Я чувствовал себя одиноко

— Чувак, спасибо. Правда. Большое! — Джереми улыбается. Его глаза сверкают от кипящего в сердце счастья. Его спасли. Наконец-то спасли из рук сошедшего с ума искусственного интеллекта. И парень по-настоящему рад, что всё закончилось так. Никогда не устанет напоминать благодарностью об этом. С того момента прошло уже два дня. Безумно быстрых и долгих одновременно. Парень чувствует себя измученным и живым разом. Он словно возродился. Ощущает себя фениксом. И бесконечно радуется, что тот, кто спас его, сидит рядом. Однако, собеседник почему-то не отвечает тем же: Майкл неожиданно задумчив и хмур. И хотя старается делать вид, что всё в порядке, заметно, как юноша смотрит в стену при разговоре и не слушает половину. На большую часть реплик он лишь кивает, сдавленно улыбается и старается избежать зрительного контакта. Его лицо выглядит бледноватым с момента встречи в ванной. И до сих пор эта бледность не прошла, как и сильный стук сердца при виде старого друга. И, чем бы то ни было, Мелл понимает, что это далеко не любовь. И не счастье из-за спасения «Второго Игрока». — Да-да… — Он отвечает едва слышно. Голос мягок и хриповат, но не имеет никакого отношения к хорошему настроению. Или настрою вообще. Слишком пусто. В ответ на это Джереми легонько бьёт его в плечо. Как это делают друзья. Однако, юноша старается избежать жеста и отодвигается, складывая руку на руку. — Слушай, я…уже не так всё, да? — В ответ вопросительный взгляд. — В смысле… Я ведь не могу тебе доверять. — Чего? — Ты предал меня, можно сказать. Я не злюсь, просто… — Ладони Мелла сжимаются в кулаки и тот явно старается удержать в глубине какую-то эмоцию. — Откуда мне знать, что так не будет снова? У тебя теперь большой выбор. И друзей… — Парень сглатывает, снимает очки и протирает их рукавом. -…больше, чем я один. — Но ты всё ещё мой лучший друг! — Наверное. — Недолгая пауза и тяжёлый выдох. — Но ты — не мой. — Очень непривычно и больно говорить об этом. В момент спасения Хира подросток был безумно рад его возвращению. В тот день, сутки после. А потом в глубине души что-то…началось. Недоверие, потеря тонкой струны, связывающей этих двоих. Она постепенно ослабевала, а позже, к моменту этого разговора разорвалась совсем. И Майкл держит её часть в своей ладони. Её половину. А Джереми держит свою и не понимает, что у них теперь два разных пути. — Я в последнее время себя чувствую очень…одиноко. — Мелл опускает голову и продолжает протирать стекло на очках рукавом. Его глаза наполняются слезами и сердце начинает стучать сильнее обычного. — Ты постоянно говорил о том, как тебе нравится Кристин и…как ты хочешь быть крутым. Как ты устал быть неудачником и всё такое. Я чувствовал себя плохо. Я всё ещё неудачник, н..но дело не в этом. Нам ведь больше не о чем говорить, кроме как о том, как тебе…весело с кем-то другим. — И слёзы, наконец, начинают литься из глаз. Они стекают по лицу и капают, откликаясь звоном в голове. Непривычно горячие и непрекращаемые. Но одновременно с тем медленные и такие…странные. Такого не было никогда. И что-то внутри словно тянет вниз. Ошарашенный такими словами собеседник уже готов извиниться сотню раз. Его руки тянутся к Майклу, хочется прижать его к себе и не отпускать. Успокоить и вразумить. Ведь если бы Хир остался с ним навечно, если бы не было никакого апгрейда, он бы забыл, как выглядит небо с утра. Нельзя постоянно играть в приставку и смотреть вместе фильмы. Нельзя общаться только с одним человеком всю жизнь. Но Мелл так не думает. Попытки объятий оканчиваются лёгким отталкиванием от себя, и вскоре юноша отодвигается, надевая на себя очки. Глаза красные и вымученные. Голос дрожит: «Я пойду, наверное…» — И слёзы не перестают течь. *** После ухода друга, Джереми долго лежал на кровати, смотря в потолок. Порядка часа его атаковали мысли, которые не давали покоя ни на секунду. А потом позвонила Кристин. И, собрав рюкзак, юноша выскочил из дома, навстречу возлюбленной. Они провели отличный вечер вместе, наполненный смехом и вкусной едой. Смотрели фильмы у неё дома, выходили на улицу и катались во свежевыпавшем снеге. Когда время пробило девять, парень решил навестить друга. Сейчас он должен был прийти в себя и выкинуть из головы все мысли, что доносил до Хира несколько часов назад. Сейчас можно было сказать ему, что всё будет в порядке и, наконец, обнять. «Нужно было дать ему побыть одному» — кивая этой мысли, он останавливается у дома Мелла. Стучит в дверь, жмёт на звонок. Никто не отвечает. Лишь потом он узнает, что никто и не ответил бы. Когда уйдёт от двери, окажется дома и ляжет спать. Когда проснётся утром от неожиданного телефонного звонка, в котором переполненный истерикой голос мамы Майкла начнёт говорить что-то про петлю и про то, что не успели спасти. Когда слёзы начнут стекать уже по его лицу.