Snow is falling

Он смеётся, падая в снег, сразу же поднимая какую-то снежную дымку. Смотрит на ночное небо, улыбаясь, смаргивает налипшие на ресницы снежинки и морщит нос, когда те тают. На шапке, шарфе и куртке уже столько снега, что впору думать, что это не человек, а снеговик. — Бак, — Стив тихо зовёт его. — Что? — поворачивается, садится и отряхивается, тряся головой как собака. Глядя на это у Стива против воли разъезжаются в широченной улыбке губы. — Помнишь 39? — Хм... Первый год, когда ты не болел зимой? Как такое чудо света забыть, — хмыкает и лукаво косится. Роджерс, кажется, краснеет и непонятно, от мороза ли это или от того, что последние слова явно относились к нему самому. — Да, тот самый. Правда у нас все равно не было денег на елку и вообще Рождество, — Баки чуть смеживает веки, словно доставая из памяти старые, хрупкие фотокарточки-воспоминания. Стив аккуратно касается пальцами руки в перчатке и продолжает: — Но мы все равно пришли в парк, укутанные по самый нос... — Это ты был укутан, балбес, так как мог заболеть. — Баки фыркает и поправляет сползшую шапку, не выпуская руку Стива из своей. — Знал бы, что у тебя не будет в планах радовать меня ежегодным ритуалом с «Нет, Бак, я абсолютно здоров, а кашель это так, подавился» — вот точно купил бы себе тот портсигар... — Тупица, у тебя ж даже сигар не было, — беззлобно хмыкает Стив, переплетая пальцы и чуть дергая кистью, словно привлекая внимание. — Ну так вот, мы тогда пытались построить снеговика... — ...но строил я, а ты командовал... —... и у нас получилось! Несмотря на то, что снег был очень рыхлый. — Ага. А потом мне пришлось отогревать свои замёрзшие конечности под тонной одеял, когда ты ещё под боком был холодный как лягушка. Нет, надо было тогда портсигар купить. Сидел бы в квартире, любовался бы на него и не мёрз, — ворчит Баки, опять падая спиной в снег. — Тупица, — мягко шепчет Стив, на что Баки с готовностью отвечает: — Сопляк. И улыбается ещё лежит. Стив хмыкает, потому что не он один тут с улучшенным слухом и вскрикивает, когда его валят на землю. — Снег красивый. Смотри лучше, потом нарисуешь. — Снег, тебя и портсигар? — Стив фыркает, но лишь ближе придвигается к Баки так, что они теперь соприкасаются плечами. Стив вспоминает, как в ту холодную и снежную ночь они ввалились в тёмную квартирку. Как Стив отчаянно мёрз и шутил, а Баки до слез смеялся над его глупыми шутками, пока искал шерстяной плед. Однажды Стив видел жмущихся друг к другу новорожденных котят. Кажется, в ту ночь они с Баки спали именно так. Переплетясь конечностями и утыкаясь покрасневшими носами куда-то в шею друг другу. Роджерс еле слышно хмыкает, ведь на следующий день ему приспичило начать извиняться перед Баки. Стив действительно тогда принял недовольное ворчание за чистую монету и... Ох, что Баки ему тогда устроил. Роджерсу одновременно и стыдно, и смешно и немного грустно, вспоминая это. Конечно, он ещё готов бесконечно умиляться тому, что именно тогда сказал Баки. — Стивен Роджерс! Если ты, сопляк, — Баки негодующе фыркает, раздувая ноздри, — действительно думал, что ты портишь мне жизнь, что я из-за тебя света белого не вижу, страдаю и никуда не хожу, не люблю тебя и вообще что какая-то жестянка мне важнее тебя, то я... Я... — Барнс сжимает побелевшие от возмущения губы и в ту секунду Стиву становится немного страшно. — Я уйду от тебя! —...любишь? — Стив ошалело хлопает глазами и вдруг начинает абсолютно счастливо и по-дурацки улыбаться. — Что? — негодование как ветром сдувает и теперь у Баки выражение крайнего шока на лице. — Ты только что сказал, что любишь меня? — неверяще переспрашивает Стив и, кажется, он станет первым человеком, который умрет от счастья. — Я... я не... — Роджерс! — Стив пару раз моргает от резкого оклика и видит, как на него, чуть прищурившись, смотрит Баки. Снег все так же медленно оседает тому на волосы, интересно, когда он успел уронить шапку... — Ты чего так довольно лыбишься? — нота подозрения в голосе. — Вспоминаю, как ты первый раз сказал мне, что любишь меня. — Хм, интересно. — Баки чуть закусывает губу и склоняет голову к плечу. — И что же ты вспомнил? — Ты тогда пригрозил, что уйдёшь от меня, — Стив коротко смеётся, вспоминая тот день, как вдруг замечает в серых глазах буквально отплясывающих джигу бесенят. — Мне кажется, ты забыл самое главное, — мурлычет Барнс и кончиком носа прислоняется к носу Стива. — Что именно? — едва слышно, шёпотом. Вместо ответа Стива целуют и, кажется, сейчас он самый счастливый человек на земле. Они вместе, Баки его любит, и Стив его тоже.