***
Самолет совершил посадку около пяти минут назад, пара уже была в аэропорту. Девушка медленно плелась чуть позади парня, прибывая в легком испуге. Видя, что количество людей увеличилось, она хватает высокого брюнета за руку, опасаясь потерять его в толпе. — Ты чего? — вытягивая Кассандру вперед и замедляя шаг, спрашивает он. — Ничего, — смущенно отвечает девушка, а щеки ее покрываются легким румянцем. — Просто захотелось взять тебя за руку, — говорит она, пытаясь скрыть свою детскую слабость таким незамысловатым образом. — Потеряться что ли боишься? — задает вопрос он, приподнимая иссиня-черную бровь. — Да, боюсь! — произносит девушка чуть повышенным голосом. Парень останавливается на мгновенье, что-то обдумывая и решая в голове, а затем властно и уверенно берет девушку на руки. Та несколько мгновений прибывает в ступоре, а после начинает гневно шептать: — Вот что ты делаешь, а? Вот что мы делаем? Вот сдалась тебе эта Россия со своими холодами! Сейчас бы сидели в Шеффилде, погодой наслаждались! И почему именно на год? — девушка обрушила на Эмори всю ту злость, что сдерживалась красотою темно-голубого предзакатного неба. Тот не стал отвечать на ее вопросы, а молча встряхнул ее. Из-за этого действия непослушные распущенные волосы встали дыбом, вызывая невольную улыбку юноши. — Путешествовал бы с тобой и путешествовал, — мечтательно произносит он, глядя на девушку со смесью обожания и влюбленности. Та смотрит куда-то ему в грудь, а щеки ее вновь пылают. — Слушай, я хочу спать, — спустя какое-то время их пути произносит блондинка, зевая для пущей убедительности. — Так спи, кто тебе мешает? — Эмори снова саркастично вскидывает бровь. — Так, Принц, поставь меня на землю, и мы вместе пойдем искать удобное для сна место. — Во-первых, называть по фамилии меня необязательно… — Ну я не виновата, что она у тебя такая классная, — пробормотала тихо девушка, надеясь, что парень не услышит этой фразы. — Во-вторых, — продолжил он, делая вид, что девушка вовсе ничего не говорила. -Тебе не удобно? — Удобно, но веде тебе-то нет. — Я это говорил? — спросил он тоном преподавателя, разговаривающего с маленьким ребенком. Девушка мрачно ответила короткое «нет». Эмори Принц и Кассандра Обри никогда не отправлялись в совместное путешествие. И если мужчина, ввиду своего возраста, часто бывал в поездках за границу, как в одиночестве так и в сопровождении, то вот девушка из-за своей юности и финансовой нестабильности никогда не покидала родимых мест. Что же вынудило ее ярую домоседку. отправится в далекую заснеженную Россию да еще и в компани своего учителя? Трудно сказать, когда его взгляд стал чаще фокусироваться на хрупкой фигуре этой девушки, но еще труднее вспомнить момент, когда девушка поймала себя на том, что каждый урок восхищается не тем, как преподаватель преподносит материал и не самим предметом, а именно преподавателем. Она ловила каждый его взгляд, а он мягко улыбался ей. Шли дни, а за ними недели. Эти переглядки продолжались бы дольше, но ему это надоело. И вот он задерживает ее после уроков, намереваясь серьезно поговорить с ученицей о разности в возрасте и других причинах, из-за которых эти нелепые взгляды должны быть прекращены. Однако, девушка опровергла нелепые причины. Она тихо и скромно проговорила: — Ну давайте хотя бы попробуем? — ее взгляд выражал замешательство с легкой, неуверенной и мягкой настойчивостью. Ну что он мог ответить? Все что угодно, но не это: — Почему бы и нет. Разумеется, если это останется строго между нами… — Ну конечно, профессор. И завертелось-закрутилось также бурно и непредсказуемо, как водоворот в быстро текущей реке. Прошел месяц этих тайных отношений. Они, отношения то есть, развивались медленно и крайне осторожно. Девушка чувствовала себя комфортно в его обществе, но смущение то и дело овладевало ей. Мужчина же, вернее сказать парень, также наслаждался обществом прекрасной леди. И вот, их отправляют в Россию. Кассандру — учиться по обмену, практиковать русский, да и просто показывать знания и «утирать нос эти россиянам». Эмори — преподавать свой родной английский. — Спи давай, — сказал он, когда они уже сели в такси. Он положил голову девушки себе на колени, ноги ее разместились на оставшейся части сидения. И вот, спустя всего десять минут, они спят непробудным, безмятежным сном. Они еще не знают, что же им приготовил завтрашний день…Глава 1.
3 января 2019 г. в 18:05
Глядя в иллюминатор самолета, она невольно сравнила земную поверхность с одеялом, сшитым из лоскутов различной формы и размера. Нижний слой кучевых облаков стал более редким, и единственное, что усложняло наблюдение за сменой ландшафта, за исключением высоты, разумеется, так это легкий слой перистых облаков, что словно дымка окутывал заснеженные вершины невысоких гор. Многочисленные моря и озера остались позади, белизну усыпанных белым порошком скал оттеняли реки, цвет которых напоминал черный с редкими вкраплениями голубовато-серого. Эти тонкие линии, будто контуры в старых мультфильмах шестидесятых годов, вносили некую четкость в размытый вид в буквальном смысле высокого пейзажа.
Вот, поверхность снова скрывается за кучевыми облаками, скомканными и слегка небрежными, внешне напоминающими глубокие сугробы. Солнце ярко светило в маленькое, наполовину зашторенное пластиковой вставкой окошко, вынуждая светловолосую девушку сощурить ярко-зеленые глаза, обрамленные длинными, но редкими ресницами ненасыщенного черного цвета. О, эти глаза напоминали своим цветом изумруды, в которых навсегда запечатлелось сияние заходящего солнца. Их можно сравнить со свежей весенней травой с мелкими каплями росы на ней, с долгожданными новыми листками на обнаженных ветвях дерева, все еще присыпанного подтаявшим снегом ближе к корням, но все эти сравнения не смогут передать доподленно всю глубину и спектр этих очей, взирающих на тебя с теплом майского смеющегося солнца.
Линия горизонта вскоре приобрела нежный пудренно-розовый оттенок, который был схож с цветом помады на ее немного пухлых губах. Окно было грязным и местами обледенелым, так что приходилось напрягать зрение, дабы разглядеть волнующий сердце родной пейзаж., который не будет увиден ею еще около года.
Самолет начинал медленно и аккуратно снижаться, наклоняясь то в одну сторону, то в другую. Изредка он набирал высоту, а затем снова мягко устремлялся вниз. Небо потемнело на несколько тонов, превратившись из ярко-голубого в мутновато-синий. Облака были пыльно-розовыми, размытыми, с нечетким, рваным контуром. Самолет начало немного шатать и покачивать. В сердце зарождалась легкая паника: она боится летать после услышанных ею утром новостей о браке в целой серии моделей. Салон залился теплым оранжевым светом, что слегка успокоил девушку каким-то необъяснимым образом. Вскоре солнечный диск остался где-то там, в туманной дали, а в салоне предсказуемо потемнело. Облака теперь уже не казались невинно-белыми, сейчас они были грязно-серого оттенка, что совпадал с оттенком платья девушки, которая так сильно погрузилась в свои мысли, что не слышит низкий голос, произносящий ее имя уже в третий раз:
— Кассандра, — она наконец отворачивается от столь манящего иллюминатора, дабы посмотреть в лицо своему спутнику. — И что ты такого интересного там увидела, что не отводишь взор свой от окошка пыльного?
— А что ты такое читал, — произносит она приятным, слегка сиплым от длительного молчания голосом, — Что начал говорить как инквизитор испанский?
— Как я говорить начал?
— Окей, скажу проще. Слишком много инверсии в речи было. А ты так обычно не говоришь.
— Ну, надо же когда-то начинать?
— В твоем случае, начинать ничего не надо. Тем более такое.
Вскоре сквозь темную пелену показались редкие огни невысоких домов. Самолет увеличил свою скорость или же так показалось из-за снижения высоты. Была легкая турбулентность, мешающая насладиться полетом.
— Эмори, — начинает диалог изменившаяся в лице девушка. Лицо ее стало мелово-бледным, а глаза перестали так задорно мерцать.
— Что, солнце мое? — спрашивает он, с некоторым беспокойством вглядываясь в ее лицо.
— А зачем мы туда летим? У нас ведь нет никаких гарантий успеха. У нас даже плана нет, — последние слова она по какой-то неясной нам, но ясной ей причине произнесла шепотом. Ее глаза бегали по салону, то ли ища знакомого, то ли шпиона. Мужчине такая озабоченность была непонятна.
— Кас, успокойся, — начал он мягко и неторопливо. Склонив голову в сторону спутницы, он немного поморщился от усталости и головной боли. — Все хорошо будет.
— Тебе плохо? — она беспокойно провела рукой по его щеке, очертила линию скулы большим пальцем, а затем приложила свою изящную ладонь к его лбу, отодвигая темные волосы, что слегка скрывали его. Убедившись, что температура спутника в норме, Кас немного успокоилась, но вот волнение продолжало плескаться в ее радужках.
— Со мной, родная, все нормально. А вот что с тобой такое происходит? — голос его оставался спокойным, глаза были прикрытыми, волосы взъерошены.
— Ничего со мной не происходит! — отрезала девушка. Она хотела было произнести гневную тираду, но мужчина не дал ей этого сделать. Прервал он ее очень эффектно: приобняв ее за плечи, он заставил ее легким усилием положить голову ему на плечо. Произошло это довольно быстро, сбивая девушку с мысли.