрежно отмахивается Ренджун. В любом случае, он ведь уже почти забыл о случившемся. — По крайней мере, сейчас тебе лучше. — Да, — Джено отводит взгляд, и Ренджун не знает, как ему на это реагировать. — Намного лучше. — А почему мадам Квон не отправила тебя обратно? — интересуется Джемин. — Нууу… — рэйвенкловец предпочитает разглядывать содержимое своей тарелки, явно смущённый таким пристальным вниманием к нему со стороны аж трёх человек сразу. — Она не смогла понять, что со мной приключилось, поэтому и оставила здесь до вечера. — Рад, что тебе лучше, — говорит Минхён. — У нас совместная тренировка завтра вечером, и не хотелось бы, чтобы Рэйвенкло остались без своего ловца. Ренджун не знал, что Джено играет в квиддич. Ладно, если честно, он вообще почти ничего о Джено не знает. — О, не волнуйся по этому поводу, — Джено широко улыбается, и его глаза превращаются в хитро поблёскивающие полумесяцы, когда он наклоняется ближе к Минхёну. — Я не упущу возможности обставить тебя и поймать снитч первым. Минхён смеётся. — Посмотрим. — Так, всё, нам пора, — вклинивается Джемин, лениво приобнимая Ренджуна и увлекая его за собой. Это так забавно, насколько на самом деле Джемин нуждается в Чону рядом: даже если со стороны выглядит таким независимым и язвой, но любимый хаффлпаффец для него в буквальном смысле как магнит, и Ренджун никогда не устаёт поддразнивать друга этим, когда они проводят время все вместе. По большей части, в их компании на пятерых именно в этом и заключается его роль. — Уже почти восемь. Донхёк свернет кое-кому шею, если придёт на место встречи и никого там не обнаружит. Это тоже забавно — то, что Минхён всегда смущается при упоминании его бойфренда. Ренджун делает себе мысленную пометку дразнить его чаще. — Спасибо, что заглянули, — кричит им вслед Джено, помахав на прощание, когда они уходят, поблагодарив мадам Квон за всё же выделенные медикаменты. И Ренджун вновь погружается в свои мысли, пока Джемин и Минхён, идущие с обеих сторон от него, спорят о чём-то своём, квиддичном.* * *
Ренджуна что-то грызёт. Он не знает, что это такое, но чувствует странный зуд внутри, который он никак не может унять. Его уикэнд проходит следующим образом: справа обжимаются Минхён и Донхёк, слева — Джемин и Чону, а сам Ренджун в компании одной лишь чашки «Эрл Грей», лучшего в чайной мадам Пуддифут. Не то чтобы это не было весело, ему хорошо в компании этих людей, но Ренджуну быстро становится скучно слушать воркование Джемина и Чону и то, как Донхёк любовно ворчит на Минхёна за то, что тот выбрал арифмантику и древние руны одновременно. И в итоге то, что Джено здоровается с ним в понедельник утром, становится чем-то вроде глотка свежего воздуха. Не в буквальном смысле, конечно же, потому что в кабинет зельеварения втиснулись аж целых тридцать студентов разом, но куда приятнее болтать с кем-то, кто не лижется со своим бойфрендом через каждые две минуты. — Привет, — охотно улыбается Ренджун, откладывая книгу в сторону, когда Джено садится рядом. Вообще-то, он занимал это место для Джемина, но Ренджун уверен: он не будет скучать по болтовне друга о том, как тот понятия не имеет, что подарить своему ненаглядному Чону на день рождения. Он даже подумывал о том, чтобы самому смастерить ароматическую свечу, но Ренджун запретил ему, заявив, что это одна из самых худших идей из всех возможных. — Эмммм… — Джено пытается устроиться на скамье поудобнее, прижимая к груди свой котёл для зелий и сумку с учебниками. Ренджун отмечает, что, кажется, этому парню действительно нравится сидеть именно так. А ещё — что от Джено пахнет куда лучше, чем в прошлый раз. Хотя, конечно, в этом-то нет, как раз, ничего удивительного. — Я недавно испортил тебе мантию, и… Ренджун фыркает, отворачиваясь, чтобы убрать книгу в сумку и достать вместо неё учебник, но всем своим видом даёт понять, что всё в порядке. — Я хочу загладить свою вину. Он опять? Ренджун со вздохом кладёт учебник рядом со своим котлом. — Говорю же, просто забей, — Джено кусает нижнюю губу, и Ренджун на мгновение ступорится, видя, как чужие щёки розовеют. — Ты ведь не специально и тебе действительно было больно, так что всё в порядке, я не злюсь. Джено по-прежнему не выглядит убеждённым и грустно смотрит в свой пустой котёл, а Ренджун понятия не имеет, почему его сердце внезапно сжимается. Да почему Джено так расстроен-то? Но он моментально забывает об этом, когда в класс врывается Джемин, с растрёпанными волосами и сбившимся галстуком — сразу ясно, что перед этим он «беседовал» с Чону в какой-нибудь туалетной кабинке. Ничего нового, короче. — Хэй, — выпаливает он, пытаясь отдышаться, и пихает Ренджуна локтем. — Почему ты не занял мне место? — Сегодня мне захотелось сесть со своим новым другом, — фыркает Ренджун, небрежно положив руку на плечо Джено, который почему-то испуганно вздрагивает от прикосновения. Окей. — Потому, что ты постоянно про своего бойфренда талдычишь. Джемин фыркает тоже, пожимая плечами и плюхаясь на свободное место в соседнем ряду. — Ревнуешь, Хуан? — Не в этой жизни, На, — шутит Ренджун и показывает язык, когда Джемин смеётся в ответ. А затем случается явление профессора Чона, и все разговоры в классе прекращаются. Ренджун облокачивается о стол, когда слышит тему сегодняшнего занятия: — Амортенция. Самое сильное приворотное зелье в мире. Офигеть. Стоило только ему расслабиться, как вот, нате пожалуйста. Ренджун слышит, как справа от него многозначительно хихикает Джемин. Профессор Чон рассказывает о характеристиках амортенции и последствиях её использования, подчёркивая тот факт, что хоть это зелье и не может заставить человека полюбить по-настоящему, но вскружить голову на время может знатно. По классу прокатывается волна охов и ахов, когда выясняется, что варить своё собственное приворотное зелье они будут в понедельник, на сдвоенных занятиях. На подробный рассказ об амортенции уходит полтора часа, после которых профессор Чон, наконец, хлопает в ладоши, заставляя вздрогнуть задремавших студентов (в число которых входят и Ренджун с Джемином). — Я думаю, каждому из вас интересно, чем пахнет амортенция, так? По классу прокатывается согласный гул, и все становятся уже куда более оживлёнными. За исключением Ренджуна, который начинает чувствовать некоторое беспокойство. Но профессору Чону не занимать энтузиазма. — Ну-с, тогда я сейчас выберу троих счастливчиков, которые и поведают нам о том, какой запах они почувствуют! — он повышает голос, когда несколько студентов пытаются выразить протест, что и неудивительно. В конце концов, для каждого амортенция пахнет по-своему — повторяя аромат того, к которому этот человек испытывает сильные чувства (например, Минхён уловил аромат волос Донхёка, а Чону — запах Джемина). — А если кто-то откажется, то с его факультета будет снято десять баллов. В классе воцаряется зловещее молчание. Ренджун замирает на месте, не желая привлекать внимание коварного зельевара. Минхён был прав — жуть как неловко заявлять о том, чем пахнет твоё приворотное зелье, вот так, перед всеми. Хотя вот Джемин выглядит совершенно беззаботным. А Джено, напротив, сжимает руки в кулаки. Ренджун хмурится, отчаянно пытаясь представить, чем могла бы пахнуть его собственная амортенция. Профессор Чон оглядывает класс, выбирая первую жертву. — Хм, может, начнём с мистера Кима? Пожалуйста, возьмите чашу и поделитесь с классом тем, что почувствуете. Ренджун облегчённо вздыхает, когда красноволосый парень поднимается со своего места и охотно принимает чашу. Амортенция Ким Чонмина пахнет как чистые простыни, свежеиспеченный пирог и летнее утро. — Как насчёт вас, мисс Чон? Минус два. Ренджун молится всем богам, чтобы его не вызвали следующим. Чон Хэён чувствует запахи лака для ногтей, ладана и виниловых пластинок. — Хм, что-то мистер Ли сзади заскучал. Пожалуй, вы будете последним, поделитесь с нами своими ощущениями. Ренджун вновь облегчённо выдыхает, но почему он по-прежнему чувствует непонятную тревогу? Джено медленно поднимается и нерешительно тянется за зельем, а сердце Ренджуна почему-то с каждой секундой бьётся всё быстрее. Да что происходит-то? Лучше Джено, чем он сам, разве нет? Амортенция Ли Джено пахнет шоколадным кексом, воздухом высоко над квиддичным полем и… — Эммм… — тянет он, в очередной раз принюхиваясь к зелью. Ренджун с интересом наклоняется вперёд, а профессор Чон выжидающе смотрит. Но Джено лишь качает головой. — Я не знаю, что это за запах. — Вы не знаете? — сужает глаза профессор. Джено бесцельно шарит взглядом по классу, будто бы намеренно избегая Ренджуна. На мгновение он смотрит в упор на девушку во втором ряду, а потом вновь возвращает внимание к чаше в своих руках. Ха? — Эммм, нет. Ренджун сдерживает смех. Кажется, он только что узнал о Джено кое-что новенькое — этот парень совершенно не умеет врать. — Значит, минус десять баллов с Рэйвенкло? — обманчиво ласковым тоном спрашивает профессор Чон, и в этот момент он больше похож на студента, чем на преподавателя. Джено понуро кивает, и по классу немедленно прокатывается волна шепотков. Должно быть, его амортенция пахла как кто-то присутствующий в классе или, по крайней мере, как кто-то известный. Тогда неудивительно, что ему стало неловко. — Десять баллов! — Ренджун слышит, как обречённо стонет ещё один рэйвенкловец, Хван Хёнджин. — И это после того, как вчера Сеюн попался на хождении после отбоя и за это вычли пятьдесят? — Такими темпами нашему факультету никогда не выиграть кубок, — шепчет ему в ответ третий рэйвенкловец, Чон Джинхён. — Хэй, — мягко произносит Ренджун, когда Джено с опущенной головой возвращается на своё место. Это действительно было нечестно — заставлять его говорить о таких вещах перед всеми. — Не грузись ты так, это всего лишь десять баллов. Джено игнорирует его, вместо этого листая свой учебник. Атмосфера между ними крайне неуютная. Ренджун же просто хотел успокоить его, сказав, что если бы вызвали его самого, то он бы тоже не смог ответить. Но Джено продолжает молчать и пялиться в учебник. Внезапно разозлившись, Ренджун пытается сосредоточить внимание на голосе профессора Чона, который объясняет им, как именно будет проходить практическое занятие на следующей неделе. Оставшиеся двадцать минут они записывают ингредиенты, необходимые для приготовления амортенции, и её рецепт. Но Ренджун по-прежнему чувствует нечто странное, и его так и потряхивает от раздражения. Наконец урок заканчивается, и Ренджун очень жалеет, что не может просто взять и телепортироваться в Главный зал прямо из кабинета зельеварения. — Хэй, — говорит кому-то Джено за его спиной. Ренджун не реагирует, продолжая запихивать толстенный учебник по зельеварению в свою сумку. В конце концов, до этого Джено не особенно-то и хотел с ним разговаривать, так что вряд ли обращались к нему… Интересно, чем же Ренджун его так обидел. Джено же неловко переминается с ноги на ногу, держа под мышкой свой котёл. — Прости, что так вёл себя, я просто… — Всё норм, — Ренджун наконец-то закидывает сумку себе на плечо и чувствует, что от всего происходящего у него вот-вот заболит голова. — Я понимаю, такие вещи, как запах амортенции — слишком личное, и даже не думал спрашивать тебя об этом. — Если честно, то… эээ… Джемин заглядывает Ренджуну через плечо, и от него так и несёт любопытством. Джено шарит взглядом по классу, и Ренджун с Джемином с интересом переглядываются. Может, он ту самую девушку со второго ряда выискивал? — Да нет, ничего, — рассеянно выпаливает Джено, странно покосившись на Ренджуна. — Значит, ты не обиделся? — Да, — совершенно бездумно отвечает ему Ренджун. — Всё в порядке.* * *
Вообще, в основном на этой неделе не происходит ровным счётом ничего интересного. По крайней мере, по вторник включительно. В среду Ренджун выслушивает о том, как Донхёк нарушил половину школьных правил лишь для того, чтобы вдоволь наобниматься с Минхёном в его кроватке. Кажется, ему долго объясняют, что подушка у Минхёна мягче, и что куда легче заснуть, когда Минхён обнимает тебя руками и ногами… но, если честно, Ренджун не прислушивается. В четверг утром ему сообщают, что Донхёка наконец спалили и сделал это сосед Минхёна по комнате, Пак Джихён. За его молчание пришлось заплатить копией легендарного конспекта по гербологии Ли Тэёна, который был самым полным и самым точным, и именно поэтому, конечно же, труднодобываемым. Но Минхён, к счастью, сумел выпросить его у Джехёна, который, в свою очередь, получил копию конспекта от своего парня, бывшего лучшим другом Ким Доёна, бойфренда того самого Тэёна. В четверг днём Джемин рассказывает ему, что решил подарить Чону новый набор перьев и чернила к ним впридачу, потому как тот частенько терял письменные принадлежности. А ещё в этот подарок зачем-то предполагается новый тюбик мятной зубной пасты. За пару галлеонов Ренджун соглашается в ближайшие выходные сходить с Джемином к Скривеншафту, соврав, что они в «Одежду для Магов от Глэгдрэга» за новыми носками. В четверг вечером Ренджун всё ещё пытается убедить себя в том, что ничего из ряда вон выходящего с ним не происходит. Если вот только можно было бы игнорировать то, что теперь за ним постоянно следят, куда бы он ни направился. Джено. Он улыбается Ренджуну во время трапез в Главном зале, он кивает Ренджуну в коридорах, когда они переходят из кабинета в кабинет, и вот только что как раз помахал ему во внутреннем дворе. Ренджун понятия не имеет, что со всем этим делать. Он вряд ли рад тому, как в подобные моменты начинают потеть его ладони, или тому, как сбивается дыхание, стоит только заметить знакомый проблеск белых волос и мантии с синей отделкой. Он понятия не имеет, нормально ли это — выискивать взглядом одного-единственного человека в наводняющей Главный зал толпе других студентов, или улыбаться машинально в ответ на чужую улыбку, или чувствовать, как пылают его щёки, когда зрительный контакт оказывается разорван. Но в пятницу вечером, за ужином, Ренджуна наконец-то хоть что-то отвлекает от этого навязчивого вмешательства в его жизнь (на самом деле, конечно же, он так не думает). — Донхёк разозлился на меня, — мрачно выпаливает Минхён, отрывая кусочек от куриного крылышка. — Из-за чего? — равнодушно интересуется Ренджун. У него подозрение, что это связано с тем, что Минхён задержался дольше обычного часа на три. Трудно было не узнать об этом, когда недовольные вопли Донхёка слышали во всех классах и даже в ванной для парней на втором этаже. — Я забыл про нашу встречу! — страдальчески выдает Минхён. — А он всё это время ждал меня во дворе. — Упс, — Ренджун вздрагивает аж, вспоминая, как сегодня холодно. — Его всего замело. — Слышал, что он нашёл тебя в библиотеке, — безо всякого интереса замечает Джемин. — Ты болван. Минхён кивает как-то очень торжественно. — Именно это мне и сказали. — Он что, не пылал от злости, раз выразился настолько мягко? — искренне удивляется Ренджун. — Очень в этом сомневаюсь, — цокает языком Джемин. — Ты же знаешь, какой по характеру наш милый Донхёк, так что… да вон, ты только глянь на него! Минхён немедленно оборачивается, и Ренджун следует его примеру, чтобы взглянуть на Донхёка, сидящего за слизеринским столом и буквально пышущего ненавистью ко всему миру. Рядом с ним пристроился Чону, утешительно поглаживая Донхёка по плечу. Но прежде, чем Ренджун вновь возвращается к своему ужину, он замечает, что на него смотрит Джено, мигом просиявший, стоило только их взглядам встретиться. Он поднимает руку, чтобы помахать, и Ренджун с улыбкой кивает в ответ. О, и почему сердце вдруг начинает биться быстрее? Разве это только что был флирт? — Рано или поздно ему придётся тебя простить, — заявляет Ренджун, чтобы хоть как-то отвлечься от происходящего. Главное отвернуться от стола Рэйвенкло. — Не рассчитывай на это особо, — возражает Джемин, и Минхён грустно вздыхает. — Чону сказал, что этот чувак намерен напоить зельем удачи всю слизеринскую команду перед нашим с ними матчем в следующий вторник. Минхён с ещё одним тяжёлым вздохом утыкается лбом в стол, и Ренджун думает, что вот теперь ему действительно жаль друга. Год назад, перед самым моментом, когда они начали встречаться, Минхён настолько смущался, что начал вести себя холодно и неприступно. Это ввергло Донхёка в полнейшее смятение, и он все уши Джемину и Ренджуну прожужжал вопросами, что с ним не так и чем он Минхёна обидел. К этому времени все уже знали, что на самом деле Минхён по Донхёку сохнет, но Джемин и Ренджун так и не решились подталкивать друга, побоявшись, что сделают только хуже. В итоге всё кончилось тем, что Донхёк заявился в гриффиндорскую гостиную поговорить со своим крашем, а в итоге застукал его на полу, сбившим с ног второкурсницу Чон Соми потому, что зачитался на ходу своим конспектом по трансфигурации. Донхёк тогда молча покинул башню и после целую неделю не обмолвился с Минхёном даже словечком. А на ближайшем матче Гриффиндора против Слизерина Донхёк совершенно наглейшим образом угостил слизеринского ловца Чон Чану своим «особым напитком», благодаря чему тот умудрился поймать золотой снитч спустя всего десять минут после начала матча. Донхёка не наказали потому, что никаких доказательств его причастности не обнаружили (так что зря Джемин и Сокмин пытались кричать о нечестной победе). И никого даже не насторожило, когда профессор Чон, мастер-зельевар и декан Слизерина, с гордостью похлопал Донхёка по спине. — Вот поэтому мы и собрались заглянуть в магазин волшебных всеприколов Уизли, — подмигнул Джемин, пихая локтем в бок по-прежнему унылого Минхёна. После войны лавка Зонко сменилась куда более популярным магазинчиком приколов Уизли, ничем не уступающим тому, что первым открылся на Косой аллее. — Зачем? — Ренджун неловко ударяется коленом о ножку стола, когда краем глаза замечает пятно чьих-то светлых волос. Преодолев смущение, он косится в ту сторону и чувствует облегчение, обнаружив, что это не кое-кто знакомый ему, а просто какой-то другой светловолосый рэйвенкловец. Да когда всё это прекратится-то? — «Порционный успех», — когда Ренджун непонимающе моргает, Джемин охотно поясняет: — Это чуть более слабая версия «Жидкой удачи». Ренджун не то чтобы разбирается в правилах игры в квиддич, но: — Разве это не мухлёж? — Нет, при условии того, что Донхёк уже варит для слизеринской команды кое-что посильнее! — фыркает Джемин, явно обиженный тем, что Ренджун не на его стороне. — Чон Чану опять отыщет снитч быстрее этого унылого мудака, как тогда, когда он впервые играл в качестве ловца. Джун, только представь, что будет с нами, если Донхёк отдаст слизеринскому капитану свой особый напиточек? Да мы проиграем раньше, чем профессор Ким успеет свистнуть, объявляя матч открытым! Минхён грустно вздыхает. — В данном случае вынужден согласиться с На, — он прикрывает глаза. — Да у меня от одной только мысли об этом трясучка! Ким Югём с бладжером в руках и без того абсолютно сумасшедший. — Ну, может, всё же обойдётся? — Ренджун предупреждающе кашляет. — Вы ведь так много тренировались. — Скажи это Хёку! — негодует Джемин. — Ну уж нет! Я не желаю слышать нытьё Джехёна о том, что прежний капитан ему все кости переломает от разочарования. Если мы в этом году снова проиграем в борьбе за кубок школы, тот чувак точно и до нас доберётся. — Его зовут Ёнхо, — припоминает Минхён и снова вздыхает, Ренджуну кажется, что он за всё время знакомства их не слышал от друга столько вздохов. — Короче, если Донхёк поделится с ними своим варевом, мы гарантированно продуем… Я всё же попробую поговорить с ним, если мне дадут такой шанс. Джемин обиженно хмурится. — Уж постарайся. На мне до сих пор остался шрам от бладжера, которым Го Джун целился в Чану. Так что проследи, чтобы к концу матча моя голова всё ещё была при мне. — Но ведь это так или иначе будет мухлёж? — это всё ещё его не касается, но почему-то Ренджун против нарушения школьных правил. — Нет, если нас не поймают, — подмигивает Джемин, и Минхён согласно кивает. — Ну, поступайте как знаете, конечно.* * *
По выходным Хогсмид всегда переполнен. К счастью, Ренджун, Джемин и Минхён не привлекают особого внимания, когда заходят в магазин волшебных всеприколов Уизли и тут же смешиваются с толпой других студентов. Пока Джемин и Минхён удаляются в ту часть магазина, где выставлены более «тёмные» товары, Ренджун изучает секцию «тупых шуточек», сделав вид, что он вообще не с теми двумя. Он, конечно, привязан к друзьям, но влезать во всё это не собирается. Потому что очень уж не хочется тратить выходные на чистку совятни от залежей птичьего дерьма. Ренджун бесцельно блуждает мимо полок с карманными болотцами и сачковательными снедями, но это совсем не интересует его… в отличие от «суперкраша в любую ведьму». Этот стеллаж очень большой, очень высокий и очень розовый. На нём аккуратно расставлены ряды флакончиков с приворотными зельями и разные косметические товары, а вокруг таблички указателя клубится розовый ароматный дымок. Но стеллаж этот окружает целая толпа хихикающих девушек, так что Ренджуну как-то стрёмно подходить. Вместо этого он останавливается у другого стеллажа, небрежно присматриваясь к «Авиатомобилю» (который, конечно же, совсем ему не нужен), и бочком придвигается всё ближе к розовому уголку по мере того, как девушки уходят, держа в охапке флакончики с неведомой гадостью. В основном указатель рассказывает о различных видах приворотных зелий. Ренджун делает вид, что скучает, но на самом деле разглядывает этикетки весьма внимательно. После третьего отвратительно розового флакончика он приходит к выводу, что зелье везде одинаковое, просто упаковано по-разному. «Поцелуйная смесь», «Мыльные пузыри в душе», «Лунный свет в сумерках» — вся эта дрянь вызывала в человеке непреодолимое помешательство на ком-то на ближайшие двадцать четыре часа. Ренджун хмурится. Ему реально всё это не нравится. — Не думала, что тебя заинтересуют приворотные зелья, Хуан Ренджун. Он торопливо ставит флакончик с «Лунным светом в сумерках» назад на полку, чувствуя, как краснеет его шея, когда к нему подходит пятикурсница и одна из трёх слизеринских охотников, Ким Йери. Она мило улыбается, и розовые тени красиво подчёркивают её глаза. Ренджун испугался бы куда сильнее, но он знает, что эта девушка на самом деле милая и добрая, и очень помогла ему, когда он ещё на первом курсе учился. — Если ты ищешь что-то действенное… — тянет она, изучая взглядом стеллаж, а потом достаёт один из розовых флакончиков с верхней полки. Йери протягивает ему этот флакон, и Ренджун щурится, чтобы разглядеть выведенное на этикетке причудливыми буквами «Хрустальный охотник». — Это новое, — поясняет Йери, и Ренджун наконец забирает у неё флакон. Исключительно затем, чтобы перевернуть и прочесть: «Новинка! Из той же серии, что и известный всем «Суперкраш в любую ведьму», но нечто суперсовременное! Больше никаких бесполезных напитков! Просто растворите ОДИН кристалл «Охотника» в тыквенном соке вашего избранника, и он влюбится в вас на следующие двадцать четыре часа!* * «Хрустальный охотник» оказывает разное действие на разных людей, так что, пожалуйста, будьте осторожны» — Могу купить его тебе в подарок, — фыркает Йери, играя с фиолетовым пушистиком, который явно наслаждается её прикосновениями. — Если говорить откровенно, именно так поступил бы твой приятель На Джемин. Ренджун молчит, но на самом деле не согласен с ней — в конце концов, Джемин лучше многих знает, к чему приводит использование приворотных зелий. Он возвращает флакончик на место. — Это было простое любопытство. В конце концов, мне и привораживать-то некого. — Да ну? — Йери скептически морщит лоб и сажает ему на плечо довольно мурлычущего пушистика, но уже другого, розового. Светлые волосы и синяя отделка мантии… НЕТ. — Ну да, — настаивает Ренджун. И что это было? Из-за того, что он раздражён, в голос проскальзывает куда больше яда, чем следовало бы. — У меня ни к кому нет особых чувств. — Я всегда мечтала о таком, — Йери напрочь игнорирует его тон и вновь любовно поглаживает пушистика, который трётся о её палец. — И не обижайся. Нет ничего плохого в том, чтобы иногда подтолкнуть кого-нибудь в нужном направлении. Ренджун только лишь скептически фыркает. Приворотные зелья не так безобидны, как их расписывает Йери. — В общем, если тебе всё же понадобится, то рекомендую именно это зелье, — говорит она напоследок, прежде чем уйти со своим новым питомцем. — Я же говорил, что не интересуюсь чем-то подобным, — бросает Ренджун ей в спину прежде, чем тоже удалиться, на поиски своих друзей. Так или иначе, ему просто нужно время. И он ведь действительно не думал опробовать эту штуку на Джено или ещё на ком-нибудь. Ренджун просто обескуражен внезапным количеством внимания с кое-чьей стороны и понятия не имеет, что ему с этим делать. Хотя, если честно, он не уверен даже в том, что в действительности это внимание получает, что ему не кажется. Но… почему в душе ему всё-таки хочется, чтобы не показалось, чтобы Джено действительно испытывал к нему что-то? Не может же быть, что… — И о чём ты там болтал с Йери? Спасибо всем богам за Минхёна и его потрясающее умение выбирать время. Ибо Ренджун точно сгрыз бы собственный кулак, останься он наедине со своими мыслями хоть на секунду дольше. — Она видела нас? — спрашивает Джемин, нервно озираясь по сторонам. Минхён пытается было подражать ему, но Джемин тут же пихает его в бок, потому что «когда мы делаем это синхронно, то выглядим совсем не круто, чувак!». — Не думаю, — фыркает Ренджун и поднимает руку, чтобы почесать пушистика за ухом. Кажется, зверёк от него не в восторге. — Она просто решила прочесть мне лекцию о приворотных зельях. Джемин хмурится, но, прежде чем он успевает хоть что-нибудь сказать, Минхён эхом отзывается: — О приворотных зельях? — Да, — Ренджун протягивает Минхёну «Хрустального охотника». — Она сказала, что это самое эффективное. — Хуан Ренджун, закоренелый скептик, верит словам Ким Йери, упоротой фанатки приворотных зелий? — издевательски тянет Джемин. — Я что, попал в параллельную реальность? — Даже не надейся, потому как ты всё так же меня раздражаешь, — парирует Ренджун, не настроенный втягиваться в любимые игры Джемина, и закатывает глаза. — Парни, да поймите вы — они не настоящие. Это всего лишь приколы и сплошной обман для доверчивых покупателей. Пусть они и не в параллельной реальности, но Минхён, как всегда, его не слышит. — Думаешь, это сработает, если я подсуну его Донхёку? Джемин забирает флакон и щурится, читая надпись на этикетке. — Уверен в этом. Это то же самое приворотное зелье, просто в твёрдом виде. Ренджун неодобрительно качает головой. — Хёк прибьёт тебя, если ты это сделаешь. И если оно сработает, конечно же. — С этим даже я соглашусь, — Джемин кидает Минхёну флакон, и тот ловит его. — Когда действие зелья закончится, он всё ещё будет помнить, что за это время натворил. И ставлю своё место в команде на то, что он сразу же бросит тебя. — В любом случае, оно не сработает, — фыркает Ренджун, пытаясь отнять у Минхёна зелье, пока тот собственными руками не доломает свои же отношения, которые и без того на волоске висят. Джемин же только лишь грустно смеётся. — Я готов даже купить его, чтобы ты, наконец, убедился, Джун. Как ты можешь не верить, что оно сработает, когда это очевидно! Мы живём в мире магии, очнись! Ренджун складывает руки на груди. — Просто потому, что Чону пал жертвой чего-то подобного, не значит, что оно подействует и на меня тоже. Джемин, да пойми ты… — Ладно, с тобой всё ясно, — Джемин забирает флакончик себе (в тёплую компанию трёх бутылок «Порционного успеха»). — Я куплю его, чтобы ты попробовал и убедился в собственной неправоте! — Да зачем мне всё это? — немедленно ощетинивается Ренджун. — Не трать деньги на всякие глупости, ну серьёзно, это же… — Я его покупаю! — упрямится Джемин и отпихивает Ренджуна с дороги. — Это не значит, что я соглашусь втянуться в подобную авантюру, На! — твёрдо заявляет тот, но друг всё равно его не слушает. — А чего так? Боишься, что окажешься неправ, а, Хуан? — Джемин сваливает всё, что у него в руках, на прилавок, а Минхён добавляет к этой куче ещё четыре бутылки «Порционного успеха». Ренджун поджимает губы и, не дожидаясь, пока друзья расплатятся, покидает магазин приколов — не дай бог их кто из профессоров увидит. После они направляются обратно в замок. — Ни за что, — Ренджун сильнее кутается в свою мантию. Сейчас зима в самом разгаре, а он забыл надеть шарф, потому что Джемин вечно выталкивает его из комнаты, не давая достаточно времени на сборы. — Эта штука всё равно не сработает, и… — Окей, пусть так, — фыркает Джемин, выуживая пакет с зельем из своей сумки и поднося его к самому лицу Ренджуна, заставляя отшатнуться. — Но тогда что тебе мешает просто попробовать? Раз уж ты так уверен в отрицательном результате! Тот, кто сказал, что слизеринцы готовы на всё ради победы, наверняка никогда не видел, как яростно спорят гриффиндорцы Джемин и Ренджун. — Окей, твоя взяла! — Ренджун свято верит в то, что он прав. Иначе и быть не может. Но что, если…? Минхён неожиданно встаёт на его сторону, какой хороший мальчик. — Джун, если ты не хочешь, то можешь не… — Я возьму это, если вы выиграете у Слизерина, — Ренджун напрочь игнорирует попытку Минхёна сгладить ситуацию, потому что слишком сильно хочет достать Джемина. — А если вы проиграете, тогда ты сам воспользуешься им, Джемин. — Без проблем, я просто попрошу Чону подсыпать мне его, — Джемин скалится, как самое настоящее зло, но взгляд всё же выдаёт его волнение. — Оно не сработает в том случае, если и без того влюблён. Ренджун всё равно не отступает. — Вот и посмотрим. Но я приму его, только если вы выиграете, и никак иначе! Минхён шумно вздыхает. — Мне грустно оттого, что ты совсем не веришь в нас, Джун. — Не то, чтобы я в вас не верил… — невесело усмехается Ренджун. — Просто в Донхёка я верю намного больше.* * *
После добавления семян пепловьюна и шипов роз Ренджуну начинает казаться, что он испортил свою амортенцию. Утро понедельника — это всегда тяжко, а уж когда спаренные зелья, да ещё и практическое занятие… но профессор Чон воистину неумолим. Каждый из них трудится над плещущимся в котелке варевом, и краем глаза Ренджун замечает, как Джемин явно перебарщивает с экстрактом перечной мяты. Если честно, Ренджун подозревает, что всё дело в мятном запахе геля для душа, который использует Чону, но решает, что не будет подкалывать своего по уши влюблённого друга. Вместо этого он беспомощно вздыхает, считая своё мерцающее фиолетовое зелье явно испорченным, и решает понаблюдать за тем, как справляется его сосед. Да ну, нет же ничего такого в том, что ему нравится следить, как Джено кусает губы, наклоняясь над учебником, и сосредоточенно водит пальцем по строчкам, по нескольку раз перечитывая одно и то же. Нет ничего особенного в том, что он замечает, как тщательно Джено отсчитывает количество розовых шипов, в то время как сам Ренджун просто набрал горсть и сунул в котёл. И, разумеется, ничего не значит то, что его сердце замирает каждый раз, когда Ренджуну кажется, что Джено вот-вот посмотрит прямо на него. Это так странно. Всю прошлую неделю бесстыдно пялился, а теперь…? Ну уж нет, прекрати думать о таких глупостях. Разумеется, Джено не пялится на него так. А даже если и да, почему вдруг Ренджуна должно это заботить? О чём он думает? Неужто надеется на… стоп, серьёзно? Ренджун же и не думал даже ни о чём подобном! Он и не думает нервничать, он просто устал так долго стоять на одном месте… Да, всё именно так и есть! — …что? Ренджун? — А? — выдыхает он бездумно, осознавая, что только что с губ Джено слетело его имя. И из-за того, что он пытается скрыть своё невесть откуда взявшееся волнение, Ренджун слишком сильно хлопает ладонью по краю стола. Слишком сильно для того, чтобы не разнервничаться ещё сильнее. — О господи, ты в порядке? — Джено делает шаг к нему, берёт за руку и поглаживает большим пальцем по порозовевшей коже, внимательно осматривая. Ренджун думает, что, кажется, он будет готов даже через стены пройти, если Джено его об этом попросит. — Прости, я всего лишь хотел одолжить у тебя экстракт перечной мяты… — О, да, конечно, — он поспешно передаёт нужный флакон свободной рукой, потому что вторую по-прежнему держит Джено. — И я в порядке. Джено в ответ дарит ему совершенно очаровательную улыбку, от которой чуть морщится его нос, а глаза превращаются в полумесяцы, мягко благодарит и возвращается к работе. То, что по классу эхом разносятся чужие возгласы, смех и шепотки, никак не компенсирует тишину, повисшую между ними двумя. Ну, не то чтобы они оба были особо болтливы, а уж тем более друг с другом, но всё равно это молчание кажется каким-то угнетающим. Ренджун вновь погружается в свои мысли, волнуясь о том, что мог ненароком отпугнуть Джено своим излишним интересом. Но когда он вздрагивает, задевая половником дно котла, то злится и решает, что всё произошедшее вообще не имеет смысла. Неужели он реально ждал чего-то большего? Если честно, Ренджун сам не знает, чего он вообще ожидал. Его «амортенция» издаёт громкое бульканье. Джемин типа остроумно замечает, что она по цвету напоминает фиолетовые сопли тролля, но Ренджун напрочь его игнорирует. Он с любопытством принюхивается и немедленно чувствует, как его желудок выворачивает наизнанку, ибо от котла пахнет… блевотиной. — Эй, ты чего? — Джемин тычет его в бок рукояткой своего половника, заметив, что Ренджун странно себя ведёт. Тот же отчаянно пытается сделать хоть глоточек свежего воздуха и, когда ему это, наконец, удаётся, выдавливает: — Кажется, я испортил своё зелье. — Ты добавлял лунный камень? — Джемин подходит ближе к котлу Ренджуна и задумчиво вдыхает. — С чего ты взял, по-моему, всё с ним в порядке. Ренджун косится на пурпурную смесь (она должна быть жемчужно-белой!), а потом на Джемина. Совершенно сбитый с толку, он вновь пытается принюхаться: желчь подступает к горлу, потому что нет, зелье определённо воняет блевотиной, этот запах не спутаешь ни с чем. Чертыхаясь, он делает шаг назад и достаёт палочку, чтобы убрать эту гадость. Нет никакого смысла показывать это профессору Чону — только лишний раз на критику нарваться. — И что ты почувствовал? — закашлявшись, Ренджун наклоняется к своей сумке в поисках конфет. Вонь стоит такая сильная, что он буквально чувствует кислый привкус рвоты у себя во рту, брррр. — Ну, запах Чону, конечно же, — Джемин прислоняется к столу, постукивая пальцем по опустевшему котлу Ренджуна. — Аромат зубной пасты и персиков… — И точно так же пахло твое собственное зелье? — снова спрашивает Ренджун, торопливо пережёвывая конфету. Фух, наконец-то рвотные позывы отступают. Джемин задумывается на секунду, а потом кивает: — Да, примерно то же самое. А что почувствовал ты? Ренджун вздрагивает от мысли о том, что его амортенция реально может пахнуть чьей-то блевотиной. — Я так и не понял, — лжёт он, пожимая плечами. — Но воняло реально отвратно. — Тогда, может, с моим попробуешь? — предлагает Джемин, кивая в сторону своего собственного котла. Его амортенция выглядит очень симпатично, и над ней поднимаются тонкие белые клубы пара. — По-прежнему то же самое чувствуешь? Ренджун совсем не желает проверять это сейчас, поэтому качает головой, и Джемин пожимает плечами, отворачиваясь именно в тот самый момент, когда к его столу подходит профессор Чон. Зельевар, конечно же, ругает Ренджуна за то, что тот избавился от получившегося зелья раньше, чем его успели оценить, но тот уверен: лучше так, нежели признаться перед всем классом, что его приворотное зелье воняет блевотиной. Урок заканчивается после того, как профессор Чон суровым голосом зачитывает список тех, кому назначена отработка. Ренджун, безо всяких сомнений, входит в их число. Он подавленно складывает учебники в свой котёл и пропускает мимо ушей слова Джемина, который говорит, что собирается встретиться с Чону в одном из укромных уголков четвёртого этажа, и уходит, оставляя его одного. Сумка на плече почему-то кажется ужасно неподъёмной, даже когда он придерживает её второй рукой, и… — Ренджун? Это Джено, конечно же (потому, что ну кто ещё это может быть?). Ренджун поворачивается и неловко стукается коленом о ножку стола, пытаясь не смущаться того расстояния, которое сейчас разделяет его и Джено. Какого-то слишком уж маленького. Они достаточно близко друг к другу, чтобы разглядеть несколько одиноких веснушек у Джено на носу. Или маленькую ранку на губе, которая не может не притягивать взгляд. Они достаточно близко для того, чтобы на мгновение потерять дар речи. — Что-то случилось? — Ренджун невольно цепляется за ремень своей сумки сильнее. Нет ничего удивительного в том, что он так взволнован. В конце концов, Джено впервые заговаривает с ним не о чём-то, связанном с приготовлением амортенции… и, ну, правда же интересно, что ему нужно? Джено нервничает и теребит свой рукав. — Могу я кое-что спросить? Когда Джено не продолжает и вообще выглядит растерянным, Ренджун прочищает горло: — Конечно, что тебя интересует? — Э-э-э… — ещё одна тягостная пауза. — Как ты относишься к квиддичу? Ренджуну неловко. И вообще, вся эта ситуация чересчур неловкая. — Прости, но я, ну… ты знаешь… не играю, — он машинально почёсывает начавшую зудеть ладонь. — Так что, я думаю, тебе стоит поговорить с Джемином и Минхёном, они в этом куда больше моего разбираются, и… — Вообще-то… — Ренджун тут же замолкает, а Джено внезапно становится смелее: — Я имел в виду завтрашний матч. О, тот самый, который решит судьбу купленного Джемином приворотного зелья. Ренджун не слышал, по-прежнему ли Донхёк намерен угостить команду Слизерина своим чудесным варевом, но в курсе, что все попытки Минхёна проникнуть в слизеринский подвал закончились полным крахом. Ему почти удалось сделать это вскоре после похода в Хогсмид, выпросив пароль у третьекурсника Чжона Ченлэ, и он нашёл там Донхёка, но вернулся в итоге злой и промокший буквально до костей. Заклинание, причём, держалось ещё некоторое время, и Донхёк снял его только в понедельник вечером… по мнению Ренджуна, исключительно потому, что Минхён оглушительно чихал на весь Главный зал и достал буквально всех. — Мы играем со Слизерином, — зачем-то уточняет Ренджун. — Да, — Джено мило улыбается. Ренджун правда не понимает, что происходит. Джено ведь ловец, может, ему правда стоит поговорить с Минхёном? Или… Глубокий вдох. — Может, пойдём на матч вместе? Ренджун даже как-то разочарован. И это всё? — Конечно, — равнодушно пожимает плечами он. — Джемин и Минхён на поле, и я не думаю, что Донхёк в нынешних обстоятельствах захочет сесть со мной, но Чону точно придёт, и мы могли бы… — Нет! — Джено хрустит пальцами так громко, что Ренджун аж на месте подпрыгивает. — То есть, я хотел сказать, что… я хочу, чтобы это было как свидание? Только ты и я… Ренджун буквально зависает. Свидание? Наше? Только ты и я? Реально? У Ренджуна дыхание перехватывает от осознания того, что он произнёс это вслух, и выражение лица Джено только лишь подтверждает этот факт. Он пытается сказать хоть что-нибудь в своё оправдание, но Джено отворачивается с подозрительно покрасневшими щеками, и выдавить из себя даже словечко не выходит, потому что серьёзно? он хочет со мной на свидание? Как давно он думает об этом? Ренджуну кажется, что его сердце стучит просто-таки оглушительно громко. — Извини, — неловко улыбается Джено. — Я просто… ну… не бери в голову, короче, до встречи. И извини ещё раз. К счастью, Ренджун всё же находит в себе силы не тормозить и успевает поймать Джено до того, как тот отходит. Чужие щёки теперь кажутся ещё более алыми. Джено закусывает губу и весьма непонимающе останавливает взгляд на пальцах Ренджуна, крепко обхвативших его запястье. — Прости, — вырывается у Ренджуна. Чёрт, они оба слишком много извиняются. — То есть, я имею в виду, не в том смысле. — Э? — Джено вздрагивает аж. А Ренджун делает глубокий вдох перед тем, как выпалить: — Я хотел сказать, что согласен! Я пойду с тобой! На лице Джено слишком много сомнений, но он по-прежнему не вырывает свою руку. — Я просто… эммм, я не думал, что у тебя есть интерес, — Ренджун сглатывает. Ну, отчасти он не врёт — ведь правда не знал. О том, что интерес у него самого, оказывается, имеется. И не только он. Жуть какая. — Ко мне. У Джено настолько шокированное лицо, что это даже как-то смешно, но Ренджун слишком отвлечён для того, чтобы поржать как следует. — Ты не знал? — кажется, Джено пытается бороться с растягивающей его рот улыбкой. Ренджун рассеянно качает головой. — А Донхёк утверждает, что я чересчур очевиден… Ты что, и правда…? — Я хотел поговорить с тобой раньше, — тихо сознаётся Джено, и Ренджун забывает о вспыхнувших было переживаниях на тему того, что Донхёк в курсе чувств Джено к… ладно, предполагаемых чувств. — Но я… я не знал, как сделать это, после того, как… — его передёргивает. — Испортил тебе мантию. Наверное, мне показалось, что сейчас что-то как будто щёлкнуло. — Ох, я понимаю, — Ренджун ещё никогда не был настолько ограничен в своём словарном запасе. — В общем… — Джено легко высвобождает своё запястье из захвата Ренджуна и вместо этого на мгновение сжимает его ладонь. Ренджуну кажется, что именно в этот момент его бедное сердечко попадает в капкан. — Ты правда пойдёшь вместе со мной на завтрашний матч? Ренджун молча кивает и сразу же замечает, каким счастьем загораются глаза Джено за мгновение до того, как улыбка превращает их в кошачьи полумесяцы. Откровенней некуда. — Хорошо… — Джено неловко переминается с ноги на ногу, и Ренджун делает то же самое. — Тогда где встретимся? За завтраком? Ренджун понятия не имеет, что заставляет его выпалить: — Я тебе нравлюсь? Джено ошеломлённо распахивает глаза, но Ренджун решает не брать свои слова назад, радуясь тому, что они сейчас единственные, кто остался в подземелье (за исключением профессора Чона в самой глубине). Иначе он точно не расслышал бы, как Джено бормочет себе под нос: — Да. А я… я тебе нравлюсь? Пять ударов сердца и одними губами: — Я не знаю. Джено реагирует достаточно спокойно, но Ренджун всё равно чувствует необходимость объясниться. — Точнее, я в замешательстве, потому что такое со мной впервые. — Тебе раньше никто не признавался? — …никто и никогда. Будь это кто-то другой, Ренджун боялся бы насмешек или, возможно, злости в свой адрес (в конце концов, Ренджун выдал свое «не знаю» в ответ на чужое уверенное «да»), но то, как Джено смотрит на него, почему-то успокаивает. Словно бы Джено безо всяких слов понимает, что именно Ренджун чувствует. Да что это вообще такое? Они молчат слишком долго, и Ренджун уже хочет рассмеяться вслух, чтобы разрядить обстановку и сказать Джено, что пошутил. Конечно же, он уже получал достаточно признаний и приглашений, так что знает, как нужно себя вести рядом с небезразличным человеком… — Лично я считаю, что это здорово, — о боже, Джено снова улыбается. — И очень рад, что твоё первое свидание будет именно со мной, Ренджун. Щёки Ренджуна пылают так сильно, что кажется, будто кожа на них вот-вот треснет. А Джено начинает неловко прощаться, заявив, что ему нужно встретиться с профессором Паком, деканом Рэйвенкло, по поводу выбора дополнительных занятий, и «я с нетерпением жду завтрашнего дня». Но перед тем, как уйти, Джено делает кое-что, из-за чего Ренджун на несколько мгновений забывает, как дышать — внезапно обнимает его одной рукой. Офигеть. Это очень неловкое и быстрое объятие, но всё же Ренджун чувствует странное тепло. Его впервые обнимает не кто-то из членов семьи, не кто-то из друзей (вспоминаются Джемин, который таким образом радовался своей неожиданно высокой отметке по трансфигурации; Минхён, переживающий из-за упущенного снитча; Чону, расстроенный тем, что его любимая орхидея погибла; и Донхёк, отчаянно скучающий по родным). Сейчас всё совершенно по-другому. Потому что это Джено? И вместо того, чтобы позволить ему уйти, Ренджун обвивает руками чужую талию в ответном объятии. После чего бормочет Джено в плечо: — До завтра. И убегает из подземелий, стараясь сдержать счастливую улыбку, которая не хочет сходить с его лица.* * *
К счастью, в этот вечер Донхёк и Чону ужинают с ними за одним столом. Ренджун чувствует, что его совесть может быть чиста, когда он видит Минхёна счастливо навалившимся на плечо Донхёка. Несмотря на (притворную) гримаску, Донхёк не делает ни единой попытки столкнуть своего непутёвого бойфренда. Так что на завтрашней игре «Порционный успех» не понадобится, хотя Слизерин всё равно сто пудов выиграет (Ренджун считает Минхёна отличным игроком, если что, но этого ведь недостаточно), поэтому можно успокоиться по поводу «Хрустального охотника». Но Джемин, конечно же, липнет к Чону раза в два больше обычного, дабы напомнить Ренджуну об их маленьком пари, хоть тот и молил всех богов, чтобы друзья забыли про эту глупость. Даже не надейся, ага. Джемин кидает флакон с розовыми кристаллами прямо на стол, ничуть не смущаясь того, что, вообще-то, директор Ли запретил проносить на территорию школы любые приворотные средства. — Зачем тебе это? — хмурится Чону, явно вспоминая, как когда-то пребывал под действием подобной штуки. — Не переживай, — Джемин берёт Чону за руку, переплетая их пальцы, а второй подталкивает флакон в сторону Ренджуна. — Это подарочек для одного моего упёртого друга. Донхёк выглядывает из-за Минхёна, с подозрением глядя на флакончик. — О нет, только не говорите мне, что эти долбоёбы заключили какое-нибудь дурацкое пари… Джемин даже бровью не поводит. — Да, на завтрашний матч! Донхёк шумно фыркает. — Даже знать не хочу. Чону неодобрительно качает головой. — Кстати, раз уж речь зашла об этом… мы сядем все вместе? Ренджун навостряет уши. — Кстати да, — Донхёк пихает в бок ойкнувшего Минхёна. — Не забудь перед игрой отдать мне свой шарф, — он делает паузу, чтобы намазать маслом тост, и ворчливо продолжает: — Потому, что в этот раз я точно прокляну первого же человека, который будет жаловаться, что я своими серебряным и зелёным разрушаю целостность красно-золотого сборища. — Ты тоже, — Чону нежно приглаживает торчащую дыбом ещё со времён занятий по зельеварению прядку на голове Джемина. — Мне совсем не нравится выделяться на фоне гриффиндорцев, когда я сяду с Ренджуном. — Но тогда мне будет сложнее разглядеть тебя, когда я буду пролетать мимо, — вздыхает Джемин. Ренджун думает: ну вот, я снова мечтаю о берушах. — Ты не придёшь сегодня вечером? — тихо спрашивает Минхён. Донхёк косится на него, поджимая губы в тонкую жёсткую линию, словно бы гласящую: «Не заслужил, Ли». И на этом их общий разговор заканчивается. Джемин и Чону шутят о чём-то, с нежностью глядя друг на друга, а Минхён и Донхёк шёпотом обсуждают, как они намерены провести грядущую ночь (так и непонятно, вместе или раздельно). Ренджун же ковыряется в остатках ужина, понимая, что наелся. Всё было на вкус чересчур уж сладким. Прямо как эти парочки вокруг. Ренджун не хочет это видеть, но всё же видит: как Чону смачивает салфетку водой и со смехом пытается пригладить ею по-прежнему торчащую прядку на макушке Джемина; или как Марк надувает губы и невинно хлопает ресницами, чтобы разжалобить Донхёка. Он рассеянно думает: хочу, чтобы Джено сейчас был рядом. Тогда можно было бы спросить, какие предметы ему нравятся, когда он начал играть в квиддич или где предпочитает делать домашку (потому что Ренджун ни разу не видел его в Главном зале). Ренджун берёт в руки розовый флакончик и отчаянно пытается припомнить, интересовался ли он кем-нибудь ещё так же сильно. Он рассеянно косится на стол Рэйвенкло, пытаясь отыскать светлую макушку того парня, с которым завтра пойдёт на матч… Точно же. Ренджун закусывает губу, вспомнив, что именно должно завтра случиться. Они с Джено будут только вдвоём. Не в компании остальных. Он не собирается скрывать это от друзей, но что, если Джено думает иначе? Но разве Джемин не излишне проницателен? Или вдруг Донхёк начнёт шутить о том, что пора бы Ренджуну уже сходить с Джено на свидание? Всем же уже давно известно, что они… ну, что Джено на него запал? Но с другой стороны, будет странно, если Ренджун вдруг заговорит о Джено… или нет? — Джено? Ренджун моргнул. Он произнёс это вслух? Это же был его собственный голос? — Ты чего это вдруг? А, фух, это был Донхёк. — Привет, — усмешка Джено совершенно очаровательна. — Я просто хотел перекинуться парой слов с Ренджуном. У того аж сердце быстрее биться начинает. Джено подошёл ради него! — О чём же? — Джемин аж подпрыгивает на своём месте, чтобы извернуться и впиться в лицо Джено полным подозрений взглядом. — О нашем завтрашнем свидании. Окей, теперь, по крайней мере, ясно, что Джено и не планировал ничего скрывать. Ренджун так быстро прячет со стола флакончик с приворотными кристаллами, пока Джено заметить не успел. А после Минхён шокированно таращит глаза, когда Ренджун, запрыгивая прямо на стол, чуть не опрокидывает его тарелку с ростбифом. Джено сначала тоже пребывает в ступоре, но быстро приходит в себя и поднимает руки, ловя Ренджуна, неловко спрыгнувшего и задевшего при этом коленом плечо Джемина. Джено удивлённо заглядывает ему в лицо, но всё, о чём Ренджун может думать в этот момент — как в этих руках тепло и надёжно. Потребовалось больше минуты прежде, чем все, наконец, осознают: Ренджун залез на стол, чтобы в буквальном смысле упасть Джено в объятия, но к этому времени ни того, ни другого в Главном зале уже нет. Ренджун тащит Джено за собой по коридору и оборачивается к нему, лишь убедившись, что их никто не преследует. — И что это было? — смеётся Джено. Он по-прежнему держит Ренджуна за руку и не спешит отпускать. — Да так, ничего, — тот нервно облизывает губы. — Просто я ещё не сообщил им о том, что завтра пойду с тобой. Прежде, чем Джено успевает хоть что-нибудь сказать, он торопливо добавляет: — Но я собирался! Просто они, ну… увлеклись слишком. Друг другом. — Я заметил, — мягко произносит Джено, сокращая расстояние между ними до минимума. Ренджуну кажется, что он забыл, как дышать. — Ты выглядел одиноким. — Ты наблюдал за мной? — Ренджун закусывает щёку изнутри. Джено поглаживает его ладонь большим пальцем. — Я частенько за тобой наблюдаю. Ренджун давит рвущийся с губ всхлип. Джено усмехается и застенчиво отводит взгляд. — Эммм… так о чём ты хотел поговорить со мной? — Честно? Сам не знаю, — усмешка Джено становится шире. Он делает ещё один шаг навстречу, и Ренджун не пытается отстраниться, потому что ему кажется, будто на него наложили заклятие оцепенения. — Просто искал повод подойти и заговорить с тобой. Я ведь не оторвал тебя ни от чего важного? — Нет, — Ренджун делает паузу. — Если, конечно, не считать наблюдения за тем, как Чону возится с Джемином, точно кошка со своим котёнком. Джено весело фыркает. — Не хочешь провести этот вечер со мной? — Где? На территории школы полным-полно укромных местечек, но Ренджун не имеет даже малейшего желания попасться после отбоя. — В моей спальне? — выпаливает Джено, и челюсть Ренджуна метафорически отваливается. — Нет-нет, ничего такого! Просто нам же нужно тихое место, где можно посидеть и поболтать, так? А мои соседи после ужина как раз собирались пойти заниматься, и… — он замолкает. — Может, тогда в нашей гостиной? Ренджун притворно хмурится, пряча улыбку, когда замечает, каким грустным становится лицо Джено. — Разве ты не должен сводить меня в кафе мадам Пуддифут хотя бы разочек до того, как в спальню тащить? Джено щурится и беззлобно подкалывает: — Ты слишком много знаешь для того, у кого даже первого свидания никогда не было. — Я говорил, что никогда не был на свиданиях, — Ренджун щурится тоже, чуть наклоняя голову и глядя на Джено настолько нахально, чтобы тот сделал шаг назад. — А не то, что я какой-нибудь легкодоступный. Джено не сдвигается с места, а даже напротив, смело тянется к нему. Ренджун разом теряет весь свой запал и спотыкается, краснея, когда Джено ловит его в объятия (снова). — Я и не думал, что ты легкодоступный. О господи… — Только то, что ты очень милый.* * *
Оказывается, Джено обычно делает домашку в гостиной Рэйвенкло. У этого факультета есть своя собственная прекрасная библиотека, так что можно вобще в школьную не заглядывать по факту. Сначала Ренджун робеет, потому как не был ещё ни в какой другой гостиной, кроме гриффиндорской, но Джено убеждает его, что к ним частенько приходят ребята с других факультетов. Здесь лучшие условия для учёбы, и Джено вскользь упоминает, что им разрешено брать с других учеников плату за репетиторские услуги. Алые, изумрудно-зелёные и янтарно-жёлтые воротники мантий действительно виднеются в гостиной Рэйвенкло тут и там, и Ренджун принимает приглашение Джено подняться в его спальню, подальше от первогодок, увлечённо пытавшихся превратить крыс в табакерки. Конечно же, большинству из них это не удаётся, и по сапфирово-синим коврам снуёт туда-сюда множество пугающих крысокерок (или табакрыс). Спальня практически идентична гриффиндорским — вот о чём думает Ренджун, рассеянно оглядывая четыре кровати с балдахинами в цветах Рэйвенкло. Это немного странно, на самом деле — видеть точно такие же вещи, но не красные с золотом, однако Джено, кажется, не замечает его рассеянности, указывая на кровать слева от двери. — О, я тоже выбрал именно эту, — замечает Ренджун, усаживаясь рядом с Джено. — В смысле, в нашей спальне моя кровать стоит на этом же месте. — Они у вас точно такие же, как наши, да? — спрашивает тот, жестом обводя рукой интерьер комнаты. Ренджун кивает, потому что расположение мебели, кровати и столы абсолютно одинаковы. — Я был несколько раз в подземельях Слизерина, и там всё совершенно иначе. — С Донхёком повидаться ходил? — Ренджун смахивает с рукава несуществующие пылинки. Джено сидит в изножье кровати, навалившись на тумбочку, и между ним достаточно свободного пространства, но Ренджуну стыдненько от мысли, что он предпочёл бы это расстояние сократить. — Да, — смеётся Джено. Ренджуну нравится, как звучит этот смех. — Он не притащит свою задницу сам, даже когда это ему помощь с учёбой позарез нужна… После этого Джено расспрашивает его о том, как их компания вообще собралась. Обычно Ренджун чувствует себя неловко, отвечая на вопросы о своих близких друзьях. Потому, что обычно всем интересно, как именно Минхён понял, что его амортенция пахнет Донхёком (а он и не сам догадался). Или как счастлив был Чону, когда Джемин признавался ему в любви по громкоговорителю комментатора перед полным стадионом (а он счастлив вовсе и не был). Но на сей раз Ренджун не против поделиться. Ему нравится то, как внимательно Джено его слушает, изредка кивая, не пытается перебивать и смотрит прямо на его губы. Нравится, как Джено смеётся от каждой, даже самой мимолётной шуточки, и грустно немного, что всё наверняка изменится, когда они окажутся в компании ещё кого-нибудь. И Ренджун не возражает, когда спустя минут пятнадцать их беседы Джено меняет позу, разваливаясь на кровати и предлагая ему прилечь тоже. Джено же, в свою очередь, рассказывает, что немного завидует Ренджуну, у которого есть такие близкие друзья, как Джемин и Минхён. — Было бы чему там завидовать, — фыркает Ренджун. — Периодически они выбешивают меня своими тупыми шуточками. — Тем не менее… — задумчиво тянет Джено, и Ренджун терпеливо дожидается окончания фразы. — У меня никогда не было таких близких друзей. — Правда? — недоверчиво переспрашивает Ренджун. Джено же такой милый, интересный и чертовски красивый! — Отчасти, — Джено слишком уж внимательно разглядывает балдахин. — Не то чтобы у меня совсем друзей нет. Но связь между нами не так уж и крепка, — он замолкает, и Ренджуну снова приходится ждать продолжения. — То есть, ребята из команды по квиддичу, конечно, хорошие, но у них всех свои компашки. Я уже не помню, когда в последний раз тусовался с кем-нибудь из них. Он пытается произнести это шутливым тоном, но Ренджуна его слова всё равно трогают. Друзья всегда были рядом, независимо от того, как часто он дулся на них и как сильно они заняты своими любовными делами. Даже если Минхён уйдёт с Донхёком в подземелья, останется Джемин, чтобы развлекать его всякими сплетнями за ужином. А если Джемин спрячется где-нибудь со своим Чону, то Минхён всегда готов помочь с любой домашкой. Он никогда не был одинок по-настоящему. По крайней мере, на долгое время. Ренджун устраивается на боку, подперев ладонью щёку. И прежде, чем что-то сказать, он вновь разглядывает Джено: с этого ракурса его ресницы выглядят ещё длиннее, а уши весьма симпатичные. А ещё у него забавный нос и настолько красивая и чёткая линия челюсти, что это кажется просто нереальным. Но тишина затягивается, и Джено наклоняет голову чуть вопросительно, вынуждая Ренджуна всё же заговорить. — У тебя есть я, — бормочет он. Губы Джено такие розовые… как вообще у парня могут быть такие нежные даже на вид губы?! — Я ведь тоже твой друг. Джено издаёт тихий смешок. — Ты мне вовсе не друг. Ренджун оскорблённо вскидывается: — Даже так?! — Возможно, причина в том, что я не хочу, чтобы ты был для меня просто другом, — почти мурлычет Джено шёпотом, зеркаля позу Ренджуна и не сводя с него внимательного взгляда. Может, Ренджуну стоит наведаться в больничное крыло? Потому, что он уверен: сердце здорового человека не может биться настолько быстро. — Возможно? Джено кивает и неожиданно закрывает лицо ладонями, словно пытаясь спрятаться от взгляда Ренджуна. — Я ведь говорил уже, что ты мне нравишься. Ренджун задумывается. Ему на ум приходит отличная фразочка, но вместо этого он говорит совершенно другое: — Тебе стоит быть серьёзней, если хочешь, чтобы наши отношения вышли за рамки дружеских. А потом протягивает Джено руку, которую тот сжимает, и их пальцы сами собой переплетаются. — Да, — сердечко снова бдыщ. — Да, я буду.* * *
Ренджун сглупил, решив, что Джемин и Минхён будут нервничать перед игрой, а поэтому не станут допрашивать его о вчерашнем. Хотя это было то ещё зрелище, конечно же: как оба, в полном квиддичном снаряжении, одновременно пытаются заваливать Ренджуна расспросами и уплетать завтрак за обе щёки. Чону и Донхёк тоже были тут, в шапочках и шарфах гриффиндорских цветов, но завтракают они куда неторопливей и воспитанней своих бойфрендов. — Он не возвращался до полуночи, — ябедничает Джемин, и Минхён потрясённо охает. Ренджун же никогда не нарушал комендантский час! Хотя бы потому, что побаивался темноты, но в этот раз с этим не было проблем: Джено за руку довёл его до самого портрета Полной Дамы. — Я дожидался его, как дурак, но он так ничего и не рассказал мне! — За падение нашей снежной королевы! — радостно поднимает руку с наполовину съеденным тостом Минхён. — Ура! — Успокойтесь уже, — просит их Чону, святой человек, не иначе. — Разве вы не должны о предстоящей игре думать? — Но ведь Ренджуна впервые пригласили на свидание! — чересчур эмоционально восклицает Джемин, дёргая Чону за рукав, чтобы тот к нему повернулся. — Я не могу допустить, чтобы первое свидание моего лучшего друга прошло с кем-то, о ком я ничего не знаю! — А ты и не должен, На Джемин, — отрезает Чону и тычет ему под нос тарелку с кашей. — Ренджун уже взрослый и самостоятельный, так что он сам может выбрать, с кем встречаться, без помощи со стороны любимой мамочки, — он заглядывает через плечо Джемина, чтобы впиться взглядом в Минхёна. — И папочки тоже. — Почему это я папочка? — хмурится Минхён. На что Донхёк немедленно отвечает ему: — А ты хотел мамочкой быть? Не слушая ворчание Минхёна о том, что «я вообще никем не хочу быть», Ренджун поворачивается поблагодарить Чону, но над ним нависает чья-то тень, и сердце вновь начинает колотиться как бешеное. Синяя отделка мантии. — Привет, — Ренджун тут же вскакивает на ноги, хватаясь за плечо Джено. Исключительно чтобы равновесие удержать. — Привет, — с усмешкой отзывается Джено. Его светлые прядки красиво выбиваются из-под вязаной шапочки. — Готов идти? — Да, только подожди чуть-чуть, я… — Куда это ты собрался, Джун? — от тона Джемина прямо-таки мурашки по коже бегут. — Ты придурок, — раздаётся тут же неодобрительный шёпот Чону. С нарочито сладенькой улыбкой Ренджун впивается в Джемина убийственным взглядом. — Сегодня я буду смотреть игру вместе с Джено. Джемин щурится. — Разве ты не собирался сесть с Чону и Хёком? Краем глаза заметив, как Донхёк давится смехом, Ренджун показывает ему язык. — Нет, на этот раз я составлю компанию Джено. — Хммм… — в глазах Джемина вспыхивает тот самый огонёк, который Ренджун знает слишком хорошо. — Но раньше ты никогда не тусовался с кем-то ещё… — На Джемин, если ты скажешь ещё хоть слово… — Всё нормально, — вмешивается Джено прежде, чем Ренджун успевает броситься в Джемина какой-нибудь колкой фразочкой. — Мы просто можем сесть все вместе. Ренджун удивлённо поворачивается к нему. — Но ведь ты хотел, чтобы мы провели время вдвоём… — Но разве вместе не будет веселее? — Минхён стряхивает с рук крошки и поднимается. — В любом случае, нам стоит поспешить в раздевалку, а вам — на стадион, иначе все лучшие места займут. Непонятно, с чего вообще Минхён об этом заговаривает, но Джено охотно соглашается и берёт Ренджуна за руку точно так же, как друзья последнего — своих бойфрендов. И Ренджун даже не думает возражать, потому что прикосновение Джено его странным образом успокаивает. По пути Джено и Минхён увлечённо болтают о своём обожаемом квиддиче, а Ренджун улучает момент, чтобы дёрнуть Джемина за ухо, заставив вскрикнуть. Джено гладит Ренджуна по руке, и тот нехотя оставляет друга в покое. — Почему ты вечно лезешь не в своё дело! — тем не менее шипит он, не обращая внимания на попытки Джено его успокоить. — Я просто стараюсь быть хорошим другом! — возражает Джемин столь же упрямым тоном. — Для такой занозы в заднице, как ты! — Эта заноза в заднице прямо сейчас пнёт тебя под зад, — рычит Ренджун и снова тянется выкрутить Джемину ухо, но наигранно весёлый голос Минхёна, обращённый к Джено, останавливает его. — Теперь, когда вы с Ренджуном встречаетесь, мы можем тусоваться все вместе! Большой такой компашкой! — Ты говоришь «встречаетесь», но у них ведь ещё даже первого свидания не было, — рассудительно замечает Донхёк. — Но мы так долго ждали, когда у Ренджуна кто-нибудь появится, — грустно вздыхает Минхён. Они сворачивают в более узкий коридор, и Ренджун тянет Джено ближе к себе, надеясь, что они немножко отстанут от остальных, но тот всё ещё, как дурак, слушает болтовню Минхёна. С чего вдруг Минхён и Джемин всерьёз решили ему родителями заделаться? — Будет здорово, если мы все сдружимся между собой! Правда ведь, Джено? — Конечно, — соглашается тот прежде, чем Ренджун успевает остановить его. — Можно мне присоединиться, когда вы в следующий раз в Хогсмид соберётесь? — Конечно, — Джемин ловко уклоняется от брошенной в него салфетки. — Наконец-то у Ренджуна найдутся другие занятия помимо унылого разглядывания чая в собственной чашке. — Ну всё, прекрати уже, — строго произносит Чону. Его улыбка уступает место недовольной гримаске, и он тянет Джемина за собой. Минхён и Донхёк демонстрируют верх тактичности, также ускоряясь и оставляя Джено и Ренджуна одних. — Извини, — вздыхает Ренджун. — За них. Они просто… — Волнуются? — подсказывает Джено. Он гладит ладонь Ренджуна, и тот позволяет ему это. — Что-то вроде, — устало вздыхает он. — Я не поверил, когда ты сказал, что ещё ни разу не был на свидании, — сознаётся Джено, уставившись себе под ноги и стараясь подстроить скорость под удобную для Ренджуна. — Но они оказались весьма убедительны. — О, они и мёртвого в чём угодно убедят, — Ренджун не уверен, говорит он это для Джено или же для самого себя. — Ну, по крайней мере, я так считаю. — А я с тобой согласен, — Джено поднимает на Ренджуна взгляд и тут же опускает обратно. — Они милые. Ренджун смеётся, качая головой. — Ты уверен, что мы об одних и тех же людях говорим? Они порой чересчур увлечённые, и никакая милота не сможет смягчить их упрямство. Они как раз подходят к воротам на квиддичное поле, и Ренджун теряет последнюю возможность извиниться за выходки его друзей. С Джено всё так ново и необычно, и Ренджун искренне боится чем-то отпугнуть этого парня… а ведь с того момента, как они оказались рядом на занятии, где изучали амортенцию, прошло слишком мало времени. Джемин и Минхён прощаются, получив на удачу поцелуи от своих бойфрендов и напутствия от Ренджуна. По пути на трибуны Донхёк и Чону снова болтают, кто из питомцев неприхотливей — пушистики или маггловские хомяки. В отличие от тёплого замка, здесь холодный ветер пронизывает их насквозь, и Ренджун немедленно накладывает на себя согревающее заклинание. Чону выбирает место в самой середине гриффиндорской части трибун, Донхёк садится рядом с ним. Джено же устраивается между Донхёком и Ренджуном, положив ладонь последнему на колено. Почувствовав, как тот вздрогнул, Джено накладывает на них обоих ещё одно согревающее заклинание и берёт ладонь Ренджуна в свои, растирая. — Ты в порядке? — спрашивает он, наклонившись. То, что они сейчас так близко друг к другу, вызывает у Ренджуна короткое замыкание, не иначе, а ещё — удивительно сильное желание прижаться ещё ближе в поисках тепла. Вместо этого он кивает, но очередной порыв холодного ветра заставляет его задрожать вновь, а после — безо всяких сожалений прильнуть к Джено. И щёки у него в этот момент пылают вовсе не от смущения, а от холода, честно. И вообще, всё дело в том, что он чересчур вспотел во время утренней перепалки с Джемином, вот. Трибуны потихоньку заполняются, а он мёрзнет всё сильнее. Количество согревающих заклинаний явно превосходит норму, и каждое новое прекращает своё действие всё быстрее, ибо магия в Ренджуне потихоньку истощается. Он зарывается носом в плечо Джено, надеясь урвать хоть немного тепла, которым так и полнилось чужое тело. Шумно выдохнув, Джено выуживает из кармана мантии палочку. Ренджун наблюдает, как он произносит стандартное согревающее заклятие, и следом сразу же «зачаровывает» время. А потом убирает палочку обратно и осторожно отстраняет Ренджуна, чтобы повязать ему на шею свой тёплый шарф. — Этому я на дополнительных занятиях по чарам научился, — поясняет Джено с улыбкой, заметив непонимание на лице Ренджуна. — Так согревающие чары дольше продержатся. — А тебе самому шарф не нужен? — практически шепчет Ренджун. На самом деле, конечно, он не хочет с шарфом расставаться — под ним можно спрятаться, да и гораздо теплее. А ещё от шарфа приятно пахнет — гарденией и школьным мылом. Ренджун вздыхает про себя — лучше бы его амортенция пахла этим, а не… Осознание вспыхивает в нём, точно лампочка. А если именно из-за этого человека моя амортенция пахла блевотиной? Нет-нет, это же шутка, правда? В конце концов, всё началось именно в тот день, когда одного неуклюжего рэйвенкловца вырвало прямо на Ренджуна, и в этом нет, чёрт побери, совсем ничего романтичного! Джено снова вздыхает, но Ренджун не в силах сейчас поднять на него взгляд. — Ты сейчас выглядишь так, словно тебе он куда нужнее. Ренджун знает: ему стоит снова предложить вернуть шарф, хотя бы чисто из вежливости, но ему так тепло и хорошо, что он не может заставить себя сделать это. Кроме того, из-за недавнего откровения в его голове полнейший беспорядок. Нет, ну правда, как? Исключительно из-за того, что он чувствует некую вину из-за шарфа (а не потому, что его амортенция пахнет блевотиной!), Ренджун берёт руки Джено в свои и сжимает их так нежно, словно они вот-вот рассыплются осколками стекла. А ещё Ренджун кладёт голову Джено на плечо в надежде, что так тому будет теплее. Он невольно зажмуривается, когда Джено прижимается щекой к его макушке, и они оба, не произнеся ни слова, липнут друг к другу теснее. Ренджун решает, что расскажет про амортенцию как-нибудь потом. Игра проходит довольно гладко. Никто из игроков не попадается на использовании зелий удачи, и зрители вовсю смеются над комментариями шестикурсника Бу Сынквана. А Донхёк и Чону довольны тем, что не выделяются в общей красно-золотой массе гриффиндорцев. Зато синяя шапочка Джено и рэйвенкловский шарф на шее Ренджуна как раз-таки привлекают внимание, но им обоим на это абсолютно наплевать. Минхён лишь на долю секунды оказывается быстрее Чану и ловит золотой снитч, принося тем самым победу Гриффиндору. Ренджун бурно радуется этому, вскакивая на ноги и вызывая этим улыбки у Джено, Чону и Донхёка, который, кажется, совсем не расстроен проигрышем его факультета. Минхён летит к трибунам с по-прежнему трепещущим снитчем в руке, и зрители одобрительно гудят, когда он наклоняется, чтобы нежно чмокнуть Донхёка в щёку. Джемин только лишь закатывает глаза при взгляде на всё это, но ему никто не верит, потому что после этого он тут же кокетливо подмигивает Чону.* * *
Пробравшись сквозь толпу, Чону и Донхёк немедленно упархивают на поиски своих бойфрендов. А Ренджун и Джено идут в свои башни, чтобы переодеться перед обедом. Они молчат, но это молчание даже каким-то уютным кажется. Ренджун по-прежнему жмётся к Джено, даже если уже полностью согрелся, и тот отвечает тем же. Он по-прежнему поглаживает костяшки пальцев Ренджуна, сжимая его ладонь, и Ренджун буквально тает от этой нежности. Когда они добираются до портрета Полной Дамы, Ренджун останавливается и неловко протягивает Джено его шарф. Согревающее заклинание давным-давно потеряло своё действие, но думать о причинах, по которым он стремился оставить эту вещь себе, сейчас не хотелось. — Дарю, — усмехается Джено, отстраняя руку Ренджуна и возвращая шарф тому на шею. — У меня есть ещё пара-тройка точно таких же. Ренджун краснеет от слов и от того, что в них вложено. — Значит, вот так ведут себя настоящие парочки? — поддразнивает он. — Конечно, — Джено поправляет кисти шарфа прежде, чем добавить: — Жду от тебя ответный подарок. — Хммм… — Ренджун постукивает себя по подбородку, изображая задумчивость. — Я подумаю об этом. — Это так на тебя похоже, — дуется Джено, но потом сразу же расцветает, стоит только Ренджуну пообещать, что он отдаст ему свой шарф после обеда. — Итак… — бормочет он, пропуская группку семикурсников. — Дай мне парочку советов, как мне пережить совместный обед с твоими друзьями. Ренджуну хочется рассмеяться, и сказать, что они только лают и не кусаются, но вспоминает кое-что гадкое и розовое и издаёт разочарованный стон. «Хрустальный охотник». Если Джено сядет с ними за ужином, то он определённо заслуживает большего, нежели выслушивать сто и одну шуточку на тему скептического отношения Ренджуна к приворотным зельям. Ну и, конечно же, Джено явно не ожидал, что на своём первом свидании они будут обсуждать такие вещи. Он хмурит брови и приоткрывает рот, когда Ренджун объясняет ему условия своего нелепого пари. А Ренджун, безусловно, не ожидал, что после этого всего Джено вдруг заявит: — У меня есть противоядие. Они в тёплом коридоре, но Ренджун внезапно ощущает странный холодок. — Что? Джено задумчиво перебирает кисточки на своём бывшем шарфе. — У меня осталось немного с прошлого раза, когда не повезло твоему другу Чону… Донхёк тогда заставил меня сварить противоядие, и я решил, что было бы неплохо держать в запасе флакончик-другой. Так что… — он делает паузу. — Если хочешь, могу поделиться. — Зачем оно мне? — недовольно переспрашивает Ренджун. — Но ведь тебе кто-то из твоих друзей подкинет приворотку, так? — Джено впивается в него взглядом. — Не знаю, возможно, — уклончиво пожимает плечами тот. — И разве ты не спросишь меня, почему я так упорно не верю в их эффективность? — Мне это интересно, конечно же, — Джено нервно облизывает губы. Ну вот, сейчас начнётся. — Но гораздо больше меня волнует то, что человек, который мне нравится, готов вот так спокойно принять приворотное зелье… Он обрывает фразу, но Ренджун и так всё понимает. Прочистив горло, он делает шаг вперёд и нежно сжимает ладонь Джено. — Потому, что я уверен: оно не сработает. — Но… — Никаких «но», — он снова сжимает руку Джено. — Если тебе так будет спокойнее, можешь захватить противоядие. — по-прежнему чувствуя явное неодобрение, Ренджун добавляет: — Мне бы не хотелось, чтобы вечер прошёл на грустной ноте. Я… мне было очень хорошо сегодня. Джено мягко улыбается. — Даже если ты промёрз до костей? Это звучит так мило. — Я вообще частенько мёрзну. — Правда? — выдыхает Джено. От него пахнет гарденией, и этот аромат пьянит. — Да, потому что, кажется, я на тебя запал. Ренджун понятия не имет, удалось ли ему при этом нахально ухмыльнуться, ибо по ошарашенному лицу Джено ничего не понятно. — Серьёзно? — он открывает было рот, а потом вновь закрывает его, словно и сказать нечего. — Ты забавный, — фыркает Ренджун и отворачивается, делая шаг вперёд, в гриффиндорскую гостиную. — Увидимся в Главном зале через полчаса, окей? После того, как Ренджун обещает-таки принести ему свой шарф, Джено кивает, но не сдвигается с места, пока портрет не закроет дверь. И поднимаясь по лестнице в свою спальню, Ренджун встряхивает головой, пытаясь выгнать из неё мысли о Джено. Если бы он только не затеял это дурацкое пари с Джемином… неужели он и вправду оказался настолько глуп? Хотя ладно, во всём виновато его неисчерпаемое упрямство. Кроме того, откуда он мог знать, что Джено пригласит его на свидание? Если бы он знал, то ни за что не заключил бы такое пари, верно? Он со вздохом распахивает дверь. Помяни чёрта, называется. Джемин уже тут, лежит на своей кровати с мокрыми после душа волосами. — Как твоё свидание? — он высовывается из-за своего полога с крайне снисходительной усмешкой на губах. И успел сменить квиддичную форму на удобные брюки и свитер. Поди ещё специально Ренджуна дожидался, да? — Хорошо повеселился с тем рэйвенкловцем? — Заткнись, — немедленно ощетинивается Ренджун, разматывая с шеи шарф Джено и делая вид, что не заметил прищуренного взгляда Джемина. — Поздравляю с победой, кстати, — он вешает мантию на стойку возле камина, чтобы та хорошенько просохла, и решительно выпаливает: — Ну и где это зелье? Джемин никак не препятствует ему добраться до сундука, в котором был спрятан «Хрустальный охотник». И только когда Ренджун не обнаруживает там ничего, кроме выпавших из подушки перьев, друг лениво поясняет: — Я продал его Йери. Эта подлая ведьма заплатила мне только половину той суммы, которую я в магазине за него отдал! — Что ты сделал? — шокированно переспрашивает Ренджун. Джемин хмуро косится на него. — Джун, я и не собирался давать его тебе изначально, — друг выглядит неподдельно оскорблённым. — Ты, должно быть, рехнулся, если решил, что я позволю тебе выпить какую-то подозрительную отраву! — А, да неважно, — Ренджун не понимает, почему Джемин так обижается. Разве не он первый хотел доказать Ренджуну эффективность этой самой «отравы»? — А те двое, они… — В любом случае, — решительно перебивает его Джемин. — На самом деле мне плевать, веришь ты в привороты или нет, но я не позволю тебе пострадать из-за возможных побочных эффектов! — Ренджун бы и рад вздохнуть с облегчением и забыть, но Джемин не успокаивается. — Вот блин, Джун, ты мне всё настроение испортил. Ренджун хочет извиниться, но Джемин не даёт ему и словечка вставить. — Что бы ты чувствовал, если б Джено под влиянием зелья увлёкся кем-то другим, да хоть и со своего же факультета? Или если бы он на твоих глазах, одурманенный, поцеловал кого-то ещё? Поцеловал? Ренджун даже представить не успевает, как внутри него всё буквально закипает. Джемин складывает руки на груди. — Твоя упёртость, конечно, смехотворна, но ты всё-таки мой лучший друг! Или ты считаешь меня садюгой каким? Ренджун, право слово, даже не знает, что ему ответить. — Так или иначе, я тебя ждал не за этим, — фыркает Джемин наконец, хватая мантию. — Профессор Хван устраивает для нашей команды праздничный ужин в «Трёх мётлах», так что прихвати своего блондинчика и чтоб были во дворе через пятнадцать минут. Он разворачивается, чтобы уйти, и Ренджун отчаянно пытается сообразить хоть что-нибудь, дабы не выглядеть совсем уж глупо. Джемин останавливается, косясь на него через плечо: — Давай закроем эту тему. Меня не слишком-то обрадует, если Хёк, Минхён и Чону будут меня на руках носить за то, какой я заботливый друг для такого непроходимого упрямца, как ты. А, ну вот это уже типичный Джемин. — Ага, спасибо, — раздражённо ворчит Ренджун. — Не за что же, — фыркает себе под нос Джемин, открывая дверь. — Чёрт возьми, почему я всегда страдаю от собственной доброты? — Я так рад, что ты испортил мне всё настроение, На, — продолжает ворчать Ренджун, и Джемин закатывает глаза прежде, чем уйти. Но перед этим заговорщически подмигивает ему с очень тёплой, почти даже нежной улыбкой. Теперь Ренджун наконец-то может переодеться. Надевая подаренный синий шарф, он вспоминает про обещание и достаёт один из своих гриффиндорских. Он торопится в Большой зал, но задыхается вовсе не от быстрого бега, а от одного лишь только взгляда на высокого парня с белыми волосами, что дожидается возле дверей. Он бездумно обнимает Джено сзади, повиснув на нём и довольно улыбаясь от того, как тот вздрагивает. Джено разворачивается к нему, стараясь не разомкнуть объятия, и прижимает к себе крепче. — …ты уже? — М? — Ренджун не может оторвать взгляда от губ Джено. Такие мягкие… и пахнет от него совершенно одуряюще. — Ты… ты уже принял приворотное зелье? — осторожно интересуется Джено, заглядывая ему в глаза. — Нет, — Ренджун чуть отстраняется, чтобы Джено было удобнее смотреть на него. — Джемин снял меня с прицела, потому что он же мой лучший друг, в конце концов. Он произносит это шутливым тоном, но Джено по-прежнему выглядит обеспокоенным и пристально разглядывает его. На долгое мгновение между ними воцаряется тишина. — Фух, слава богу, — выдыхает Джено наконец и показывает зажатый в его ладони маленький пузырёк. А потом издаёт нервный смешок и продолжает, запинаясь: — Я… я просто подумал, что, возможно, не имел права просить тебя не принимать зелье, ведь мы провели вместе всего лишь один день… но понимаешь, я правда не знал, что бы стал делать, увидь я, как ты смотришь влюблёнными глазами на кого-то ещё, как тянешься к кому-то ещё, и пусть даже у меня есть противоядие, всё равно… — Джено делает глубокий вдох и часто-часто моргает. — Пожалуйста, скажи хоть что-нибудь, иначе я… Ренджун прижимает к губам Джено указательный палец, удовлетворённо убеждаясь в том, какие они мягкие. — Ренджун…? — тихо зовёт Джено. — Прости, — тот поспешно отдёргивает руку. — Просто у меня впервые нечто подобное и… да, твоя реакция меня очень удивила. Но я не нахожусь под действием каких-либо чар или зелий. Джено облегчённо выдыхает, и его плечи опускаются. — Это мне не понадобится, — Ренджун знаком показывает, что противоядие можно убрать. Слова Джемина крутятся на повторе у него в голове: представь, что Джено кто-то приворожил, как бы ты чувствовал себя? — Я не хотел, чтобы ты так сильно волновался, и уж тем более — чтобы наши отношения начались с какого-нибудь приворотного зелья, — мягко произносит Ренджун. — Пусть даже мы познакомились благодаря тому, что тебя на меня вырвало. — Кстати, насчёт этого… — Джено шумно сглатывает, и Ренджун замолкает. — Если честно, тогда я не был болен. — Не был? — непонимающе переспрашивает тот. — Я съел блевательный батончик, — выпаливает Джено, краснея от явного смущения. — Что? — вздрагивает Ренджун. Джено сразу становится таким суетливым. — Я не доделал домашнее задание по истории магии и просрочил сдачу уже на целых два дня, профессор Пак точно наказал бы меня дополнительными заданиями, но Донхёк по доброте душевной подсунул мне остатки «забастовочного завтрака». Я никак не ожидал, что в итоге натолкнусь именно на тебя, и.. мне правда очень жаль, я… Ренджун тычет его в бок. — Ли Джено, ты всерьёз утверждаешь, что моя амортенция пахнет блевотиной из-за какого-то грёбаного забастовочного батончика? — Я понимаю, что это глупо, — оправдывается Джено. — Но я просто… я… нет, погоди-ка, твоя…? — Моя амортенция! — Ренджун недовольно пихает его ладонями в грудь. — Она пахла блевотиной! Потому что… ну… — он действительно не собирался признаваться в этом вот так. — Потому, что тебя на меня вырвало, так ведь? — Ты считаешь, что твоя амортенция пахла мной? — краснеет Джено. Как и несколько дней назад, Ренджун боится, но сейчас всё же спрашивает: — А чем пахла твоя? Джено отвечает ему не раздумывая: — Тобой. Улыбка растягивает его губы так сильно, что щекам даже чуточку больно, но Ренджуну абсолютно пофигу. Тем более когда Джено улыбается ему в ответ. Дыхание сбивается, и Ренджун думает, реально ли потерять сознание от недостатка кислорода, когда Джено берёт его за руку и вновь притягивает к себе в объятия. — Она пахла точно так же, как твоя мантия, в которую я уткнулся носом, когда ты меня поймал, — тихо произносит он. — Понимаешь теперь, почему я не мог сказать об этом тогда? Ренджун кивает, смеясь над тем, в какой абсурдной ситуации они с самого начала оказались. Но Джено смотрит прямо на его губы, и Ренджун лукаво прищуривается, ожидая, что же тот сделает дальше. — Можно мне… тебя…? Ренджун думает, что, пожалуй, даст ему шанс. — Если только тебя не рвало перед этим. Джено фыркает. — Тогда, может, поцелуешь меня, чтобы проверить? — Подкаты у тебя так себе, — ворчит Ренджун, но потом Джено подаётся вперёд, касаясь его губ, и Ренджун думает: пусть весь мир подождёт. Джено очень нежен и осторожен, это даже не поцелуй как таковой, а просто прикосновение, тёплое и согревающее. Ренджун едва слышно фыркает, но всё же охотно прижимается к ладони Джено, которую тот кладёт ему на щёку. — Ренджун… — шепчет тот, явно наслаждаясь каждым мгновением. Их дыхание смешивается, и Ренджун цепляется пальцами за спину Джено, ему кажется даже, будто он слышит бешеный стук чужого сердца. Ренджун дарит Джено ещё один короткий поцелуй, и они оба улыбаются друг другу. К счастью, на губах Джено нет ничего подобного «амортенции» Ренджуна, и тот надеется, что в понедельник его зелье будет пахнуть гардениями, а не последствиями съеденного «блевательного батончика».