Вовек

Просто запомни — что бы ты ни делала, где бы ты ни была, в какую ситуацию бы ни попала — я всегда буду рядом. Знаешь, милая, я знаю о тебе все: от твоих периодически возникающих грязных мыслишек (да-да, не отнекивайся) до гложущих сердце и душу страхов. Я не просто в твоей голове, я часть тебя. Часть, которая слишком глубоко пустила свои корни, которые уже невозможно выкорчевать. Часть, у которой есть свое восприятие мира, и ты, дорогая, не сможешь укрыть от этого восприятия свои эмоции. Я знаю о тебе все. А ведь я тебя ненавидел. Каким бы милым я ни казался при первой встрече — знай — я люто тебя ненавидел. Как ныне ненавижу каждого придурка в твоей жизни, с которым ты поимела (не)счастье провести минуты романтики. Ты мне мешала, действительно, мешала. Из-за тебя я лишился бы всего, как только покинул бы твой разум. Я выгляжу, как дитя, я не могу этого отрицать, но я много-много старше и, знаешь, за все долгие годы своей долгой жизни я ни разу не испытывал такого глубоко чувства ненависти, как в тот момент, когда столкнулся с тобой. Знаешь, это чувство, оно могло заставить твой разум сразу же отторгнуть меня, инородное существо, тогда меня сразу же ждала бы кара за содеянное. Поэтому я притворился. Притворился тем, кем ты меня знала. Точнее, думала, что знала. И как это было больно. Я слышал каждую твою мысль. Ты ещё даже сама не успевала понимать, о чем подумала, а я уже знал. А я уже чувствовал, как мое сердце вздрагивает от переполняющей его боли. Глупая. Глупая и наивная девчонка. Чем же ты меня зацепила. Ты такая наивно добрая. Пыталась уберечь всех от боли, кроме себя. И меня. Ты даже не осознавала, что делала мне больно. Ты искренне радовалась за других и старалась помочь не сколько себе, а, скорее, мне, даже не зная, что твоя помощь мне не нужна и никогда не была нужна. И каждый раз я испытывал весь спектр эмоций и чувств, какие испытывала ты. Это было странно, противно, отвратительно. Послушай, так ужасно быть тобой — слабой и ноющей. И когда ты, растерянная и опустошенная, просила у меня, всегда собранного и готового помочь, я не мог посоветовать ничего дельного, ведь я был тобой — я был так же растерян и опустошен. И, о Господи, это ужасные чувства, как ты с ними живешь! Но знаешь. Так приятно быть тобой, когда ты сильная — свободная и независимая. В такие моменты я гордился тобой, ведь ты была примером подражания для заплаканных нытиков. Но.. не уверен, в какую тебя именно я влюбился. В какую хотел окунаться с головой вновь и вновь. Беспомощную и потерянную или волевую и загоревшуюся? А ты знаешь, кто я такой? Конечно, нет. Даже если я скажу тебе, ты не поймешь. Человеческому существу такого не понять. Я лишь могу сказать, что я выше, чем все вы. Намного выше, чем люди. Мне не свойственны Ваши чувства и эмоции. И все же я испытал их. Из-за тебя. Или благодаря тебе? Но это лишь побочный эффект нахождения в твоем разуме, ибо я испытал твои эмоции. А мои? Что насчет моих чувств? Мне не дано испытывать чувства. И все же я влюблен. Влюблен в тебя, глупую дурочку, человеческое слабое существо. Знаешь, в чем вся ирония? Я могу испытывать все твои чувства, слышать все твои мысли, могу даже видеть твоими глазами, если захочу. Но ты. Ты не можешь узнать ничего, что у меня на душе, если она, конечно, есть. Ты никогда не узнаешь того, что испытываю я, никогда не услышишь мои мысли, никогда не поймешь, как вижу я этот мир. А я никогда не расскажу тебе об этом. Я буду наблюдать за тем, как ты находишь свои вторые половинки, но никогда не стану ей. Звучит, как насмешка судьбы, а? Я бы посмеялся, не будь это так печально. Ты никогда не услышишь, как мои чувства к тебе обретут словесную форму. Но я буду слышать каждый день, как ты адресуешь это другому. Ты не знаешь обо мне ничего. — А? Ты что-то сказал, Орион? — Твой вопрос болью отзывается в сердце, и на миг оно замирает, пропуская удар. — Нет, ничего.. — Ты улыбаешься. Как всегда. Ничего не изменилось. Ничего не изменится. Вовек.