***
— Скажи, Санс, почему мне кажется, что мы уже виделись здесь давным-давно? Звучит довольно странно, понимаю… — говорила молодая девушка нежным голоском, как у лесной иволги. — Не знаю, человек, но у меня тоже присутствует ощущение дежавю… Ладно, шучу. Может, зайдём к Гриллби и перекусим? Если что, то сегодня всё за мой счёт. Ты не против, малая? — сказал скелет в бледно-синей худи, сильно пропахшей старым кетчупом. — Конечно, Санс. Я никогда не против, — утвердительно ответила Фриск. — Тогда идём. Остановившись у входа в Водопадье, два друга решили зайти к давнему знакомому монстра, работавшему в единственном баре Снежнеграда. Он ещё ни разу не отказывал старшему из скеле-братьев, хоть тот в последнее время и зачастил не оплачивать счета за еду и напитки. Внезапно переместившись из одной части подземелья в другую, человек, чуть не упав, испытал лёгкое головокружение. Возникли расплывчатые образы, недавние воспоминания, которых… Не было? Фриск, придя в себя, сразу же отпугнула эти мысли, чтобы те больше не путали её здравомыслие. А то мало ли что ещё может произойти, если она вновь потеряет контроль над собой… — Пришли, малая. Располагайся, — сказал Санс, жестом руки приглашая человека на слегка продавленный стул. Она села… И сразу же услышала знакомый звук. Ну, шутки Санса никогда не стареют. Она неловко рассмеялась, но прямой реакции скелета, что довольно интересно, не последовало. — Что ж, вот мы и на месте. Гриллбз, принеси-ка сюда один бургер и пи… То есть, молочный коктейль! А ты что будешь, малая? — Я буду фри. Можно без кетчупа, — произнесла она размеренным голосом. — Окей. Значит, неси ещё одну порцию картофеля фри с кетчупом, Гриллбз! Много кетчупа! Официант, всё это время равнодушно разглядывая постоянного клиента и молодую девушку и до звона натирая стеклянный бокал, пошёл оформлять заказ. Наверное, он вернётся ещё нескоро. Монстр, решив не тратить времени зря, тут же спросил: — Ну, человек, и как прошло свидание с Папайрусом? Этот вопрос мигом застал её врасплох. Покрывшись лёгким румянцем, она вновь обратила свой взор на скелета и нервно промолвила: — Ну… Это было не свидание, в общем… Скорее, дружеская встреча, и всё. Тем более… Фриск, не сумев подобрать нужные слова, замялась. Её щёки вновь озарили красные румяна. — Понятно. Можешь не продолжать, малая, я всё прекрасно понял. Знаешь, несмотря на некоторую наивность Папса, он неплохой монстр. Скажи же — ну разве бро не крут? Нельзя не быть не крутым, не нося один и тот же хеллоуинский наряд каждый божий день. Или как там у вас, людей, говорят? Впрочем, есть кое-что другое, что я хотел у тебя спросить, — атмосфера стала более напряжённой. Казалось, что время застыло в этот момент. — Недавно мне стало известно, что в подземелье завелись странные «говорящие» цветы. Так… Ты уже встречала их? Только будь честной, малая. Это правда очень важно. Девушка, в свою очередь разом растеряв всё своё смущение, взглянула на скелета серьёзно, ответив: — Да. Я видела один такой цветок. — Хм… Тогда ты, должно быть, знаешь, о каких странностях я тебе говорю. Обычно эхо-цветы просто повторяют за теми, кто с ними разговаривает, или теми, кто проходил мимо и что-то выдал вслух. Эти цветы… Понимаешь, в детстве мой брат часто любил с ними «побеседовать», — Санс, повествуя будничным тоном, естественно возводил бледные зрачки к потолку. — Ему частенько не доводилось с кем-нибудь поиграть, а я постоянно работал, чтобы прокормить нас обоих… Ну да сейчас это уже в прошлом. Несколько дней назад он сказал мне, что встретил «особенный» эхо-цветок. Теперь он не повторял за его словами. Он что-то нашёптывал ему, произносил слова словно какие-то заклинания, пытался заставить Папайруса поверить, что… Санс запнулся. Кажется, на его черепе выскочили мелкие капельки пота, еле заметные человеческому глазу. Однако, спустя мгновение, монстр, не обращая внимания на запинку, превратил её в очередной каламбур: — …что у короля на самом деле не такой уж и ЗОЛОТОЙ характер. Фриск, почувствовав, как накаляются нервы, решила не продолжать эту тему. Обычно скелет не был настолько настойчив… Здесь явно что-то происходит, и это было очевидно. Но что она могла сделать против… А, собственно, против кого? Нет, эти сбои точно стали чаще. — Санс, в любом случае, я видела лишь эхо-цветы. Никаких других странных говорящих цветов мне пока что видеть не доводилось, — проговорила девушка, при этом тяжко соврав. Она не хотела, чтобы он так волновался из-за этого. Она никогда не хотела, чтобы они волновались. — Понял. И всё-таки, если ты наткнёшься на одно из этих растений, то, пожалуйста, будь осторожна. Сообщи мне об этом, как только обнаружишь нечто необычное, ок? — вернувшись в свою привычную форму, Санс надел на себя ту же маску извечной улыбки. — А теперь мне пора идти, работа ждёт. До скорого, Фриск. Ещё увидимся. Монстр, добродушно подмигнув в сторону красноглазой девушки, на секунду остановился прямо у порога. Наверное, опять забыл что-нибудь сказать. — …Ай, ладно. Гриллбз, оставь всё на мой счёт как обычно. Санс вышел за дверь и направился в сторону Водопадья. На барной стойке незаметно появились и бургер, и молочный коктейль, и фри, и очень, ОЧЕНЬ много кетчупа, которые скелет вместе с человеком заказали. Фриск, несколько удивившись такому бесшумному появлению как этих блюд, так и самого бартендера, хотела тоже что-то произнести уходящему вслед монстру, но слова не шли из её уст, останавливаясь на тонких связках гортани. Она застыла и промолчала. Однако другому монстру всё же ответила. — Гриллби, да? Прости, что он ушёл так внезапно и не заплатил за обед, да и я сама даже не успела притронуться к этому… Хотя, наверное, ты уже привык. Но это было всё равно грубо с его стороны, да и… — девушка, заметив терпеливое выражение лица пламенного монстра, говорящее «вы уже можете идти, засиживаться тут просто трата времени», замолкла на полуслове. Но потом уже более уверенно произнесла: — Хорошо. Я прекрасно поняла вас, мистер Гриллби. Думаю, мне тоже пора идти. Фриск, плавно опустившись с барного стула на каменную плитку, двинулась по направлению к выходу. Обратив внимание на других монстров, сидящих за барными столиками, она повеселела, на её лице вдруг возникла счастливая улыбка. Всё же монстры не такие «монстры», как ей когда-то казалось. Сидят за этими столами и так мило переговариваются друг с другом, рассказывают шутки, смеются, искренне радуются жизни… Но какой? Иногда девушке становилось очень жалко этих созданий, так жестоко и несправедливо заточённых под землёй. Всё же, пройдя вперёд лишь несколько метров от заведения, Фриск вспомнила кое-что. Кое-что странное, еле разборчивое, словно забытое… Память её разделилась на две части, и одна из них принадлежала не ей, а совсем другому человеку. Что же это могло быть? И почему её так сильно клонит в сон?.. Она медленно опустилась на холодный снег, её тело покрыла мелкая судорога. Образы стали ещё более расплывчатыми, чем раньше, и сознание покрыла тьма. Всё, что сейчас произошло, постепенно отходило на второй план, и к ней возвращалась прежняя чувствительность. Какой-то «игрок» снова попытался взять её под контроль. Много раз Фриск хотела просто взять и превратиться в беглый воздух, вездесуще направляя свои приятные дуновения и даруя всем и всякому простое, истинное счастье. Ей хотелось, чтобы все монстры, люди, все существа в этом жестоком и бренном мире обрели покой. Покой, любовь и свободу. …Да. Это был не первый раз, когда она виделась с Сансом. Это происходило бесчисленное количество раз, ровно столько, сколько «игроки» начинали «игру». Каждый раз встречи различались, в некоторых из них чувствовались напряжение, неприязнь, ненависть, сознательная боль только от обычных разговоров, но… Иногда их заменяли теплота, добродушность, и, возможно, даже какая-то детская привязанность… Ведь Фриск никогда по-настоящему не хотела навредить им. Этого хотели они. «Игроки». Не все, конечно, но большинство явно желало устроить подземный геноцид, который частенько оканчивался на стадии последнего «босса», коим и являлся её старый друг. Именно в этот момент она осознала, что ей вновь придётся попрощаться со своей собственной временной независимостью, свободой своих будущих действий. А точнее, уже ИХ действий. А ведь она так и не сказала Сансу, что видела его во сне. Такого обычного, близкого, открытого, заботливого… Но в то же время такого далёкого, загадочного, обречённого и потерявшего всякую надежду на счастливый конец. Однако ей было всё равно, сколько он допустил ошибок, пытаясь вернуться, пытаясь что-то изменить. Она будет помнить его настоящего, она будет продолжать пытаться, она не может сдаться ради них, ради него… Даже в те минуты, когда раз за разом «игрок», имея над ней контроль, будет беспощадно орудовать ножом, разрезая его грудную клетку, пока свежая кровь, что была вызвана этой проклятой РЕШИМОСТЬЮ, будет полыхать на её кистях; в те минуты, когда он будет говорить ей, что защитит её, хотя тот ненавидел давать обещания и уже давно сдался; продолжит лгать, лгать и лгать ей, пока всё это не окажется лишь безумной пустышкой, превращённой в садистский цикл серийных убийств. И даже тогда, когда Санс с такой грустной, болезненной, жалкой и измучившейся улыбкой станет смотреть на неё, с бесконечно кровоточащим шрамом на груди, говоря об убитом «её» же рукою Папайрусе, родном, любимом брате, вещая своё последнее «прощай»… Что ж. «Игроки» чаще всего не знают слова «жалость». Ей бы пора уже привыкнуть к этому, однако… Почему, почему же это всё равно так больно?.....
31 декабря 2018 г. в 01:44
Озеро. Горы. Ослепительная луна. Именно в это время суток хотелось делать самое приятное — танцевать. Танцевать и петь, пока душа не наполнится теми ощущениями, которые так сильно жаждет.
Моменты прекрасного пролетали настолько быстро, что тело не желало останавливаться, а голос — мелодично звенеть. Тишина, возвышающаяся над всеми остальными земными звуками, приносила неописуемое наслаждение. Мне не хотелось уходить.
…Он ждал меня там, окутанный в бесконечную завесу тайны. Стоял и смотрел на меня своими белыми зрачками, пронизывая душу всей сущностью.
На самом деле его не было. Нигде и никогда он не существовал, лишь изредка появляясь в моих желаниях и мечтах. Словно призрак прошлого, который являлся мне, несуществующий и прозрачный, но всё же такой реальный. И как бы я не старалась описать выражение его лица, у меня никогда не получалось. Зато он улыбался мне. Этого было достаточно.
Примечания:
...