Где-то над миром хмельные боги играют в огромный дартс. Скоро закончатся стрелы, сказки и прочие чудеса. Ведь каждый, кто должен быть предан, встречает того, кто его предаст.(с)
— Нам нужно уничтожить меч. — спокойно проговаривает до того молчавший Марио, все взоры обращаются на него: Ваня смотрит как-то испуганно, Игорь с интересом, а Виктор Михайлович морщится как от зубной боли. — Нет. — после секундного молчания, тоном не терпящим возражения, проговаривает Гончаренко. — Почему? Он что, неуничтожаемый? — Марио хмурится, действительно стараясь понять, на ноги поднимается. — Мы не можем уничтожить Меч Душ. Это одна из самых сильных реликвий Сумеречных Охотников, посланная нам Ангелом. Это даже звучит абсурдно! — Виктор говорит твердо, уверенно, выговаривает именно те слова, которые вбивали в его голову с самого детства, как незыблемые постулаты. — Но что он делает? — Фернандес упрямый, пока он не поймет, отступать не собирается. Игорь просто молча смотрит на него, с все тем же одобрением и толикой гордости, Ваня боится даже дышать, кажется, глаза широко распахнуты. — Вмысле что делает? Это сильнейшее оружие с мощной силой! — Гончаренко даже мешкает несколько мгновений, смотрит так, словно бразилец задал наиглупейший вопрос. — Это я понял. Но что он делает? Для чего он предназначен? Когда им пользовались последний раз? — глаза Марио огнем горят, он шаг вперед делает, губы лихорадочно облизывает, ему начинает казаться, что только что ухватил суть чего-то очень важного. — Ну… во времена войн с нежитью, когда… — и тут совершенно неожиданно Виктор запинается, в глазах появляется растерянность. — Много раз он использовался, если бы с самого рождения был в Сумеречном мире, среди своих, ты бы знал все, не могу же всю историю сейчас рассказывать тебе! — заканчивает несколько нервно и раздраженно, пытаясь поскорее закончить этот разговор. — Если бы он с детства был с вами, то вы бы успели забить его голову всякими заплесневелыми, ничем не подтвержденными «истинами». — Игорь голос подает, говорит тихо, спокойно, чуть насмешливо. — Вить, давай начистоту, ты и сам не знаешь, на кой-черт этот меч нужен. Да, сила в нем заключена колоссальная, и это делает его опасным. — маг легко поднимает руку, не позволяя Гончаренко заговорить ему наперерез. — Последний раз меч был использован несколько веков назад, в масштабной войне с нежитью. Тогда, когда был создан Альянс — вампиры, маги, оборотни и феи выступали единым фронтом. А все потому, что Охотники их уничтожали без разбору. — Меч — это наша защита. — Виктор все же пытается пресечь все эти разговоры, прерывает мага, на ноги вскакивает. — Вить, выбрось из головы все, что тебе впихнули в вашей Академии и подумай своими мозгами. Марио прав — уничтожить Меч — это самый идеальный вариант. Он не ваша защита — он опасность. Сейчас, когда все живут в относительном мире, а Охотников, ну в основном, считают, хоть и с натяжкой, теми, кем они есть — хранителями хрупкого мира, меч — это угроза. — Ты не понимаешь о чем говоришь! — Виктор словно бы из себя выходит, но выглядит растерянно, как, наверное, никогда еще выглядел. По крайней мере, Ване, что во все глаза на своего мужчину смотрит, именно так и кажется. — Это ты не понимаешь! — Игорь голос повышает, Марио тут же, почти инстинктивно, кладет ему ладонь на плечо, сжимает чуть, успокаивая. — Ты что, готов всю жизнь носиться с этим Мечом, пряча его и перепрятывая, потому что он — как бельмо на глазу у многих, кто власти хочет. И Юлиан же не последний, и не первый, верно? — тут маг шипит почти. — Старейшины все равно этого не допустят! — в несколько секунд кажется, будто Гончаренко сейчас бранью разразится, но выдыхает, как-то разом внутренне успокаиваясь. — А разве вы не послали Гилерме за ним к Старейшинам? — Марио спрашивает с совершенно невинным видом, как-будто между прочим. — Послали. Он скоро будет здесь. Но мы не можем потом им просто сказать, что он исчез! Да на нас же охоту начнут, на всех! И казнь показательную устроят! — голос Виктора крепнет, перестает дрожать, он словно себя в руки берет окончательно. — Витя, нам не обязательно уничтожать Меч физически. Нужно только разрушить источник силы, сокрытый в нем. А так вернем Меч обратно, ваши старые пердуны даже не заметят, что с ним что-то не так. — судя по презрительному тону, Игорь совершенно невысокого мнения о власть имущих вреди Охотников. — Ты сможешь уничтожить его сам? — Гончаренко как-то расслабляется, поворачивает голову, на Ваню смотрит, едва заметно улыбается ему одними уголками губ, снова взгляд на Игоря переводит. — Сам? Нет. Ни у одного мага нет такой силы. Поэтому, мне понадобится Марио и несколько магов из моего ближнего круга. — Акинфеев только плечами пожимает, как будто говорит о каком-то невероятном пустяке, мол — раз плюнуть. Марио смотрит на него и чувствует невыносимое восхищение, трепет своеобразный перед ним. — Ладно. Когда Меч доставят — ты это сделаешь. Это, конечно, не отменит того факта, что мы понятия не имеем где Юлиан и как его одолеть, но, по крайней мере, от этой угрозы избавимся. — Что? Но Виктор… Михайлович! А как же… — Ваня как-то вскидывается, смотрит едва ли не несчастно на Гончаренко. Но ведь… всегда учили, что Меч, это реликвия священная. — Ваня, Игорь прав, ничего, кроме угрозы этот Меч нам не принесет. Мы действительно не можем постоянно его перепрятывать и бояться, что кто-то им завладеет. — Виктор, совершенно не смущаясь, приобнимает Облякова за плечи, ободряя, заряжая своей уверенностью. — Когда твои люди должны вернуться из Аликанте? — Игорь с легкой улыбкой, в которой, впрочем, нет ни капли превосходства или чего-то подобного, в его голове зреет план, и он не может не бросать сдержанно-восторженные взгляды на своего Ангела. Потому что, всерьез, сам до этого, почему-то не додумался, просто в голову не приходило, пока Марио, немного наивный, искренний, откровенный Марио, не стал задавать вопросы — такие простые, но чертовски неудобные для некоторых. — С минуты на минуту, если честно. — Гончаренко на часы поглядывает, хмурится. — Портал настроен прямо в мой кабинет. А твои люди как скоро могут оказаться здесь? Они вообще согласятся на это? — Как только меч будет здесь, я их призову. Они сделают все, как я скажу. — и тут на Акинфеева словно падает какое-то тревожное ощущение — слишком просто, все слишком просто и логично выстраивается, в реальности так не бывает. Как-то рассеяно смотрит на Марио, тот отвечает совершенно обреченным взглядом. Лиловая вспышка портала прямо посреди комнаты, несколько секунд непривычной тишины, никакого движения, а после из воронки в прямом смысле слова вываливается Маринато, с окровавленным лицом. Один. С пустыми руками. Несколько мгновений уходит на некоторое всеобщее оцепенение, а потом к мужчине в один момент кидаются Ваня и Марио, придерживают с двух сторон, помогают подняться, на диван усаживают. При ближайшем рассмотрении оказывается, что у него лоб рассечен, ссадина на подбородке, куча мелких царапин на щеках — ничего серьезного. — Что случилось? Где Меч? Где остальные? — Виктор напряженно всматривается в Гилерме, Игорь в стороне стоит, губу нижнюю закусил. — Не знаю! На нас напали прямо в портале! Не думал, что такое возможно! — акцент его, впрочем, не мешал пониманию. — Я не видел их, все произошло быстро! Это какое-то колдовство! — он говорит поспешно, взволновано, как-то даже зло, оглядывает комнату, в упор на Виктора смотрит. — Кто-то предал нас! — То, что вы должны были доставить Меч — знали очень немногие. Я, Кирилл — здесь, Старейшины в Аликанте. Не думаю, что это предательство. — меж бровей Гончаренко залегла складка, хмурится, соображает лихорадочно, как поступить. На него не сразу, но наваливается ужас от осознания того, что произошло. Он отворачивается, подходит к окну, глубоко вдыхает. — Да блядь! — саданул кулаком по подоконнику. Ваня даже вскакивает от неожиданности, смотрит на Виктора как-то молитвенно, но подойти не решается. — Игорь, как это возможно? Как возможно нападение внутри портала? — голос Гончаренко совершенно неузнаваемый, тусклый какой-то. — Теоретически — да. Но, насколько я знаю, в девяноста девяти процентах случаев это заканчивается смертельно. Либо очень сильная магия, либо я даже боюсь предположить.- Акинфеев выглядит бесстрастно, голос спокойный, только руки на груди скрестил. Марио же смотрит на него снизу вверх, рядом с Маринато сидит и никак не может собственные ощущения. Фернандес чувствует, что что-то не так, что-то неправильно, и дело не в украденом мече. Что-то в груди ментально шевелится, покоя не дает, что-то ноет в висках, как подсказка какая. На Виктора переводит взгляд, на Ваню, на Гилю смотрит, морщится как от боли. — Ваня, позови Кирилла. И Хердура. Костю. Нам нужно сейчас выяснить максимально все о том, что произошло. — Виктор не оборачивается, голос его не меняется. Обляков кивает с готовностью и уже дергается в сторону двери. — Гилерме, тебе нужно срочно в медицинский центр. Пусть приведут тебя в порядок, но не рассказывай ничего никому. — Стойте! — Марио вскрикивает, неожиданно для самого себя, все взгляды на него обращаются, он чуть краснеет, не поясняет ничего, поворачивается к Гилерме, смотрит ясно, прямо. — Ты же врешь, да? — говорит по-португальски, знает, что сейчас его понимает еще и Игорь. — Ты солгал. Никто на вас не нападал. Это сделал ты. Куда ты дел меч? Что с остальными произошло? — слова, осознание, все это в голову приходит словно само собой. Он просто чувствует, что Гилерме врет — это не похоже на руну проницательности, или как она называется, это где-то в сердце, появилось словно само собой после того, как силу выпустил, Игоря спасая. Акинфеев слышит слова своего бразильца, внутренне подбирается, готовый в момент напасть или защитить. Гончаренко, хоть и не понимает язык, но интуитивно уже догадывается, о чем идет речь, это видно по тому, как сжимает ладони в кулаки до побелевших костяшек. — У него моя семья! — Гилерме срывается, злостью, отчаянием, напряжением, что владело им так долго. — Однажды, я вернулся домой, а там он! Он сказал, что забирает мою жену и маленькую дочь, и что с ними будет все в порядке, если я буду выполнять его указания! Что мне оставалось делать?! — его руки мелко подрагивают, но за пеленой отчаяния нет и проблеска унизительного покаяния, ему не стыдно за то, что он делает, даже во всем этом у него есть цель. — Мне пришлось напасть на ребят. Они живы, просто их выкинуло порталом куда-то в другое место. — Да как ты посмел! — теперь вспыхивает Виктор Михайлович, всегда спокойный, понимающий, он выглядит пугающе — на скулах проступает румянец, всегда светлые, умиротворенные глаза — сейчас черные почти, яростнее бушующего моря, кажется, еще мгновение и вцепится голыми руками. — Ты предал нас всех. Предал свою сущность Сумеречного Охотника. Ты забыл о своем долге! — Долг не может быть важнее семьи! — Гилерме кричит почти в ответ, дышит тяжело, губы поджимает, в нем сейчас нет ни капли того приставучего весельчака, каким он Марио показался с самого первого момента знакомства. — Этого в подземелье, в камеру. Ваня, какого хера ты стоишь тут, я же сказал, позвать остальных! — того и гляди — пламя изрыгать начнет. Обляков пискнул что-то, перепуганный до невозможности, Игорь подает голос, пытается успокоить Гончаренко, резко проговаривает что-то о глупости и недальновидности некоторых поступков, градус нарастает, голоса сливаются в один кокон. — Хватит! Замолчите все! — Марио не выдерживает, эта какофония слова словно у него внутри головы поселилась и бьет изнутри. Он вскакивает на ноги на середину комнаты, вскрикивает и, неожиданно, все вокруг замолкают в одну секунду, смотрят на него удивленно. От Марио словно свет какой-то идет невозможный, он сам на себя не похож. — Прекратите, пожалуйста! — руки перед собой вскидывает, на манер щита. — Не нужно никого никуда сажать, наказывать и ругаться тоже не нужно! — и пусть его слова звучат немного наивно, искренность в нем бьет через край. — И что ты предлагаешь? Оставить предателя на свободе, пусть дальше помогает? — Виктор смотрит на него холодно, скрестив руки на груди, хмурится, он чертовски недоволен тем, что его указания не выполняются, что с ним спорят, запутывая все еще больше. — Он не предатель! — и пусть это звучит жалко, но просто не может сказать что-то иное. — Скажи мне, если мы пообещаем помочь тебе, спасем твою семью, ты нам поможешь? — Марио правда старается улыбнуться Маринато, как-то подбодрить. Тот только кивает, обреченно как-то. — Мы можем это использовать в своих целях. Гилерме нам поможет! — поворачивается к Виктору, смотрит без страха и смущения. Он уверен в том, что говорит, а еще мага своего рядом чувствует, того, кто всегда, в любой ситуации поддержит. — Ты готов поверить предателю? То, что ты ангел — не дает тебе права… — Когда Игорь был в опасности, я готов был предать кого угодно! — Фернандес перебивает его, голос отнюдь не ангельски звучит. Он вдруг вспоминает тот момент, когда Виктор запер его, беспомощного, напуганного. — Так, хватит. Руганью мы не добьемся ничего. На мече все еще заклинание, пока сильно переживать не стоит. До Марио ему не добраться. У Маринато единственного из нас есть какой-то выход на Юлиана, за тем, чтобы это не вылезло нам боком я прослежу. Давай, собирай своих, кого ты хотел, нам нужно решить, что мы будем делать дальше. — Игорь видел, что несмотря на силу и горячность, с которой его ангел говорил — его лоб покрыла испарина, а кончики пальцев дрожат.***
Артем показательно лениво рассматривает посетителя — он здесь далеко не в первый раз, от его присутствия с одной стороны тошно, а с другой… были бы другие обстоятельства — все могло бы быть гораздо более интересным. — И что на этот раз? Вы все проебали, можешь идти обратно и сказать ему, что от меня больше никакой помощи. — вампир вальяжно раскинулся на роскошном кресле, мастерски умело показывая, кто тут главный, делая вид, по крайней мере. — Ты ведешь себя глупо. В прошлый раз отдал Игоря с потрохами, а теперь играешь в благородство? — на его собеседника, судя по всему весь пафос не имеет никакого влияния, но наблюдает за таким себе маленьким спектаклем с неподдельным интересом. — Какое благородство у вампира? — Дзюба фыркает насмешливо. — Простой расчет. Тогда я был обижен на Игоря. Тогда я знал, что он выберется из этой заварухи. Да-да, можешь так ему и передать. А вот сейчас. Сейчас ты, мой дорогой, ставишь под угрозу не просто мой клан, а мой вид. Тут я не помощник. Ты милый и вкусно пахнешь, но ради этого я умирать не готов. — Твое окончательное решение? Ты же понимаешь, что он предателей не потерпит? — человек напротив встает, в его голосе нет ни угрозы, только понимание, чуть предупреждения. — Ха, напугал. Он планирует тут всю нежить уничтожить, куда уж дальше. — Артем очень-очень сильно старается быть невозмутимым, но на деле, даже его мертвое сердце сжимается от нехорошего предчувствия. — Скажи мне лучше другое, почему ты просто не хочешь от него уйти? Я же вижу, что тебе это все не особо нравится. — Уйти? — собеседник удивленно брови вскидывает. — Что за идея? Как и куда мне идти? Бежать? Становиться предателем? — выходит с легкой горчинкой. — Да каким предателем? Ты что, контракт какой подписывал? Или он вырвал твое сердце и спрятал в сундук и ты теперь должен выполнять его приказы? — Дзюба с жаром выговаривает свою мысль, даже вперед подается от воодушевления. — Он сделал что? Артем, ты сейчас цитируешь какой-то мультик? — кажется, человек едва смех сдерживает. — Не мультик, сериал. — Дзюба невозмутимо плечами пожимает, не давая себя с толку сбить. — Ну серьезно, что будет, если ты не вернешься? — И где я останусь? У тебя что ли? Склепом своим поделишься? — звучит горькая ирония, словно все то, что выговаривает Дзюба — приносит почти физическую боль. — Да хоть и у меня, мне не жалко. — Артем на мгновение забывает о своей деланной вальяжности и пафосности, чуть не вскакивает совершенно несолидно на ноги. — Дурак, ты Артем. Это моя сущность. — мужчина поднимается, без иного слова к выходу идет. — Сам ты тупой дурак! Ну и вали нахрен. И он пусть валит!***
— Прости, но из комнаты ты не сможешь выйти просто так. Там есть все необходимое, нас позвать можешь в любой момент. — Игорь наводит чары на одну из комнат своей квартиры, Гилерме только понимающе кивает, глядя на прозрачно-синюю завесу, которая на пару мгновений видимая остается, а после пропадает. — И погоди. — маг спохватывается, снова щелкает пальцами, наблюдая с удовлетворением, как на лице Маринато пропадают ссадины и порезы. — Сейчас нам нужно отдохнуть, завтра приступим. — коротко кивает, прикрывает дверь за собой. Марио на кровати сидит, не переоделся, задумчивый, смотрит в одну точку, хмурится, меж бровей морщинка залегла. — Что тебя тревожит? — Игорь рядом садится, приобнимает его осторожно. — Ваня прав. — Марио молчит еще с минуту, после проговаривает тихо. — В чем прав? — маг еще не до конца понимает, что имеет ввиду его мальчишка. — Меня нужно уничтожить. Я угроза. — так же тихо. — Что?! Марио, ты с ума сошел?! — Игорь вскакивает, его сердце сбивается с ритма, в одну секунду, всего парой слов Марио разбивает весь тщательно выстроенный покой. — Игорь… я… — Марио и сам вскакивает, видя состояние Акинфеева, его взгляд проясняется и в нем мелькает ужас от осознания сказанного. — Нет! Я не то имел ввиду! Игорь, прости! — подлетает к магу, за руки его берет, сжимает ладони, в глаза молитвенно заглядывает. — Прости, я другое хотел сказать! — шепчет, чуть ли не со слезами. — Черт возьми, Марио, что ты хотел сказать? — Игорь дыхание переводит, выдыхает, успокаивается, глядя в эти огромные, кающиеся, виноватые глаза. — Я думал о том, что… Смотри, то, что я ангел — это ведь не должно было быть. Моя мама сделала что-то магическое и отдала мне ангельскую кровь, верно? — дожидается, пока его маг кивнет согласно. — А можно же сделать наоборот? Ну убрать из меня эту кровь, сделать обычным человеком! Игорь, так же можно? Тогда можно будет не бояться за меня, за то, что он узнает и меня использует! — Марио губы кусает, его в дрожь бросает, от догадки этой, от предположения. — Марио… врядли это возможно. - медленно проговаривает Игорь, он думал об этом раньше, он пытался найти что-то на этот счет, но ничего утешительного не находилось. — Это твоя сущность уже, дело уже не только в крови. В твоей силе, в том, как ты мыслишь. Не только кровь делает тебя ангелом. Кровь — это первотолчок, но после ты сделал себя сам. — пытается объяснить ему то, что и не сам понял сразу. — Игорь, ну почему? — с тоской самой настоящей, призрачный шанс на успех уже второй раз за день ускользает из его рук. — Почему мы не можем попробовать… Или… Игорь, я тебе не нужен как человек?.. — и мысль эта обжигает болью, и появляется она скорее от отчаяния. — Марио! — маг чуть ли не отшатывается от него, а после сразу же обхватывает за плечи, обнимает, прижимает к себе так крепко, что больно почти. — Глупый мой. Недоверчивый, глупый ангел. Мне ты нужен. Любым. Даже таким глупым, как сейчас. — целует с нежностью, успокаивающе. Марио за шею его обхватывает, носом в плечо утыкается. — Прости. Я дурость сказал, знаю. — бормочет едва слышно, не желая голову поднимать. — Я просто не хочу быть угрозой. Таким же опасным для тебя, как и меч.