По льду

Вторник 11:50 Минуты тянулись бесконечно долго. Мия никогда не жаловала физическую культуру, но сегодняшний урок казался ей особенно невыносимым. И не то чтобы так в тягость посидеть на скамейке и погипнотизировать летающий из стороны в сторону волейбольный мяч. Не впервой симулировать месячные и больной живот. За последнюю неделю девушка стала похожа на комок нервов. Тронь — уколет. Тронь Александр Хаденберг — разнесёт полпланеты в клочья. Она на автомате проверила вотсап. Ни от Сэм, ни от Амиры, ни, главное, от Кики. Сколько эта девочка натерпелась от парня, что и ноготочка её не стоил. Мяч смачно прилетел ей в плечо, и Михаэль с Робертом в извиняющемся жесте подняли руки. Взрываться… она не будет. Злиться не будет. Кричать не будет. Она молча закатила глаза и подала чуть не убивший её предмет парням, которые продолжили скакать по полю, сверкая именными красными футболками. Позёр на позёре и позёром погоняй. А предводитель этой свиты стоял сейчас на подаче и даже не удосужился посмотреть, что произошло. В своей привычной расслабленной позе опёрся руками на колени и едва ли был причастен ко всей этой игровой суете. Длинными пальцами прокрутив мяч, подбросил его в воздух и отточенным движением ударил. Только его и было видно. «Так же и по девичьей самооценке бьёт. Всё просто у него», — нарочно назвав про себя Акселем, со скрипом в зубах подумала Мия. Этот парень ей не нравился. Любая бы уже молилась на один поцелуй с выпускником, что и делала всё это время её лучшая подруга, но в ней это вызвало не больше, чем волну отвращения. Такого мерзкого типа она ещё не встречала. Когда счётчик показал 16:7 в пользу команды Хаденберга и все подбежали потрепать Подмышку по плечу, Мия отвлеклась на уведомление в вотсапе. Амира просила её прийти под лестницу на первый этаж. Сердце предательски сжалось, потому что наверняка это было как-то связано с Кики и всем этим дерьмом с расставанием. Бросив последний прожигающий взгляд на довольно ухмыляющегося виновника всех бед подруги и её в том числе, Мия незаметно прошла к выходу. Её догадки оказались правдой. Теперь Мия вместе с Сэм сидели подле сжавшейся на ступеньках Кики и пытались успокоить опечаленную подругу. — Кики, нервные клетки не восстанавливаются, знаешь? — сказала ей Сэм, доставая из рюкзака салфетки. Блондинка отрицательно помотала головой. — Мне плевать на нервные клетки. Девочки, неужели я настолько жалка, чтобы так… чтобы я нисколько..? Амира вышагивала по коридору, жалуюсь на что-то Аллаху. Мия полагала, что на всех мужчин козлиной натуры. Каковым по полному праву можно было считать бывшего «парня» Кики. Мие никогда не нравились их недоотношения: на девушку они очень нездорово влияли, и это беспокоило подруг. Хотя другие девчонки не были так критично настроены по отношению к королю школы. Неужели они не видят очевидного? Он пользовался Кики, убивал раз за разом её любовь к себе и к тому же унизил при своих друзьях. Мия вздохнула и с сожалением посмотрела на подругу, которая уже немного приходила в себя. — Я не знаю, что он сделал на этот раз, но не смей опять заниматься самобичеванием. — Я и не занимаюсь! — Занимаешься, — настаивала на своём Мия. — Только вчера ты опять бежала марафон с утра пораньше. И не смей говорить что-то про здоровый образ жизни, — прекратила она любые попытки Кики оправдаться. То, что подруга почти перестала нормально питаться, просто убивало Мию. Она элементарно не знала, как той помочь. — Зачем, Кики? Девушка устало посмотрела на подругу. — Мы расстались, Мия. Расстались, — блондинка вытерла нос сырой измятой салфеткой и заставила себя подняться с лестницы. Почему-то в этот момент Мия вспомнила про предложение Алекса встретиться, и это расстались точно было камнем в её огород. Конечно, Кики ничего такого не имела ввиду, но на душе всё равно скребли кошки. Амира взялась проводить измотанную девушку домой, отказавшись идти на последние уроки. — Сэм, — позвала девушку Мия, пока та не ушла на математику. Ей нужно было знать, — что произошло? Я думала, что она уже успокоилась. — Это Кики, — пожала плечами Сэм. Она сняла обёртку с чупа-чупса, и Мия неосознанно следила за её махинациями. — Она скажет, что в порядке, а на самом деле втайне всё ещё мечтает, что Александр захочет её вернуть. И вчера он сделал попытку… — Он предложил ей снова встречаться?! Сэм усмехнулась и чмокнула леденцом. — Поебаться. Вечером позвонил ей и позвал к моему тёзке на квартиру. Кики подумала, что ему от неё нужен только секс, и бросила трубку. — И правильно сделала, — сжимая и разжимая челюсть, ответила Мия. В голове она уже четвертовала этого придурка. Доверия к нему не было, как она вообще могла позволить повесить ей очередную порцию макарон на уши? — Эй, Мия, ты куда? — Иди без меня. Я скоро буду, — крикнула ей блондинка, направляясь в сторону мужской раздевалки. Она придёт-придёт, устроит взбучку кое-кому и придёт. Урок уже закончился, большинство ребят переоделись и разошлись по кабинетам и столовой. Мия же дождалась, пока последним не выплывет из раздевалки предмет её ненависти в данную минуту. — Аксель! Парень не обернулся, но шаг замедлил. Конечно, она посмела его оскорбить, боже. — Глухой придурок, я к тебе обращаюсь! — она тоже не собиралась бегать за ним. Наконец на неё обратили внимание, лениво приподняв бровь и встав в раздражённую позу. — И тебе добрый день. Ты как всегда очень мила. — Зачем ты это делаешь, Хаденберг? — Зачем я делаю что, Винтер? — повторил Александр её же вопрос и сделал ещё пару шагов к пышущей гневом блондинке. Ещё шаг — и она совсем отошла к стенке. «Говорить с его спиной было куда проще», — подумала Мия, чувствуя, как до неё донёсся аромат его мятного шампуня. Волосы парня всё ещё были влажными и две пряди налипли на лоб. Руки зачесались их убрать, но девушка чуть заметно помотала головой, скрещивая их на груди. Это всё нервы. И ещё свежая память того дня на крыше. Он принёс ей дрянное какао и лепетал всякую чепуху про бабушку и прочее. Жалкий способ расположить к себе почти удался. Мия вздёрнула подбородок. — Ты понял, о чём я. Кики. Я повторю свой вопрос: зачем? Александр только закатил глаза, поправил рюкзак и форму на плече. Сама непоколебимость. Мия не была уверена, дышала ли в тот момент, когда парень издевательски близко наклонился к ней. Её взгляд был прикован к образовавшейся ямочке на щеке. — Я хочу курить. Если тебе что-то нужно, можешь составить компанию. И ушёл. Что это вообще? Неужели он думает, что она всё ещё играет в его игры? Закутавшись в пуховую куртку, Мия вышла через запасной вход на задний двор. Изо рта пошёл пар, и не то чтобы ей так улыбалось в холод искать его в курилке в окружении… в его окружении. Это было совсем не к добру. Мия не хотела светиться ни перед Сэмом, ни перед кем-либо другим из его банды, чтобы с ними обсуждать личные проблемы. Но что ей оставалось, когда подруга вновь в слезах закрылась в себе и неизвестно, когда сможет оправиться? — Надо же, Мия Винтер, ты здесь? — коснулся её плеча Сэм, пуская в неё облако дыма. Мия никак не отреагировала на этот жест, только проследила за прищуренным взглядом Александра, что сейчас метался от неё к руке друга. Правда, это длилось буквально миллисекунды, а потом он кивнул своим в сторону машины и те исчезли из поля зрения. Если он и был удивлён её появлению, то не показал этого. Почти. — Нам нужно поговорить. — Это я уже понял. Говори, — он потушил сигарету о металлический бак, прислоняясь к стене. Как Мия хотела бы сейчас оказаться в другом месте, с другими людьми, но ей нужно было расставить все точки над «и». — Я много говорить не буду, Аксель. Не знаю, с чего ты взял, что люди должны поступать и думать так, как ты того пожелаешь, но это не работает, — начала она, время от времени вспоминая расстроенные глаза подруги, и это придавало ей ещё больше уверенности. — Ты большой лгун и манипулятор. Только неделю назад обещал, что оставишь Кики в покое, если я с тобой встречусь. Почему я терпела твоё общество, вообще потратила на тебя своё время, а ты в ответ… ноль на массу? Кики снова расстроена из-за тебя! — Я тоже выполнил свою часть, — тихо, но с напором ответил Алекс, пожимая плечами. — Ты обещал с ней расстаться, а вчера позвонил и выставил девкой для одноразового траха. Это ты называешь «оставить человека в покое»? — Мия чувствовала, как к горлу уже подступало то самое чувство несправедливости и обиды (?), которое иногда мешало ей спокойно реагировать на происходящее дерьмо вокруг. Парень внимательно смотрел, как состояние девушки становилось всё более неконтролируемым, как горели её глаза и щёки, а голос местами срывался. До сих пор ей и самой было непонятно, почему. Почему отношения Кики и Александра так её волновали. Странные чувства скреблись в груди: беспокойство, злость, недоумение, стыд? Да. Ей было стыдно перед Кики, чёрт возьми. — Мы сидели у Сэма. Я был пьян и набрал её номер. Это могла быть любая другая девушка, Мия, — он сощурил глаза, отталкиваясь от стены и снова заставляя девушку неловко двигаться назад. — Да, возможно это было ошибкой, в любом случае я не помню, чтобы она приезжала. Мы расстались. — Ты сделал это в новогоднюю ночь! — с отчаянием и обидой за Кики высказала ему в лицо девушка, уже и забыв, что между ними значительно сократилось расстояние и теперь это она подпирала стенку. Он мог сказать ей за день до Нового года, мог сказать после, но не в минуту, когда все радуются и загадывают желания. Это так подло, что Мия даже не могла смотреть, как рыдала навзрыд тогда подруга на крыльце. Она чувствовала и свою вину в этом, потому что за каким-то чёртом этот придурок шантажировал её. Уж о чувствах, которые она испытывала, идя на «свидание» с парнем лучшей подруги, и говорить не стоило. Взгляд парня вдруг потух, и Мие даже показалось, что он немного жалел о том, что так испортил девушке праздник. Но Мия не дала ему вставить слово: — Унижать человека — это низко, Хаденберг. От того, что ты выставил её своей подстилкой перед всеми не сделало тебя лучшим человеком, знаешь. Совсем не по-мужски, — последнюю фразу она сказала совсем тихо, но парень услышал. Кулаки сжались, и вся его непоколебимая спесь куда-то испарилась. Кажется, она перешла негласную границу, но так плевать, так плевать, Аксель. Он не дал ей ни на шаг отойти от холодной кирпичной стены, выставив руки по обе стороны от её головы. Как это обычно бывает, в самый неподходящий момент начинаешь думать о всякой чуши: например, что они, не сговариваясь, опять похоже оделись. Оба в шапках, толстовках и с горящими злостью глазами. — Не понимаю, откуда прут из тебя эти высокопарность и высокие моральные принципы, Винтер. Слоняешься здесь, тявкаешь, защищаешь права женщин. Я, — он показал пальцем на себя, — не уничтожил самооценку Кики. Нельзя это сделать одной фразой, если только она до этого не была в ней ниже плинтуса. Окей? Ты сама-то считаешь, что Кики не вела себя со мной, как-будто я её последний шанс? Как девка для одноразового траха? Мия открыла рот, но тут же его закрыла. Парень продолжил: — Я дал ей себя возненавидеть, хотел сделать больно. Знаешь, мне раньше всегда говорили, что иногда лучше со всей силой треснуть форточкой по голове, чтобы мозги встали на место. Только оказавшись в полном дерьме, человек понимает, что он где-то стал поступать не так. Думаешь, вы делаете ей добрую услугу, подтирая сопли? Лучше бы я продолжал ей врать, что она одна такая, а сам бы, как думал, что она неуверенная в себе девчонка, так и продолжал думать дальше? — усмехнулся он, а взгляд стал жёстче. — Не я упражнялся тогда в унижении, Мия Винтер. И не я начал нападать при всех твоих друзьях на тебя и говорить те громкие слова, о которых ты ни черта не знаешь. В голове крутилось много обвинительных слов, но все они куда-то улетучились. Часть из них. Потому что, возможно, в этом что-то было. Но это всё равно его не оправдывало. — Долго готовил речь? — Столько же, сколько и ты, — бросил он. — Что-то ещё? Мия вскинула голову, встречаясь с ним взглядом. Руки вспотели, но она скинула это на излишние переживания. Обычно она таким не страдала. — Да. Раз она тебе не интересна, почему ты продолжил с ней встречаться и бросил только сейчас? Он пожал плечами, отходя от девушки и давая ей возможность спокойно вздохнуть. — Мне казалось, я ясно дал понять тебе на прошлой неделе. Опять эта блажь. — Ах да, когда ты не дал мне выбора. Он удивлённо поднял бровь, и ей почти не казалось странным, что они сейчас шли рядом по дороге из школы. Они ещё не закончили свой словесный перепихон. Алекс зажёг ещё одну сигарету. — Выбор? Бред. Ты могла бы давно нажаловаться на меня Кики. Но ты пришла в тот вечер, и даже сейчас не со своей подругой, а ходишь за мной по курилкам. Ей совсем не обязательно было краснеть сейчас. Мие не нравилось, что он бередил мысли, которые хоть и были в её голове, но засунуты ею куда подальше. Потому что… неправильно об этом думать. — Ты молчишь. — Я устала с тобой говорить, — неуверенно огрызнулась девушка, отстёгивая у парковки велосипед. С неё и правда хватит сегодня Александра Хаденберга. Она знала, что он всё ещё смотрит ей в спину. — И ты всё ещё козёл, Аксель. Я не хотела бы быть с таким нарциссом и эгоистом, как ты, заруби себе на носу. Говорить девушке, что она «того не стоит», — мог бы и получше поупражняться в обращении с женским полом. Сидение было холодным, и ей пришлось ехать на ногах. В волосах и шапке запутывался снег, а перед глазами стоял образ высокомерного парня, которого она хоть на минуту заставила усомниться в своей правоте. О том, что в ответ он заставил усомниться в её, она старалась не думать.