***
Через неделю Мунбёль снова приходит в эту кофейню. Теперь здесь больше людей, но всё так же уютно. Негромкая какофония из голосов посетителей абсолютно не раздражает, скорее наоборот, успокаивает. Писательница подбирается к барной стойке, садится на высокий стул и по традиции достаёт из сумки блокнот и карандаш. Всю эту неделю плотный график не позволял ей продохнуть. Мунбёль старалась уделять больше времени своей книге, дни напролёт просиживая в своём кабинете. А сегодня ноги почему-то сами принесли её сюда. Бёль записывает несколько идей в блокнот, когда слышит за спиной уже знакомый голос. —Добрый день, мисс. Она оборачивается и видит перед собой уже знакомую розововолосую официантку. Та приветливо улыбается и проходит за барную стойку. Сегодня она одета не так, как в прошлый раз: вместо костюма на ней была простая чёрная футболка и такого же цвета слимы, идеально подчёркивающие её бёдра. И, конечно же, неизменный для работников бейдж с именем. —Здравствуй— произносит Мунбёль, наблюдая за тем, как ловко девушка управляется с приготовлением коктейля для клиента. —Удивлена, что вы всё ещё помните меня. Сола усмехается, опираясь локтями о поверхность столешницы. —Ну, вас невозможно не запомнить. Мунбёль удивлённо смотрит на девушку. —Прошу прощения? — вежливо переспрашивает она, сцепливая руки в замок. Сола пропускает волосы сквозь пальцы и объясняет. —Я имею ввиду, в прошлый раз вы пришли сюда с блокнотом и ручкой, и это показалось мне вашей отличительной чертой. Вы поэтесса? —Не совсем. Я писательница. —Разве между ними есть разница? — недоуменно спрашивает Сола, наливая свежесваренный кофе в небольшую чашечку. Мунбёль широко улыбается, обнажая ряд белоснежных зубов, а затем подпирает подбородок рукой, наблюдая за действиями официантки. —На самом деле, есть. Поэты создают стихотворения, поэмы, оды. Для них важны глубокие чувства и эмоции, в то время как писатель чётко и логически вымеряет последовательность изложения своих мыслей. Ну, и самое главное, поэты дружат с рифмой— просто усмехается она в конце. Давненько Мунбёль не общалась с кем-то так легко, тем более с незнакомцами. В последнее время её лучшим слушателем был лишь обычный лист бумаги. Некое чувство радости поднялось в душе Бёль, но она совершенно не понимала, почему. —Вот оно как — выдыхает Сола, всё это время завороженно слушающая писательницу. —Что ж, спасибо, за информацию… Она замолкает, и только сейчас Бёль понимает, что до сих пор не представилась. —Прошу простить за некомпетентность. Меня зовут Мунбёль— она аккуратно протягивает руку розововолосой. Та лишь усмехается и возвращает рукопожатие. —Всё в порядке. У вас очень красивое имя, Мунбёль. Наверное странно просить о таком буквально на пятой минуте знакомства, но может… перейдём на «ты»? —Жизнь полна странностей, Сола- —Ким Ёнсан. Сола — мой рабочий псевдоним, так проще— перебивает её Ёнсан, подвигая ближе чашку кофе. Мунбёль вопросительно приподнимает бровь. —За счёт заведения— улыбается Ким, присаживаясь на высокий стул за стойкой. Мунбёль кивает, обхватывая пальцами чашку. Она делает небольшой глоток и довольно жмурится. —Надо же, Ким Ёнсан, ты запомнила мой любимый вид кофе. Спасибо. Ёнсан смеётся, и её смех почему-то электрическим током расходится по коже Мунбёль. «Что за странная реакция?» — думает она, делая ещё один глоток напитка. —Это было несложно, учитывая то, что тебе нравится обычный мятный кофе без сахара и сливок. —Да, думаю, ты права— Мунбёль улыбается в кружку. Эта девушка похожа на лучик света среди непроглядной тьмы. Что-то в ней притягивало Бёль, но она совершенно не понимала что и почему. Ким Ёнсан. Это имя, безусловно, очень ей подходило. Через полчаса Мунбёль допивает свой кофе, ещё раз благодарит Ёнсан за компанию и собирается покинуть кафе, как вдруг слышит громкий голос Ким, догнавшей её уже на самом выходе. —Прости, не могла бы ты дать мне свой номер? Эм, не подумай, я не какая-то там маньячка или типо того, я просто подумала, что так нам будет легче общаться. Ну, если ты конечно захочешь, но если нет, то я пойму и- —Эй, успокойся, Ёнсан. Я не против общаться с тобой. Вот мой номер— Мунбёль протягивает ей телефон и, убедившись, что Ким переписала номер точно, убирает его в карман своего пальто. Ёнсан неловко переминается с ноги на ногу. «Это у неё что, привычка такая? Забавно» — думает про себя Бёль, когда голос розововолосой прерывает её. —Эм, тогда до встречи, наверное? Была рада познакомиться с тобой, Мунбёль— Ёнсан складывает руки за спиной, перекатываясь с пятки на носок. —Взаимно, Ёнсан. Ещё увидимся— Мунбёль сдержанно машет ей на прощанье и, развернувшись, направляется в сторону своего дома. Ёнсан смотрит на её тонкую, но сильную спину, обтянутую дорогим пальто. Сердце бешено стучит в груди, а щёки стремительно окрашивает румянец. «Чёрт возьми, она такая красивая!» — думает Ёнсан, но тут же трясёт головой, отгоняя от себя подобные мысли, а румянец на щеках спихивает на ноябрьский холод. —Соберись, Ким Ёнсан! — бодро восклицает она, хлопая себя несколько раз по щёчкам. Но тут же спохватывается, вспоминая о том, что смена ещё не закончена, а скандала с начальником ей совсем не хочется. Ёнсан вбегает обратно в кафе, захлопывая за собой дверь и прижимая к груди свой телефон.***
За полтора месяца общения они узнают друг о друге больше. Как оказалось, Ким была старше Бёли на 2 года и обладала очень, прямо-таки очень громким голосом. В этом писательница отлично убедилась, когда они вместе решили сходить на концерт «Red Velvet» — громкие визги старшей навсегда останутся в её памяти. Мунбёль понятия не имеет, почему так привязалась к этой жизнерадостной шумной девушке. Шумной по большей части. Ёнсан часто интересовалась её произведениями, да и всей её личностью в целом. Каждый вечер пятницы они собирались дома у Бёль, сидели перед камином, пили и делились новостями за прошедшую неделю. И благодаря этим моментам в сердце Мунбёль впервые за долгое время поселились спокойствие и…счастье? На Новый год Ёнсан внезапно заваливается в квартиру Бёль, стряхивая со своих волос пушистый снег. Раскрасневшаяся от мороза, со сбитым дыханием, она быстро лепечет что-то о прогулке, нетерпеливо перекатываясь с пятки на носок. —Давай же, Бёли! Это же Новый год, не стоит просиживать его в четырёх стенах, пойдём! —Но на улице так холодно, Ёнсан. Я не хочу, чтобы ты потом слегла с простудой — ты становишься похожей на капризного ребёнка, когда болеешь! «Хотя ты и так ребёнок» — додумывает Мунбёль, однако не говорит этого вслух, чтобы не обидеть подругу. —Бу-у, ты такая скучная— дуется Ким, и Мунбёль с огромным усилием подавляет в себе желание потыкать в её щёки пальцем. —Ну пожалуйста, обещаю, в этот раз я точно не заболею. Кроме того, это наш первый совместный праздник, не считая твоего дня рождения, поэтому мы должны провести его на «ура». Ёнсан крепко сжимает её ладонь, с мольбой заглядывая в глаза. Мунбёль смотрит на неё несколько секунд, а затем с жалобным стоном берёт своё пальто. —Ладно, только прекрати делать такое лицо. Ты же знаешь, этому невозможно противостоять. И ещё одно — она достаёт из полки длинный жёлтый шарф и надевает его на Ким, после аккуратно приглаживая её волосы. Ёнсан победно вскрикивает и прыгает на неё с удушающими объятиями. И Мунбёль совершенно не хочется их прерывать.***
Улицы Сеула пестрят красочными огоньками гирлянд, шумом проезжающих автомобилей и звонким смехом маленьких детей. В воздухе витает приятный аромат пряностей и кондитерских изделий, так и маня к себе проголодавшихся прохожих. Город действительно готов к празднику. Мунбёль с улыбкой наблюдает за тем, как Ёнсан с детским блеском в глазах рассматривает всё вокруг, вертя головой из стороны в сторону. «И вправду, как ребёнок» — ухмыляется она про себя, когда старшая внезапно останавливается и, смеясь, косит глаза на нос, куда буквально секунду назад приземлилась большая снежинка. Они гуляют уже два часа, попутно заходя в различные магазинчики и кафе. Перед тем как вернуться домой, Ёнсан предлагает писательнице покататься на коньках, на что та, пусть и с недовольством, но соглашается. Инструктор помогает им завязать обувь, параллельно объясняя, как вести себя при возможном падении. Мунбёль внимательно слушает его, краем глаза замечая восторженное лицо Ён, уже готовой выскочить на лёд и взлететь. —Ты уверена, что сможешь? — спрашивает она старшую, когда та уже подходит к ограждению. Волнение маленькими шажками подбирается к разуму — неизвестно, каталась ли когда-нибудь до этого Ёнсан. —Конечно уверена, я могу всё! Кроме того, ты ведь будешь рядом— голос Ёнсан затихает, а сама она неловко отводит взгляд в сторону и, кажется…краснеет? Сложно понять, когда уже третий час гуляешь по холоду. Мунбёль смущённо откашливается и выходит на лёд, протягивая руку Ёнсан. Та мгновенно оживляется и хватается за неё, тут же переплетая пальцы и утягивая Бёли в центру катка. Сначала всё идёт хорошо. Ким оказывается не такой уж плохой фигуристкой, то и дело вычерчивая на льду множество странных фигур и «восьмёрок». Мунбёль старается не отставать от будущей медалистки страны, готовясь в любой момент прервать её близкое знакомство с ледяным покрытием катка. И, как оказалось, не зря. Рослый, закутанный в немалое количество одежды парень с немалой скоростью врезается в Ёнсан, когда та, развернувшись, решает подъехать обратно к Бёль. Ким начинает стремительно падать вперёд, не успевая даже сгруппироваться. Мунбёль отталкивается ото льда и в считаные секунды оказывается рядом с Ёнсан, ловя её в свои объятия. От тяжести чужого тела коньки младшей разъезжаются в разные стороны, она падает на колени и тянет за собой Ён, по инерции проскальзывая несколько метров. Сердце бешено стучит в груди, грозясь пробить к чертям рёбра. Мунбёль бережно прижимает к себе старшую, чувствуя, как та сжимает в своих ладонях ткань пальто на её спине. Мгновение спустя Ёнсан отстраняется, но теперь лицо её находится в непозволительной близости от лица Бёли, отчего на щеках ощущается неровное тёплое дыхание. Время вокруг будто замерло, все посторонние шумы ушли далеко на второй план. Остались лишь они и снег, медленно опускающийся на одежду и волосы, тут же растворяясь, словно сахар. От сладкого аромата духов Ён в горле внезапно пересыхает так, что Мунбёль чувствует себя пустынным странником, уже долгое время не имевшим во рту и капли живительной воды. —Ты в порядке? — хрипло спрашивает она, отстраняясь от Ким. Та, всё ещё в шоке от произошедшего, опирается ладонями о лёд и встаёт, отряхивая одежду от снега. —Д-да, со мной всё нормально. А ты как? Думаю, тебе больше досталось— она протягивает руку всё ещё сидящей на коленях Бёли. —Я в порядке, но ты уверена, что не поранилась? Тот парень достаточно сильно тебя толкнул. И даже не извинился— сквозь зубы процедила Мунбёль, чувствуя разливающийся по венам гнев. Толкнуть человека и уехать, не обратив на это никакого внимания, было как минимум неуважительно. —Ха-ха, полегче, Бёли! Ты выглядишь так, будто хочешь его убить. Не стоит переживать. Как я и говорила, ты была рядом и спасла меня, мой рыцарь— Ёнсан шутливо прикладывает руку к груди, закусывая губу и безостановочно улыбаясь. Вся эта ситуация кажется такой странной, по-детски нелепой и смешной, но Мунбёль отчего-то совершенно не весело. —Бога ради, прекрати это! — она хлопает Ёнсан по плечу, отъезжая к перилам. За спиной слышится громкий смех старшей, и в скором времени она уже находится рядом с Бёли, на ходу пытаясь развязать коньки. Уже дома, забравшись с ногами на диван и отсчитывая последние минуты уходящего года, они улыбаются друг другу, одновременно доставая из-за спин аккуратно упакованные подарочные коробочки. Девушки заходятся хохотом, когда распаковывают их: в коробочке Мунбёль, поблёскивая при свете камина, лежит кулон в форме полумесяца, украшенный несколькими алыми камешками, а в подарке Ёнсан — кулон в виде красивого бледно-жёлтого солнца. И наконец, ровно полночь. За окнами слышны взрывы салютов, по телевизору транслируют поздравления. Ким хлопает в ладоши и приобнимает за плечи Бёль, поднимая к верху стаканчик с соджу. Мунбёль обнимает её в ответ. Ещё никогда она не была так счастлива… А через несколько дней ей звонит Ёнсан, жалуясь на непрекращающуюся боль в горле и температуру. Мунбёль отчитывает старшую, а после одевается и бежит в ближайшую аптеку.***
Работа над новой книгой идёт полным ходом. Мунбёль с гордостью смотрит на внушительную стопку бумажных листов, готовых стать в будущем полноценным произведением. Аккуратным почерком выведя последние несколько слов текста, девушка встаёт из-за стола и подходит в открытому окну, вдыхая свежий утренний воздух. Зима осталась позади, уступая место трёхметровым лужам и слякоти. Как бы Мунбёль не любила весну, извечная грязь и влажность раздражали её. А ещё в этом месяце и у неё, и у Ёнсан был очень плотный график, потому они не могли видеться так часто, как раньше. Иногда Мунбёль забегала в кофейню за утренним кофе, но почти никогда не заставала старшую. А Ёнсан, в свою очередь, пыталась звонить Бёль в свободное время, но слышала из трубки телефона уже заученные «Абонент недоступен…». Развернувшаяся ситуация совершенно не устраивала их обеих, но они ничего не могли с этим поделать. Мунбёль с улыбкой отходит от окна, поправляя сползшие на нос очки. Сейчас она очень хотела оказаться рядом с Ёнсан, услышать её дельфиний смех, увидеть её пухленькое личико. Просто убедиться, что с ней всё в порядке. «Нужно позвонить ей» — Бёль направляется обратно к столу, чтобы взять телефон. Но как только она протягивает к нему руку, в горле будто появляется огромный ком, не дающий вдохнуть. Мунбёль сгибается пополам и заходится в сухом надрывном кашле, прикрывая губы ладонями. Он прекращается всего на секунду, чтобы начаться с новой силой. Бёль опирается одной рукой о стол, её лёгкие раздирает огнём так, что хочется разодрать ногтями кожу на груди и избавится от этого болезненного чувства. Кашель, наконец, стихает. Девушка закрывает глаза, поднимая голову вверх в попытке отдышаться. На губах ощущается что-то липкое, и она тут же проводит по ним языком. Во рту появляется неприятный металлический привкус, заставивший её моментально открыть глаза и опустить голову, чтобы в ужасе отпрыгнуть на несколько шагов от рабочего места. Десятки, нет, сотни кое-где слипшихся белых лепестков разбросаны по всей поверхности её стола. Мунбёль заторможенно проводит тыльной стороной ладони по губам, на которой уже виднеются ярко-алые разводы. Кровь. «Что это, блять, такое?!» — яростно стучит в висках вопрос. Она осторожно подходит к столу, рассматривая шелковистые на вид лепестки. Крупные, слегка помятые и покрытые каплями крови лепестки незнакомого ей растения, колышущиеся от сквозняка, возникшего в кабинете. Мунбёль судорожно проводит рукой по волосам, абсолютно не понимая, что ей делать. К такому жизнь её точно не готовила. Но одно она знала точно: то, что произошло — явно не хороший знак. Беседу с Ёнсан придётся отложить.***
С тех пор Мунбёль так и не прекращала кашлять. Лепестков становилось всё больше и больше, и вскоре они заполнили почти каждый уголок в её кабинете. С каждым разом кашель усиливался, что ещё больше её пугало. Раздавшийся в тишине квартиры телефонный звонок отвлёк девушку от невесёлых мыслей. Она потянулась к гаджету, отбросив в сторону несколько новых лепестков. «Ёнсан?» Все эти дни Бёль старалась не контактировать с Ким, отнекиваясь сильной простудой и боязнью её заразить, чем приводила старшую в замешательство. Не глядя, Мунбёль проводит пальцем по экрану, прикладывая телефон к уху. —Алло? — с привычным спокойствием в голосе говорит она. В динамике тут же раздаётся звонкий, однако совсем не похожий на Ёнсан, голос. —Бёли-онни! Рада тебя слышать! Как ты? Как продвигается работа над книгой? Хеджин говорила, что в прошлом месяце видела тебя на сходе литераторов. Мунбёль закатывает глаза, но на губах у неё расцветает едва различимая ухмылка. Чон Хвиин — глава сеульской редакции, в которой она выпускает свои книги. Ну, а если проще — один из самых важных людей в её жизни. Харизматичная, но до ужаса наивная, словно щенок, девушка. —И тебе не хворать, Хвиин-и. Как дела в редакции? Тот новенький, Пак Сохён, не доставляет тебе хлопот? По ту сторону раздаётся протяжный разочарованный стон — Хвиин явно недовольна. —Чёрта с два я ещё хоть раз найму на работу студента. Я чуть с ума не сошла! Мало того, что он в первый же день успел каким-то образом устроить короткое замыкание, из-за которого пол редакции осталась без электричества, так ещё и перепутал глянцевую бумагу с суперглянцевой. Как вообще можно было их перепутать?! —Ты слишком преувеличиваешь, Хвиин-и. Дай ему шанс — думаю, он ещё проявит себя— с укором говорит Бёль, смахивая чёлку со лба. Действительно, Хвиин была строгой во всём, что касалось работы и не давала спуску ни одному подчинённому. —Я подумаю. Кстати, зачем я, собственно, звонила. Не хочешь выпить со мной кофе? Я знаю одну хорошую кофейню неподалёку от твоей квартиры. «WindFlower» называется, знакомо? По спине пробегает толпа мурашек. Конечно, она знала это место. Именно там и работает Ёнсан. —Не уверена, что это хорошая идея, Хвиин. Может, в другой раз? Сейчас я немного занята— говорит Мунбёль, разглаживая пальцами измятый белый лепесток. —Ох, ты такая скучная, онни! — на этих словах Мунбёль на автомате вспоминает Ёнсан. Дежавю. —Тебе нужно хоть иногда выбираться из своей коморки, иначе твой организм начнёт стареть быстрее, чем ты сама и тогда- Хвиин выдерживает драматическую паузу, собираясь сказать что-то ещё, но Бёль быстро перебивает её. —Ладно-ладно, я поняла. Думаю, я смогу уделить тебе несколько часов. Во сколько? —Сегодня, примерно в 16.00. Встретимся прямо там, онни! — незамедлительно отвечает девушка, явно наслаждаясь своей победой. —Манипулятор— отрезает Мунбёль. Да уж, слишком часто она стала давать слабину на уговоры. Хвиин лишь смеётся в ответ. —До встречи, передавай привет Хеджин-и. —Конечно, онни, до встречи! — последнее, что слышит она перед тем, как сбросить вызов.***
В кофейне не людно, что очень радует Мунбёль. Она по привычке выбирает место в дальнем углу, ожидая прибытия Чон. В волнением оглядываясь по сторонам, она надеется, что сегодня у Ёнсан нет рабочей смены. Хвиин входит в кофейню спустя полчаса назначенного времени. Выглядит она, как всегда, великолепно, но на лице можно прочесть лишь три слова: «ненавижу всё вокруг». Она плюхается на сиденье напротив Бёли, снимая с глаз очки и поднимая их на голову. —Прости, что опоздала, онни. Случилось непредвиденное: Сохён споткнулся и пролил на компьютер одного из редакторов графин с водой. Пришлось разбираться. —Тебе стоит держать его подальше от себя и каких-либо жидкостей. В следующий раз это может быть твой принтер. Глаза Хвиин в ужасе расширяются. Она со вселенской печалью на лице прикладывает руку к сердцу. —Ты посягнула на святое, онни! Мунбёль смеётся, прикрывая ладонью рот. Ей, видимо, никогда не понять ценностей этой девушки. Вот скажите, чем обычный принтер так сильно может привлечь человека, что он будет беречь его, как зеницу ока? Они сидят в ожидании своего заказа, увлечённо болтая друг с другом, и Мунбёль кажется, что именно этого ей не хватало в последнее время. На секунду отвлечься от мира, от этой непонятной, не весть откуда взявшейся болезни и просто поговорить с тем, кого знаешь с самого детства, кому безоговорочно доверяешь. Хвиин всегда понимала её лучше всех. Мунбёль была безмерно благодарна судьбе за то, что свела её однажды с этим прекрасным человеком. Но, увы, всему хорошему свойственно заканчиваться. В лёгких будто поднимается ураган, и Мунбёль, успев закрыть лицо руками, надрывно кашляет, чувствуя вместо привычного раздражения сильную, сдавливающую боль. На глазах выступают слезинки, когда она пытается перевести дыхание. Хвиин тут же подскакивает с места и тянется через весь столик, подавая ей стакан с водой. Мунбёль с жадностью осушает его. Боль потихоньку оседает, оставляя на задворках разума фантомное послевкусие. Хвиин садиться на место, испуганно смотря на её лицо. —Онни… — она указывает на свои губы. Мунбёль спохватывается, понимая жест. Она проводит пальцами по губам, снимая с них одинокий окровавленный лепесток. Вздохнув, девушка зажмуривается и убирает его в карман своей куртки, не зная, что сказать. —Хвиин… —Как давно это началось? — перебивает её Чон. —Примерно месяц назад— сипло отвечает она. —Постой, ты что-то знаешь об этом? Хвиин отводит взгляд в сторону, постукивая ногтями по мраморному покрытию стола. —До того, как мы с Хеджин начали встречаться, с ней происходило то же самое, что и с тобой. Она выкашливала целые соцветия, и под конец всё же решила признаться мне. И я благодарна Богу за это, иначе- Девушка резко останавливается, сжимая переносицу. Мунбёль знает, что она делает так, когда расстроена. —Ты была у врачей? — переводит тему Чон. —Была. Они попросили сохранить информацию в секрете и сказали, что пока не поздно стоит сделать операцию. Но я…не знаю, я не хочу этого делать, точнее что-то будто не позволяет— Бёль до боли сжимает кулаки, утыкаясь взглядом в поверхность стола. Она понимает, что жизнь понемногу утекает сквозь пальцы, но ничего не может с этим сделать. По крайней мере, сейчас. —Ты ведь знаешь, что есть другой способ? — дождавшись кивка, Хвиин продолжает. —И? Есть идеи, кто бы это мог быть? —Ты знаешь меня, Хвиин, я не падка на знакомства и прочее. —А как насчёт той девушки, Ёнсан кажется? Ты часто рассказывала мне про неё— Хвиин, продолжая говорить, переводит взгляд за спину Бёль. —Что?! Хвиин, об этом и речи быть не может! Просто… не может— голос Мунбёль затихает, будто она совершенно не уверена в своих словах. Лампочка в мозгу Чон звонко щёлкает: вот оно! —Расскажи мне о ней поподробнее. Бёль проводит рукой по волосам, поднимая глаза к потолку. —Она…она невероятная. В ней идеально всё — от головы до пят. У неё такой красивый голос, и он такой же громкий, как у тебя. Боже, Хвиин, она такая красивая! А ещё смеётся, словно задыхающийся дельфин— Мунбёль усмехается, воспроизводя в памяти образ Ёнсан. Перед глазами внезапно пролетают все их совместные вечера, прогулки и ссоры. Всё это, подобно драгоценным сокровищам, хранится в сердце Бёль. И она вдруг осознаёт, почему была так сильно привязана к Ёнсан, почему так расстраивалась, когда они ссорились, и почему первой приходила мириться. Слёзы наворачиваются на глаза, а из горла вырывается первый судорожный всхлип. Теперь всё стало на свои места. —Боже, как я могла быть такой глупой. Хвиин, я-.. Я люблю её. Хвиин с улыбкой подходит к ней, похлопывая по плечу. —Тогда скажи ей об этом лично. Мунбёль непонимающе оборачивается к девушке. И тут же замирает, не в силах сказать и слова. Перед ней, нервно (как она всегда это делает) переминаясь с ноги на ногу, стоит Ёнсан. В руках она держит поднос с их заказом, а это значит, что сегодня как раз таки была её смена. Мунбёль с убийственным холодом смотрит на Хвиин. Та лишь пожимает плечами, будто совсем не понимает, в чём она провинилась. —Предательница— шипит Бёли. —Скажешь спасибо позже, онни— девушка улыбается, обнажая ямочки на щёчках, и удаляется в сторону барной стойки, оставляя девушек наедине. Ёнсан ставит поднос на соседний столик, присаживаясь туда, где раньше сидела Хвиин. Между ними повисает неловкая тишина, вдоль и поперёк пропитанная смущением. Мунбёль смотрит куда-угодно, но только не на старшую, потому что боится увидеть в её глазах отвращение и неприязнь. Не каждый день ваш друг прямо у вас на глазах признаётся в том, что испытывает к вам отнюдь не дружеские чувства, верно? —Прости меня— шепчет Ёнсан. Сейчас её голос разительно отличается от того, к которому так привыкла Бёли. —За что? Ким поднимает руку к волосам, сжимая их в кулак. —За то, что сейчас с тобой происходит. Всё это началось из-за меня, не так ли? Мунбёль невесело усмехается и мгновение спустя кладёт свою руку поверх руки Ёнсан, ощущая, как её ладошка слегка вспотела от напряжения. —В этом нет твоей вины, Ёнсан. Я рада, что ты появилась в моей жизни, правда— она успокаивающе сжимает руку Ким, поглаживая бархатную кожу большим пальцем. —Спасибо тебе за всё. —Почему ты говоришь так, будто прощаешься? Что это значит, Мунбёль? Девушка вырывает свою руку, подскакивая и упираясь ладонями в стол, нависая над младшей. Выражение полной растерянности и страха появляется на её лице. Мунбёль про себя отмечает, что улыбка в пол лица ей идёт гораздо больше. — Это-.. — начинает Бёль, но воздух будто выходит у неё из лёгких. Она делает несколько отрывистых вдохов, впиваясь ногтями в одежду в районе сердца. К горлу подкатывает тошнотворный шевелящийся комок, и Мунбёль с хрипом выплёвывает на стол крупное соцветие лепестков. Но на этом приступ не заканчивается. Видимо, болезнь дошла до конечной стадии. Непрекращающийся надсадный кашель слетает с губ Мунбёль. В лёгкие словно залили расплавленное железо, выжигающее и неимоверно горячее. Младшая сползает с сидения, падая на пол и выкашливая ещё больше соцветий, россыпью опадающих вокруг неё. —Бёли! — Ёнсан тут же оказывается рядом, в панике кладя руку ей на спину. Несколько человек подскакивают со своих мест, направляясь к ним. Мунбёль прекращает кашлять и заваливается на бок, но от встречи с холодной плиткой её спасает пара нежных рук. Нечто мокрое и горячее капает на её щёку. «Ёнсан плачет?» — как в тумане пролетает эта мысль в голове Мунбёль. Она хочет отстраниться от старшей, стереть с её лица ненавистные слёзы, но тяжесть сковывает тело, острыми шипами оплетая разум. Бёль чувствует, как по подбородку, капая на белую рубашку, стекает тонкая струйка крови. В глазах плывёт, а все звуки смешиваются в один вакуумный шар, давящий на барабанные перепонки. Она с трудом различает голос Ёнсан, умоляющий не закрывать глаза. Но ей так хочется спать, так хочется сдаться этой непроглядной тьме. И она сдаётся. Последнее, за что цепляется её расфокусированный взгляд — несколько кристально чистых слезинок на ресницах Ёнсан и белый лепесток, трагически красиво запутавшийся в её волосах…***
Мунбёль медленно открывает глаза, жмурясь от яркого света лампы. В нос ударяет сильный запах лекарств, и она сразу же понимает, что находится в больнице. Девушка осторожно приподнимается на локтях, осматривая помещение, когда замечает возле огромного панорамного окна невысокую фигуру с накинутым на плечи белым больничным халатом. Мунбёль старается не шуметь, однако рука случайно соскальзывает с края кровати, и она наклоняется вбок, ударяясь локтем об железную перегородку и чертыхаясь. Фигура моментально оборачивается на шум, и Бёли узнаёт её чертах обеспокоенную Ёнсан. Та быстро подбегает к постели, помогая ей принять более удобное положение. А после этого крепко прижимает к себе, утыкаясь носом в шею. Мунбёль замирает на несколько мгновений, но всё же обнимает её свободной рукой, мягко поглаживая по волосам. —Ты чертовски напугала меня, Мунбёль. Врачи успели вовремя ввести тебе обезболивающее, но если бы они опоздали, ты- —Ш-ш, я знаю, знаю— спокойно говорит Бёль, отстраняя от себя старшую. На глазах той снова блеснули слёзы, которые она тут же поспешила стереть. —Хвиин попросила позвонить, когда ты придёшь в себя— тихо говорит она, натягивая рукава кофты на ладони. —Хорошо, я сделаю это позже. Между ними опять повисает тишина, но сейчас она наполнена неким спокойствием и облегченностью. Мунбёль переводит взгляд за окно, наблюдая за ночными огнями Сеула. Пусть она и знала, что всё это временно, искалеченное болью сердце всё равно полнилось чувством радости, потому что здесь и сейчас Ёнсан была рядом. А остальное неважно. Приглушённый голос Ким, казалось бы, резонирует в стенах больничной палаты. —Я не успела спросить тебя тогда, в кофейне. То, что ты сказала…это правда? Мунбёль сглатывает. Что ж, вот и оно. Ёнсан, конечно же, спросила бы её об этом, но почему-то именно сейчас ей одновременно хочется и не хочется говорить о своих словах. Однако это было бы нечестным по отношению к старшей, да и к ней самой, поэтому, собрав всю смелость в кулак, Бёли решительно отвечает. —Да, и прости, что свалила на тебя свои чувства. Я вообще не планировала кому-либо рассказывать о них. Боже, я бы даже не призналась в этом самой себе, если бы не Хвиин с её хитрыми уловками. Но не волнуйся, завтра я поговорю с докторами и они проведут опера- Она вскрикивает, ошарашенно глядя на озлобленную Ёнсан, которая так бесцеремонно дала ей подзатыльник. —Не смей этого делать! — цедит старшая, складывая руки на груди. Мунбёль переводит хмурится и копирует её жест. —Это единственный выход, так почему я не должна этого делать? Ёнсан растерянно смотрит на рассерженную девушку, но потом на дне её глаз загорается огонёк решимости, и она резко подаётся вперёд, обхватывая лицо Мунбёль ладонями. Та от удивления забывает, как дышать. Губы Ёнсан такие манящие, и Бёль с диким нетерпением жаждет попробовать их на вкус. И поддаётся этому желанию, притягивая Ким ближе. Она закрывает глаза и… —А? — вместо губ Ёнсан на своих она ощущает мягкий, обжигающий поцелуй в лоб. Ёнсан пару секунд прижимается губами ко лбу Мунбёль, а затем отстраняется, с ухмылкой наблюдая за реакцией младшей. Её руки всё ещё покоятся на щеках девушки. —Мой ответ на твой вопрос. Тебе нельзя этого делать, потому что я тоже люблю тебя, Бёли. Наверное, всегда любила. —Так ты знала. Я имею в виду, про эту болезнь и возможный исход. —Пока ты была без сознания, доктор объяснил мне всё. В общих чертах— уклончиво отвечает Ким. —Разве врачи не должны держать такую информацию в секрете? — вопросительно приподнимает бровь Бёль. Старшая явно что-то недоговаривает. —Ну,— тянет она, загадочно улыбаясь. —Возможно, я представилась ему твоей девушкой и- —Ты ЧТО?! — глаза Мунбёль, казалось, готовы были улететь в космос. Такого она точно не ожидала. Ёнсан съёжилась и потупила взгляд. Ну кто её вообще за язык тянул? Мунбёль смотрит на готовую вот-вот заплакать девушку и взрывается хохотом, по-актёрски вытирая несуществующие слезинки. —Боже, расслабься. Ты бы видела своё лицо! Милая дурочка Ёндонни~ Ёнсан обиженно дуется и несильно колотит Мунбёль кулачками. Та смеётся ещё громче, стараясь хоть как-то защититься от «сокрушительных» ударов старшей. —Ну-ну, прекрати это, я вообще-то пострадавшая. К тому же, теперь у тебя есть повод так говорить — Бёль перехватывает её за запястья, слащаво подмигивая. Ким мгновенно прекращает своё занятие и смущённо опускает голову. Мунбёль усмехается и нежно целует её в висок, прижимая в себе и утыкаясь носом в мягкие волосы. Теперь этонера будет цвести для них двоих лишь в её сердце.