Сон

Аслан Калленриз не мечтатель. Он не сказал бы, что это психологическая проблема, просто не мечтал и всё. Это распространялось и на сон: иногда в течение дня случалось дерьмо, которое, вероятно, можно было считать кошмаром наяву, но ночью всё было иначе — тихо и мирно, потому что он не видел снов. Эш никогда не мечтал, но только до тех пор, пока Шортер и Эйджи не вошли в его жизнь и не подарили ему эту возможность. И не известно — к лучшему это или к худшему. Все началось достаточно безобидно. С самого начала их отношений одно из любимых занятий вместе был сон. До них Эш не мог вспомнить, чтобы когда-либо делил с кем-то постель, но сейчас трудно представить, как он в одиночестве спал каждую ночь в течение девятнадцати лет. Вонг и Окумура долго искали способ заставить Эша лечь в постель и остаться в ней до утра, ещё с тех пор, как они встретили его. Иногда он просто терялся в собственной голове, садился за компьютер, долго и упорно что-то строчил, пока в конце концов просто не засыпал прямо на клавиатуре. Эйджи сердился, что-то бубнил о хронической боли в спине, в то время как Шортер молча ухмылялся на заднем плане. С ворчаниями и стонами, но Линкс всё же пытался поменять свои привычки. Ему было не просто расслабиться, довериться кому-то. И только когда их близкая трехсторонняя дружба неизбежно уступила место чему-то другому, они оба — и Вонг, и Окумура — поняли, что лучший способ заставить Эша оставаться в постели ночью — это физически удерживать его там. Шотер чрезвычайно тактильный* человек, как и Эйджи, особенно когда у него подходящее для этого настроение или когда он чувствует, что Эш или Шотер нуждаются в его внимании. Так что Вонгу не составляло труда брать Эша на руки, словно тот ничего не весил, и нести его в спальню почти каждую ночь. Сначала Линкс пытался спорить и бороться — локоть к грудине бы справился, если бы это был кто-то другой, но Шотер быстро, но плавно укладывал его на кровать, где его тут же сжимал в объятиях Эйджи. И блондин моментально успокаивался, даже не думая начать вырываться — а зачем, если ему так тепло в этих объятиях? В такие моменты ему больше нигде не хотелось быть, кроме родной спальни. Шотер и Эйджи это прекрасно знали. К этому было легко привыкнуть: блондин практически мгновенно засыпал от звука сердцебиения Эйджи и глубокого дыхания Шотера за спиной. Линкса это даже пугало — как он мог так быстро довериться этим двоим, ведь спящий он такой слабый и уязвимый. А ещё Эш долгое время не понимал, как ему удалось заставить их полюбить его. Не понимал, но ценил это, знал, что сделает всё, чтобы эти люди остались с ним рядом. Может быть, это именно то, что помогло ему начать мечтать, именно этот страх потерять близких, постоянное беспокойство, что однажды Шотер и Эйджи проснутся, посмотрят на него и увидят Эша тем, кем он является. Монстром. Потому что, хотя Шотер и был его лучшим другом в течение многих лет, он всё равно ни разу не видел Эша в состоянии безумия. А Эйджи — это Эйджи — страстный лишь рядом с ним, добродушный, но упрямый. Эш сомневался, что даже Эйджи никуда не уйдёт, как только поймет, с кем в действительности имеет дело. Эш становится слишком мягким рядом с ними, вот в чем дело. Он молод, глуп и так влюблен, что иногда ему хочется просто кричать, дабы выпустить всё цунами эмоций. Он начинает мечтать о будущем. Не важно, каким оно будет, главное — рядом с ними. Эшу пришлось смириться с тем, что Шотер заставляет его спать на их общей кровати каждый вечер, в то время как Эйджи вытаскивает из нее каждое утро. Линкс ожидает неизбежной дискуссии со своим арендодателем, когда они уступают просьбам Эйджи о кошке или сразу трёх, и с нетерпением ждет возможности появиться в ресторане поздно вечером, чтобы идти домой рядом с Шотером. Именно тогда блондин начал видеть сны — когда он засыпал между двумя родными людьми, которые ему дороже всего человечества. Но что это за сны: жажда крови или чьей-то смерти. Сны о том, что его заставляют принимать решения, которые он никогда не хотел и не ожидал принять. Что его заставляют делать то, чего по доброй воле он не сделал бы никогда. Эшу снятся сны о том, что Эйджи ждёт его, прикованный к больничной койке, скучает, а он всё равно уходит, оставляет его одного, потому что считает, что так будет лучше. Потому что им не сужденно быть вместе. Каждый раз сон Эша заканчивается настоящим кошмаром. Он достаточно силён, чтобы его боялись другие, но при этом слишком слаб, чтобы защитить то, что ему дорого. И Эш скорее умрет, чем увидит, как Эйджи страдает из-за него. Поэтому он и уходит. Во сне Эш мечтает убить Шотера. Его лучшего друга. Человека, который всегда был рядом с ним, чья старшая сестра относилась к Линксу как к родному брату. Именно Шотер на протяжении многих лет поддерживал Эша, когда приходилось особенно туго, и мысль об его исчезновении — да ещё и от руки Эша — наяву казалась полным бредом. Хуже всего то, что в своих снах Эш без колебаний убивает его. Он видит, как Шотер приближается к Эйджи, почему-то крепко сжимая в руке нож, и просто… не думает. Он хватает пистолет и без колебаний нажимает на курок. Каждый раз Линкс испытывает разные эмоции: чувство всепоглощающего горя, утраты частички себя. Иногда он чувствует, как в груди открывается зияющая дыра, когда Шотер падает на землю. Но все эти эмоции объединяет одно — чувство абсолютного одиночества, словно с уходом Вонга юноша потерял смысл жизни. И этот сон остается с ним даже после пробуждения. Иногда Эш не может смотреть на Шотера утром, чувствуя свою вину, не способный выкинуть из головы образ словно пустых, заполоненных безумием глаз, или то, как он умолял Эша просто покончить с этим, прекратить его мучения. Это продолжалось в течение нескольких недель, пока Шотер и Эйджи не заметили, что с блондином что-то происходит. Эш не настолько глуп, чтобы думать, что они просто забьют на это и буду вести себя как ни в чём не бывало. Не-ет, эти двое склонны к заговорам против него, быстро образуя эдакую маленькую группу поддержки Эша Линкса. Причем Шотер более настойчив, никогда не темнит, напрямую задавая интересующие его вопросы, и всегда готов начать спор, если Эш попытается уйти от ответа. Эйджи подходит к делу более тонко, хотя и ненамного. Его задача — заставить Эша чувствовать себя комфортно, приготовить его любимую еду и поинтересоваться, как прошёл его день, прежде чем якобы случайно упомянуть, что Эш «в последнее время выглядит уставшим». И Линкс позволяет им копаться в его душе, потому что прекрасно знает, что они делают это не из праздного любопытства, а по причине искреннего беспокойства. Эш хочет рассказать им все, но он слишком обеспокоен тем, как они отреагируют. Вероятно, нет ничего более тревожного, чем слышать, что ваш собственный парень мечтает убить вас или бросить, когда вы одни в мрачной больнице. Для человека, который провел большую часть своей жизни, никогда не видя снов, подобное кажется необычным, и Эшу требуется время, чтобы привыкнуть к этому. Он просыпается, потея почти каждый раз, независимо от того, был сон хорошим или плохим. Обычно, когда Линкс утомлен, он спит очень крепко и никогда не вскакивает посреди ночи, однако из-за этого риск кошмара возрастает, особенно, когда он чувствует стресс или усталость. *** В ту ночь, когда Линксу поступил звонок от страховой компании после месяцев молчания, ему снова снилось, как он убивает Шотера. Эша назвали бенефициаром* Гриффина, если с ним что-нибудь случится за границей. Они говорили об этом ещё до того, как Гриффин впервые ушёл, но Эшу тогда было только одиннадцать. На самом деле он не думал, что с его старшим братом может что-нибудь случиться, ведь шли годы, а Гриффин продолжал возвращаться домой погостить, чтобы затем снова уехать обратно, и Эш совсем не беспокоился. Он получил звонок после того, как практически все из подразделения Гриффина погибли. Позже блондин узнал, что они пытались позвонить его отцу, но их звонки остались без ответа, так как никого не было дома. Эш мало что помнит о той ночи. Вроде бы, они с Эйджи и Шотером, тесно прижимаясь друг к другу, сидели на диване и смотрели какой-то скучный фильм, что Линксу скоро надоело, и он предпринял попытку уговорить своих парней развлечься. Эш помнит, как встал, чтобы ответить на телефонный звонок, раздраженный провальными попытками соблазнения, но он не может вспомнить, что ему ответили после его неприветливого: «Алло?» Его следующее воспоминание: в комнате темно, он в постели с Эйджи, сжимает парня в своих объятиях, мелко дрожа, пока Окумура медленно водит руками вверх и вниз по его спине. — Все в порядке, — шептал Эйджи. В его голосе проскользнули знакомые, но в то же время чужие, обычно не свойственные ему нотки, как это было только тогда, когда японец был напуган или рассержен. — Они найдут его. Макс Лобо был единственным, кто вернулся домой, изможденный, с выражением усталости в глазах, которое говорило об истинной агонии, когда он смотрел на Эша. Макс извинялся тысячу раз, однако это ничего не меняло — Эш был готов задушить его голыми руками, если бы не Эйджи и Шотер. Ему казалось это высшей степенью несправедливости, что Макс, человек, убивший его брата, вернулся домой целым и невредимым. Линкс не желал выслушивать оправдания и знать причину. Он просто хотел отомстить. Психолог, к которому ему настоятельно рекомендовали обратиться, уверял, что-то, что чувствует Эш — абсолютно нормально, но в то же время пытался убедить, что Макс, несомненно, страдал не меньше от чувства вины выжившего, и что некоторые вещи невозможно предугадать и, соответственно, предотвратить. Хоть он и воспринимал все слова врача всерьез, эти сеансы не доставляли Эшу никакой радости, и когда психолог заговорил о зависимости Линкса от Окумуры и Вонга, он решил, что с него хватит. Эш просто молча покинул кабинет, чем вызвал недовольство Эйджи и Шотера, однако те решили промолчать. Походы к специалисту не прошли даром — со временем Эш перестал обвинять в случившемся Макса и даже сблизился с ним. И хотя боль никогда не покидала никого из них, они научились притуплять её и жить с ней. И всё равно блондин был уверен, что рано или поздно справится с этим. Эшу не нужны никакие страховые деньги или оставшееся от Гриффина имущество — разве это сможет компенсировать потерю единственного брата? И он бы отказался от денег, но… — Он не просто так завещал всё тебе, — сказал ему однажды Шотер в один из тех редких моментов, когда был абсолютно серьёзен. — Он знал, что ты найдешь им хорошее применение. «Хорошее применение» звучит как-то расплывчато, но Эш в конечном итоге все же решил использовать деньги, чтобы поступить в колледж. Он был близок к тому, чтобы бросить учебу, так как из-за известия о смерти Гриффина не мог ни на чём сосредоточиться. Но брат, верно, был бы счастлив. К тому же это лучший способ обеспечить стабильное будущее с Шотером и Эйджи, ради которых Линкс не пожалел бы никаких денег. Сотрудник той самой страховой компании — полный кретин, не говоря уже о том, что он, кажется, не знает, как выполнять свою собственную работу, в которой Эш разобрался почти сразу. Он втихомолку посмеивался над горе-работником, подшучивал, хотя иногда эти шутки больше напоминали издёвки, и продолжалось это до тех пор, пока на кухню, где, собственно, и разместился Линкс в компании телефона, не заглядывал Эйджи и строго глядел на Эша. И всё равно механический голос и равнодушный тон сотрудника страхового агенства раздражали. Эшу с трудом удалось расслабиться только во время совместного принятия ванны с Эйджи, когда тот нежно намыливал его светлые волосы и что-то тихонько напевал на японском. Шортер вернулся домой, как только уладил все дела в ресторане, и, как обычно, ворчал, что им весело и без него. Эйджи улыбнулся и ласково поцеловал китайца в губы, после чего отправился разогревать ужин. Эш, пребывающий не в лучшем настроении, молча исчез в спальне. Он стянул с тела свою толстовку и забрался на кровать. Ложиться спать так рано не в его привычках, и блондин абсолютно уверен, что ребята снова обсуждают его на кухне. Эш говорит себе, его это ничуть не волнует, и пытается уснуть. Он не знает, как долго крутился с боку на бок, пытаясь отключиться, но в какой-то момент утыкается носом в подушку Шортера, а в следующий момент отчаянно тянет за удерживающие его цепи, когда Шортер совершает выпад в сторону Эйджи с ножом в руке. — Стой! — кричит Эш, и Эйджи —кажется, единственный из них, кто признает его, — бросает на него испуганный взгляд, широко раскрыв свои темные глаза, и тут же вновь уделяет всё внимание Вонгу, когда тот в очередной раз бросается на него. — Остановись, пожалуйста! Но всё, что он получает в ответ, — это смех незнакомых ему людей. Он их не знает, но всей душой ненавидит, его окутывает такая ярость, что если бы он мог освободиться, обязательно изуродовал их наглые, самодовольные лица. Шортер нависает над упавшим Эйджи и тут… Цепи необъяснимым образом ослабевают, и кто-то носком ботинка пинает в сторону Эша пистолет. И он не думает. Его тело движется полностью само по себе, когда юноша бросается на землю и хватает пистолет. Который, надо сказать, уже заранее был снят с предохранителя. Эшу хватает секунды, чтобы прицелиться и выстрелить в незащещённую спину Шотера. Китаец, словно не понимая, что произошло, ещё мгновение остаётся в вертикальном положении, после чего падает прямо на Окумуру. Эш, все ещё стоя на коленях, стараясь унять дрожь во всём теле, наблюдает за тем, как бездыханное тело его лучшего друга валится на землю. Эйджи приподнимается на локтях, не обращая внимание на кровоточащие раны. — Шотер, — голос японца звучит неуверенно, будто он не может поверить в то, что видит. — Шотер?! Шотер!!! Линкс чувствует, как немеют конечности. Пистолет с дробящим перепонки звуком падает на пол. Эш хочет кричать, плакать, требовать, чтобы хоть кто-то объяснил, что происходит и почему. Как они сюда попали? Зачем Шортеру пытаться навредить Эйджи, когда он единственный, кто любит его так же сильно, как Эш? Почему Эш убил его? Почему не попытался найти другой путь? Эйджи срывающимся голосом громко выкрикивает имя Вонга, когда его пыпаются оттащить от тела, а текущие по лицу слёзы смешиваются с кровью. Какие-то люди подхватывают китайца и несут к выходу. — Шотер! — сорвавшийся с губ Эша вопль заглушил крики Окумуры и мерзкие голоса безликих мужчин, удерживающих его. Расстояние между ними и Шотером увеличивается, паника Эйджи усиливается, а Линксу кажется, что имя друга — единственное слово, которое он помнит. Даже когда цепи снова натягиваются, Эш не перестает кричать. Они не могут, не имеют права забрать у него Шотера, он принадлежит только ему! — Шотер! Он словно забыл, как дышать. — Эй, — произносит кто-то знакомым встревоженным голосом, и Эш пытается вдохнуть, чувствуя, как от нехватки кислорода темнеет в глазах. Он начинает изо всех сил дергать руками и ногами, раскрывает рот, но закричать почему-то не получается. Эшу требуется еще пара секунд, чтобы понять, что он в постели. Он не спит. Он всего лишь видел сон. — Все хорошо, малыш, все в порядке, тебе просто приснился кошмар. Блондин непроизвольно морщится, услышав дурацкое «малыш», которым Шотер наверняка называл своих бывших. Обычно Линкс тут же начинает злиться и интересоваться, в каком это месте он «малыш», но сейчас парень не может выдавить из себя ни слова. Впрочем, на этот раз он не собирается сердиться, ведь главное, что Шотер здесь, он жив, он в порядке. Эш не убил его, и никто не собирается забирать его. Сильные руки ласково поглаживают Эша по спине, стараясь успокоить. — Тебе надо переодеться, ты сильно вспотел, — заметил Шотер. — Эй, в чем дело? — Шотер? — кажется, они разбудили Эйджи. Эш чувствует, как он беспокойно заворочался в постели позади него, чувствует мягкое прикосновение колена японца к задней части бедра. — Что случилось? — Да вот, — сонно кивает головой Вонг в сторону блондина. Эш прикрывает глаза и неожиданно даже для самого себя всхлипывает, словно ребёнок, а после заходится истерическими рыданиями. Эйджи испуганно охает, успокаивающе прижимаясь к сгорбленным и дрожащим плечам Эша. Прикосновение к обнаженной коже заставляет парня вздрогнуть и, прежде чем осознать это, он поворачивается на другую сторону, прижимаясь к рукам Эйджи, как будто они могут поглотить всю боль. Шотер приникает к нему с другой стороны, и два парня буквально прячут Эша среди изгибов тел, прячут от всего мира. Вонг что-то шепчет ему на ушко, пока Эйджи ласково поглаживает по волосам юношу, как делал это недавно в ванной. — Всё хорошо, Эш, дыши — мягко произносит Окумура, когда понимает, что блондин и не думает успокаиваться, и каждый вдох из-за рыданий дается все труднее. — Не плачь, прошу, тогда тебе обязательно полегчает… Он понимает, что Эйджи прав, и старается дышать как можно медленнее и глубже. И это помогает. Какое-то время ночную тишину нарушают тихие, усталые, взволнованные вздохи троих парней. Линкс внимательно следит за Шотером, за тем, как его грудь ходит ходуном, будто он только что бежал марафон. Он живой, он дышит, а это главное. Вскоре на смену слезам пришло смущение и злоба на себя, на свою слабость. Эшу казалось особенно отвратительным, что сейчас он лежит в поту и слезах рядом с людьми, которых должен защищать, рядом с которыми должен быть сильным. Словно читая его мысли, Эйджи тыльной стороной ладони аккуратно вытирает лицо Эша. — Ты в порядке? — спрашивает Шортер. — Да, — блондин откровенно врёт. — Просто… Просто дурной сон, не стоит об этом беспокоиться. — Да нет, мне кажется, это был не просто дурной сон, — подозрительно щурится Вонг. — Не упрямься, малыш, и позволь нам помочь. — Пожалуйста, — тихо добавляет Эйджи, и Эш чувствует, что вся его решимость улетучивается, что он сдаётся. И честно рассказывает им обо всем, от простых снов до леденящих душу кошмаров; от простой потери Эйджи в толпе до стрельбы в Шотера, не мигая. А они молча его слушают, не перебивают, не задают вопросов. Просто слушают. Чем больше юноша говорит, тем больше начинает волноваться: поймут ли его? Не бросят после такого откровения? — Обычно я осознаю, что сплю, и всё, что со мной происходит — происходит во сне, — бормочет Эш, нервно облизывая соленые от недавних слез губы. — Просто… на этот раз это было так реально. — Но ведь в конечном итоге это просто сон — настаивает Шотер. — Мы ведь прекрасно знаем, что ты никогда не причинишь боль тем, кого любишь. — китаец слегка самодовольно улыбнулся. — По этой причине ты был таким беспокойным в последнее время? — догадывается Эйджи. Он вообще очень хорошо понимает Эша, будто знает его с рождения. Окумура шутливо дёрнул блондина за волосы. — Ты волновался из-за своих снов? Эш молча кивнул, хотя в комнате было темно и неизвестно, увидели ли они этот жест, однако он был уверен, что они поняли, даже если не увидели. На самом деле Линксу многое хотелось сказать, убедить, что он действительно ни за что не навредит им, но никак не мог найти подходящих слов. Это чувство, которое, кажется, душит его, слишком чуждо, чтобы объяснить. — Эш… Блондин напрягается, его глаза расширяются в темноте, когда Эйджи притягивает его к себе. Его голос тихий и спокойный. И такой теплый, прямо как его объятия. — Ты — единственная наша драгоценность. Эш ничего не отвечает. С одной стороны, он и так это знает, а с другой — каждое слово вызывает трепет в его сердце. — Может ты не идеален, как розовый алмаз, который приобретает цвет из-за внутренних деффектов, но именно они делают его таким прекрасным, завораживающим, необычным. Ты по-настоящему удивителен, Эш. Может, ты и пытаешься выглядеть равнодушным, но я вижу тот ураган чувств, что ты испытываешь. — Ты же знаешь, мы последуем за тобой хоть в ад, — наконец вновь обрёл голос Шотер, хотя и произнёс это немного невпопад. — Это так, — поддержал его японец. — Я готов пойти на что угодно, лишь бы быть рядом с вами, не важно, через что мне придется пройти. Эш всегда знал, что пожертвует чем угодно, хоть собственной жизнью ради счастья любимых, но почему-то он никогда не задумывался, что они поступят точно также, и это осознание вызывало странные эмоции — стало неожиданно больно. Он не хотел бы, чтобы они рисковали из-за него, чтобы с ними что-то случилось. Но вот парадокс — ведь тогда им нужно держаться от него подальше, чтобы обезопасить самих себя. Линкс почувствовал, что сейчас вновь впадет в истерику, и дрожащим голосом произнес: «Это всего лишь мечты», имея ввиду, что вряд ли они смогут быть вместе всегда. — Пусть так, — хмурится Шотер. А Окумура прижимается лбом ко лбу блондина: — Но мы всегда будет любить тебя, никто и ничто не сможет повлиять на это. — Да что за хрень! — срывается Эш, яростно стирая с лица вновь выступившие слёзы. — Все в порядке, — Линкс этого не видит, но точно знает, что Эйджи улыбается, ласково, как и всегда. Эш никогда не скрывал того факта, что ради них сделает что угодно. Если надо — убьёт кого-то. И не раз он подтверждал свои слова действиями: к примеру, когда у Шотера были проблемы с конкурирующими бандами. Или когда однажды к Эйджи в баре пристал какой-то мужик. И все же он вбил себе в голову, что они не поймут этого, не поймут его отчаянной любви. — Я убил Шотера… А ты говоришь, что все в порядке?! Его «жертва» лишь пожала плечами: — Малыш, это было во сне. Да и потом: ты же пытался спасти Эйджи. Иногда в нашей жизни случаются дерьмовые ситуации, когда надо сделать выбор разной степени сложности. — Я не понимаю… — Шотер прав, Эш, — вмешивается японец. — Мы все, и ты в том числе, знаем, что ничего подобного наяву ты бы не сделал. — Не беспокойся, малыш, мы поможем тебе избавиться от этих кошмаров, — Вонг игриво повёл бровями. — Видимо, этот тупой терапевт был прав, когда говорил о моей одержимости вами… — Психолог, — на автомате поправляет Окумура. — Он так сказал? Теперь понятно, почему ты тогда так внезапно ушел. — Естественно, я сделал это не просто так, как какая-нибудь истеричка, — сказал блондин и тут же покраснел: а кто минуту назад рвал, метал, орал и рыдал? — Эм, в смысле… Шотер громко захохотал, заваливаясь спиной на кровать. — Вот оно что, — фыркнул Эйджи, прижимая к себе Эша и весело поглядывая на Вонга. В глубине души Линкс мечтал снова отправиться к тому доктору, чтобы попросить осмотреть их троих. Как они вообще сошлись? Он, безжалостный убийца, этот нежелающий соответствовать стандартам Шотер и Эйджи со своей травмой, из-за которой он, собственно, и приехал в Америку и связался с этими двумя. Вряд ли нормальному человеку пришло бы в голову подружиться с бандитами. Однако какая-то часть Эша радуется, что всё сложилось именно так, что они такие, какие есть. Не идеальные, зато без фальши. Конечно, мир, в котором они живут — жесток, и одной только любовью все проблемы не уладишь. Их жизнь вряд ли когда-нибудь станет идеальной. И Шотеру свойственно иногда считать, что он что-то делает не так, хотя вслух он об этом не говорит, предпочитая справляться с подобными трудностями в одиночку. И Эйджи иногда ни с того, ни с сего замыкается, становится непривычно тихим и будто незаметно отдаляется от них. Эш винит себя, что они всегда его поддерживают, а вот он так не умеет, не может сформулировать речь, подобрать слова. Но, чёрт возьми, они всегда справляются с подобным дерьмом и всегда вместе. Эшу даже стыдно стало за свои мысли. Как будто эта парочка позволит ему остаться одному хоть на секунду. — Дураки, — покраснел блондин, утыкаясь Эйджи в плечо. — И как меня угораздило связаться с вами? — Ты бы помер от голода, если бы не Эйджи, — фыркнул Вонг. — И нажил бы кучу неприятностей, если бы за тобой не присматривал Шотер, — поддержал Окумура. Они что-то ещё говорили, уже более веселым голосом, но Эш уже не вслушивался, погружаясь в сон под мерное бормотание двоих дорогих ему людей. *** Они едва сменили позиции, когда у китайца сработал будильник. Окумура спал, зарывшись носом в волосы блондина. Вонг попытался осторожно дотянуться до телефона, чтобы не разбудить их, но они всё равно почувствовали, что рука Шотера, до этого лежавшая поверх их тел, стала менее тяжелой. Эш громко застонал и уткнулся куда-то в ключицу Эйджи, когда китаец «тихо и аккуратно» скатился с кровати и точно также — «тихо и аккуратно» — раздвинул шторы. — Какая необходимость вставать в шесть утра, — недовольно бурчал Линкс. — Ранняя пташка получает самого большого червя, или что-то типа того — зевнул Шотер, обходя кровать и распахивая дверцы шкафа. — Вам тоже пора вставать. Эш недовольно покосился на обнаженную спину парня, обозвав его «поедателем червей», наблюдая за тем, как тот проводит рукой по ирокезу и извлекает из шкафа кофту японца. Эйджи что-то бормочет и переворачивается на другой бок. — Вот именно, — поддерживает Эш, накрываясь с головой одеялом. — Ты иди, а мы ещё немного поваляемся в тёплой постельке. А может займемся чем-нибудь поинтересней… — Эш, не лапай меня. Шотер фыркает. — Да ладно, я же знаю, что как только уйду, ты сразу отрубишься. Эйджи хмыкает, мол, именно, а Эш обхватывает его талию рукой, прижимая к себе и перекидывает через него ногу, нежно целуя в шею. — Кто знает… — хитро выдыхает блондин — Шотер прав, Эш, у тебя голос сонный, — ласково улыбается Эйджи, щипая парня за нос. — Ладно уж, спите, — милостиво разрешает Вонг. Кофта Окумуры ему немного мала в плечах, но он будто этого не замечает. — У вас важная миссия — хорошенько нагреть кровать к моему приходу. А вернусь я совсем скоро, даже соскучиться не успеете. — Уже скучаем, — уверяет Эш. — Береги себя, — сквозь сон произносит Эйджи. Как только за Шотером закрывается дверь, дом окутывает абсолютная тишина. Такая же, как во сне Эша, когда он выстрелил. Юноша тяжело вздохнул и прижался к Эйджи. Шотер вернется, обязательно вернется, и, может быть, они поспят еще час или два, прежде чем встать и опять поговорить о том, что произошло ночью. А ещё Эшу снова придется ехать в страховое агенство, но он уверен, что поедет не один. И ему не надо никого ни о чем просить. Они сами хотят быть рядом. Быть рядом всегда. — Ты спал гораздо лучше после нашего разговора, — потёр глаза Эйджи. — По крайней мере, ты больше не ворочался и не кричал. Эш почувствовал необъяснимую телоту. Они справятся с его ночными кошмарами. Вместе.