Колокольчики

Эдварда до безумия раздражали эти ужасные колокольчики. Черт знает, что пришло в голову Альфонса, когда он придумал их повесить прямо под люстрой в гостиной, вместе с этой вечнозеленой омелой — нет, конечно, от последней был хоть какой-то толк, а вот от колокольчиков, кроме громкого звона, ничего полезного не было. Стоило просто пройти под ними в гостиной, создать небольшой порыв ветра, как они тут же напоминали о себе. Нет, Эд, конечно, понял бы, если бы это китайское чудо спокойно висело себе на елке, украшая зеленую красавицу точно так же, как и остальные яркие игрушки, мишура и гирлянды, но нет, их надо было повесить под самую люстру! Бренчалкам просто повезло, что Эдвард любит Ала сильнее и не особенно хочет с ним ругаться, не в канун же Нового года, когда они и так из-за всей праздничной кутерьмы готовы в любой момент сорваться. — Ал, — голос Эда, спокойно нарезающего салат, был до ужаса серьезным. Послышался легкий звон колокольчиков из гостиной, отчего старший поджал губы и шумно выдохнул, собираясь с мыслями. Он глянул на свои руки, покрепче сжимая рукоять кухонного ножа, тут же маячил и красный дурацкий рождественский свитер, любовно подаренный младшим, который все еще был на старшем Элрике. — Когда мы уже снимем эти колокольчики? — М? — младший отвлекается от украшения стола, невинно смотря на Эда своими ясными золотыми глазами, слегка улыбаясь и убирая выбившуюся прядку волос за ухо. — А мне они нравятся. Такой приятный звук, — довольно тянет Альфонс, пожимая плечами. То ли он так негласно издевался над старшим братом, то ли действительно любил, как — Ал вряд ли напрямую скажет. Кажется, это маленькое исчадие ада заботливо подарил семье Элриков Линг, уверяя, что в дом придет счастье, душевный покой и взаимопонимание, стоит услышать их чудесный звон. Как же! У Эдварда только поднимался уровень стресса и раздражительности, а то, что эта музыка ветра вообще находится на люстре и без табуретки ее никак не достать, только добавляло масла в огонь. Каким образом Альфонс вообще дотянулся?.. Эдвард лишь с какой-то тоской и грустью смотрит в сторону гостиной, в которой висел злополучный подарок всеми любимого китайского друга, и снова вздыхает, в очередной раз слыша раздражающий звон. Ну в самом деле! Он определенно снимет их сегодня, пока младший не видит. И пусть он ворчит, сколько влезет, если ему дороги нервы Эда, то Ал все сможет понять и простить. Наверное. Подготовка к вечернему семейному торжеству шла полным ходом — Альфонс продолжал что-то кашеварить на кухне, добавляя последние штрихи их прекрасному ужину, который (в очередной раз) они проведут вдвоем — Уинри заглянула еще вчера и пожелала братьям хорошо провести время, подмигнув обоим и звонко шлепнув по спинам, смеясь и определенно оставив там пару хороших синяков. Девушка она была безумно добрая и хорошая, но вот характер порой и замах рукой — ужасными. Рука тяжелая, как она обычно неловко оправдывалась перед Альфонсом за очередную шишку на светлой голове нерадивого старшего брата. Ал понимал, сколько требуется нервов с Эдом, поэтому и не препятствовал Уинри в спорах с упрямцем — такая маленькая профилактика никогда не помешает. Нравилась она младшему, что ни говори. Ал даже разулыбался своим мыслям, вспоминая смешного механика братца и тихо мурлыкая себе под нос всем известное «Let it snow» Дина Мартина. Эта песня его как-то умиротворяла и даже приподнимала настроение во время работы. Младший Элрик буквально парил на кухне, пританцовывая в такт исполняемой им же самим песни, добавляя на кексы присыпку забавными щепотками, а после направляясь в гостиную, где уже давным-давно своими делишками занимался старший. Видимо, Альфонс был слишком тихий, раз Эдвард не сразу его заметил. — Эд?.. Ты что делаешь, дурак? — недовольно произносит Ал, хмуря тонкие светлые брови и поджимая такие же губы. Эдвард даже чертыхнулся на стремянке и чуть не упал, хватая злосчастные китайские колокольчики одной рукой, кажется, здоровой, а второй — цепляясь за рукоять стремянки и тут же оборачиваясь на Альфонса. Младший буквально испепелял старшего своим взглядом. — Зачем ты их снял? — Они звенят от каждого шороха, я уже устал от них. Лингу точно не жить, — пробормотал Эд, спускаясь вниз и встречаясь со взглядом, чуть ли не переполненным обидой. Чего? Чего Альфонс так злился из-за каких-то китайских побрякушек? Их отсутствие делало праздничную атмосферу только лучше, по скромному мнению Эдварда. — Верни их обратно. — Сдались они тебе, Ал, ну правда. Звенят ужасно. Младший лишь нахмурился, надув тонкие губы, словно он был маленьким ребенком, у которого отобрали любимую игрушку. Собственно, так почти и было. Только вот Альфонс далеко не был маленьким. Настроение у него тут же ухнуло куда-то вниз. Младший только фыркнул и подошел ближе к Эдварду, упрямо смотря в его глаза цвета меда и выхватывая колокольчики из цепких рук старшего Элрика. — Ну и пожалуйста, ну и не надо… Все равно будет висеть, — ворчал младший себе под нос, карабкаясь по стремянке обратно наверх, держась за железку, чтобы не упасть, пока старший пребывал в некоем ступоре. Вот были же они оба дурными упрямцами, чесслово! От кого только обоим передалась эта ужасная черта? Триша бы уже давно отвесила обеим оплеухи и отчитала за такое поведение. Стремянка жалобно скрипнула и слегка пошатнулась, отчего Ал крепче схватился за железную опору, боясь свалиться — все-таки страх высоты никуда не девался, хоть его и неизменно не признавали. Эдвард лишь недовольно скрестил руки на груди: пусть младший делает, что хочет, это не его проблемы. — Ты серьезно? — светлая бровь вопросительно изогнулась, не меняя скептического выражения лица. Младший же ничего не ответил, оказавшись почти на самой верхней лестнице. Их оставалось еще две, а роста Альфонсу определенно не хватало, чтобы зацепить петельку от китайских колокольчиков на крючок рядом с омелой, поэтому пришлось аккуратно переступить и на следующую, буквально вставая на носочки. Но кто предполагал, что сорваться будет так легко? Не зря Ал боялся чертову высоту! Юноша соскользнул с высоты, не успевая схватить даже за люстру — стремянка полетела от него в одну сторону, а сам Ал абсолютно в противоположную. Послышался громкий грохот железа об пол и тихий звон того самого подарка Линга, который, кажется, улетел в сторону елки, мирно красовавшейся всеми красками в углу около окна. Чего эта красавица только не повидала на своем веку — даже такую маленькую стычку из-за обычного пустяка. Альфонсу повезло. Просто безумно повезло, что Эдвард никуда не ушел. Никуда не ушел и поймал его, летящего с высоты, пусть и не такой большой, но такой до ужаса страшной. Братья оба повалились на пол — перепуганный и встрепанный Ал крепко обнимал Эда, а последний отчего-то звонко смеялся, приобнимая здоровой левой рукой младшего, откинув голову назад на пол, смотря в испуганные светлые глаза с нежностью и теплотой. Ну не мог он долго злиться на младшего. — Ты упрямый дурак, Ал, — Эд приподнимается на локте, покрепче прижимая к себе младшего и мягко целуя того в висок, отчего хватка объятий на шее становится лишь крепче, а смех старшего тише. Иногда его брат был неописуемо невинен. — Сам дурак, — произносит, тихо смеясь, куда-то в светлую пшеничную макушку Альфонс. Смеялся он, кажется, не то чтобы от счастья, а от осознания того, что он все-таки не расшибся. — И идиот. И… И вообще кто тебя за руки тянул? — Проведение свыше, не иначе, — даже как-то все раздражение Эдварда, копившееся столько дней, моментально испарилось. Что там обещали дать эти чертовы колокольчики? Душевный покой? Эд уже был готов поверить во все китайские традиции, потому что ему определенно стало легче, стоило этой вещице исчезнуть. — Мои руки сейчас в самом подходящем месте. Лицо Альфонса тут же моментально вспыхнуло, словно лампочка на гирлянде — внезапно и почти так же ярко, ознаменовав, что Эдвард добился нужной реакции. — Нас еще ждет праздник, подготовка, все дела, — скомкано произносит Ал, моментально подрываясь со своего любимого брата и тут же исчезая на кухне, словно никакого падения не было, ничего не было разрушено. Все снова вернулось на круги своя. Старший из братьев лишь снова тихо рассмеялся, рассеянно запуская пятерню в светлые волосы и наблюдая за безумно смущенным младшим, отмечая, что этот волшебный вечер определенно не закончится так тихо, как хотелось бы… — Я помогу, Ал! Эдвард быстро подскакивает, довольный и счастливый, и скрывается за дверьми кухни, закрывая за собой дверь. В затемненном стекле двери с легкостью можно было рассмотреть два силуэта, слившихся воедино в теплых объятиях и нежных поцелуях. Этим вечером Линг, кажется, икал невозможно долго.