***
Первая половина дня для Эзарэля как всегда пролетела незаметно. Часы и минуты совершенно не ощущались, когда эльф концентрировался на сложных формулах алхимических соединений или аккуратно смешивал четко выверенные дозы компонентов для эликсиров. Пожалуй, остаток рабочего времени тоже утек бы сквозь пальцы как вода, если бы сосредоточенности главы Абсента не помешал настойчивый стук в дверь. Эзарэль раздраженно взглянул на расписные створки, упрямо тряхнул головой и вновь погрузился в расчеты. Стук повторился. Более того, в этот раз его дополнило чье-то возмущенное бормотание, нервный шепоток и приглушенные звуки… борьбы? Эльф насторожился. Вот только рекрутских потасовок перед Лабораторией ему не хватало. Тяжко вздохнув, алхимик отложил свиток с формулами, обогнул стол и резко распахнул дверь. — Эзарэль, черный пес тебя раздери! — с порога прошипел Невра, буравя эльфа гневным взглядом единственного глаза. Несмотря на разбитую нижнюю губу, речь главы гвардии Тени была очень выразительной. И угрожающей. — Какой дрянью ты напоил моего гвардейца, шутник фигов? — Слушай, мы, конечно, привыкли к твоим розыгрышам, но нужно же и меру знать, — негромко заметил хмурый как предгрозовое небо Валькион. Джесс, заведенные за спину руки которой обсидианец сжимал в аккуратном, но надежном захвате, не сказала ничего. Зато улыбнулась донельзя коварно и вызывающе. — Что еще… почему это… Так, — остановил сам себя несколько ошалевший от неожиданного напора Эзарэль, коснувшись висков и слегка их помассировав. Затем вновь осмотрел посетившее его трио и холодно продолжил: — Я что, похож на ярмарочную гадалку? Либо рассказывайте все по порядку, либо идите работать и другим не мешайте. Чужие необоснованные претензии всегда безумно раздражали алхимика. А уж когда они совмещались с его собственным непониманием ситуации, дело и вовсе становилось гиблым. — Что тут рассказывать? Вот, полюбуйся, в каком она состоянии, и потрудись объяснить с чего бы это, — буркнул вампир, кивнув в сторону конвоируемой Валькионом подопечной. Эзарэль всмотрелся в девушку. Горящие лукавым огоньком глаза, улыбка с куражинкой и атмосфера едва сдерживаемого сарказма, от которой, казалось, даже чуть подрагивал воздух. — А что не так? — недоуменно поинтересовался эльф. — Она всегда такая. — Это с тобой она всегда такая, — вновь взвился Невра, повышая голос, — потому что доводишь ее до белого каления. А с остальными она милая и доброжелательная девушка — не грубит, не язвит и в драки не кидается. Так какого сгаркелога эта скромница сегодня полдня буянит, как пьяный матрос? Что она пила по приезду из Лурра? Алхимик устало вздохнул и с нажимом, едва сдерживая раздражение, проговорил: — Я без понятия, каким образом она решила отпраздновать свой приезд, и что ей вздумалось пить во время этого празднования. Конкретно в Лаборатории ей перепало только иммуноукрепляющее зелье. Стандартный препарат со стандартными побочными… минуточку. Брови Эзарэля поползли вверх. Под обиженные реплики Джессамины «я вам тут не алкоголик» и «это все ушастый виноват» эльф наконец-то сложил два и два. — Со стандартными побочными эффектами, — медленно повторил он, с новым интересом разглядывая подчиненную Невры, — которые у нее, видимо, не только проявились, но еще и усилились в несколько раз. Ну, в принципе, такое могло случиться, она же всего лишь человек… организм слабенький. В общем, если кратко, твой гвардеец сейчас с трудом себя контролирует. Что думает, то и говорит. Это временно, не переживай. — Потрясающе, — мрачно подвел итоги молчавший все это время Валькион, — а ты не мог подумать об этом раньше? До того, как тебе в голову пришла гениальная мысль ставить на Джесс эксперименты? — Да кто ж знал, что она такая дохлячка… Погодите-ка. Что вы там говорили насчет драк? — алхимик подозрительно воззрился на украшенный кровоподтеком подбородок Невры. — Хочешь сказать, это она тебя так? Вампир не ответил. Впрочем, его молчание было довольно многозначительным. На изумленном лице Эзарэля появилось непередаваемое выражение. — С ума сойти, — с восхищенной улыбкой проговорил эльф. — Тебя избила девушка… Человеческая девушка. Хиленькая земная девчонка! — Вот только не надо тут зубоскалить, — пробормотал Невра. — В тот момент я был не готов к атаке. И, кстати, не такая уж она теперь и хиленькая. Хамон ей, как видишь, за несколько месяцев неплохо удар поставил. Джессамина, которой во время беседы глав Гвардий так и не удалось вывернуться из стальной обсидиановской хватки, гордо выпрямилась. — А я предупреждала, — изрекла она исполненным достоинства тоном. — Так ему и сказала: только полезь ко мне, извращенец, сразу в челюсть получишь. Эзарэль фыркнул, с трудом сдерживая смех. Невра устало закатил глаза. — Джесс! Я просто поддержал тебя за талию, когда ты споткнулась в коридоре! Ну сколько можно? — Хо-хо! Талия, — игриво сверкнув глазами, усмехнулась девушка, — находится на пару ладоней выше. Это я так, если ты забыл анатомию. Давить истошное хихиканье эльф уже даже не пытался. — Оракул всемогущий, — простонал он сквозь череду неконтролируемых смешков, — неужели я дождался? Неужели это свершилось? — Как смешно, ну надо же, — язвительно передразнил Эзарэля вампир. — Пойди еще перед Лейфтаном посмейся, которого героиня сегодняшнего дня назвала «стрип-дэнсером в откровенном трико». Откровенном трико? Да учитывая бытующий у Детей Луны культ обнаженного тела, Лей вообще одевается, как монах! И что такое «стрип-дэнсер» кстати? Алхимика, который как-то раз случайно подслушал разговор Джесс и Икар о земной массовой культуре, скрутил новый приступ хохота. — Потом, — выдохнул он, — я тебе потом расскажу. — Эзарэль, — с укоризной в голосе попытался вразумить покатывающегося от смеха эльфа Валькион. — Нет, ну почему я раньше ей это зелье не дал? Ну серьезно! — Эзарэль! Под осуждающим взглядом обсидианца алхимик сделал глубокий вдох. Вновь фыркнул, случайно посмотрев на крайне довольную собой «виновницу торжества». Наконец, с горем пополам вернул себе какое-то подобие серьезности. Джессамина тем временем, воспользовавшись недостатком внимания Валькиона, воспряла духом и с новой силой рванулась из удерживающих ее рук. Увы, освобожденные запястья были вновь перехвачены ладонями воина: на этот раз крест на крест у солнечного сплетения девушки. Удрученно сдув с носа упавшую на лицо кудрявую прядку и, видимо, смирившись со своей участью, Джесс расслабилась в вынужденных «объятиях», оперлась спиной о мощный торс парня и удобно устроила затылок на его груди. Валькион досадливо покосился на пленницу. Скулы его порозовели. — Ва-а-альк? — иронично растягивая гласные, позвал обсидианца Эзарэль, который с интересом наблюдал разыгрывающуюся перед ним немую сцену. — Что? — Рассказывай. — Нечего тут рассказывать, — бросил суровый воин, стремительно краснея, как маков цвет. Эльф присвистнул. — Рассказывай, — ультимативным тоном повторил он. — Ой, да нечего тут рассказывать, — подтвердил вновь вклинившийся в дискуссию Невра с угрюмой усмешкой. — Его, в отличие от меня, никто колотить и не думал. Эта распоясавшаяся прелестница несколько часов ходила за нашим доблестным главой Обсидиана, томно вздыхая и осыпая его комплиментами. Не знаю, что это за блажь, они ведь обычно друг друга практически игнорируют. Взгляды присутствующих вновь скрестились на Джесс. Та невинно пожала плечами и, мечтательно улыбнувшись, опустила веки. Чуть повернула голову, почти коснувшись щекой доспехов своего «надзирателя», а после изрекла: — Это не блажь, а тоска по родственной душе. Потому что Вальк — хороший, милый парень. Не то, что вы, мои контуженные друзья. — Нда? — с кривой усмешкой прокомментировал сие признание эльф. — И что же тебя не устраивает в этой ситуации, Валькион? Чем не угодила восторженная поклонница? Смех смехом, а вся эта свистопляска вокруг побочных эффектов эликсира алхимику уже начала изрядно надоедать. По крайней мере, внезапно всколыхнувшееся где-то на задворках сознания раздражение он списал именно на усталость от затянувшегося казуса. — Ты не понимаешь, — в золотых глазах воина мелькнуло отчаяние, а в негромком голосе — панические интонации, — она хочет со мной общаться. Разговаривать. Весь день. Я больше так не могу, Эз. Это сведет меня с ума. Алхимик скрестил руки на груди и утомленно прикрыл глаза. — Оракул, ну что вы как дети малые? Я же сказал, специфические реакции скоро пройдут. Просто заприте ее в комнате до вечера. — Нет уж, — строго возразил Невра. — Оставить ее одну, пока у нее в голове невесть что творится? — и, не дожидаясь ответа собеседника, продолжил категоричным тоном: — В общем, мы решили: раз ты все это затеял, тебе и расхлебывать последствия. За Джесс нужно присмотреть. И заниматься этим буду не я и не Валькион. Удачи. На глазах у опешившего эльфа обсидианец отпустил девушку и, мягко положив ладони на ее плечи, принялся что-то в полголоса ей объяснять. — Что… с ним? Весь оставшийся день? — скептически переспросила Джессамина, кивнув в сторону эльфа. — Вальк, но мы же так и не успели обсудить теорию множественных Вселенных, рецепт яблочной шарлотки и бессюжетность романа «50 оттенков серого»! А вообще… ладно. Если ты настаиваешь. Отделившись, наконец, от облегченно вздохнувшего Валькиона, Джессамина походкой монаршей особы прошествовала к дверям Лаборатории. — В конце концов, мне давненько хотелось высказать все, что я о тебе думаю, ушастое недоразумение, — многообещающе и весьма зловеще усмехнулась девушка, дефилируя мимо главы гвардии Абсент. Вновь взглянув на своих окончательно потерявших совесть коллег, Эзарэль попробовал было откреститься от вверенной ему подопечной, но… тех уже и след простыл. Долетевшее откуда-то с середины лестничного пролета неврино «Хорошо провести времечко!», сказанное нараспев, явилось окончательным доказательством фиаско алхимика. Из помещения Лаборатории послышался мелодичный звон разбитого стекла. День обещал быть долгим.***
— И, может, мне бы удалось сбежать куда-нибудь за тридевять земель и отыскать нормально функционирующий портал на Землю! Но нет! Откуда ни возьмись, прямо за моей спиной вдруг появляешься ты! Джесс, сидя на алхимическом столе и закинув ногу на ногу, увлеченно разглагольствовала о своей нелегкой судьбе. — Та-дам! — развела девушка руки в стороны. — Проследуйте в комфортабельную темницу, Джессамина Флэймхарт! Ты вообще в курсе, что у меня после хватки Лукериса** все ребра болели? Абстрагировавшись от обвинений Джесс, Эзарэль продолжал толочь в ступке сушеный галлицвет. Сбивчивая исповедь девушки, кажется, пошла уже по третьему кругу. И если сначала эльф попеременно то отшучивался, то огрызался, а потом просто кивал, то сейчас предпочел молчать и по возможности пытаться работать. — Но что Лукерис? Он, в конце концов, просто выполнял твой приказ. И впоследствии оказался нормальным, интеллигентным мужчиной, даром что выглядит, как гибрид Халка и пантеры-людоеда. Но ты! Ты постоянно доводил меня до ручки! Господи, да ты вообще всех вокруг доводишь до ручки. Как можно быть таким бесчувственным идиотом? Алхимик едва остановил уже готовое сорваться с языка замечание о том, что упомянутое им утром зелье немоты оказалось довольно дельной идеей. Что-то подсказывало эльфу: не стоит усугублять и без того странную ситуацию, в которую ему довелось угодить. Губы Эзарэля тронула невеселая усмешка. Он действительно не ожидал, что Джесс — такая привычная, обжигающе-искристая, будто бенгальский огонек Джесс — испытывает по отношению к нему сплошной негатив. Ему казалось, им обоим нравится проводить время вместе. Ему казалось, десятки передряг, через которые они прошли рука об руку, сблизили их. Сплотили во что-то… во что-то вроде… — Ой, смотри, колбочка! — преувеличенно жизнерадостно воскликнула девушка, вырывая эльфа из мрачных раздумий. Обернувшись на голос, тот успел заметить, как Джессамина, до этого момента удерживающая многострадальных сосуд двумя пальцами, демонстративно отпускает его в свободное падение. — Пиу… бамс! И нет колбочки. Это тебе за «Мнемозину». А еще за то, как именно ты меня ею напоил, — обиженно добавила она, сползая со стола на стул и отпихивая руку попытавшегося помочь ей в этом парня. — Отстань, дурак. Опершись локтями о столешницу и подперев подбородок ладонями, девушка принялась наблюдать за работой алхимика и периодически отпускать в его адрес язвительные замечания. Спустя какое-то время реплики ее начали перемежаться редкими зевками, а еще чуть позже Эзарэль с удивлением поймал себя на мысли, что больше не слышит монологов своей временной подшефной. Бросив быстрый взгляд в ее сторону, эльф вскинул брови и отложил в сторону реактивы, которые безуспешно пытался смешать в необходимых пропорциях. Трогательно умостив кудрявую голову на сложенные руки, Джесс спала, время от времени тихонько вздыхая во сне. — Ну конечно, этот сгаркелогов эликсир ведь еще и сонливость вызывает. Которая в нашем случае наверняка перерастет в берифлорову беспробудную спячку, — пробормотал Эзарэль, подойдя к затихшей мятежнице поближе. А после, почти беспомощно улыбнувшись уголком губ, добавил: — И что мне теперь с тобой делать, горе луковое? Он добросовестно попытался представить себе, как несет девушку в ее комнату через весь Штаб… и как на следующий день добрая половина гвардейцев обсуждает обросшие фантастическими подробностями сплетни. Затем зачем-то вообразил, как несет ее в находящуюся чуть ближе свою комнату… и раздраженно цокнув, пресек подобные размышления, дабы погасить начинающий разгораться на щеках румянец. В конце концов, алхимик решил не нести ее вообще никуда… ну разве что кроме расположенного у дальней стены Лаборатории дивана. Определившись, наконец, с планом действий, Эзарэль осторожно приподнял девушку за плечи, а после подхватил ее на руки и начал продвигаться к выбранному предмету интерьера. — Эз… я уже говорила тебе, что ты больной? — сонно отозвалась Джессамина, почему-то даже не пытаясь вывернуться из удерживающих ее рук. Алхимик устало прикрыл глаза. Оракул… он уже все для себя уяснил. И то, что азартное участие Джесс в их постоянных пикировках на деле не что иное, как обычная защитная реакция. И то, что эта земная девочка, видимо, никогда не простит его за сожженные мосты в родной мир. И уж тем более то, что отношение к нему Джессамины даже с натяжкой нельзя назвать симпатией. Лишь одно никак не поддавалось пониманию алхимика. Почему все вышеперечисленное вызывает в нем такую острую тоску? — И я больная, — добавила девушка невпопад и как-то совсем обреченно. — Знаешь, когда я на Земле жила, мама постоянно говорила, что у меня все будет хорошо. Что найду нормальную работу, влюблюсь в хорошего парня… а я? Вместо офиса — армейская казарма, а вместо милого человеческого мальчика — эльфийский идиот-выпендрежник. От неожиданности Эзарэль споткнулся и, остановившись как вкопанный, оторопело посмотрел на свою ношу. «Ноша» тем временем вздохнула. А потом попыталась обвить его шею руками, но в последний момент отдернула потянувшиеся к эльфу ладони. — И не дотронуться до тебя даже, балбес. Алхимик медленно, почти механически сдвинулся с места. Что-то происходило. Что-то, похожее на августовский звездопад, расчертивший его мир яркими, ослепительными сполохами. От этого перехватывало дыхание. И невыносимо ломило виски, ведь подобрать название такому странному и мучительно-прекрасному чувству не удавалось, хоть убей. — Стокгольмский синдром***, — блуждая в полусне-полуяви, пробормотала девушка, словно ответив на чужие мысли. — Вот такой вот диагноз. — Тебя нужно уложить спать, теневик, — произнес эльф почему-то так же, шепотом. Блуждая приблизительно в тех же краях. — Лечить меня нужно. А тебе по башке настучать, ушастая ты зараза… Когда Эзарэль бережно опустил ее на диван, Джессамина уже спала глубоким сном. Глядя на расслабленное девичье лицо и хаос кудряшек, разметавшийся по диванной подушке, алхимик вдруг подумал, что к чужим прикосновениям надо бы как-то начинать привыкать. Не ко всем подряд, конечно. Только к касаниям одного глупого, страдающего стокгольским синдромом существа. На губах эльфа дрожала совершенно несвойственная ему, задумчиво-мягкая полуулыбка, и — вот ведь странность — он совсем не пытался ее прогнать.***
— Это как так?.. Что я здесь вообще делаю? — Спишь. — Я в курсе, что сплю. Но почему именно здесь?! — Ну, — ехидно усмехнулся изучающий какой-то свиток за алхимическим столом Эзарэль, — вчера ты так дебоширила, что Невра продал мне тебя на опыты. А так как в шкаф ты бы все равно не поместилась, пришлось выделить тебе диван. — Очень смешно, Эз. Кое-как придав себе сидячее положение, Джессамина попыталась восстановить в памяти события вчерашнего дня. Увы, это ее начинание успехом не увенчалось: мысли крутились вокруг выпитого в Лаборатории эликсира и примерно получаса осознанных действий, после чего плавно растворялись в какой-то дикой мешанине идей и эмоций, довольно сильно смахивающей на горячечный бред. — Ох, — поморщилась девушка, — что ж каша такая в голове? — Спутанность сознания, или побочный эффект иммуноукрепляющего зелья номер три. Сугубо теоретический и на деле ни у кого не наблюдающийся, но ты у нас везунчик, как я погляжу. Не думаю, что у тебя получится вспомнить все свои недавние похождения, — улыбка Эзарэля при этом стала настолько загадочной, что Джессамине, и без того терзаемой неведением, резко поплохело. — П… похождения? — осторожно переспросила девушка, мысленно готовясь к самому худшему. — Да так, мелочи, — хмыкнул алхимик. — Обошлось почти без последствий. Невра залечивает разбитую челюсть, Вальк шерстит библиотеку в поисках этой книжки про дальтоников… как там ее… да, точно, «50 оттенков серого», а Лейфтан битый час выспрашивает у твоих подружек об особенностях и цели танцев у шеста. Джессамина страдальчески застонала, закрыв лицо руками. Самое худшее стремительно воплощалось в жизнь. — Господи Боже… можно сегодня я не буду выходить отсюда в холл? В глазах взглянувшего на нее эльфа плясало бесшабашное лукавство. — Собственно, на это я и рассчитываю. Вчера ты переколотила мне почти весь набор алхимических колб из лучшего гринхеймского стекла. Так что пару недель рабства в моей Лаборатории тебе теперь обеспечены. Джесс, все-таки поднявшаяся с дивана и начавшая поправлять на нем покрывало, фыркнула мрачно и насмешливо. — Перебьешься. Не существует никакого гринхеймского стекла, Эзарэль. — Что ж, — с деланным огорчением вздохнул алхимик, — попытаться в любом случае стоило. — Я уже говорила тебе, что ты беспринципный манипулятор? Эльф задумался. — Нет, — наконец, ответил он с лучезарной усмешкой, — конкретно этого еще не говорила. Но спасибо, я ценю твои комплименты. Чуть позже, набравшись смелости и решив все-таки показаться на глаза Невре, Джессамина шагала по коридору. Последняя, посланная ей улыбка Эзарэля никак не желала забываться. Слишком много в ней было чего-то, напоминающего… … нежность? Девушка остановилась, потрясенная этим странным выводом. Прислушалась к себе, кусая губы. И наконец, усмехнувшись и покачав головой, продолжила свой путь. Да нет, быть такого не может. Просто показалось. Ведь так?