скучно жить.

олег сидит на огромной красной кровати в форме сердца, освещаемый противным розовым светом, что режет глаза. рядом с ним на коленках примостилась милая девочка саша. завидная серцеедка. она мерзко улыбается во все тридцать два белых зуба и наклонятся к его паху, проводя рукой вдоль члена. играет с ним в такие глупые игры, но олег видит её рога и хвост, что вырастает из её задницы. в этот раз он не проебёт свою душу. он, как слепая статуя — лежит, втыкая в потолок, но сашеньке не нужны его глаза и взляды. она лишь выполняет свою любимую работу. они не хотят портить красивый рассказ длиною в несколько месяцев, наполненных пустотой и ни грама любовью. она нежно проводит ручкой по члену до самого основания и олег стонет, так притворно и противно, но сашеньке глубоко похуй. они сливаются в горячем поцелуе, сплетая влажные языки. ангел и демон встретились именно здесь и именно сегодня, в «доме любви», но это больше похоже на очередной дешёвый притон или бордель. выпивают друг друга до дна, а в пустых лужах не видно звёзд. он подминает её под себя. глаза сашеньки блестят, возможно от наркоты, возможно от мыслей о том, что через час она получит свои заслуженные деньги и будет ждать очередного сердцееда, с которым она потеряет и совесть и честь. её улыбка такая противная и пошлая. несмотря на то, что её пухлые губы аккуратно намазаны какой-то помадой, цвета спелой вишни, если посветить на неё ультрафиолетом, то её губки станут белыми., но всем глубоко похуй. олег уже глубоко в ней, долбится в разъёбанную пизду своим еле вставшим членом, а сашенька притворно и громко стонет, на он не обращает на неё никакого внимания. он хочет уйти. он заебался. он легонько ложится на неё, кончая в презерватив, и шепчет ей в ушко волшебную мантру. — знаешь, а я думал, что мне с тобой будет не скучно жить. ему так смешно. олег всё смеётся и смеётся, разрывая своё горло и срывая голос в хрип. и хлопает дверь. это всё что она смогла сделать- просто уйти. все уходят. все люди бегут туда-сюда, только пятки их сверкают, а олегу скучно. скучно жить. он находит себя в этих шлюхах каждый грёбаный день, но не может остановиться. он пишет бесполезную музыку, ставя упор на какой-то охуенный смысл, но никто не знает, что каждая песня написана под кайфом, пока его сознание пропитывалось наркотиками. грязные-грязные притоны с клоунами, либо клоными — их миллионы. олег знает каждую девочку в каждом месте наизусть, но они как серая пыль оседают ненужными воспоминаниями на его серых извилинах. они лишь серая масса в его серой жизни. похуй на них. он продолжает лежать на кровати, потому что сил на то, чтоб встать у него нет. глаза слипаются, голова раскалывается и он выпадает из этого мира. на следующий день он опять придёт в ту же комнату, но там уже не будет сашеньки. она ушла и больше никогда к нему не вернётся, ведь душу она уже забрала. что ещё дьяволу надо? у изголовья сидит маленькая серая мышка, смотрит на олега снизу вверх, чуть ли не плача. он садится рядом с ней, а она всё лезет и лезет на него. садится на его член, трётся бёдрами, а своими пальчиками стягивает со своих острых плечей лямки лифчика. ярки розовый свет бьёт в глаза, но в этот раз всё не так. он под какими-то таблетками, но ему так хуёво. даже слишком. олег поднимает голову и видит эту девочку, которой самой от себя противно, но она продолжает выполнять то, что ей сказали делать. видимо впервые. она ложится на него, зарывается в его волосы и мягко целует. её губы намазаны розовым блеском, что отдаёт вкусом клубники. он целовал много девушек, но ни одной не было вкуса клубники на губах. ему очень нравится. он переворачивает её и оказывается сверху. противные грязные волосы спадают на лоб, закрывая обзор на эту драгоценность, что стягивает с себя чёрные кружевные трусики и лезет к нему в ширинку. её прикосновения не наполнены развратом и похотью, они мягкие и неловкие, но олегу кажется, что это всё наркота в его крови и организме. он не входит в неё грубо и жёстко, как привык делать со всеми шкурами, которые побывали с ним в кровати. эта девочка не целка, но он уверен, что единственный трах, который был в её жизни — это её пальцы, которые она однажды случайно пихнула себе в пизду, а потом пихнулась в бордель. эта серая мышка ласкает его, что-то произносит своим ангельским голосочком, но олег не может понять ни слова. повтор. репит. повтор. — что ты во мне нашёл? он вновь смеётся, как и вчера, будто ловит невнятное дежавю и шепчет ей на ушко то, что не принято вслух говорить: — я сегодня с тобой, потому что мне скучно жить., но вместо очередного хлопка дверью он слышит смех. такой детский и искренний смех, но он пропитан ядом и желчью, что, кажется, он разъедает кожу до костей, показывая всему миру человека нагим и со всеми скелетами из шкафа. — знаешь, у тебя такое живое лицо, но сегодня оно выражает такие страдания, — она подавляет зевок, потому что знает заранее, что олег скажет — я всё это слышала тысячи раз, понимаешь? но я лишь выполняю свою программу., а ты лишь выполняешь задание. секундное молчание и олег выпадает из этого мира, будто в него влили наркоту. голова болит и пульсирует, глаза закрываются, а сил на то, чтоб открыть их — нет. всё так приторно, грязно, натянуто и притворно. он всегда думал, почему он всегда трахался со всеми как нехуй. не давал себя понять никому и никогда, потому что он ёбаный эмоциональный калека. каждый день похож на предыдущий, важных дел нет, лишь путь, который он вызубрил наизусть: дом, аптека, притон., а всё до боли просто просто. так мало лет, но так скучно. так много лет, но так страшно. это всё просто вселенский наёб, ведь сложно любить после ебли втроём. ему всегда было скучно жить, он всегда наблюдал за бегающими людьми, но не сегодня. не сейчас. — как тебя зовут? заливистый смех. — мирослава. просто выполняю свою программу, олег, а ты просто выполняешь своё задание. хлопает дверь., но на этот раз ушёл он. олег больше не вернётся туда, никогда и ни за что. только лишь тогда, когда ему опять станет скучно жить.