***
Снег хлопьями кружился вниз. Магазины уже вывисили объявления о рождественских распродаж, что теперь люди толпились в проходе, ругались, скупая всё на своем пути. Мимо пробежала толпа детишек, держа что-то в руках. Девчонка, что шла рядом тут же подскользнулась. — Больно, — протянула она, потирая ушибленное место, — больно, нии-сан! — Ты такая недотёпа, — лишь прошептал недовольно на это пацанёнок, что держал подах коробку, — вставай, что сидишь?! Но на эти слова девчонка лишь сильнее захныкала и попыталась встать. Но к сожалению асфальт полностью заледенел, а тонкая корочка льда тут же треснула под натиском девочки, что распластавшись лежала на животе. Группа ребят, что стояла перед ней начала смеяться и показывать пальцем. Один от смеха даже хрюкнул! — Ты ужасный, нии-сан! И все твои друзья! — вскрикнула на это лишь та, а синии глаза наполнились слезами, — я всё маме расскажу! Вновь смех ребят, что стояли перед девочкой. Такой злобный, впрям, как у злодея! И Изуку это подметил, когда увидел в далеке это зрелище около магазина посуды. На снегу лежала девочка и плакала, а рядом стояли поцаны и откровенно говоря насмехались над ней. Это Изуку вообще не понравилось! Поэтому решительно направился к толпе ребят, что были на другой стороне. — Прекратите это, немедленно! — строго произнес Изуку, нахмурив брови, — вы явно ведете себя не как герои! — Это герой Деку! — заорал пухлый пацан, что аж хрюкал от смеха, — нам же капец! Берем девчонку и валим! Все выпучили глаза, смотря на Изуку, что был широким в плечам да и явно мог ударить так, что кости переломает, если хотел, но насилие не былом выхода для Мидории. — Извинись перед ней, — строго, со сталью в голосе произнес Деку, — и помоги ей! И вы тоже — живей! Недовольное шипение, но те помогают девочке, а потом кланяются со стыдом краснеют, произносят эти слова. Никогда их так не стыдили! — Прости, Ами-тян! — хором произнесли толпа ребят, — мы так больше не будем! Девочка лишь краснеет, но тут же кивнула, смотря на Деку. Улыбка появляется на загорелом личике и та лишь вновь краснеет. Но чувствует, как её грубо хватают за кисть и ведут совсем в другую сторону. Она долго смотрит на него, а Изуку на девочку, что отдаляется от него с тупой лыбой на лице. — Спасибо, Деку-сан! Спасибо вам! — кричит она вдалеке и машет рукой, — спасибо вам! И исчезает за углом, словно её и не было. Но Мидории на душе тепло от этих простых слов. «Спасибо, вам за всё!»***
Теплая рука Шото сжимает его, долго смотрит в глаза, а потом улыбается краешком губ. — Шо-чан, тебе что-то понравилось, — украдкой спрашивает Изуку, когда они вновь выходят из очередного магазина. Им нравилось ходить по выходным куда-нибудь. Неважно куда: просто бродить и наслаждаться обществом друг друга. Чувствовать тепло их рук, украдкой замечать ели заметные улыбки, а смеяться над чем-то. Не думать о их геройской карьере или стажировках. Сейчас они были вдовоем. — Часы были красивыми, главное непромокаемые, — произнес Шото и тут же принял задумчивый видок, — мои давно сломались, всё в ремонт отнести не могу. — Они и вправду были симпатичными, — произнес Изуку и улыбнулся, — тебе они пойдут, Шо-чан!***
И сейчас Изуку стоял перед магазином, где они когда-то увидели те часы, достав последнии деньги с зарплаты. Да, они были недешевым удовольствием, но Мидории хотелось порадовать и даже удивить Шото в канун Рождества. Неуверенно заходит, слегка съежившись. Было даже как-то неловко, когда на него уставились множество разноцветных глаз, словно видели впервые. Неуверенно подходит к витрине, где на бархатной подушечке лежал те часы синиго цвета в черной оправе. Внутри стекла были видны пружинки, шестеренки, а стрелки замедлили ход. Не заметив этого, Изуку даже засмотрелся на них. — Вам помочь? — над ухом Изуку раздается методичный женский голос, тянущий словно мёд. Герой оборачивается и вздрагивает. Перед ним стоит милая на вид девушка в строгой белой рубашки, что растегивалась на объемной груди и очках в черной оправе. Юбка-карандаш обтянула объемные бедра. — Я-я… — Изуку опять заикался, звлился краской и чувствовал себя неуверенно, — я бы хотел купить эти часы, если вы не против. О, конечно! — на лице появилась миловидная улыбка, — подождите меня на кассе!***
Изуку весело напевал какую-ту новогоднюю песенку, держа в руках коробку обернутую в бумагу с оленями. Улыбка так и не слезла у него с лица. Ничто не могло разрушить его веселое настроение! Он медленно подошел к перекрестку, убрал в рюкзак коробку. Машины со свистом проносились мимо прохожих, что даже пыль столбом поднялась вверх. Изуку вновь что-то насвистел — наверное какую-ту очередную новогоднюю мелодию. Но вдалике послышался крик женщины. — Арико, стой! Казалось мгновение. Мальчик семи лет выбежал на дорогу, а машина словно в замедленной съемки мчалась на ребенка. Изуку толком не успел среагировать, как активировал причуду и прыгнул на мальчика. Слышит, как хрустит что-то в рюкзаке, когда он падает на него спиной, прижимая к себе мальца. Он спас, но ценой чего?***
Часы пробили десять. Тодороки сидел одиноко за столом, ковыряя вилкой в пустой тарелке. Где же Изуку? Тот до сих пор не появился. Шото знал привычку Изуку опаздывать. Иногда отговорки бли настолько глупейшими, что всем было смешно. Но это же Мидория — боясь, что что-то получалось неидеально, он забывал про время. Как и сейчас. В дверь постучали. Шото же сразу вскочил и помчался к двери. Резко открывает и видит на пороге Изуку. Глаза мокрые от слез, а белки красные. — Изуку, — осторожно произносит Тодороки, смотря на своего парня, что чуть опять не плакал. — Шо-чан, — шепчет Мидория, шмыгая носом, — я так хотел тебя удивить! И я купил те часы, что ты так хотел! Но так случилось, что под машину чуть не попал мальчик и я не мог не спасти его! И раздавил их… Дрожащими руками подаёт коробочку, что превратилась чуть ли не в кашу. — Прости, Шо-чан, — слезы сильнее текут по щекам, падая на зеленый шарфик, — я такой ужасный! Тодороки улыбается, берет дрожащими руками подарок. Опять хруст, заставляет Изуку вздрогнуть и сильнее залиться слезами. Те часы, что так хотел Шото были раздавлены в смятку. Но сейчас было не до них. Тот лишь спокойно кладет на тумбочку, а потом стискивает в объятиях Изуку, зарываясь в его пушистых кудряшках. — Ты не ужасный, Изуку, — шепчет Тодороки, — совсем не такой. Ты самый лучший на свете человечек, что когда-то встречал. Мне плевать на подарок — я куплю новые, это не проблема. Ведь я рад, что с тобой всё хорошо. Чувствует, как Изуку всхлипывает, а плечо Тодороки становится мокрым и соленым от слез Деку. Рука Шото вновь проводит по спине, ласкает, заставляет расслабиться, почувствовать нужным. — Знай, Изуку, — шепчет Шото, слегка улыбается, — ведь лучший мой подарочек — это ты. И увлекает в горячий поцелуй.