Редкая кровь

      Глеб проснулся от неприятных ощущений в руке: она затекла, на ней кто то лежал. — Та… — Глеб открыл глаза. Кира сладко спала на его плече. Он осторожно вытащил руку из-под ее головы, чтобы не разбудить. Но, та открыла глаза и улыбнулась ему белоснежной улыбкой. — Почему они у тебя меняют цвет? — спросил Глеб. — Кто? — не поняла вопроса Кира. — Глаза, глаза! — нараспев ответил Глеб. — Не знаю, они всегда такие, — пожала плечами девушка. Глеб пригляделся: цвет глаз в это время суток у нее был прозрачно-голубым с серым отливом. «Странно как-то» — подумал Глеб и слегка прикоснулся своими губами к губам девушки. Кира провела рукой по его волосам. — А у тебя волосы кудрявые, — с улыбкой сказала она. — А у тебя — тоже, — передразнил ее Глеб. — И у Вадимки. Мы семья кудряшей. Кстати, где ОН? — повернув голову и не обнаружив Вадима спросила Кира. — Не знаю, здесь где то… Глеб навис над девушкой, обхватил руками ее голову и, запрокинув назад, провел языком от подбородка к ямочки на шее. Затем раздвинул ее ножки, приставив член к ее лону, вошел в нее и стал ритмично двигаться. Кира подалась бедрами вперед и сильнее прижалась к нему, закинув ноги Глебу на бедра. Он был очень нежным любовником. Они почти одновременно пришли к финишу. — Я в душ пойду, идешь со мной? — спросил Глеб, вставая с дивана. — Ну нет! Я тебя не пущу! — приподнявшись и обхватив его шею, сказала девушка, при этом проводя языком по его спине. — Ну пошли со мной тогда! — ответил Глеб, не в силах встать и вырваться из объятий. — Не, ладно, иди, я еще полежу, — решила Кира и, выпустив Глеба, откинулась на подушки. Он поцеловал ее в пупок и вышел из комнаты. Кто бы мог подумать, что эта девочка сможет так его возбуждать, ведь вроде ничего особенного в ней нет! Да, красивая. Но красивых много. Или что то все-таки есть, что-то, чего Глеб еще не понял. Но лежать одной было неинтересно. Кира встала, нашла на полу футболку Глеба, надела ее и вышла в коридор. Тут же, почувствовав одурманивающий, манящий аромат чего-то вкусно-жаренного. Кира пошла на запах и достигла кухни. В кухне у плиты стоял Вадим, по пояс обнаженный. Одной рукой он переворачивал блин на сковородке, а другой поднес сигарету к губам, затянулся, подняв голову вверх выпустил клубок дыма и стряхнул пепел в стоящую рядом пепельницу. Более эротичного зрелища Кира и представить себе не могла. От желания у нее свело скулы и заныло в промежности. Девушка встала на носочки и, легкая, как балерина, прошла на кухню. Она стеснялась своего невысокого роста, поэтому на улице старалась ходить на каблуках, а дома на носочках. В больнице, на практике, она не могла себе позволить ни того ни другого, поэтому практику недолюбливала, там ей казалось, что все в этом мире выше нее. — Доброе утро! — сказала она, шагнув к Вадиму, улыбаясь и поправляя копну своих роскошных волос. — Почти четыре часа, какое утро? — усмехнулся Вадим, мельком кидая взгляд на девушку. — Ну, для меня утро, — пожала она плечами и, прижавшись к спине Вадима обняла его за талию. — Вадииим, как вкусно пахнет! Какой ты хозяйственный, блины умеешь жарить! — целуя спину и плечи мужчины, сказала Кира «лисьим» голосом. — Да, хозяйственнее — только мыло! — с иронией подтвердил свою уникальность Вадим. -Кстати, становись, жарь сама! — предложил он, протягивая через плечо Кире половник, которым он наливал тесто в сковородку. — А,… я не умею, — с сожалением ответила девушка. — Я так и знал! — ответил Вадим и, наклонив сковородку, распределил на ней тесто. — Откуда знал? — удивилась девушка. — Не скажу, — ответил Вадим и потушил сигарету. — Скажи, скажи, скажи! — как ребенок заканючила девушка и стала подпрыгивать, пытаясь поцеловать Вадима в щеку. — Ну перестань, Кира, угомонись! — смеясь, сказал Вадим, когда Кире все-таки удалось допрыгнуть до его лица. Он повернулся к ней, и девушка запрыгнула на него, обхватив талию ногами. — Кирюшенька! — шептал Вадим на ушко девушке. Проведя от уха ко рту языком, он сначала лизнул, а потом прикусил ее пухлые губки. Кира затаила дыхание, ее сознание вихрем унесло ее куда-то в прошлое. …Вот поздняя весна. «Зеленый шум», как в стихах Некрасова, гуляет по верхушкам берез… " Идет-гудет Зеленый Шум, Зеленый Шум, весенний шум!»… Пахнет смолой и солнцем… Она, совсем маленькая, бежит по траве в цветастом платьице, и ветер раздувает ее волосы… — Кирюшенька, аууу! — зовет ее отец, еще непьющий в то время, красивый, как сказочный принц, с гривой золотисто-русых волос, которые красным золотом блестят в солнечных лучах… Она видит его и бежит, бежит… Он раскинул и протянул к ней руки, улыбаясь белозубой улыбкой… Ощущение острого, чистого счастья ворвалось в нее и во все, что ее окружало… Она бежит… бежит и кричит от счастья… — Кирюшенька — шептал Вадим, обволакивающим, как океан, голосом, возвращая девушке сладкое, забытое чувство детского, чистого счастья. Он легко прикасался губами к ее лицу, целуя соленые ресницы и ямочки на ее улыбающихся щечках. — Меня с детства так никто не назвал, — дрожа, сказала Кира, проводя по шее Вадима рукой и поднимаясь выше, трогая его волосы, завязанные в хвостик. — А детство было не так давно… — сказал твердо Вадим и, глядя Кире в глаза, опустил ее на пол. При этом Кира задела бугорок на его спортивных штанах, и он зарычал одновременно и раздраженно, и сладко.По телу Киры прошли фантастические мурашки, и она положила руку на пах Вадима. Кира наклонилась и, приспустив штаны Вадима цвета мокко, добралась до его эрегированного члена. «Хорошо, что рокеры не носят трусов!» — с удовольствием подумала девушка. Тут же взяв член Вадима в рот, она замерла от новых для себя ощущений. Вадим застонал. Нет, она не двигалась, она просто держала его член во рту и сосала его как леденец. Это было довольно необычно. Вадим пытался вспомнить, делал ли так кто-то с ним, и нифига не вспомнил. «Циннаризин пора пить!» — пытался отсрочить наступление блаженства Вадим, отвлекая себя ненужными мыслями. Он с шумом втянул воздух и стал накручивать на палец короткие у лица волосы Киры. В это время девушка, положив свою руку на яички мужчины, стала их сжимать и поглаживать, от чего Вадим, кажется, перестал дышать. Кира с силой надавила во рту на его большой, пульсирующий член и почувствовала как он излился в нее горячей спермой. Девушка проглотила ее не сразу, смакуя, и пытаясь понять, какая она на вкус. Ей показалось, что на вкус сперма Вадима напоминает ананасовый сок. Проглотив все, что Вадим в нее выплеснул, Кира выпустила его плоть изо рта и облизала, начиняя от корня и двигаясь к головке. Поцеловав яички, она посмотрела на Вадима снизу вверх, встретила его бархатисто — карие глаза и, облизав губу, улыбнулась, от чего на ее щеках появились ямочки.