***
— Вот оно как… Чанбин потягивает кофе и понимающе смотрит на Феликса, который потирает красные глаза и шмыгает носом. Ли слабо усмехнулся. — Ага. Вот тебе и «прекрасная первая любовь». — Стерва она, а не «прекрасная». — Может и не стерва. Уверен, что у неё были свои причины, — парень обхватил губами трубочку и сделал несколько глотков молочного коктейля. Сладкий напиток приятно щекочет язык и стекает по пищеводу в желудок, принося какую-то легкость. — Ты слишком добрый. Она буквально кинула тебя, ускакав в закат с папиком. Я бы пробрался ночью в их дом и придушил бы обоих после подобного, — Со был холоден, глотая свой американо и моделируя подобную ситуацию у себя в голове. Проходившая мимо них официантка показала большой палец, явно одобряя планы парня. Чанбин хищно ухмыльнулся, подмигивая девушке, на что получил безымянный палец с обручальным колечком. Ну и не больно то и хотелось. — Но ты — это ты. Я не знаю, если честно, что делать… Все странно. Смешанно. Не понятно. С одной стороны хочется разрыдаться, с другой уничтожить все, а с третьей даже как-то спокойно. — Ну и кто из нас псих? — Видимо оба.***
Феликс на шатающихся ногах входит в их с Чанбином общую квартиру. Ли не хотел больше оставаться в той, где он жил со своей бывшей, а Со так услужливо предложил пожить у него, что раздумья не заняли много времени. После второго месяца совместного жительства, случилось то, что Ликс боялся больше всего: его экс связалась с ним и предложила встречу. Чанбин всячески отговаривал младшего, утверждая что это ни к чему хорошему не приведёт, а австралиец только отшучивался, глубоко в душе умирая от страха. — Ты пил? Чанбин стоял у стены, смотря исподлобья на соседа, а тот в оправдание только икнул, стягивая обувь и только сейчас замечая предательский час ночи на больших настенных часах. В тщетных попытках слиться с ландшафтом, на нетвёрдых ногах парень попытался пройти мимо разъярённого брюнета. Тут же оказываясь прижатым к шкафу. — Феликс! — В голосе Со была словно мольба. — Что, «Феликс»? Ну выпил я, что тебе с этого? Накажешь и лишишь сладкого? Ли кривил губы в ухмылке, отвечая резко и грубо. Алкоголь явно сорвал все предохранители. — Прекрати это… Я думал, что ты уже отпустил все это, что бы напиваться. — Был повод, знаешь ли. Она предложила мне вернуться и начать все сначала, мол у ее любовничка толще кошелёк, а у меня член. Представляешь? Эта шлюха ещё прощения просила, оправдывалась… А я просто послал ее. Так хорошо на душе стало! Феликс пьяно рассмеялся, повисая на шее Со и щекоча его подбородок своим дыханием. — А напился почему.? — Бин уже не был уверен ни в чем, а близость соседа только выбивала почву под ногами. Так хотелось прикоснуться, обнять, поцеловать… Нельзя. Он не такой, как Чанбин. Он хороший, светлый, милый, не изводит себя пустыми надеждами. Нельзя. Но хочется. — Честно? — кивок. — Для храбрости. В следующее мгновение губы Феликса накрывают губы Бина, немного неловко, но настойчиво сминая их. А Чанбину только это и надо было. Ведь тормоза срывает не только алкоголь.***
— Я уже говорил, как мне нравится твоя улыбка? — Даже и не помню… — младший наигранно протянул последнее слово, после чего получил легкий поцелуй в ухо и горячий шёпот. -Тогда мне безумно нравится твоя улыбка. Феликс прижался к парню спиной, позволяя целовать себя в шею и плечи. За окнами был уже не тёплый апрель, как когда они начали жить вместе, а все ещё морозный февраль, что сохранил в себе всю злобу зимы. Но рядом было тепло. Не долго понежившись, Ли встал с кровати, надевая на себя первые попавшиеся штаны и под веселое улюлюканье старшего поспешил на кухню. Там он готовит две кружки какао и ставит на стол, дожидаясь Чанбина. Вышеупомянутый приходит через пару минут в шортах и футболке, грея руки о горячий напиток. Со смотрит на Ли настолько влюблённым взглядом, что младший закрывает глаза. Невыносимо. — Нам надо расстаться. Словно майская гроза, хотя по календарю последний месяц зимы. Чанбин несколько раз хлопает ресницами. Ему послышалось? — Что… — Нам надо расстаться, — Ли повторил свои слова, смотря Бину прямо в глаза. Ни крупицы весеннего тепла, один холод. — Почему? Отчаянный вопрос, произнесённый дрожащим голосом зависает в воздухе. — Я больше ничего не чувствую к тебе. Словно удар поддых — выбивает весь воздух и заставляет тебя задыхаться, оставляя лишь ноющую боль в грудной клетке. Чанбин резко встал из-за стола и обогнул его, вставая рядом с Феликсом и смотря ему прямо в глаза, надеясь что младший сейчас рассмеется и скажет что это шутка. Но ничего не происходит. Ни-че-го. Бин попытался положить руку на щеку Ликса, но тот не позволил этого сделать, отталкивая старшего и вставая из-за стола. — Бин, я уже месяц как перестал испытывать к тебе чувства. Знаешь, я действительно благодарен тебе за то, что ты поддержал меня, что был рядом. Но в итоге для меня это была лишь мимолетная симпатия. Прости. Ли прошептал последние слова с грустинкой в голосе, надеясь на понимание старшего, но тот лишь как-то безумно улыбнулся. — Это ведь шутка, да, Ликс? — Я абсолютно серьёзен. Младший посмотрел прямо в глаза Со, а во взгляде последнего будто что-то сломалось. Бин зарычал, хватая Ли за руки и с силой сдавливая тонкие запястья. Феликс пискнул, пытаясь вырваться, оттолкнуть, он даже попытался пнуть парня между ног, но промазал, чем ещё больше разъярил Со. Тот завязал руки Ликса кухонным полотенцем, толкая его к тумбе. Ли проскулил, больно ударившись о поверхность, а из глаз начали литься редкие слёзы боли и обиды. — Чанбин, прошу… — Заткнись! — Со был не в себе. Красивое лицо было перекошено гримасой гнева, глаза лихорадочно блестели, а руки то сжимались, то разжимались. Старший стал медленно приближаться к осевшему на пол и свернувшемуся в позе эмбриона парню, беря его лицо в свои ладони и стирая слезы. -Ну, не плачь. Малыш, ты же знаешь, что я не люблю подобные шутки… — голос полный угрозы отпечатывался на самой подкорке сознания Ликса, а инстинкты буквально завопили «УБЕГАЙ!». Феликс сильно сжал губы, стараясь не взвыть от боли и страха. Полотенце, что было туго завязано на руках, больно натирало запястья, а удар о тумбу наверняка оставил приличный след на пояснице. Но все отошло на второй план, когда Бин отрыл один из ящиков и достал из него широкий кухонный нож. Проверив остроту, Со хищно улыбнулся, щуря глаза и смотря Ли прямо в душу, заставляя умирать от страха. — Знаешь, этого всего можно было бы избежать, — Бин навалился на парня, как следует фиксируя его и не давая вырваться, — если бы ты просто улыбнулся мне и сказал, что это просто шутка, — силой раскрыв рот младшего, Со вставил ему в рот нож, лезвием давя изнутри на левую щёку, — ведь мне очень нравится твоя улыбка. Одно движение, резкая боль, слезы, застилающие глаза. Не успел Феликс осознать что-либо, как точно такая же боль поразила и правую щеку. Бин же словно в бреду шептал. — Такой красивый… Только мой… В какой-то момент боль исчезла, в крови явно подскочил адреналин, а Ли словно холодной водой окатили. Сморгнув слезы, парень увидел вознесенную над ним руку с окровавленным ножом и абсолютно безумные глаза напротив. А в голове всего одна мысль. «Борись!» Задействовав какие-то внутренние силы, Феликс поддался вперед и лбом ударил Бина в нос. Старший, от неожиданности выронил нож и отпустил Ли, откидываясь на пол. Воспользовавшись заминкой парня, Ликс наконец выкрутил руки из полотенца и ударил Чанбина в челюсть, пытаясь вырубить его. Но нет. Руки старшего сомкнулись на чужой шее, сдавливая ее и перекрывая доступ к воздуху. Феликс захрипел, в глазах потемнело, а боковым зрением младший ухватил нож, лежащий рядом. Решение пришло быстро. Ли схватил нож и одним точным ударом вонзил его в шею Чанбина, разрезая сонную артерию поперёк. Руки на шее дрогнули, а Ликс вынул своё оружие и вновь погрузил в чужое тело, а потом ещё и ещё… Феликс пришёл в себя, когда на месте шеи его, когда-то, парня, было лишь сплошное мясо. Взор темных глаз потух, а бледные губы так и остались открыты в немом крике. Ли всхлипнул, когда боль в щеках стала возвращаться. Лицо, шея, плечи, а теперь и руки парня были покрыты кровью, во рту был неприятный вкус железа, а ноги дрожали, когда Феликс попытался подняться. Он еле доковылял до коридора, открыл дверь и вышел из квартиры, где его уже ждала обеспокоенная шумом соседка. В глазах парня потемнело.