Сфера магического интереса

Гарри отвлекся от тяжелых воспоминаний и подошел к Малфою. Тот по-прежнему выглядел плохо, но диагностика показала, что его организм справляется с интоксикацией. Судя по всему, в таком состоянии он пролежит не менее суток. За это время нужно приготовить зелья для следующего этапа. Они несложные, однофазные, из доступных ингредиентов. И флоббер-черви пригодятся. Гарри улыбнулся и позвал домовика. - Присматривай за гостем. Если увидишь какие-либо изменения, - зови немедленно. - Да, хозяин, - эльф подергал себя за уши. – Лотти все сделает. Не отойдет ни на шаг. Гарри вышел в коридор и направился в лабораторию. Ее помещение было разделено на три части: хранилище редких и опасных ингредиентов, окруженный защитой закуток для экспериментов и исследований, а также рабочий кабинет, где стоял шкаф с бумагами, сейф и большой стол. Возле вытяжного шкафа расположился длинный стол, возле которого прилежно трудился Доминик. - Пап, у тебя стандартная основа закончилась. Я сварю? – деловито осведомился он, не отрываясь от нарезки извивающихся червяков. - После завтрака, - кивнул Гарри. – Мне нужно будет приготовить кое-какие зелья и поработать над переводом. Тетя Гермиона уже сгорает от нетерпения. - Иногда она меня пугает, - хихикнул мальчик. - Меня тоже, - понизил голос Гарри. Доминик заливисто засмеялся, и в лаборатории словно стало светлее. Гарри подошел к сыну, чмокнул в макушку и заставил себя отойти, хотя хотелось затискать Ники, как несколько лет назад, когда тот был совсем крохой. - Папа, а дядя Невилл придет к нам? Я хотел показать ему одну книгу по гербологии. - Надеюсь, книга не из Запретного раздела? – уточнил умудренный опытом Гарри. Было дело: Доминик, в своем недетском стремлении все знать, сумел проникнуть в закрытую часть библиотеки, где хранились книги с не самым светлым содержимым. - Ты мне теперь будешь постоянно напоминать? – надулся Ники. – Маленький был, глупый. Гарри негромко рассмеялся, из-за чего Доминик еще больше нахмурился. Потом его лицо прояснилось: - Дядя Невилл сказал, что возьмет меня с собой в Хогвартс. Ему нужен помощник в теплице. - Ники, ты опять хватаешься за все подряд? Недавно ты собирался посвятить свою жизнь артефакторике. - Папа, - с легкой укоризной посмотрел на него Доминик. – Тетя Гермиона сказала, что выдающимся артефактором может стать только тот, кто хорошо разбирается во всех магических науках. Тогда не придется проводить опасные эксперименты. - Узнаю Гермиону, - пробормотал Гарри. – Сынок, иногда излишние знания обрезают крылья творческому подходу. - Это ты о том взрыве, что разбил нам стену? – поинтересовался Ники. - О нем, - засмеялся Гарри. – Ты тоже мне его будешь постоянно вспоминать? Ники только хитро улыбнулся. У Гарри сжалось в груди. При всем внешнем сходстве с ним, в облике Ники проскальзывало что-то неуловимое, что-то такое, что напоминало о яркой и бойкой Джинни. Нежной и лукавой, упрямой и ласковой, всегда улыбчиво-солнечной. Доминик обещал вырасти сильным волшебником, а его тяга к знаниям поощрялась всеми без исключения. Лишь Гарри время от времени вспоминал о том, что Ники – ребенок, и ему нужно играть, гулять и шалить. Тогда они уходили в маггловскую часть Лондона и отрывались в парке развлечений, на картинге, катке и прочих развлекательных площадках. Или Гарри собирал команду из таких же юных волшебников и устраивал им поход с приключениями. На территории поместья, конечно, соблюдая Статут секретности. В остальное время Доминик находился в компании взрослых, поэтому волей-неволей перенимал их манеру общаться и работать. Впитывал знания, как губка, и не боялся их применять. Скорее всего, в нем проснулись таланты Лили, так как Гарри, при всей вынужденной необходимости, зелья не жаловал. Зато Ники с восторгом осваивал свой первый набор юного зельевара, а потом перешел на отцовское оборудование. Под чутким присмотром, конечно. Гарри иногда ловил себя на том, что ведет себя, как наседка, пытаясь оградить сына от любой опасности. Одергивал себя, выговаривал, но сделать ничего не мог – Доминик был смыслом его жизни, поэтому мог вить веревки толщиной в корабельные канаты. Хорошо, что был еще маленьким и не понимал границ своего влияния. Гарри отвлекся от своего дела и вновь посмотрел на сына, который уже закончил с червями и, вымыв руки, наполнял котел водой. Магия уже прорывалась в маленьком волшебнике, но Гарри был готов к этому, создав для сына смягчающий эффект артефакт. У Ники даже получалось слегка направлять рвущуюся силу, и он непомерно гордился этим, вызывая затаенные улыбки взрослых. В лаборатории появился домовик с запиской. Гарри быстро пробежался ее глазами и поморщился. Опять Гермиона торопит его с переводом. Подругу Гарри действительно любил и уважал, но иногда она напрягала его своим нездоровым энтузиазмом. Хотя, возможно, это признак настоящего ученого, исследователя и гения. Или сказывалось отсутствие личной жизни и детей. Гарри никогда этого не говорил Гермионе, но не раз и не два думал, когда она заставляла его сутками следить за ходом эксперимента. А дома ждал Ники. Гарри ведь из-за этого ушел из Отдела Тайн, хотя его очень не хотели отпускать. Но после смерти Джинни он остался у Ники единственным родителем, и долг перед сыном превысил долг перед родиной и всем магическим миром в целом. На Гриммо Гарри больше не вернулся. Старый дом навевал грустные воспоминания, усиливая и без того черную меланхолию. Спасибо Андромеде, которая навестила его в Поттер-холле и вправила мозги. Они с Тедди даже жили несколько месяцев в поместье, пока Гарри не пришел в себя. А потом, к удивлению Поттера, в его доме каким-то образом оказалась и Нарцисса. Нарцисса Блэк! Тетушки оказались схожими по характеру, и если миссис Малфой Гарри в свое время недолюбливал, хоть и был благодарен за спасение жизни, то с мисс Блэк быстро нашел общий язык. Женщина, избавившись от фамилии Малфой, словно сбросила с себя налет высокомерия и снобизма. Она умела и пошутить, и посочувствовать, и помочь советом. Именно она настояла на том, чтобы Гарри принял полное магическое наследие рода, став его главой со всеми правами и обязанностями. И даже помогла найти соответствующие ритуалы. Гарри тогда отлеживался сутки, но придя в себя, почувствовал разницу. Словно дышать стало легче, а магия струилась свободнее и мощнее. Приходилось даже соизмерять силу, пока не привык. Дальнейшие события тоже неразрывно связаны с влиянием Нарциссы. Если Андромеда учила его быть отцом, то Цисси, как она просила себя называть, учила его быть Лордом. А потом появилась разозленная Гермиона. Трех активных женщин Гарри уже вынести не смог. Навестив гоблинов, вернул дом на Гриммо в собственность сестер из рода Блэк и своему малолетнему крестнику. Дамы намек поняли, но обижаться не стали. Гарри часто навещал их в Лондоне, поддерживал финансово, пока шла реконструкция старинного особняка, забирал к себе Тедди или оставлял Ники на добровольных нянек. В Нору к Уизли Гарри решился зайти только через год, хотя его всегда звали и ждали. Свадьбу Рона он не мог игнорировать, поэтому пришлось нацепить приветливое выражение лица и просидеть в гостях несколько часов. Молли все кружила вокруг него с просьбами увидеть внука. И только тоска в выцветших от горя глазах постаревшей миссис Уизли заставили его смягчиться. Молли не виновата в случившемся, как и остальные члены этой большой семьи. А Рон… Рона Гарри простил, видя его неприкрытую боль и согнувшую широкие плечи вину. Кто знает, как поступил бы Гарри в том случае. На его совести Сириус, пострадавший из-за глупости крестника. Гарри снова перечитал записку, но на этот раз слабо улыбнулся. Ники, словно почувствовав, оглянулся на него и вопросительно посмотрел. - Ты все правильно делаешь, только огонь немного убавь, - отреагировал Гарри, и Ники успокоился, вернувшись к своему занятию. Гермиона… После Хогвартса они с Роном хотели пожениться, но потом что-то у них разладилось. Вернее, Гарри понимал, что произошло, но мудро держал свои догадки при себе. При всей своей любви к обоим друзьям, он видел, насколько они разные. Это допустимо в дружеских отношениях, но не в супружеских. Лаванда Браун, красивая, но немного глуповатая, смотрящая на бравого аврора восторженными глазами, не скрывающая своего желания понравиться, выглядела в глазах Рона предпочтительнее Гермионы, на уме у которой были только учеба да работа. После разрыва с Роном, Герми взялась за Гарри, которому и так приходилось несладко. Он пытался разобраться с запутанными делами своего рода, поминутно консультируясь с поверенным. Даже приходилось мотаться по стране, налаживая запущенное, весьма обширное хозяйство и производство. Гермиона потерпела бы полный крах, добиваясь от Гарри интереса к работе на благо магического мира, но вмешалась Нарцисса. Именно она вновь сопроводила его к гоблинам и потребовала проверить ВСЕ магическое наследство. А потом долго и с удивлением доказывала, что подобный результат для нее стал полной неожиданностью. Впрочем, неожиданным он стал для всех, включая гоблинов. Они долго и с энтузиазмом отслеживали родословную, а потом вынесли вердикт – Гарри Джеймс Поттер является единственным наследником Томаса Марволо Риддла, более известного всем как Лорд Волдеморт. Сначала Гарри пытался отказаться, но под суровым взглядом Нарциссы сдался. Она даже согласилась сопроводить его в личный сейф Риддла, но там любопытную мисс Блэк ждало разочарование – кроме горки золота и серебра, которое Гарри сразу же пожертвовал Хогвартсу и больнице святого Мунго, в сейфе хранились только книги, написанные на парселтанге. Гоблины проверили книги и признали их неопасными для жизни, но Гарри все равно перестраховался, заперев их в глубоких подвалах поместья. А потом любопытство пересилило, и он взялся читать одну из них. Возможно, проснулось родовое наследие, возможно, Гарри просто нужно было на что-то переключиться, но он с интересом изучил этапы создания весьма интересного артефакта, а потом сотворил его. Его ошибкой было рассказать об этом Гермионе. Той явно наскучила работа в Мунго простым колдомедиком, поэтому она вцепилась в Гарри всеми силами, и вскоре уже осваивалась в чистеньком и хорошо оборудованном помещении частной лаборатории. Гарри занимался переводом, созданием и экспериментами с артефактами и чарами, а подруга взяла на себя все, что связано с медициной, а также общее руководство. Она с энтузиазмом пробивала дорогу на рынок магических артефактов, воевала с патентным бюро и разного рода гильдиями мастеров магических наук. Гарри не врал сыну, что иногда побаивается Гермиону – она быстро получила в научных кругах весомую репутацию. Ее работоспособности можно было позавидовать, но Гарри предпочитал находиться в тени подруги, занимаясь более мирными делами. Лаборатория расширилась, обросла клиентурой, получила известность. В ней работало уже десять человек, включая двух ее создателей. Не только талантливая молодежь, но и опытные маги занимались производством и исследованием свойств артефактов, проверяли действие старинного и давно забытого волшебства. Волей-неволей Гарри пришлось изучать и зельеварение, и медицину, и даже юриспруденцию. Он даже не мог точно ответить, в какой области магических наук он преуспевает больше всего. Звание Мастера удалось получить именно в области артефакторики, но Гарри в шутку называл себя мастером Паразитарных наук, так как использовал чужие наработки, волей случая ставшие ему доступными. Конечно, мастерство просто так не приходит, Поттеру приходилось много и тяжело работать: переводить, изучать, адаптировать, создавать, проверять и далее по кругу. Но в этом круговороте дел, проблем, забот и напряженных размышлений всегда находился стабильный островок – магнит, далеко от которого Гарри не уходил, даже увлекшись исследованием. Ники… - Папа, я основу сварил, пошли позавтракаем, - Доминик потряс его за плечо. Гарри почувствовал укол вины – он совсем забыл, что сначала нужно было ребенка накормить, а потом загружать работой. - Идем. Только я загляну к Малфою, проверю. Гарри улыбнулся сыну и поднялся с кресла. Малфой спал, его лицо уже не выглядело таким бледно-зеленым, как раньше, и Гарри поторопился с завтраком. Ники увязался за ним в лабораторию, но Гарри знал, что сын будет сидеть тихо, как мышка, чтобы не мешать отцу варить зелья. Так и вышло. Доминик устроился в кресле с толстой книгой и углубился в чтение, время от времени поглядывая на отца, словно проверяя, не уснул ли тот. А спать хотелось просто невыносимо. Пришлось даже нацепить на руку артефакт Бодрости, хотя за резкий прилив сил потом придется расплачиваться несколькими часами слабости. Но зелья хоть и не сложные, но требуют предельной внимательности, поэтому пришлось рискнуть. Сосредоточенный на работе, Гарри слегка утратил контроль за ситуацией, поэтому сильно вздрогнул, когда его ноги кто-то коснулся. - Скрейп! Просил же не делать так, когда я работаю, - сдерживая негодование, сказал Гарри. - К хозяину гости. Очень настойчивые, - заломил тонкие руки Скрейп. - Там дядя Невилл! – довольно подпрыгнул рядом Ники. – Можно я пойду с ним? - Сначала я с ним переговорю, - ответил Гарри и, бросив взгляд на часы, приглушил огонь под котелком. У него есть семь минут до следующей фазы. В камин действительно настойчиво стучался Невилл. Гарри торопливо разблокировал камин, впуская гостя. - Что-то случилось. Нев? - Случилось, - Лонгботтом бросил короткий взгляд на Ники и пожал протянутую Гарри руку. – Пропало два моих студента. Из тех, кто должен отправиться со мной на практику. Сдали СОВ, навестили родителей, собрали вещи и ушли якобы ко мне на встречу. Но я ждал их несколько часов. Вся группа собралась, а их нет. - Почему ты пришел ко мне? Рон… - Я был в Аврорате еще два дня назад, когда все случилось, - поморщился Невилл. – Маятник раскачивается слишком медленно, а сам Уизли занят по горло своим делом по наркотикам. Что-то там у них серьезное случилось. Рон отправил меня к тебе за артефактом Поиска. - Но он еще не прошел окончательные пробы. К тому же, я не хочу, чтобы о нем знал кто-то, помимо тех, кому я доверяю. - Мне ты доверяешь? – спросил Невилл, пристально глядя в глаза Гарри. - Целиком и полностью. Но я пойду с тобой на случай, если что-то пойдет не так. - Опять я к тете Меде, - вздохнул Ники и пошагал к лестнице. - Доминик, я обязательно выполню свое обещание, - слабо улыбнулся Невилл. – Хороший у тебя сын, Гарри. Может, обручишь его с одной из моих девочек? - Время покажет, Нев, - Гарри старался не думать о том, что однажды придет время, когда отец Ники будет не так уж и нужен.