Глубокое море

Боюаню хотелось в море. Или хотя бы в воду. Просто встать под душ, или залечь в ванну, и лежать, пока кожа не перестанет чесаться, а жабры не перестанут скрести изнутри шею, мешая нормально дышать. — Малыш Поток, ты там уснул или задумался? — голос Е Сю доносился из наушников и казался шумом волн. Боюань потер глаза и прищурился на экран. До конца прохождения душ ему не светил, нужно было сосредоточиться. — Задумался, бог Е, — Боюань закашлялся. Голос уже ощутимо сел. Во всем виновата была жара, влажная и тяжелая, давящая на Гуанчжоу на излете лета ватным одеялом. — О чем? — моментально поинтересовался Е Сю. «О том, как бы утащить тебя в воду и взять у тебя в рот». «О том, как бы нырнуть, держа тебя за руки, и плыть далеко-далеко вместе, пока вокруг не останется ничего, кроме моря, а потом — поцеловать тебя». «О том, как бы трахнуть тебя ночью в прибое». — О море. — Это тоже честный ответ. Боюань повел Синего Моста в атаку, быстро кликая по клавиатуре, переключая команды. Босс был на редкость живучим, даже хитрые приемы Е Сю ничего не могли с этим сделать. — Люблю море, — донеслось из наушников. Боюань едва не сбился с ритма. Когда кто-то говорил о том, что любит море, сердце всегда замирало, а с Е Сю и вовсе пропустило удар. Будто бы Е Сю ему лично в любви признался. Глупость какая. Кожа зачесалась сильнее, на левой руке блеснула чешуйка. Боюань одернул себя и сосредоточился на игре. Закончит прохождение, отключит голос Е Сю и пойдет в душ. — И я люблю, — вздохнул Боюань. Это было меньшее, что он мог сказать про море. Оно было его домом, сердцем, дыханием. Хотя с каждым днем в последнее время Боюаню все больше казалось, что теперь его сердце делится между морем и самым наглым из богов «Славы». — Хм… — Е Сю задумался, добивая босса, который все никак не хотел почить с миром и отдать им лут. Даже на последних трех процентах кастовал аое, способные вайпнуть всю группу, и расслабиться не получалось. — Поехали на море, малыш Поток? На день и ночь, утром обратно. Возьмем ноутбуки с собой. Боюань еще успел подумать, что это восхитительная и очень плохая идея. А потом открыл рот и сказал: — Хорошо. Даже обругать себя желания не было. Он сказал ровно то, что хотел, и именно потому, что хотел сказать. К морю тянуло нестерпимо. К Е Сю — почти так же сильно. Босс наконец сдох, на экране зажглась заставка, и Боюань выдохнул, с облегчением откидываясь в кресле. Прошли. Е Сю в наушниках щелкнул зажигалкой, закуривая. Затянулся и сбросил Боюаню в приват ссылку. — Вылеты дурацкие и не совпадают, хотя нет, смотри, в среду есть с нормальным временем, и билеты остались. — Угу, — Боюань хмыкнул, кликая по сайту. Прикинул свое расписание. — Окей, среда подойдет. — Отлично. Увидимся, малыш Поток, — сказал Е Сю на прощание и отключился. Боюань подвис на пару минут, уставившись в монитор и пытаясь понять, согласился он на свидание или на сутки подъебов. Перед внутренним взором колыхалось море, в ушах шумел прибой, а в мыслях Е Сю качался на волнах рядом. Где-то хлопнула дверь, и Боюань заставил себя сосредоточиться на реальности. Вышел из «Славы», вынул карту аккаунта и отправился в душ. В воде всегда думалось лучше. Даже пресная вода приносила облегчение и удовольствие. Боаюнь позволил чешуе проступить на теле, напитаться влагой, как и плавнику на пояснице, острому, бледно-голубому. Под душем, в ванной, в бассейне он еще мог это контролировать, и оставаться в человеческой форме целиком или частично. А вот в море… «Как ты будешь объяснять Е Сю, почему не пойдешь с ним плавать, а?» Боюань скептически посмотрел на собственную руку, покрытую переливающейся чешуей. И подумал, что не будет ничего объяснять. Вместо этого скажет, как есть, и посмотрит Е Сю в глаза. Эта мысль принесла Боюаню спокойствие. Которого, конечно, хватило до следующей встречи с Е Сю в игре, но выходя утром среды в зал прилета аэропорта Санья, Боюань не чувствовал тревоги. Только сладкое предвкушение. Е Сю уже ждал, и море ждало тоже. Оно звало с каждым шагом все сильнее. В воображении плескались волны, солнце светило сквозь гущу воды, касаясь кожи, шептали течения, и шуршал перекатываемый прибоем песок. Что-то внутри Боюаня отзывалось так сильно, что он чувствовал себя пьяным, а когда увидел Е Сю, все стало в разы хуже. В детстве Боюань любил сказку о том, что море всегда отзывается в тех, кто нам нужен. Глупая легенда, говорили некоторые. Для Боюаня она прямо сейчас становилась правдой — так сильно зашумело в голове от вида Е Сю. Вспомнились его слова «люблю море». С человеком, который не любит море, Боюань не стал бы строить никаких отношений, даже на одну ночь. С Е Сю тоже не собирался. Ну кто вообще в здравом уме на такое согласится, мобов в «Славе» не хватит, чтобы выместить все раздражение, которое Е Сю будет вызывать в Боюане, если они вдруг начнут встречаться. Когда они начнут встречаться, подсказало воображение, и Боюань постарался взять себя в руки. — Привет, бог Е, — он улыбнулся, подходя ближе. — Привет, малыш Поток. — Е Сю держал в руках два прозрачных стаканчика, в которых покачивались оранжевые и кофейные слои, и постукивал лед. — Это тебе. Боюань едва расслышал его голос сквозь шум моря в голове, все более громкий, настойчивый. Стоило взять запотевший стакан, и Боюань ощутил, как по пальцам бежит вода. А под каплями начинает проблескивать чешуя. Да что с ним? Он вытер руку о шорты и снова улыбнулся. Е Сю смотрел странно, слишком внимательно и цепко. Подумалось на секунду, что наверное, так он изучает новые локации в игре. — Все в порядке? — спросил Е Сю. — Да, — Боюань быстро кивнул, улыбаясь. — Все хорошо. Просто жарко. А что это? — Кофе с апельсиновым соком и сиропом. Подумал, тебе понравится. — Е Сю протянул руку — быстро, слишком быстро — и коснулся запястья Боюаня. — Какой ты прохладный. А Е Сю был горячий. — Из самолета… — Боюань повернул руку запястьем вверх, неосознанно, ловя прикосновение Е Сю. И понял, что оправдания — очень дурацкие. До моря оставался всего час. — Поехали? — кажется, Е Сю читал его мысли. Ну или ему просто надоело ждать в аэропорту. Боюань глотнул кофе. Прохладная жидкость прокатилась по горлу, освежая, дышать стало немного легче. Он дотерпит. С первым шагом на улицу, Боюань понял — не дотерпит. Море звало. Он слишком давно не был дома. — Малыш Поток? — Е Сю потянулся к нему снова, и приподнял бликующие лазурным солнечные очки — любимые Боюаня, — заглядывая в лицо. — Ты уверен, что все хорошо? Боюань поморщился от яркого света. Все было не в порядке, потому что зрение слегка плыло, а глаза наверняка казались неоново-голубыми, фосфоресцирующими. Упорнее Е Сю человека было найти сложно. — Не уверен, — Боюань вздохнул и опустил очки на нос. Коснулся пальцев Е Сю, — но это пройдет когда доберемся до места. И подумав, добавил: — Или до душа. — Душ можно устроить прямо в аэропорту, — Е Сю оглянулся. — В зале ожидания был указатель. Боюань представил себе аэропортовый душ, даже в бизнес-зоне, и покачал головой. Он не готов был рисковать, вставая под воду на публике. — Поехали. — Боюань поглубже засунул руки в карманы — пальцы до сих пор горели — и двинулся вперед. И головой он явно двинулся тоже. Здравый смысл орал: это Е Сю, очнись, он и глубоководную рыбу доведет до нервного тика. А Боюаню хотелось прижаться вплотную, вобрать в себя тепло, слизать с шеи Е Сю соль, утащить в воду. Не отпускать. Поделиться своим миром, своим вкусом, своей мелодией моря. Она у каждого разная, и вообще, это — слишком личное, как принято считать, но Боюаню все равно хотелось, чтобы Е Сю услышал именно его мелодию. Дорога до моря прошла словно в толще воды. Вокруг колыхалась жара, медленно проплывали здания, светофоры, дороги, люди. Незыблемым был только зов моря и Е Сю, внимательно следящий за каждым его вдохом. Боюань очень старался дышать быстро. Но он ощущал соль и водоросли в воздухе, наполненном фруктами и летом, и дыхание замедлялось само. Хорошо, что крохотный отель стоял на самом берегу моря. Еще лучше, что бронировал бунгало в нем Е Сю. К тому моменту, когда они оказались в пятидесяти шагах от моря, Боюань не смог бы связать и двух слов. Получилось только дойти до домика, бросить рюкзак у двери и замереть в проходе. Волны накатывали на берег, перешептывались в голове, забивая все звуки. Боюаню казалось, он опускается все глубже и глубже, туда, где и дышать не обязательно. — Малыш Поток? Эй, малыш Поток! — Е Сю держал его за плечи, прикосновения обжигали. Реальность налетела будто песчаный шторм, выкачала всю воду из воздуха, и Боюань едва не захлебнулся на вдохе. Закашлялся так, что слезы полились, наклонился, упираясь ладонями в колени. Е Сю продолжал его осторожно придерживать, пальцы едва заметно подрагивали. — По-моему, про все в порядке ты заливаешь. — Е Сю присел, утягивая Боюаня за собой на пол. Боюань зажмурился, решаясь: одно дело обдумывать все в безопасности своей комнаты в клубе, другое — реализовать. А потом снял очки и моргнул, зная, что сейчас цвет глаз уже не спишешь на яркое солнце. — Я — русалка, — сказал Боюань. Ладно, реальность. Но его реакции Боюань боялся. Опасался. Не хотел испугать? Нет, Е Сю точно был не из пугливых. А вот оттолкнуть Боюань не хотел. — Окей, — Е Сю кивнул и уставился на него, явно ожидая продолжения. Вот так просто? Боюань снова моргнул. — И все? — А ты все сказал? — Нет. — Он даже не начал. — Так говори. — Е Сю выбил из пачки сигарету и прикурил. Боюань жадно вдохнул дым, почему-то он пах водорослями, и вот это уже было совсем странно. — Мне нужно в море, прямо сейчас, — выпалил Боюань, забыв обо всем, что хотел сказать. — А тебе нужно со мной. — Окей. — Е Сю затянулся. — Докуриваю по дороге? — Да. Зов моря вернулся с новой силой, и Боюань с трудом поднялся на ноги. Пошатнулся, едва не уткнувшись носом в плечо Е Сю. Тот придержал его, помогая сохранить равновесие. Обхватил за плечи и потянул к выходу. — Одежда не понадобится, как я понимаю? — Нет, — Боюань стянул футболку, чуть не уронив по дороге очки, которые поймал Е Сю. Скинул обувь. Уже на пороге оставил джинсы, хотя вообще такого бардака не устраивал никогда, но сейчас Е Сю как будто послужил катализатором. Е Сю и море. Песок обжигал ступни, но с каждым шагом идти было все легче. Боюань обернулся через плечо — Е Сю шел за ним, тоже без футболки, в одних джинсах, бледный и худой, с сигаретой во рту. Его хотелось так, что сводило пальцы. Не думая, Боюань взял его за руку и потянул за собой. Е Сю молча сжал его ладонь. Боюань хотел сказать, что сигарета ему в воде не понадобится, а еще — что у него охренительные пальцы, на которые он дрочит уже очень давно. Но голоса не было, а дыхания хватало только на то, чтобы идти вперед. Когда пальцы коснулись мокрого песка, Боюань остановился. — Последний шанс передумать, — с трудом произнес он. Мир заливало голубым. — Не хочу передумывать, — Е Сю улыбнулся, но глаза у него были темные-темные, глубокие, желание в них согревало, а не обжигало. Боюань кивнул и шагнул в воду. Прохлада прокатилась по коже ласковой щекоткой, растеклась от пальцев вверх, все выше и выше. Боюань подумал, что Е Сю как знал, поэтому снял самый дальний домик на том куске пляжа, где их никто бы не увидел. А потом на запястьях блеснула, переливаясь, чешуя, спина зачесалась в том месте, где вырос в мгновение ока плавник. Боюань, разбежавшись, нырнул и почувствовал, как появляется вместо ног хвост. Вода скользила по коже, обнимала нежно, охлаждая и успокаивая. Сердцебиение замедлилось, а дыхание стало глубже, и с каждым новым вдохом Боюань ощущал, как прокатывается по телу море. Вот только зов никуда не делся из головы. Песня моря звучала и звучала, звала за собой, но не в глубину, а к берегу, там, где стоял по колено в воде Е Сю. Боюань вынырнул. И обжегся. Солнечные блики плясали на воде, прохлада наполняла тело энергией, а под взглядом Е Сю Боюань все равно горел. Е Сю облизал губы. Стянул джинсы, не глядя бросил их на песок, а следом за ними и белье. И шагнул в воду. Песня моря зазвучала еще громче. В ушах шумело. Боюань подплыл к Е Сю и замер, пытаясь подобрать слова. — Всегда дрочил на русалок. — Е Сю посмотрел на него. — Но никогда не встречал настоящую. Боюаня повело. Он снова взял Е Сю за руку и потянул за собой, уводя все дальше от берега, пока вода не накрыла его плечи. — Мы обычно живем у моря, — пояснил Боюань, не желая вдаваться в подробности. — Ну и нас не так уж и много. Звучало тупо, но как есть. — Я знаю, малыш Поток, а теперь может, хватит уже болтать? — наглость не изменяла Е Сю никогда. Боюань усмехнулся и прижался к Е Сю вплотную. Обхватил его плечи руками, обжигаясь, и наконец поцеловал. На губах оставался вкус Е Сю, и соли. Боюань вздрогнул, когда Е Сю сперва начал отвечать, а потом перехватил инициативу, скользнул языком ему в рот. Короткий стон вырвался сам — настолько долгожданным оказалось это мгновение. Боюань качнул хвостом, увлекая их обоих все дальше и дальше от берега, в глубокое море. Вода обнимала, теперь уже сразу двоих, Боюань делился с Е Сю своим морем, его красотой, тем, как ярко блестит солнце на гребнях мелких волн, тем, как отражается в воде небо и как колышутся на дне водоросли, среди которых шныряют мелкие рыбешки. Он нырнул, и потянул Е Сю к себе, не разрывая поцелуя. Е Сю на мгновение замер, а потом расслабился в руках Боюаня, продолжая целовать его. Над их головами колыхалась зеленая гладь. Боюань следил за его дыханием и всплыл на поверхность еще до того, как Е Сю стало бы некомфортно. — Еще, — у него был настолько жадный взгляд, что Боюаню стало жарко, несмотря на прохладу воды. Е Сю дрожал, Боюань чувствовал это не только руками, всем телом, прижимаясь к Е Сю — вода передавала мельчайшие колебания. И эта дрожь тоже была горячей. Зрачки в темных глазах расширились, делая их черными, как ночное небо в самый зной. Боюань усмехнулся, потерся о Е Сю — всем собой, чувствуя, как скользят по коже чешуйки. Е Сю вздрогнул и застонал, сильнее сжимая ладони на плечах Боюаня. Это движение Боюань повторил не дожидаясь требования. Е Сю в его руках выгнулся, жмурясь от возбуждения. Боюань не выдержал. Прижался к шее Е Сю, провел языком длинно, слизывая морскую соль и вкус самого Е Сю. Втянул кожу в рот, наслаждаясь тем, как забился еще быстрее пульс. Поцеловал снова, и едва не кончил от того, как Е Сю огладил под водой его плавник. — Черт, — задыхаясь, прошептал Боюань. — Еще. Е Сю улыбнулся ему, глядя плывущим, расфокусированным взглядом. Облизал губы, вздрагивая часто-часто, водя пальцами по плавнику. Мелькнула мысль: если бы они сейчас стояли на земле, у Боюаня бы подкосились ноги. Хорошо, что он решился начать в своей стихии. Вода держала сама, не давая ни одному из них погрузиться с головой, если только они не хотели. Е Сю, кажется, еще не понял этого, а Боюань не собирался обращать его внимание. Вместо этого он с силой провел ладонями по спине Е Сю, тесно прижимая его к себе. И начал спускаться ниже, целуя бледную кожу. Под водой тихие стоны Е Сю были почти не слышны, но чувствовались на другом уровне. Возбуждение нарастало с огромной силой. Плавник, до сих пор слишком чувствительный от ласк Е Сю, казалось, горел. У Е Сю дрожали руки. И вот это крыло Боюаня нестерпимо, окатывая огнем снова и снова. Он спустился ниже, продолжая крепко удерживать Е Сю за бедра, не давая ни уплыть в сторону, ни погрузиться глубже. Ухмыльнулся, глядя на него сквозь пронизанную солнцем толщу воды. Е Сю сейчас был таким красивым, что сложно было поверить в то, что он — настоящий и что все это происходит на самом деле, а не в затуманенном обезвоживанием мозгу Боюаня. Только дрожь и стоны, и тепло кожи под ладонями были реальными, настолько, что хотелось прямо сейчас совершить что-нибудь сумасшедшее. Боюань снова усмехнулся, провел языком по бедру Е Сю, с наслаждением ощущая, как сильно тот вздрагивает, как напрягается и расслабляется в руках, как опирается на плечи Боаюня. А вот вскрик Е Сю, когда Боюань коснулся губами головки напряженного члена, был слышен очень хорошо даже под водой — столько в нем было неутоленного, мучительного желания. Е Сю жмурился, губы у него вздрагивали и кривились, и это было лучше всего на свете. Боюань легко пощекотал языком щелочку и вобрал головку в рот. Е Сю выгнулся, откидываясь на спину, и Боюаню захотелось оказаться в нескольких местах одновременно. Не впервые с Е Сю, но впервые не чтобы набить морду, а чтобы поцеловать приоткрытые губы, а еще — чтобы сфотографировать, потому что Е Сю на волнах с растрепавшимися в воде волосами, под ярким летним солнцем и высоким синим небом был именно той картиной, которой не хватало Боюаню на рабочем столе. И над кроватью. И на тумбочке, и плевать, если кто заметит. — Да, пожалуйста, да. — Е Сю сейчас не понимал, насколько хорошо его держит вода. И руки Боюаня. Он прогибал спину, приподнимал бедра, задыхаясь, водил ладонями по плечам, спине, шее Боюаня, запутывался в волосах, пропуская пряди между пальцами. Боюаня вело от каждого его касания и каждого стона, вкуса и дрожи. Он вбирал член в рот, насаживаясь, насколько получалось, и выпускал почти полностью. Ритмично, но неторопливо, потому что прямо сейчас у них действительно было все время мира. Е Сю стонал почти беспрерывно, сбиваясь на частые вдохи и выдохи. Поджимал ноги в воде, пытаясь найти опору, не находил и крепче держался за Боюаня, и это заводило. Все сейчас заводило, каждое колебание воды сладко прокатывалось по спине и плавнику. Боюань насадился ртом на член глубже, мимолетно подумав о том, как должны ощущаться жабры. Судя по тому, каким стоном зашелся Е Сю — ребристые и мягкие одновременно изнутри, они не причиняли дискомфорта. А еще это было почему-то безумно приятно самому Боюаню. Он еще никогда так не заводился от простых ласк. И никогда не трахался в русалочьей форме. И уж точно ему никогда не приходило в голову делать кому-нибудь минет под водой. Е Сю был исключением из всех правил. Был невыносимым, восхитительным, самим собой. И песня моря с ним становилась только громче. Боюань двигал головой быстрее, дурея от контраста Е Сю и прохлады его собственной кожи, и чувствовал, как Е Сю вздрагивает все чаще, толкается бедрами, балансируя на самой грани оргазма. «Хочу, чтобы ты кончил сейчас мне в рот, — подумал Боюань, в мареве возбуждения надеясь, что Е Сю прочитает его мысли. — Иначе я просто умру». Е Сю услышал — или у него больше не осталось сил терпеть. С плеском выгнулся в воде, так, как никогда бы не смог на суше. Пальцы сжались в волосах Боюаня на затылке, подталкивая, прижимая ближе — и рот заполнила сперма. Долгий стон Е Сю перешел во вскрик, и Боюаня встряхнуло вместе с Е Сю. Он сжал ладони на бедрах Е Сю, удерживая. Сглотнул, провел языком по члену, и длинным движением скользнул в воде под Е Сю, потираясь кожей о кожу. Вынырнул, ощущая слепящее яркое возбуждение, ставшее только сильнее. Боюань обнял Е Сю за плечи, прижимаясь к нему в воде — так, что Е Сю наверняка чувствовал прикосновение хвоста к ногам. Е Сю дышал с трудом, мокрые пряди прилипли к лицу, а взгляд был дурной, отражающие бесконечные волны. Он опустил веки, прижимаясь к Боюаню в ответ, пытаясь отдышаться. — Охренеть, малыш Поток, — Е Сю усмехнулся, провел ладонями по спине, снова погладил плавник и повторил: — Охренеть. — Никогда не делал этого вот так, — признался вдруг Боюань и тут же напрягся. Это все-таки бог Е, никогда не знаешь, чего от него ожидать. Пальцы Е Сю снова прошлись по плавнику, и Боюаня выгнуло. Возбуждение зашкаливало так, что он ткнулся лбом в плечо Е Сю, прячась от острого, запредельно сильного желания.. — Так и думал, что у тебя лазурный хвост, — прошептал Е Сю ему на ухо. Обвел языком раковину, прикусил мочку, и Боюань задохнулся. — И плавник. И глаза. Теперь Е Сю кружил пальцами возле плавника, тер и гладил чешуйки, и Боюаню хотелось добраться уже до берега и трахнуть Е Сю в полосе прибоя. А Е Сю продолжал говорить, не замечая, как ведет от этого Боюаня. — Тебе, получается, даже тренироваться не надо для подводных локаций, всю механику знаешь на собственном опыте. Боже, какой же он задрот. Боюань едва не рассмеялся, но вовремя вспомнил, что действительно всегда на подводных картах ориентировался на собственное чутье и опыт. И ни разу не подвело, если только его не атаковали каким-нибудь хитрым приемом. — Люблю подводные локации, — пробормотал он в шею Е Сю, целуя пахнущую морем кожу. — Я помню, — Е Сю усмехнулся снова. — Иди ты, — Боюань не поддался на провокацию. — Вообще люблю. Это же часть игры. Е Сю вдруг замер, пальцы на плавнике дрогнули, сжались чуть сильнее, Боюань посмотрел на него, но Е Сю моргнул, и наваждение пропало. Вместо этого он щурился от солнечных бликов на поверхности, облизывал губы, наверняка соленые. Боюань потянулся к нему, прежде чем успел отследить, что делает. Провел языком по нижней губе — и правда, соль — и поцеловал. В голове билась мысль, что Е Сю на вкус и запах — как море. Только вместо спокойствия заводит и будоражит постоянно. — Хочу тебя, — выдохнул Боюань. — Хочу трахнуть тебя в полосе прибоя. А потом уплыть вдвоем глубоко-глубоко в море, ночью, когда не будет никакого света, кроме звезд и луны. И повторить, снова и снова. — Ничего себе у тебя планы. — Е Сю погладил чешуйки, чуть царапнул ногтями. — Мне нравится. И он снова поцеловал Боюаня. Жадно, прижимаясь всем телом, и Боюань почувствовал, что у Е Сю снова встает. Боюань потянул Е Сю за собой под воду. Отвечая на поцелуй, открывая губы навстречу скользящему в рот языку. Зеленоватые блики бежали по их коже, дробились, а встречные рыбки расплывались в стороны. Е Сю зажмурился, а потом открыл глаза, но даже не посмотрел на красоту солнечных лучей на глубине, рыбок и разноцветные водоросли. Его взгляд сфокусировался на Боюане, и в ушах снова зазвенела песня моря. «Я люблю тебя, — подумал Боюань. — Мое море». Они вынырнули в нескольких метрах от берега, Боюань переступил с ноги на ногу и двинулся к полосе прибоя, крепко держа Е Сю за руку. — Смазка, — напомнил Е Сю, когда Боюань потянул его на песок. Черт. Идти за смазкой в номер не хотелось. — У меня в кармане, — шепнул Е Сю ему на ухо и поцеловал в шею. — Подготовился? — Понадеялся. Е Сю в пару шагов преодолел расстояние до сваленной в кучу одежды, быстро выудил из кармана смазку. Боюань бы огрызнулся, но был слишком возбужден, чтобы препираться с Е Сю. И мысль о том, что тот хотел секса с ним настолько сильно, что сунул в карман одноразовую смазку, подливала в возбуждение яркого огня. А потом он подумал, что у него самого в рюкзаке лежала смазка и рассмеялся. — Мы оба понадеялись. Е Сю заинтересованно обернулся. — И давно? — Когда ты сказал, что любишь море. А ты? — Ты как-то сказал, что любишь «Славу». Боюань даже не помнил, когда такое говорил. Кажется, за пару дней до того их разговора. Любить «Славу» было естественным и таким нормальным, обыденным даже, что он и не задумывался над этим. Он улыбнулся, усаживаясь на песке. Море накатывало на ступни, и на ногах с блеском проявлялись чешуйки, будто продолжение волны. Е Сю вернулся и опустился на песок рядом с Боюанем, раскинув руки в стороны. — Вот теперь делай, что собирался, малыш Поток. Я весь твой. Прозвучало так откровенно, что Боюань вздрогнул от накатившего желания. — У тебя такие прохладные пальцы, — хрипло заметил Е Сю, когда Боюань начал его растягивать. Да. Е Сю был таким горячим, что Боюань почти обжигался об него. Особенно, когда Е Сю тесно сжимал его пальцы внутри. Боюань гладил стенки, добавляя смазку, смотрел на Е Сю, зависая на том, как на его коже выступает белыми каплями соль. — Боюань, — позвал Е Сю коротко, севшим голосом. И от того, как звучало его имя голосом Е Сю, песня моря накатила штормом, сметая все. Он толкнулся внутрь, сходя с ума возбуждения и нежности, а Е Сю с нетерпеливым стоном выгнулся навстречу. Волны обдавали их прохладой, но от этого становилось только жарче. Боюань двигался, теряя счет времени, песня моря билась в ушах вместе с ударами сердца. Все быстрее и быстрее, перетекая из взгляда Е Сю в самую душу. — Весь мой, — повторил Боюань. Наклонился, касаясь губами губ Е Сю. — Весь. Море никогда не отпускало тех, кого полюбило. Е Сю улыбнулся в поцелуй, пробормотал что-то, чего Боюань не расслышал за шумом прибоя, потянул Боюаня еще ближе, обнимая — руками, ногами, весь выгибаясь навстречу. Е Сю был даже более жадным, чем море. Боюаню это нравилось. Больше, чем нравилось. Он готов был принадлежать двум стихиям — той, в которой появился на свет, и тому, кто весь свет ухитрялся застить собой, даже будучи просто голосом в наушниках. — Слышишь? — сосредоточиться на том, чтобы складывать предложения в слова было сложно. Оставалось надеяться, что Е Сю поймет. И услышит. — Да. — Е Сю дрожал, смотрел на Боюаня, неотрывно, в упор. — Это песня моря. Для каждого своя. Моя — для тебя. — Хочу, — Е Сю с трудом выдыхал каждое слово. Упрямый. Толкался в кулак Боюаня, кусал губы, и продолжал. — Хочу слышать ее. Всегда. Хорошо? Оргазм накрыл Боюаня ярким вихрем, поднявшимся из глубины моря — и сердца. Е Сю не мог знать, но угадал — как делал это всегда, и за это Боюань его любил тоже. Угадал слова самой крепкой клятвы, лучшего признания, черт знает, чего еще. — Хорошо, — ответил Боюань, все еще дрожа от удовольствия, — она — твоя. Е Сю выгнулся, подбрасывая бедра и сжимаясь вокруг Боюаня. На пальцы брызнула сперма. Е Сю дернул Боюаня на себя, целуя. Пахло солью и солнцем. Особенно сильная волна накрыла их с головой, обдавая прохладой, и Боюань готов был поклясться — море их услышало.