Рождественский поцелуй

Общежитие бездомных детишек уже пропитано запахом пряников и мандаринов, а комнаты мальчишек уже полностью украшены новогодними игрушками. Все уже бегают, вокруг царит суета, всем надо все успеть. Сидит без дела лишь Чонин, которому сказали ничего не трогать, не шататься и вообще не мешать, маленький типо ещё. Ему вообще-то обидно. 17 лет - это уже почти совершеннолетний, да и руки вроде как из того места растут. Но Уджин сказал ничего не трогать - значит он ничего не должен трогать. Если описать обстановку по подробней, то Уджин и Чан готовят рождественский стол, Джисон и Минхо украшают ёлку, Хёнджин бегает за Сынмином, который пытается нацепить эту мешуру хоть куда-то, а Феликс с Чанбином спорят насчёт того что они будут смотреть этим вечером. Чонин лишь наблюдает с угрюмым лицом и пытается найти себе какое-либо занятие, чтобы не было так скучно. Читать книги? Не хочет. Посмотреть фильм? Парни не дадут из-за шума. Помочь им? Чан не позволит. И что теперь? - Парни, падаю, парни парни парни! - кричит Джисон и сваливается с маленькой лестницы, на которой стоял. Напомним, что этот идиот хотел нацепить на верхушку ёлки звезду. Как-то не получилось. - Блять, Джисон! - видно что Уджин очень зол. - Ребята, собирайтесь, мы сваливаем в больницу, не хватало нам ещё проблем на канун Рождества, - он уже шёл к двери, надевая куртку, в то время как Хёнджин пытался поднять Хана с пола. - Он что, вырубился? Минхо оттолкнул Хёнджина и одним движением поднял Джисона на руки. - Сейчас ты вырубишься. Иди на выход. Сынмин закатил глаза, наблюдая за тем как парни срутся. Выбрали конечно время. Мин, Хёнджин, Уджин и Минхо с Джисоном на руках уже ушли в машину. Чонин же всё это время наблюдал за происходящим. Не то чтобы он не волновался за хёна. Он конечно же испугался за него, но он знал что никто ему не позволит поехать с ними. "Ты ещё маленький" - Чан, ты идёшь? - спрашивает Чанбин, стоя вместе с Феликсом у двери. - Нет, я побуду с Чонином. - Ладно, мы пошли, - Феликс помахал на прощание и закрыл за собой дверь. Чан прошёл на кухню и продолжил готовку. - Почему нельзя было просто вызвать скорую? Зачем они все повалили туда? - возмущался Чонин и подошёл к столу, чтобы понаблюдать за хёном. - Ну во-первых, так как мы айдолы - палить наш адрес нам нельзя. А вдруг кто-то из врачей нас знает? А во-вторых, эти идиоты просто не смогли бы ждать тут, пока Джисон фиг пойми где и что с ним. Мы семья - семья всегда вместе. Но мы с тобой остались тут, ибо кто-то ведь должен быть на хозяйстве, да, Чонини? - Чан повернулся к Яну, щелкнул его по носу и вернулся к процессу. На это Чонин лишь закатил глаза. - Почему я вам не помогаю? Я ведь уже не ребёнок и ничего не испорчу, - Чонин надул грустную моську. - Ты видел что произошло с Джисоном? Он тоже ребёнок. А чтобы такое произошло и с тобой - я не позволю. На такое заявление Чонин почему-то покраснел. Ему было приятно слышать такое от Чан-хёна. Он просидел где-то час, тупо втыкая в телефон, пока в дверь не завалились парни. - Чан и Чонини, идите сюда! - уже слышно что с Джисоном всё в порядке. Парни выбежали в коридор и увидели всю ораву, в главе которой стоял Джи и радостно вилял какой-то херней. - Почему он ещё жив? - спросил Чан и глянул на Уджина. - Сам в шоке. Этот идиот ещё и умудрился купить омелу по дороге. Он хочет нас всех опидарасить, - вместо Уджина отвечает Минхо, на что все посмеялись. - Идём дальше готовиться. Работы дофига, - сказал Чан и они все завалились вновь. И опять эта суета и шумиха. Джисон повесил омелу над входом в гостинную, со словами: - Если кто-то здесь будет стоять вдвоем, то они будут вынуждены поцеловаться. Еври бари андерстуд? - и все кивнули. Ох уж этот Джисон. - Хён, а давай сведём Чана и Чонина. Они же идеально подходят друг другу, - шепнул на ухо Минхо Джисон и на его лице появилась дьявольская улыбка. Странно что они в это время сидели в кладовке и наблюдали за остальными сквозь скважину в двери, но простите меня пожалуйста, кого это волнует. - И как ты предлагаешь это сделать? - Впихнуть их двоих под омелу. А знаешь как? Вывести их из комнаты, а потом заорать что курочка готова. Они вдвоём полетят к курочке и местом их встречи будет тот проход. Гениально, правда? - Джисон выглядел сейчас как тот кто захотел захватить мир, но никак не на того кто хочет свести своих друзей. - План очень сомнительный, вряд-ли они так побегут, это тебе не "Том и Джерри", они не идиоты. - Чан и Чонини, курочка готова! - орёт с кухни Джисон и ржёт в кулак. Минхо же сидит рядом с ним и скептически наблюдает за этим действом. И донаблюдался. Как и задумал Хан, эти двое побежали одновременно и немного застряли в проходе. Джисон как только это увидел громко заржал и крикнул: - Целуйтесь, вы под омелой! Упс, неожиданно однако. Чонин не думал что его чувство голода до такого доведет. Да и Чан не ожидал, что так побежит на зов курочки. Ну вот и добежались, и ведь если они не поцелуются Хан их загрызет. Чонину и думать страшно, что Чан его поцеловать может. Его щеки налились красным цветом и он хотел было выбраться, но Чан не позволил. - Давай сделаем это, он все равно заставит, - Бан нагнулся и прошептал это Яну на ухо, от чего у второго мурашки по коже пробежали. Он обдумав все за и против (ничего он не думал, его думалка отключилась ещё когда его Чан тут случайно зажал). - Не тормозите, - подгоняет Джисон и рядом стоит уже вся группа. Нет, тут не найдётся адекватных, кто бы сказал им остановиться. Уджин просто в магазин вышел, ему горошек купить надо. А мелкие отговоривать от ТАКОГО явно не будут. Вот тут-то Чонин и влип. А Чану это в кайф видимо. Он все ближе и улыбка у него такая глупая, будто он подвыпивший. Чонин уже сдаётся, просто закрывает глаза и ждёт. И чувствует как его губы накрывают чужие, чувствует вкус губ Чана и кажется пьяным выглядит уже он. Его ноги подкашиваются, но Чан держит за талию и не отрывается от Чонина. Проходит пару секунд и Ян сам отлипает и быстро убегает в свою комнату. Ему срочно нужно успокоится. Когда он прибегает в комнату, его щеки все ещё горят, а в груди бешенно стучит сердце. Дыхание учащенное и Чонину кажется что он вот-вот умрёт. Он до сих пор чувствует губы Чана на своих и неосознанно касается их подушечками пальцев. - Чёрт, Чан, зачем? - Чонина, иди на рождественский ужин! - зовёт Уджин с кухни и вытаскивает Яна из глубоких раздумий. Спустившись вниз, макнэ увидел рождественский стол, полностью украшенный и который чуть ли не проваливался от того количества еды, которая находилась на нём. Он уселся за стол и подождал пока остальные начнут трапезу. Всё весёлые, счастливые и такие уютные. По ним видно что они - семья. И от этой мысли Чон наконец улыбается. Возле него садится Чан и он вдруг перестаёт улыбаться. Сердце вновь вылетает из груди и тот пытается усмирить своё ускоренное дыхание. - Чонини, ты так быстро убежал, всё ведь в порядке? - младший услышал голос Чана рядом с собой и он немного подскакивает от такого. Ему уже плохо. - Да, Чан-хён, все хорошо, - он выдавливает из себя улыбку и принимается кушать вместе со всеми. Спустя время он наконец вливается в разговор и уже забыв о всех волнующих его вещах ( о Чане ), активно обсуждал с Феликсом какую-то новую игру. Так и проходил их семейный вечер. И под конец наступила минутка сентиментальности, когда каждый друг другу вручал подарок. Все чуть ли не рыдают, ибо Чан ещё и речь бахнуть: - Мои дорогие Стреи! Вы все знаете как я вас люблю и ценю. Я 8 лет ждал своего дебюта, жаловался что все уже выступают на сцене, а я все ещё репетирую то что уже давно оттренировал. Но видимо судьба знает лучше и ждала пока Вы, мальчики, выростите и приподнесла вас мне. И я счастлив что это Рождество встречаю с вами и я безумно люблю вас и идите я вас обниму, - он раскрыл руки и все мальчики побежали к нему обниматься. Один Чонин остался в стороне. - Эй, макнае, сюда иди! - крикнул Джисон. - Я отдельно, - Ян смущённо улыбнулся и все засмеялись. - Наш Чонини хочет побыть с нашим лидером наедине, значит мы не мешаем, - сказал Джи и с ехидной ухмылкой отстал от Бана и потащил парней за собой по комнатам. - Но.. Я не это имел ввиду, - крикнул Чонин уже закривающейся двери. И он услышал смех Чана со стороны. - Ох уж этот Джисон, иди сюда, - сказал Бан и обнял Чонина. А у того замерло дыхание. Такой волшебный момент и не хотелось бы его испортить хоть малейшим шорохом, но он все же обнимает Чана в ответ и закрывает глаза. Мало вероятно что они ещё смогут так по обниматься, в тишине. Но эту тишину разрушает Чан: - Чонин, ты ведь не обижаешься на меня из-за того поцелуя? Ты же понимаешь что Джисон от нас бы не отстал, - смущённо заговорил он, отходя от парня. - Все в порядке, правда, - Чонин отвел взгляд и глянул на часы. Пора бы идти спать, да, Чонин? - Спокойной ночи, хён, - он смущенно машет и хочет уже выйти из комнаты, как чувствует чужие руки на своей талии. - Чан? - Хм? - раздается над ухом. - Все в порядке? - "Дыши, дыши, дыши" - Вполне, - он чувствует как тот ухмыляется. - Я пойду спать, уже поздно, - он пытается вырваться, но все напрасно, крепкие руки не отпускают. - Тебе понравилось? - Что понравилось? - "Спроси что угодно кроме..." - Поцелуй, - "Блять, БанЧан" - Эм, ну... Думаю, - и тут Чонин понял что где-то он в этой жизни проебался, раз сейчас с ним происходит такое, - думаю, да, - сказал он уже тише. - Хочешь повторить? - Чан тоже понизил тон и от него уже не стук в сердце, а миллионы мурашек, что неприятно пробежались по телу. Он даже мысль сформировать не успевает, как старший его разворачивает и впечатывает в стену, прижимаясь губами к губам Чонина. Он сминает их поочерёдно и так нежно-нежно, что ноги макнэ вновь подкашиваются и голова кругом идёт. Хочется больше, хочется сильнее. Но здравый разум заставляет от толкнуть и сказать: - Что ты делаешь? - но следующие слова Чана просто убивают. - Люблю тебя, - и не теряя ни секунды, он вновь прижимается и целует. И Чонин уже не отталкивает, он отвечает и осознание того что Крис нравится ему уже долгое время, стукнуло в голову. Неожиданно. За то приятно. И губы Чана на своих чувствовать приятно и приятно ощущать его руки на своём теле и понимать что это чувство сжигающее изнутри взаимно. Но их прерывают шаги рядом с дверью и Чан мгновенно отходит и делает вид будто "все окей ребят, мы просто общаемся, погода хорошая вот" перед Минхо, который стоит и лыбу давит: - Час ночи, подружки, спать идите, - ухмыльнулся тот и вышел из комнаты. И Чонин, смущенный вылетел за ним и залетел в свою комнату. Он сразу же упал на кровать и закрыл глаза. Опять эти переполняющие его чувства и уже они чувствуются сильнее, от тех слов Чана. Он с закрытыми глазами почти засыпает, но чувствует как кровать прижимается под весом ещё одного человека и он открывает глаза. Перед собой он увидел, конечно же, Чана. Такого красивого, растрепаного Чана который мгновенно льнет к губам младшего. Третий раз за этот вечер. У Чонина сейчас явно передоз будет. Это какое-то рождественское чудо, не иначе. По другому никак не объяснить то, что это происходит именно сегодня, именно с Чонином и именно так. Он прижимается ближе и чувствует как Чан просовывает свой язык в рот Яна и после, случайно кусает, от чего Чонин тихо простонал в поцелуй. У лидера голова кругом и в штанах тесно, этот малыш слишком горяч, как ему кажется. Чонин касается руками шеи и спускается ниже, пальчиками оголяя пресс старшего. Плевать что они только признались, плевать на то что это происходит слишком быстро. Они хотят этого вдвоём, так что все прекрасно. Чан кусает губы Чонина вновь, подминает его под себя и случайно толкается бедрами, ненавязчиво имитируя акт. И ох, как у младшего крышу сорвало. Он громко простонал, сам не зная от чего. То ли от переизбытка чувств, то ли от напора Чана, ведь он везде. Чан на теле, Чан в воздухе, Чан в его мыслях. И от этого не только стонать хочется, от этого кричать хочется. И когда старший рывком снимает с него его футболку, он это и делает. Тихо конечно, но Чану более чем достаточно чтобы понять что делает он все правильно. Он наконец отлипает от таких сладких губ и спускается ниже, оставляя багровые отметины на шее и ключицах. Они так идут младшему, так красиво раскрываются на его тоненькой лебединой шейке, что хочется просто сидеть и смотреть на это искусство. Но чувства не усмирить и поэтому Чан спускается ниже и ниже, попутно расстёгивает штаны Чонина. Тому стыдно и так любопытно одновременно. Он поднимается на локтях и смотрит на Чана. И чёрт, видимо зря, ведь тот смотрит на него и скалится как хищник, отнимая у Яна дыхание вновь. Слишком. Это уже слишком. Но хочется больше и поэтому Чон в порыве чувств толкается бедрами вверх и закрывает лицо ладошками, ведь стыдно. А Чан лыбится и вновь целует его, улыбаясь даже в сам поцелуй, покусывает губу и оттягивает, смотря в глаза, от чего Чонину ещё более плохо становится. Время спустя, по комнате раздаются стоны и тихие вскрикивания младшего, и грубые рыки старшего, от того насколько же ему хорошо. В комнате жарко, в комнате страстно и им так хорошо как не было никогда. Чан в последний раз целует младшего и кончает ему на бедра, а Чонин вскрикивает и изливается себе на живот. Оба падают рядом и тяжело дышат, пытаясь переварить то что только что было. - И долго ты испытываешь чувства ко мне? - наконец сказал Чонин. - Со времён дебюта, а долго ли ты пялишься на своего хёна и мечтаешь о нём по ночам? - скалится, скотина. - На Минхо что ли? Да не так давно, а что? - сморозил Чонин в шутку чтобы позлить Чана, из-за чего получил шлепок по заднице от Чана. - Ну чё ты, нравишься ведь мне ты, - сказал он тише и чмокнул того в губы. А за дверьми все это время были Минхо и Джисон, которые наблюдали за процессом. Ну не всем, они попали лишь на конец, но все же. - Я же говорил что получится, - прошептал Джи и дал кулачок Минхо. - Может повторим? - игриво сказал Минхо и повёл бровями. - А, что? - Джисон прикинулся дураком. Ситуация Чонина повторяется. - Может. Повторим.? - по словам сказал Минхо и прильнул к губам Джисона.

Но это уже совершенно другая история. Мораль такова: все рождественские чуда творят ваши близкие и друзья идиоты. Счастливого Рождества и Нового года, детишки~