перья

      Перья его крыльев белоснежные настолько, что даже режет глаза. Рэйчел морщится иногда, когда они касаются кончика ее носа. Гарднер останавливается в сантиметре от пары белоснежных крыльев, а Зак кричит ей, мол, чего застыла, не отставай.       Рэйчел и рада бы идти, да только даже мысль о том, чтобы прикоснуться к таким прекрасным перьям своими грязными руками грешницы, ее пугала и заставляла недоумевать.       «И как они только ему не мешают?»       Перья его крыльев хрупки на вид и настолько, что, кажется, сломаются и рассыплются на бесчисленное количество пушинок. Едва поднимется ветер или едва Зак дернет рукой, поднимая косу, крылья всколыхнутся и опадут, как листья по осени.       И если так действительно произойдет, как Гарднер вообще может иметь совесть и смелость, чтобы коснуться их своими пальцами. У нее складывается впечатление, что Фостер своих крыльев не замечает, и это заставляет задуматься.       — Что-то не так? — Интересуется Айзек, когда видит, что Рэйчел держит ладошку в воздухе, прямо за его спиной. Гарднер отмахивается и идет следом.       Перья его крыльев нежны настолько, что Рэйчел они кажутся снегом. Белые, легкие, едва уловимые, но в отличие от него, теплые и какие-то родные.       И когда что-то внутри Гарднер просит сжать их так, словно хочет оторвать, светлая ее часть трепещет даже от самого прикосновения к чему-то столь прекрасному.       Она чувствует, как перья, одно за другим, темнеют под натиском ее пальцев и падают на землю такими же белыми, какими были до этого. Рэй — грещница, и крылья Зака для нее — священный артефакт, на который едва ли позволено смотреть.       А Гарднер. А что Гарднер? Сжимает перья с непомерной силой, сама не понимая, что хочет сделать: оторвать или прижаться ближе. Она почти не успевает идти за ним, когда отвлекается на пару больших и величественных крыльев, колыхающихся у Зака за спиной.       Айзек — ангел. Айзек — ее личный Бог.       — Эй, Рэй, пойдем, — Фостер чуть ухмыляется и ерошит ее волосы левой рукой недолго. Хватает косу покрепче и идет к лифту, почти не оборачиваясь.       И если бы Рэй умела улыбаться так, как это делает Зак, сейчас бы она непременно улыбнулась.       Но вместо этого она лишь заправляет выпавшую прядь волос за рог, торчащий из виска, и следует по следам из белоснежных перьев.