Хён, а поцелуй?

Чонгук открывает дверь с ноги, от чего подпрыгивает даже молодая профессор, с максимально агрессивным лицом. Студенты, что за секунду до появления парня радостно щебетали и пытались ровно прилепить мишуру на стену, чтобы она при этом не выглядела сплющенной прогнившей картошкой, там, где ее удерживал скотч, синхронно, как котята из видео на youtube, поворачиваются к Югёму. Тот губами одними спрашивает «Какого хера именно я?», но к злому другу подсаживается, аккуратно сметая несуществующие пылинки с его кожанки. — Хмх… Что случилось, бро? — Отвянь. — Чувак, ладно тебе, через пару дней уже Новый год, а «Как новый год встретишь… — … так его и проведешь», — Чонгук шипит еще сильнее, хватая ручку, что так неблагоразумно выкатилась из пенала девчонки-соседки по парте. Чон гипнотизирует эту ручку взглядом, пока голос Югёма смазывается так, если б художник пролил воду на невысохшую краску. Цвета перемешиваются, наслаиваются друг на друга, создавая сначала дивные узоры, а потом расползаясь тёмной кляксой по полотну жизни Чонгука. Югём, щебечущий что-то о подарках и чудесном празднике, — раздражает, вся эта предновогодняя суета — раздражает, перспектива прожить весь год, как одну единственную ночь — раздражает. Единственное, что не раздражает Чонгука — блондин с пятого курса, пусть тот и является причиной злости. Чонгук не сможет на него злиться, даже если тот убьёт Югёма, что никак не затыкается. Потому что Чонгук ему спасибо скажет. Блондин, имя которого Тэхён, такой феерически прекрасный, нежный и ласковый, что Чон не верит в его реальность, из-за чего часто-часто цепляется за его руки, плечи, пальцы, переплетая, чтобы убедиться, что парень-сказка на самом деле сошёл со страниц книжек для детей. Тэхён любит искусство, потому что он сам пастельными цветами на жизни Чонгука вырисован, детально проработан, куда-то в самое сердце запаян (не то, что Югём aka коричневая бесформенная клякса где-то на заднице), Тэхён любит печенье в форме человечка с головой-сердцем, большим, как его собственное, Тэхён любит детей и собак. Тэхён тихий и у всех на слуху одновременно. Просто он яркий, харизматичный и притягивающий к себе всех без разбору: девушек, парней, детей, собак, птиц, мышей, бабочек. То есть реально всех. Чонгук любит Тэхёна защищать (от чего непонятно правда), заботиться, проводить с ним время, просто сидеть, сжимая эту мягкую булочку, и не отпускать под аккомпанемент «Отпусти меня блять, я не долбанный антистресс!». У булочки тоже бывает плохое настроение, что поделать. Чонгук считает себя доминантом в их отношениях (остальные, кто хорошо знал его, ржали над этим, расстраивая бедного Чонгуки, который не понимал, что в этом смешного), потому что это он приготовит Тэ супчик, когда тот болеет, лично подует на ложечку и засунет в рот, прерывая бубнеж о том, что я твой хён что ты делаешь мелочь перекаченная. Он лично принесет ему шарфик, укутает в одеялко, отгонит всех, кто посмеет подойти ближе, чем на строго регламентированное лично Чонгуком расстояние, кроме парочки человек с привилегиями, коими считались друзья Чонгука, Тэхёна и… Конечно, как можно забыть. Тэхён, помимо всего прочего, любит Новый год и стайку бесчисленных Паков, его окружающих. Чонгук всегда выделял их среди прочих друзей Тэ, потому что Паки вились вокруг его малыша (на этих словах друзья обычно и начинали ржать) дольше строго регламентированного лично Чонгуком времени, постоянно утаскивая того из объятий младшего на свои какие-то междусобойчики. Вот и сейчас эти втресканные по уши в Тэ личности (а как по-другому объяснить бесконечные «ути-пути, Тэхён-а», «хён любит тебя», «рождён быть любимым (Чонгуком, а не тобой агхр)»?) утащили это прелестное создание на все. зимние. каникулы. Чонгук честно пытался успокоить себя тем, что как Тэхён окружен Паками, он окружён Кимами, один из которых сам Тэхён, а другой все ещё не может заткнуться. Чонгук не понимает, что говорит Югём, слыша его голос как сквозь воду, однако вполне чёткое и внятное, но со смешком «Тэхён» из его уст, даёт старшему понять, что его Кимы — не равно тэхёновы Паки, которые утащат его куда-нибудь и развеселят. Нет, Ким Югём, Ким Намджун, Ким Сокджин и Ким Мингю — прекрасные друзья, но те ещё подъёбщики, поэтому нет, просто нет. Студенты испуганно вздрагивают, когда в руках Чонгука лопается та самая ручка, а кусок оранжевого пластика (Чонгука видно не зря бесят подобные ручки) впивается в кожу ладони, из-за чего парень подскакивает и пугает только что наконец замолчавшего Югёма. Чон понятия не имеет, каким образом мысли и речи Кима утекли от разноцветных ёлочных шариков до его малыша (*ржач*), но гневный взгляд на друга кидает, будто это он, а не противные Паки Тэхёна утащили. Югём отшатывается, пока Чонгук дёргано поднимается из-за стола, чтобы отправиться к медсестре за пластырем. Все любят его Тэхёна, чёрт возьми. Стоя в кабинете медсестры, Чонгук думает, что нужно ещё взять пару бутыльков валерьянки и записаться к стоматологу, потому что зубы крошатся уже. В комнате он видит одного из тех самых Паков, который был к Киму ближе всего. Тот, что учился с Тэхёном в одной группе и был подписан у него в телефоне чрезмерно слащаво, по скромному мнению Чонгука. «Плюшевый Минни». Фу. Рыжий пялится на младшего какое-то время, а потом миленько улыбается, протягивая свою ладонь с пальцами-сосисками для рукопожатия. Чонгук честно жмёт её только, чтобы Тэ не расстроился, узнав, что его сладкий кролик (нет, это не звучит слащаво) игнорирует плюшку (все ещё фу). На самом деле Чимин, именно так зовут эту самую плюшку, неплохой парень. Милая зефирка с нехилым таким железобетонным стержнем, прекрасной улыбкой и «беспалевными» подкатами к Юнги, — любимому чонгукову хёну, после Тэ, разумеется — который также беспалевно подкатывал в ответ. — Что ты здесь делаешь?.. — Хён, — обворожительно улыбаясь, подсказывает Чимин. — Я думал, — игнорирует его младший, обрабатывая порез, — вы уехали в пригород ещё вчера утром. — Мы тоже так думали. У Хёншик-хёна резко подскочила температура и нам пришлось вернуться. — Всем? Когда? Чимин хлопает ресницами удивлённо. — Тэ не сказал тебе? — клонит голову к плечу, и Чонгук неосознанно копирует это движение, — Прошлой ночью мы уже были в Сеуле, поэтому сегодня вышли на учебу. Спасибо Соджун-хёну — всегда нас отмазывает, — Чонгук закатывает глаза. Действительно, друг-профессор это хорошо, — У меня разболелась голова, ведь выпить-то мы успели, а это ответ на твой вопрос: я здесь за таблетками. — А Тэхён?.. — На чётвертом, должно быть. У нас там лекция, — Чимин хмыкает, наблюдая, как младший срывается с места, сжимая полураскрытую упаковку лечебного пластыря. Ни тебе «привет», ни «пока». Чонгук делал Тэхёна поистине счастливым, а большего Чимину от него не нужно было, поэтому он пишет в беседу курса, удостоверившись, что друг не онлайн, чтобы кто-нибудь выпнул Тэ из аудитории, иначе Чонгук просто не найдет его в куче галдящих студентов. За всех отвечает Наён, в своей привычно-милой манере, что-то вроде «Будет сделанооо~». Чонгук взлетает по лестнице, криво заклеивая рану. На этаже подозрительно тихо. Он оглядывается, цепляет взглядом циферблат часов и с ужасом понимает, что лекция скоро начнется. Чонгук мысленно готовится обойти каждую аудиторию в поисках, но видит обескураженного и упирающегося блондина, которого буквально выталкивает из аудитории пара студентов во главе со знакомой Чонгуку Наён, которая и захлопывает дверь перед самым носом Тэхёна. Тот пару минут тупо пялится на лакированную поверхность, затем достаёт телефон из заднего кармана светлых джинс, стучит по экрану, хмурится, пока брови красиво изгибаются в удивлении. Такой прекрасный, что Чонгук забывает о злости и стекленеет на месте. Ким получает сообщение, судя по тихому звуку уведомления, и наконец поднимает голову, после его прочтения. Видит застывшего возлюблённого и нежно улыбается. — Мне тут птичка по имени Джису напела, что кое-кто сегодня злой, — старший медленно подходит к скрестившему от подобных слов руки и поднявшему плечи Чонгуку. Джису дружила с Лисой, излишне болтливой одногруппницей младшего, отчего знала всё, что происходило с группой Чонгука. — Не понимаю о чем ты. — Ну вот, а я уж хотел прощения попросить… — Тэ следит за младшим, что сначала вытягивает голову, как любопытный совёнок, а потом съеживается сильнее и губы дует. — Проси, — взгляд из-под бровей домиком, максимально злой-эгьё голос. Чонгуку всегда нравилось милашничать перед старшим, даже в злости и ревности (но он все равно гордый доминант). Тэхён смотрит в упор с улыбкой, руки на груди складывает и ждёт чего-то. Начало лекции ознаменуется звонком и торопливыми шагами студентов, что шарахаются от злой моськи младшего. Убедившись, что коридоры полностью опустели, старший хватает за все ещё скрещенные руки Чонгука и тащит его в туалет. Сучьи туалеты, вечно в них происходит что-то. Чонгук уже не раз был прижат к раковинам целующимся Тэхёном, поэтому что-то внутри предвкушающе потирает ручки. Но, к безумному сожалению младшего, Тэхён не спешит целоваться, а ластившегося парня отталкивает. — Что случилось? Почему ты злишься? Джису сказала, что ты даже поранился, — он берёт ладонь Чонгука в свои руки, разворачивая к свету и замечая неаккуратно наклеенный пластырь. Тэ переклеивает его, дуя на рану, поражаясь глубине пореза. Проводит подушечками пальцев вокруг клейкой основы, пока Чонгук как завороженный смотрит на своего парня. — Ты не ответил на вопрос, — выдыхает Тэхён, наклонившись к ладони Чонгука, заставляя кожу младшего пойти мурашками. — Всё потому что… — неловко прерывается, вдыхая воздух, которого вдруг стало слишком мало, ртом. Ким скользит невесомо губами от основания пальцев до запястья, чуть прикусывая кожу на нём. — Продолжай, — мурлычит, трется носом о основание большого пальца с тыльной стороны — одна из самых чувствительных точек на теле Чонгука. — Х-хён, если ты сейчас не прекратишь, тебе придется разбираться с… — мнется младший, что заставляет Тэхёна рассмеяться, откинув голову. — Чонгуки настолько чувствительный и стеснительный, м? — плотоядная улыбочка, которую старший же и слизывает юрким языком, — И почему все считают, что ты бэд бой? — Потому что это правда! — Да что ты говоришь… — издевательски тянет Ким, но потом переключается будто, снова спрашивая: — Так что тебя разозлило, мой плохой мальчик? — Ты забыл! — и снова по-милому злой голос, вырванная из захвата рука, отступление на пару шагов, Тэхён лишь напрягает память, пытаясь понять, что же он там забыл. — Из-за своих Паков ты ещё не чмокнул меня утром! Чонгук почему-то жмурит глаза, видимо понимая, что причина довольно глупая. Тишина, колючая и недружелюбная, прерывается лишь максимально глупым тэхёновским «а?». Чонгук искренне жалеет, что сознался. Он уже пытается пятиться спиной по направлению к двери, но ощущает крепкие объятья. Тэхён тоже жмурится, но счастливо, с нотками эйфории, сжимая младшего. Какая же он плюшечка, господи. — Люблю тебя, слышишь? Как же я тебя люблю! — Я тоже, — младший сжимает свитер на боках Кима, утыкаясь носом в плечо, блаженно прикрывая глаза. А затем получает долгожданный чмок в носик, который морщится довольно. А после ещё два в обе щёчки. Ещё один — в лоб. Тэхён покрывает всё его лицо мелкими поцелуями, в перерывах шепча нежности. Чонгук, кажется, пропал, растворившись в любви.