Возможно, все станет лучше...

Зачем вообще показывать эмоции, если боишься расстроится из-за одного человека? Этим вопросом Изуку Мидория задавался еще со средней школы. Нет, он не был изгоем, просто, еще тогда усвоил, что людям несвойственно испытывать жалость к кому-то, кроме себя. По крайней мере, не всем… Он мог прекрасно жить, скрываясь за маской дружелюбия и теплоты, в то время, пока его сердце отравляли отвратительные шипы ненависти. Он действительно относился к тому типу людей, которые переживают за жизнь и успешность других куда больше, чем за свою, очерняя собственную душу, с каждым днем все глубже и глубже погружаясь в этот омут. Каково же чувство, когда просыпаешься с утра, в надежде, что сегодня будет отличный день, что ты сможешь всем открыться, показать истинного себя, а не лезть из кожи вон, лишь бы найти ту тонкую нить, что связывает тебя с окружающими. Нет, разумеется, Веснушчатый любил общаться с людьми, многих мог даже назвать своими друзьями, но могли ли они сделать это в ответ? Сегодня они, в очередной раз, заводят сплетни против кого-то из другого класса их, и так небольшой, средней школы, а завтра могут запросто начать обсуждать его самого. Или же нет? Возможно, они испытывают тоже самое, что и он? Глупости. Как же надоело… Даже глупый Катсуки, который тщетно пытается как-то подколоть, или же поиздеваться над каждым, на кого падет взор рубиновых очей. Особенно его «любимый» Деку, которому посчастливилось родиться без чертовой причуды. Разве это не естественно, что каждый человек разный? Что не существует идеала? Даже чертов Всемогущий, вопреки своему имени, не может абсолютно всего. Например, потушить тот самый огонек ненависти в юношеском сердце, с каждым днем пробивающийся сквозь легкие наружу… До чего же смешно утомительно наблюдать за этим пепельным блондином, яростно кричащем, о том, что он единственный, достойный почетного звания «герой», и о том, что Деку, его, на минуточку, 'бывшему' другу детства, в этой жизни, кроме какой-то дряной подработки и месту на скамье, ничего не светит. Но Деку знает, отмечает про себя, что Каччану, как и ему самому, не быть героем, во всяком случае, не для всех… Невозможно угодить каждому. —Я все это знаю, — смело брошенная наспех фраза, не без маленького смешка, разлетается по всем углам класса. Точно так же наспех собранный рюкзак, отправляется на спину своего хозяина, вместе с ним покидая злосчастный кабинет, под взглядами ошарашенных одноклассников. Наконец-то. Последний день в этой гребаной школе. Последний день, перед новой жизнью.Просто существованием. Пхах, ты был прав, Катсуки Бакуго, героем мне не, увы, не стать, может, получится быть хотя бы злодеем? Может, все это просто выдумки подростка, может, не стоит себя накручивать? Стоит лишь пойти к выходу и все закончится, н-но, ноги сами ведут куда-то ввысь, по ступенькам, так и норовя споткнулся и что-то себе разбить. Неудивительно. Крыша. Так и закончится все? Эх, а ведь я мог бы быть прекрасным злодеем, может, не все потеряно? Может, стоит подойти поближе, к самому краю, может, тогда я дотянусь до того лучика света, коим старался быть для других? Сзади раздаются шаги. Бег. Неужто кому-то не плевать на судьбу этого зеленовласого мальчишки? С звонким хлопком открытая дверь, быстро возвращающаяся в исходное положение, и опять два рубина прожигают огромных размеров дыру в теле напротив. — Какого хера? Пх, и давно ты в суицидники заделался? — грубый голос оповещает, что теперь он здесь не один. — Слезай быстро, а то твоя мать волноваться будет, у вас это семейное. Тем более, я собрался поступать в академию, а значит, не могу позволить подохнуть кому-то, даже тебе, чертов задрот. — Ни капли волнения, скорее презрение, или, это уже паранойя? Может, показалось? Слишком много «может» для одного дня. — Как мило с твоей стороны, — резкий разворот к лицу своего любимого друга, с наглой насмешкой. — Но, Каччан, ты не мой герой, и не можешь прийти мне на помощь, так что… давай постараемся исправить свои ошибки в следующей жизни? Шаг назад. Прекрасное осознание того, что ничего уже не вернуть. Страх и подкосившиеся от страха ноги, делают свое дело. Полет вниз, как вольная птица, рассекающая ветер. Наверняка, Каччан он даже не заметил слез в глазах, ведь ему так же плевать на судьбу подростка, как и раньше. Но, просто хочется думать, хотя бы сейчас, что он действительно переживал… Хотя бы раз. Чей-то неистовый крик пронзает тело юноши, пока что, еще летящего вниз, внимательно, немного расплывчато, наблюдающего за краем площадки, где только что стоял он сам, держась за поручни. Отличный день. Действительно насыщенный, и, наверное, один из самых искренних. И кто знает, возможно, они встретятся через несколько лет, на поле боя, по разные стороны. Один будет глядеть с ненавистью и неумолимым желанием убивать, а другой все так же влюбленно, с печалью в глазах наблюдать, как погибают герои, которые, возможно, могли бы стать ему верными друзьями, и весь тот прогнивший мир, с его триклятой иерархией, когда-то превративший его жалкое существование в настоящую пытку, которой Мидория Изуку, возможно даже, благодарен по сей день день, и готов будет и дальше следовать выбранному им пути. Пути самого, что ни на есть, истинного злодея. Возможно, никто так и не узнает, что его спас, тогда еще, невинный, будущий герой — единственный, кого Веснушчатый действительно мог назвать таковым — Тодороки Шото, навсегда оставив огромный отпечаток в юном сердце. Возможно… Но все это произойдет, во всяком случае, не сейчас. Еще слишком рано, пока что, слишком мало страданий. Пока что…