Гордый взгляд и умолкает зал. Легкий жест о многом рассказал. Пара фраз и зал бросает в дрожь. Чьей судьбой сегодня ты живешь?
На Юрке черно-серый цельный комбинезон, увешанный датчиками с синими торообразными датчиками, на спине две пластиковые коробочки. Его волосы собраны в высокий хвост, только его короткая стрижка для этого не сильно подходит, и пряди торчат в разные стороны, а сам он лыбится во всю и выполняет дорожки, вращения разной сложности, и прыгает флипы один за другим.*То образ девы, то дьяволицы. Сегодня кошка, завтра ты львица. Каждый день новая роль.
Виктор морщится и не понимает, что творит Плисецкий: на нормальную программу это совершенно не походит — один и тот же прыжок, странный несбалансированный прокат и… выбор композиции. Никифорова передергивает плечами, но слышит смех недалеко от себя и идет к веселящейся компании. Яков, Мила, Гоша, Юри и новое знакомство Юры — компьютерный гений, как окрестил его Виктор, совершенно не запомнив имени, усевшись за судейской трибуной уставились на экран с мельтешащей картинкой, в которой Виктор узнал Юру. Который откатывал эту недопрограмму. Только что. Вот прям сейчас. На льду. Правда на настоящем живом Юре, была странная недопижама-недоводолазный костюм, а вот Юрка на экране разъезжал в его, Виктора, костюмах, с разных, даже юниорский, выступлений. И выполнял самые запоминающиеся элементы тех или иных программ. Соотношение костюма-элемента на экране даже пугало.Мир у ног, цветы, овация, Что не роль — опять сенсация
Юрка делает комбинированное вращение: простое сидящее вращение перетекает в блинчик, с руками, сомкнутыми в замке сверху за спиной, а затем в чинян и ломаный волчок.Сегодня дева, завтра богиня, То ты царица, то ты рабыня.
Либела и качающаяся либела, бублик и переход в карандаш. Бильман. И Юра останавливается для позировки, совершенно по-никифоровски, прижав палец к губам.Каждый день новая жизнь
По-викторовски дернув головой, он сдергивает с головы резинку, и волосы падают так, что челка закрывает правый глаз. — Ах, ты, маленькая сука, — шепчет Никифоров, но взгляд от экрана не отводит.Viva La Diva, Viva Victoria Afrodita Viva La Diva, Viva Victoria Cleopatra~
Вот на экранном Юрке появляется костюм с Stammi vicino, non te ne andare, а юный фигурист делает замах руками, прежде чем уйти в дорожку шагов. Родная команда ржет не стесняясь, даже Юри смеется, скромно прикрыв рот ладонью. На последнем повторе припева Плисецкий откатывает элементы парного катания, а под конец бухается на колени и целует безымянный палец правой руки. Виктор молчит и нервно дергается, когда Попович хлопает его по плечу, мол не бузи, классно же получилось. Милка гаденько хихикает, но показывает два больший пальца: успокойся, Юрка круто откатал. Плисецкий подъезжает к бортику, где получает одобрительный кивок от Фельцмана, утирающего слезы, и благословление на эксперимент. Юрка довольно кивает и, перекинувшись парой слов с последователем заветов WETA Digital, наконец-то, подъезжает к Виктору. — Злишься? — маленький говнюк лыбится во все тридцать два. Юрка провоцирует, нагло и совершенно не скрываясь. Качается на льду, перекатываясь с зубца на ребра и чуть ли не мурлычет что твой Потя. Тут Виктор понимает, что — нет, не злится, и даже не обижается, а наоборот. И смеется. Заливисто, откинув голову назад и опершись на бортики, потому что трясёт от хохота, и слезы собираются в уголках глаз. Плицеский хмурится: он-то надеялся задеть Виктора, а тому как об стенку горох. — Ну, что ты, котенок, — улыбается Виктор и так пронзительно смотрит, что дыхание перехватывает. — Это даже льстит. Правда не понимаю, как вы собираетесь задумку на соревнованиях реализовывать… — и пожимает плечами. Теперь уже черед Юрки мрачнеть. — Ладно, бывай, — оттолкнуться от бортика и направиться к центру катка не дает правая рука Виктора, вцепившегося в запястье. — Юр, — Никифоров больше не улыбается. — Я насчет программы… — и смотрит, как Юра сжимает губы в тонкую полоску и щурит глаза. — Не надо, Виктор, — мальчишка дергается в попытке вырваться. — Проехали. У меня уже есть короткая. — Я слышал, как вы с Яковом ругались. — Да не из-за этого…забей, — Юра дёргается и отворачивается, не в силах смотреть, как чувство вины отображается на лице Виктора. — Покажешь? — тихо, на грани слышимости. Юрка мотает головой. — Я еще хореографию не накатал. Никифоров не отпускает. — Юра, пожалуйста, — Юра не понимает, чего добивается Виктор. Точнее понимает, но смысла не видит: прошлого не воротишь. — Юра, — Витя держит крепко, до синяков. Левой рукой он гладит Юрину ладонь, касается пальцами пальцев мальчишки, переплетает их. И, отпустив запястье Плисецкого, накрывает их переплетенные пальцы правой рукой. — Юрочка, — глаза Виктора так и светятся, на лице столько слепой веры, что Юра задыхается, потому что Виктор смотрел так, только до Юри, до все этой дурной истории. Юре сложно поверить, что такое возможно. Юра не хочет верить. Не хочет доверять Виктору. Опять. Юра надеется, что Виктор тоже поймет. — Хорошо. Включить музыку и направиться на позицию.Party girls don't get hurt, Can't feel anything, when will I learn, I push it down, push it down.
Позировка. Кроссролл, шассе, моухок и снова позировка, Юра гнется, словно ломается, двигается рвано, каждое движение — как удар. Шаги на зубцах, вальсовая тройка, беговой шаг, чоктау, шассе, моухок, фонарик и кроссовер.I'm the one «for a good time call», Phone's blowing up, they're ringing my doorbell, I feel the love, feel the love.
В мальчишке столько обиды и чувства преданности, что он сам не заметил, как пошел ко дну. Теперь черед Виктора задохнуться. Это особый сорт мазохизма, но Юра привык. А как иначе? Просто он помнит, что надо двигаться дальше. Он знает, что теперь его черед сверкать, быть властителем льда и каждого гребанного чемпионата, в котором он учавствует, ибо если он упадет с пьедестала — его сожрут. Большего же от него и не требуют. Он — изюминка прекрасного вечера, гарант победы для страны, а что с ним дальше — никому не важно, не интересно, если только это не его грязное белье. Юру даже не зовут на тусовки в своей компании фигуристов, потому что он вредный, токсичный подросток, и все чего-то ждут, когда он вырастет. Ведь он должен измениться, стать вторым Никифоровым — ярким, харизматичным клоуном на подмостках. Только Юра уже заебался от предписанной ему роли. Даже раньше самого Никифорова.1,2,3, 1,2,3, drink! 1,2,3, 1,2,3, drink! 1,2,3, 1,2,3, drink! Throw ‘em back, till I lose count.
Пистолетик назад, встать. Змейка, позировка, снова бег на зубцах, кроссоверы и прыжок в каскад 4S-3T в музыку:I'm gonna swing from the chandelier, from the chandelier, I'm gonna live like tomorrow doesn't exist, like it doesn't exist, I'm gonna fly like a bird through the night, feel my tears as they dry, I'm gonna swing from the chandelier, from the chandelier.
Истеричные движения, истеричные шаги, переходят в сложный заход в комбинированное вращение: чинян, а за ним складка, бублик и либела лицом вверх. Юра хватается за свободную ногу и крутиться еще сильнее. Он выгибается под невозможными углами, а у Виктора дыхание перехватывает, потому что страшно за мальчишку перед собой. Выйти на лед и остановить это кажется единственно правильным. Юра прыгает 3А.And I'm holding on for dear life, Won't look down, won't open my eyes, Keep my glass full until morning light ‘Cause I'm just holding on for tonight.
Позировка. Кроссролл, шассе, моухок и снова позировка, а затем дорожка шагов: дуга на правой ноге, тройка, тройка, выкрюк, дуга, крюк, выкрюк, чоктау, шассе, твизл, выпад на левую ногу и дуга на ней же.Help me, I'm holding on for dear life, Won't look down, won't open my eyes, Keep my glass full until morning light
Шассе, кроссролл, крюк, выкрюк, чоктау, моухок, циркуль и несколько твизлов перед уходом в кораблик и кантиливер. Все на такой дикой скорости, что страшно. Все сопровождается движениями рук, тела. Юра гнется, словно ломается, двигается рвано, каждое движение — как удар.‘Cause I'm just holding on for tonight. On for tonight.
Юра уходит в ласточку, когда Виктор перехватывает его за талию и кричит: — Все не так. Крик сливается с музыкой и эхом разлетается по стадиону, привлекая внимание к его источнику. Краем глаза Виктор видит удивленные переглядывания Милы с другими девочками, и округлившиеся глаза Якова. Юра, замерший в замешательстве, резко дергается и вырывается у Никифорова из рук, так что мужчина теряет равновесие и падает на колено. Спину стреляет, и Виктор шипит от боли, но Плисецкого не отпускает, поваливая того под себя. Юрка, свалившийся животом на лед, кряхтит, но вырывается и пихается, не имея возможности зарядить Виктору кулаком, а тот только крепче сжимает того, выкручивает руки и давит ко льду, придавливая своим телом. — Вы что творите? — доносится от бортика голос Фельцмана, но мужчины не останавливают возню. — Все нормально, — кричит Виктор, видя, как к ним направляются другие, чтобы разнять, и зажимает Юрке рот, тут же ощутив, как в ладонь впились зубами. — Успокойся. Плисецкий в последний раз дергается и замирает, вперившись в Никифорова. — Ты ебанулся? — первое что говорит Юра, когда Виктор отпускает его. — На хер я тебе вообще программу решил показать, — на глазах у Юрки нет слез, только потому что в них слишком много злости, но Никифоров впивается пальцами ему в бока поднявшегося на коньки Плисецкого и тянет с невиданной силой. — Да стой ты, — сипит мужчина, пытаясь подняться с колен, но только в очередной раз роняет Юрку. — Ты заебал, — Плисецкий больно бухается на задницу. — Чего тебе надо? Я тебе программу показал — показал. Ты на весь каток заявил, что она херовая — заявил. Все довольны. Всем пока. — Стой, — на последнем дыхании тянет Никифоров. — Выслушай, а? — На хера? Юра сверкает глазами словно хтоническое чудовище: воистину воплощение бури, но Витя не был бы Витя. — Я не про программу. Я про тебя. Я люблю тебя, — на одном дыхании вываливает Виктор. Юрка рыбой хватает ртом воздух и выдает: — Заебись. И что дальше? — Я люблю тебя, — повторяет Виктор. — И это программа не должна быть про тебя. Все не так, — Никифоров, наивный щеночек, смотрит в глаза Юрке и взгляда отвести не может. Он уверен в своих словах, словно они на камне высечены. Конечно Виктор понимает, что не все программы пишутся под внутреннее состояние фигуристов, но только не тогда, когда ты ставишь программу себе сам. — Юрочка, послушай меня, — молит Виктор, наблюдая, как Юра в очередной раз встает и пытается уйти. — Наслушался уже, — ерничает Юра. — На всю жизнь хватит, — и порывается уйти, только Виктор по-молодецки вскакивает и заключает мальчишку в объятьях: крепко, если вырываться, то только с боем. Опять. — Юра, пожалуйста. Ты не должен катать эту программу. Она не про тебя, — и лезет целовать: в губы, в обе щеки, в нос, лоб, скулы. У Плисецкого голова идет кругом от абсурдности ситуации: он, обиженный и злой на Виктора, хотел поддеть того трешевым прокатом, а получилось, что поддался на уговоры Никифорова, открылся ему, а теперь стоит и лобызается с оным. А окружающие, вооружившись телефонами, вероятнее всего постят и стримят весь этот угар в родные интернеты. Не то что бы Юра простил: слишком много между ними дерьма произошло, но Витя первые шаги уже сделал, так может и Юре пора ответить? В конце-то концов, Юра же не отказывается от своего «Канделябра», он только хочет послушать предложение Никифорова, может правда что-то дельное предложит. Мальчишка мнется и смотрит на мужчину перед собой: глаза Виктора блестят словно в свете софитов, и так сложно не довериться ему. Снова. — Ну, хорошо, показывай, что ты хотел предложить. Виктор по-дурацки лыбится и светиться от счастья: — Как только спину снова почувствую, котенок. *** Юра слушает песню к программе, которую хочет предложить Виктор и не перестает удивляться. Он даже и подумать не мог в этом направлении. — Но она же длинная, — Юра смотрит на длительность дорожки и думает, что нужно будет обрезать. — Уберем начало и проигрыш, — отвечает Витя. — Но там бы хорошо вошла дорожка, — Юра не то чтобы не согласен, но не спорить — не в его стиле. — Дорожка пойдет на припев, — Виктор потягивается и снимает протекторы. — Сейчас начнем.Me er eit gamalt tre Med nysprungne knoppar Mot sola me strekk oss Fram for å vekse (Høyr!)
Звуки камнями падают оземь. Гул басов гудит, заставляя все нутро трепыхаться. Медитативная мелодия тянет, кружит голову, закладывает уши, словно погружает на дно колодца с ледяной водой. Задыхаешься от темноты. Виктор начинает с обманного шага, делает шассе, моухоук, тройку, скобку, фонарик и с сильным кроссовером берет каскад 4S-4T, тот самый, что был у Юры в программе, только усложняет.Langt nede i rot og i ringar av år Kved dei gamle (Høyr!) Langt nede i rot og i ringar av år I barken sit sår Dei vitnar om ære Dei vitnar om nid (Somme svir meir enn andre) (Somme svir meir enn andre)
Выпад на правую ногу, дуга на ней, затем бильман с переходом во флажок, собачка. Виктор выходит из спирали в позировку в музыку. Перекрёстный шаг. FCCoSp, а вот его уровень Юра адекватно определить не может, настолько заворожён происходящим: прыжок в складку, блинчик с руками наверх, блинчик в высокой позиции, затем ломаный волчок и смена ноги. Подъем корпуса вверх. Виктор перехватывает лезвие конька свободной ноги и раскручивается сильнее. Тянет ногу вверх и вот он уже в позиции заслон. Но Виктор продолжает крутиться, а Юра не понимает, как тот еще не сломался: полубильман перетекает в бильман. Все тело Виктора двигается. Корпус качается, словно дерево на ветру, руки всегда в позиции. И в этих позициях Юра узнает элементы своей программы: словно Виктор специально перенес их, дополнил/изменил, в той, что сейчас презентует. И что-то говорит Юре, что это так. Выход из вращения плавно переходит в скольжение спиной. Тройка, крюк, перекрёстный шаг и Виктор прыгает А3.Sjå meg djupt i augene blå du må forstå
Как Никифоров и обещал, дорожка начинается прямо на припеве. Технические шаги чередуются со спиралями: тройка, тройка, скобка, петля, кораблик наружу с переходом в кантиливер.Hugs at alle eingong forlét Natta den kjem
Крюк, выкрюк, тивзл, скобка, моухок и снова твизл с падением в пистолетик.Eg gjev deg din odel Om du vil ha Den fer ikkje fra
Длинная дуга, перекрестный шаг и снова дуга.Tungt den veger Hugs, ta ikkje meir enn du orkar å bere
Гидроспираль. — Витя, я так не смогу! — орет на весь стадион Юра, но Виктор игнорирует его, продолжая откатывать программу.Djupt i jord Gjev rot deg retning Når stormar fer Dei knakande (Kvedar) (Kvedar)
Несколько базовых шагов. Вальсовая тройка. Кэрриган. И вновь во вращение. CLSp: заслон, заслон с захватом ноги, раскрутиться и поменять ногу. Haircutter и вернуться в начальную позицию, а потом уйти в спираль.Sjå meg djupt i augene blå du må forstå Hugs at alle eingong forlét Natta den kjem
У Виктора кружиться голова. Спину ломит от всех прогибов. Ему уже сложно. Сложно будет и Юрке: ему все еще не хватает выносливости. Он слишком юный, слишком не опытный. Но Юре есть куда расти. И пусть обидно, но Юра скоро превзойдет Виктора. Никифоров это видит. Никифоров это знает. Виктор сам поможет ему. И сонме других фигуристов, что придут после них. У мальчишки взгляд полный страха и сомнений. Да, программа Юры ничуть не хуже той, что хочет дать ему Виктор. Но Виктору страшно, что Юра верит в нее. Это не так. Юра не развлечение на одну ночь. Юра — это слишком сложно. И принять, и объяснить. Только чуть не потеряв его, Виктор готов ломаться, лишь бы не упустить последнюю ниточку, чтобы быть с ним. Ритбергерная тройка и следом 4Lo.Eg gjev deg din odel Om du vil ha Den fer ikkje fra Tungt den veger
FUSp: Death Drop, A-spin с опущенной вниз рукой, винт, винт со скрещением…Hugs, ta ikkje meir enn du orkar å bere
… ламбьель и позировка. Виктор тяжело дышит и подъехав к бортику буквально падает на него. Юра подает Никифорову бутылку, и пока Виктор глотает воду, опускает холодное полотенце ему на голову, запуская пальцы в Викторовы волосы. Никифоров откидывает голову, тянется за лаской. Он весь красный и мокрый. От Виктора несет потом, но Юрка все равно целует его куда-то в основание челюсти. — Мне кажется, эта песня про нас, нашу связь, наследие. Семью, — улыбается мужчина. — Ну как? — Никифоров смотрит, как Юра морщится. — Что думаешь? — Витя, я четверной риттбергер прыгать не умею.