цветок

Хосок сидел на холодном полу, обрабатывая очередные кровоточащие раны. Все больше хотелось плакать, но нельзя. Нельзя показывать слабые стороны человеку, что спит в кровати. Нельзя проситься в объятья, чтобы почувствовать себя в тепле, уюте, там, где твое место, понимать, что именно тут ты должен находится. Именно в этой обшарпанной старой комнатке, где еле поместилась двуспальная кровать, там, где за окном горят неоновые вывески борделей, пьяный смех, грязь, страх и похоть, где мир совсем отличается от того, что всю жизнь видел Хосок, живя в золотой клетке, только вот, какая жалость, он променял золото на ржавчину. Нужно было подождать того момента, когда Юнги сам придет к нему и языком эти раны залечит. Пока каждый шрам не поцелует, пока снова надежду на счастье не разбудит, да только в следующий раз он еще больше разобьет Хосока, покалечит, уничтожит последние капли любых эмоций. Но Юнги говорит о любви слишком часто, так искренне, что хочется верить, взять его руку и глаза закрыть, пусть ведет хоть в его собственный ад, Хосок все равно будет ему верить, как бы его сердце не болело, потому что взгляд Юнги, губы на его губах и тихий шепот на ухо. Потому что Хосок любит, а Юнги нет. Когда-то давно у Хосока спрашивали, что больнее физическая или моральная боль. Раньше, он бы ответил, что нет больнее вещи, чем физическая боль, ведь попробуй отрубить себе руку или сломать, я посмотрю на твою агонию, послушаю хруст твоих костей и нечеловеческие крики. А теперь готов смеяться, заходится в истерике, а после реветь до потери сознания. Ведь теперь только переломанные кости, и вечные порезы позволяют ему забыть о боли в сердце, которое сам же отдал монстру на съедение, а он его в клетку положил, говоря, что теперь не сбежишь, сердце отдал теперь пора бы и душу, не отдашь, так силой заберу, как тело твое. Навсегда теперь со мной, а если решишься уйти, то сердце съем, да так, чтобы ты видел, как кровь изо рта стекает, на пол капая, сам эту кровь с пола вылизывать будешь, а потом уходи, туда, где я тебя не найду, иначе никогда больше свободы не почувствуешь, только боль. Хосок и Юнги познакомились в цветочном магазине. Юнги бы прошел, не заметив, самый прекрасный цветок во всем мире. Только вот, сегодня, удача была не на стороне Хосока. Юнги зашел в маленький магазинчик, полностью отдаваясь запаху цветов. Он обволакивал. Пробирался под кожу забирая его, в совсем другую реальность, где нет проблем, где есть только цветы и парень за прилавком, который улыбался солнечно, непривычно, казалось, что если бы солнце перестало светить, то улыбка этого паренька могла бы осветить весь этот мир. Внутри Юнги возникло желание стереть эту улыбку с его лица. Но пока надо улыбнуться в ответ. -Здравствуйте, могу я чем-то помощь? - все та же улыбка. -Мне нужны цветы, для одного человека, похожего на солнце, - Юнги заметил бейджик с именем, подмечая, что флориста зовут Чон Хосок, переводя взгляд и разглядывая цветы. -Подсолнух, думаю, этому человеку понравится, если он правда, как солнце, мне нравятся эти цветы, но самые лучшие это конечно подснежники - Хосок вышел из-за прилавка, доставая подсолнухи. – Вам что-то еще нужно? - Пока нет, спасибо – Юнги достает свою кредитную карту и расплачиваясь за букет цветов. -Приходите еще – помахал рукой парень, все так же солнечно улыбаясь, только вот улыбка его сошла на пару секунд, когда Юнги отдал букет продавцу, – Вы передумали? – немного с обидой. -Нет - это подарок вам, ведь вы – солнце, которое слишком неожиданно появилось в моей жизни – Юнги развернулся и ушел, оставив недоумевающего Хосока одного. Через неделю Юнги на пороге своей квартиры находит ветки пурпурной сирени. Хосок сейчас сожалел, что дарил цветы, означающие самое чистое чувство, как он считал никем не испорченное, чистейшее, верил в любовь с первого взгляда и ждал, пока его полюбят, и он будет любить, как в сказках, когда прекрасный принц, не боясь опасностей, бежит спасать принцессу. И он считал, что эта любовь именно та, о которой мечтал и читал с самого детства, представлял во снах. Только вот ошибался, что его любят, потому что не любовь все это, его ненавидят, но убежать не может, боится. Держится за последнюю надежду не попасть в вечные объятья одиночества, которое везде за ним тенью ходит, ручонки протягивает, смеется истерично, притаилось где-то, как зверь, там где не видно, сидит тихо и своего часа выжидает, смотрит внимательно, так как будто вот-вот и поймает. Хосок всю жизнь с ним догонялки играет. И оно выигрывает. Из раздумий его вырывает собственный кошмар, который сейчас дверь с отвратительным скрипом открыл и с такой же противной улыбкой на губах, которая в кошмарах снится на корточки сел, за волосы схватив. -Любимый, будешь еще с другими парнями общаться – почти шепотом начал Юнги, тоном после которого Хосок себя обратно по кускам собирает, кровь оттирая. -Н.. Нет - давя в себе всхлип, еще тише ответил парень. -Я тебя не слышу, любимый – нараспев произнес Юнги. А Хосок внутри усмехнулся, ведь для монстра напротив это все игра, ему весело от этого. Смешно. Ведь поет он, когда у него настроение хорошее. А через секунду улыбка сходит с его лица, и появляется гримаса злости и отвращения. -Я, блять, тебя не слышу! – до боли схватив волосы Хосока, - ты, похоже, не усвоил свой урок, да? Так бы и сказал – уже тише продолжил Юнги, отпустив волосы, и улыбнулся ему, увидев испуганные глаза напротив. – Прости, цветочек. Хосок спокойно вздохнул и уткнулся в плечо Юнги, совсем тихо всхлипывая, шепча что-то про сон. Ведь сейчас можно успокоиться и обнять парня напротив, прикрыть глаза и погружаться в пучину сна. В то место, где на самом деле любят. Во сне мягко улыбающийся парень протягивал ему свои руки, смотря полными нежности и любви глазами, но это был не Юнги. Это был ангел. Хосок смотрел на самого прекрасного человека в своей жизни, как на Бога, а может он им и являлся, только у него не было нимба над головой. Он был похож на белые лилии. Только это все образ, сон, мечта, которая никогда не сбудется, ему только ад в виде маленькой каморки и делить холодную постель с человеком, который его всем сердцем ненавидит. Только этого достоин сорняк, каким и является Хосок. Он не прекрасный цветок, как человек из его снов. Который целует, так, как будто готов ему отдать самый последний вздох, прижимает к груди, из которого сердце бьется, слишком быстро. А руки непривычно горячие. Сжимают чужие, держа в своих, не отпуская до тех пор, пока мрак и холод снова не возвращают его в реальность, забирая крупицы света и счастья. Эфемерный образ улыбается и тихо произносит "до встречи", которое остается без ответа. Проснулся он посреди ночи в полном одиночестве. Он знал, что Юнги гуляет, пытаясь, успокоится. Но единственное чего он не знал, так это то, с каким настроением придет Юнги. Если повезет, то разрешит Хосоку и дальше спать на кровати, прижимаясь к такому желанному теплу, а сам будет целовать, прижимать к себе сильнее, шепча, как самую великую тайну о том, что Хосок только его цветочек. А может и не повезти, тогда Хосока просто спихнут на холодный пол, где единственный способ согреться – свернуться и обнимать себя за плечи, поджив ноги как можно ближе к животу. Юнги может и пнуть, ударить, сказать о том, какой же Хосок отвратительный, противный и жалкий, смотря с осуждением. Юнги приходит поздно вечером, ворчит из-за того что Хосок слишком долго дверь открывает, но успокаивается достаточно быстро, ужинает и уже как час сидит на кровати, смотря куда-то в стену, а Хосок на полу внимательно смотря на Юнги и ожидая того, что будет дальше. Но происходит то, чего Хосок не ожидает и не ожидал бы никогда. Юнги смотрит мягко, слегка улыбаясь рукой подзывая сесть рядом. Хосок встает и, поднимаясь со своего места, садится рядом с Юнги, который мягко толкает его, чтобы тот лег, а сам садится на его бедра, мягко проводит по шее, спускаясь к груди, где, пока что, бьется сердце. И Хосок никак не мог предвидеть то, что Юнги разорвет его футболку, то, что холодный металл будет оставлять на нем узоры. Пытается вырваться, но приставленный нож к горлу, говорит за себя. Хосок ложится, крепко закрывая глаза, а после резкая и невыносимая боль пронзает область рядом с сердцем, заставляя кричать и захлебываться кровью. Конец. Темнота и боль, которая имеет лицо одного человека, сейчас кладет цветки мальвы в место, где было сердце.

Хосок резко встал с кровати

Рядом лежащий парень, потер сонные глаза, непонимающе взглянув на Хосока. Что дышал, как загнанный зверь и с ужасом смотрел в стену, прижимая руки к груди. Хосок огляделся по сторонам, не заметив старых серых обоев, привычные вывески за окном, что ночью горели неоновым светом мешая спать. Вместо этого были в белые выкрашенные стены, на которых была написана всякая любовная ерунда, вроде «Каждый день я люблю тебя больше, чем вчера, но меньше, чем завтра» от которой внутри становилась тепло. А парень рядом сидел, прижимая к себе, нашептывая о том, что все хорошо и он рядом, но голос был не знаком, низкий, переливающийся и успокаивающий, такой в котором бы Хосок с радостью утонул. Но он не узнавал его. Не помнил. -Хосок... Ты опять не помнишь, да? – парень сзади крепче обнимал, прижимая к себе, а в голосе было отчаяние, – Повернись ко мне, давай, солнышко, ты сможешь вспомнить, прошу, я не выдержу, если ты снова меня забыл – чуть ли не плачет и отпускает Хосока из объятий, а Хосок поворачивается. Видя перед собой человека из снов. -Тэхен, Мой Тэхен-и – улыбаясь, произнес Хосок, зная, что теперь жизнь будет другой, а Тэхен сидящий напротив, плачет от счастья, потому что это первый раз, когда ему не приходится самому напоминать кто он.