Часть 1
1 января 2019 г. в 18:30
Хаяма Акира редко добавлял вино при приготовлении блюда. Для придания ягодного аромата или насыщенной терпкости он предпочитал использовать совсем другие ингредиенты. Даже если приходилось это делать, например, по классическому рецепту, он старался выпаривать весь спирт, оставляя только нужные ароматы. А еще реже он вино пил. И дело даже не в юном возрасте: большинство начинающих кулинаров из Академии давно и хорошо знали вкус и аромат различного алкоголя. Это было неотъемлемой частью обучения – вина часто используются как основа для соусов, ликеры незаменимы во многих десертах и просто хорошо подобранный напиток мог прекрасно оттенить нюансы вкуса основного блюда. Хаяма знал все плюсы прекрасно, но алкоголь не переносил. Причина была в уникальном обонянии – насколько бы хорош не был напиток, запах спирта просто забивал все рецепторы. Алкоголем потом пахло все вокруг, и он бы не учуял любимую корицу, даже если засунуть палочку в нос. Как юные повара могли добровольно им заливаться, не для учебных заданий, оставалось для гения загадкой.
Сейчас он крутил в смуглых руках бокал солнечно-желтого шардоне, безуспешно пытаясь растянуть видимость, того, что он выпивает, на весь вечер. Вечеринка по случаю повышения Накири. Она проходила не сразу же после ее назначения, а намного позже. Потребовалось немало времени, чтобы восстановить относительно нормальный учебный процесс, вернуть преподавателей, уволенных Адзами. И вот теперь, уже после начала первого семестра второго курса, она могла немного передохнуть. Официальный прием для друзей семьи, партнеров, поставщиков и прочих крупных игроков мировой гастрономии был вчера – он был необходим, и записывался в бюджет как представительские расходы. А сегодня госпожа Эрина устроила дружескую встречу лично для себя и всех друзей, которая все-таки походила на некий слёт высшего общества. Камерный оркестр, фуршет из тридцати блюд, шампанское, кава, вино и даже крепкий алкоголь. Обязательные вечерние туалеты. Что-то подсказывало, что это мероприятие было в отчетных документах как учебное. Нечто вроде практических занятий по этикету, иначе как можно было легально давать второгодкам алкоголь?
Пожив даже недолгое время в Полярной Звезде, Акира догадался, что для ее обитателей подошла бы больше и обычная попойка в комнате Маруи с саке, приготовленным Рёко. Весь этот антураж был слишком непривычен. Но их скованность испарилась после пару бокалов игристого. Хаяма так до конца и не понял, почему Эрина позвала и его, возможно, чтобы не выделять. Он даже не собирался приходить, но Иссики-семпай четко сказал, что приглашения пришли всем второкурсникам. А отказывать будет невежливо. Помимо них, конечно, были еще приглашенные. Например, Братья Альдини. Они выглядели и вели себя так по-итальянски галантно и при этом свободно, что можно было подумать, что и дома их семейный ужин проходит только в такой же атмосфере. Впрочем, может Хаяма и недалеко ушел в своих представлениях от правды. Мито, Хисако, еще он видел Кугу и многих из тех, кто участвовал в групповом сёкугеки. И конечно сестра Эрины – Алиса. Он заметил ее только сейчас. В мятно-зеленом вечернем платье с открытой спиной она выглядела прекрасно. Пепельные волосы и рубиновые глаза создавали ощущение рассыпанных украшений на свежей весенней траве.
Алиса не только была красива, но и находилась в превосходном расположении духа. Падение Адзами, переход на второй курс, налаживающие взаимоотношения с сестрой только способствовали этому. Алиса даже не расстроилась, что Эрина так быстро обошла ее. Что-то подсказывало Акире, что она с удовольствием будет лишь приближенной, но не руководителем – положение и власть обязывает. Столько хлопот свалилось Эрине на голову, что у молодой наследницы залегли глубокие круги под глазами, которые тщетно пытались закрасить визажисты. Это было видно даже при вечернем освещении. Да и зная о «прекрасных» организаторских способностях младшей Накири по Лунному Фестивалю, тяжело было представить, что она справится. Хаяма, вспоминая, как они выкручивались на фестивале, до сих пор не мог сдержать улыбку.
— Ты чего это так пялишься на мою Госпожу, Хаяма?! — резкий голос вырвал Акиру из приятных воспоминаний.
Курокиба Рё, человек двух настроений, сейчас явно пребывал в своем не самом спокойном. Он очень ревностно относился ко всему, что касалось Алисы и готовки. Пожалуй, лишь официозность мероприятия мешала ему задать этот вопрос, держа собеседника за грудки.
— И тебе добрый вечер, Курокиба. Я вспоминал Лунный Фестиваль, — как можно более миролюбиво ответил парень.
— И что же ты там вспоминал? – прорычал парень в ответ.
— Ее великолепные организаторские способности.
— Ну, хорошо, — его голос звучал уже менее напряженно. Видимо такой ответ, он счел удовлетворительным.
Курокиба стоял, опершись плечом на дверной косяк, и держал в руке рокс, наполненный темно-янтарной жидкостью. За его спиной открывался вид на основной зал, в котором проходило торжество: мерцающие позолотой люстры и канделябры, дорогой паркет. Большинство гостей были там и прекрасно проводили время. А распахнутые двери вели на большую террасу. На ней расположилось пара бархатных кушеток и столик, это место приглянулось Хаяме тишиной и сумраком. Воздух вечером был еще прохладен, и это к лучшему – никто не прерывал его уединения. В черном костюме Рё почти сливался с проемом и Акира на секунду представил, что он мог стоять так довольно долго и оставаться незамеченным. Особенно в состоянии меланхоличной апатии. Он отпил из бокала и подошел ближе, и тут же все мысли перебил запах спирта. Принц специй сморщился – по сравнению с вином, это было как удар боксерской грушей. Остаток чувствительности уловил ноты солода, ячменя, жженого дуба. Значит, пьет он виски. Кошмарно.
Ответив на рукопожатие, Акира все-таки попросил:
— Будь добр, отойди на два шага. Твой вискарь пахнет так сильно, что я сам опьянею только от одних паров. Он что, неразбавленный?
— Это двенадцатилетний Макаллан, прояви уважение, — он проигнорировал вопрос и упрямо сделал шаг назад. Один. Но и этого, хвала Богам, хватило, чтобы не заработать мигрень на остаток вечера.
— Значит, ты поэтому тут сидишь? – обвел рукой террасу Рё.
— Ага. В зале слишком сильно пахнет алкоголем. Мне уже нет смысла пробовать блюда – я половину вкуса не почувствую, — пожаловался Хаяма.
—Хм, — Курокиба выдержал меланхоличную паузу, — значит, остается пить.
И прежде, чем Акира запротестовал, он поставил почти пустой рокс на столик и удалился. Хаяма тупо уставился на стакан, подмечая, что напиток действительно чистый. Через пару минут раздались шаги, сопровождаемые легким позвякиванием. В проеме появился Рё, несущий в одной руке пару бутылок, а во второй тарелку крекеров и сыра. Поставив, все на столик он добавил себе виски.
—Ты откуда их взял?! – недоуменно поднял брови Хаяма. Все напитки на мероприятии подавались уже разлитые по бокалам.
— Секрет, — односложно ответил помощник Алисы. И принялся доливать полупустой бокал Акиры, который все еще тот держал в руках.
Кажется, меланхоличность Рё заражала, ведь он не предпринял попытки отказаться, а лишь заворожено смотрел, как желтые искорки выливались из бутылки и закручивались маленьким водоворотом. На руке, под чуть отодвинувшимся рукавом пиджака, виднелась знакомая бандана. Акира улыбнулся, поднял глаза и почти расхохотался:
— Серьезно?! Рубашка под цвет платья Алисы? Курокиба, она из тебя веревки вьет.
По стремительно краснеющему от злости лицу, стало понятно, что это «больная мозоль». Он ничего не ответил, но демонстративно взял бокал и сел рядом, а не напротив. И почти сунул его под нос собеседнику. Акира тут же пожалел о колкости – запах виски почти душил его.
—Ладно - ладно! Беру свои слова назад, только отодвинься. Откуда же я знал, что мятно-зеленый твой любимый цвет.
Курокиба хмыкнул, отпил от бокала и все-таки пересел напротив. Пару секунд он вглядывался в извиняющееся лицо, а после выдал:
— Ты знаешь, что начинаешь напоминать типичного обитателя Полярной Звезды?
А вот это была «мозоль» Акиры. После Годовых Экзаменов он жил вместе с Юкихирой и остальными в общежитии. Привыкнуть к новым порядкам было несложно, его уже не раздражало и даже почти нравилось появление в дыре на потолке Иссики-семпая, попытки Сомы устроить сёкугеки и регулярные приглашения к Маруи. Но все равно это удручало. Хаяма привык к тишине, нарушаемой только скрипом мела по грифельной доске, привык к лекциям-беседам, к свободному распорядку, определяемому только их планами с Джун. Он жил с ней немалую часть своей жизни и точно мог назвать ее счастливой. Это походило на мирную тихую реку, а жизнь в общежитии напоминала яркий аквапарк – неизвестно какой будет аттракцион сегодня. С одной стороны Хаяме это нравилось – всегда находилось место дружеским шуткам и веселью, но без Джун это ощущалось иначе. Будто он не участвует, а смотрит со стороны, и все краски, звуки приглушены. Даже сейчас музыка и смех доносились, будто не из зала, а из неисправного приемника. Он снова вспомнил, как она поздравляет его с переходом на второй курс и растворяется в розовом вихре лепестков сакуры. Это воспоминание не отпускает его ни на один день.
Акира настолько погрузился в воспоминания, что вздрогнул от резкого голоса:
— Хаяма, ты тут!? Я для тебя бутылку вина притащил вообще-то, мог бы и выпить для приличия, — Курокуба по всей видимости, воспринял это как личное оскорбление.
Парень медленно перевел взгляд сначала на Рё, а потом на бокал и через пару секунд опустошил его залпом.
— И на том спасибо, — уже спокойнее пробормотал он.
— Кстати, а что это ты пришел сюда, а не изображаешь телохранителя Алисы? Да еще и спаиваешь? – Акира потянулся и долил себе шардоне.
— Честно? – Рё внимательно посмотрел на нахмуренное лицо Хаямы, сделал глоток и выпрямился. – Мисс Алиса отправила меня к тебе. Она, подбодренная эмоциональной победой над Адзами, возомнила себя прекрасным психологом. И больше не может смотреть, как ты ходишь в депрессии из-за разбитого сердца, вызванного разлукой. Я должен тебя поддержать, как стажер-консультант. Как она сама выразилась.
Пару секунд на лице отражался мыслительный процесс, а затем Хаяма расхохотался. Рё тоже не смог сдержать ухмылку. В чем-то, Акира был прав: Алиса действительно, часто невпопад, изображала из себя специалистов разных сфер. Вкупе с абсолютной нечувствительностью к критике это часто давало кошмарные результаты.
— И кто же моя возлюбленная, по мнению нашего нового доктора – Фрейда? – утирая выступившие от хохота слезы, поинтересовался Акира.
— Профессор Сиоми, кто еще.
Лицо Хаямы тут же приобрело серьезный вид. Он внимательно посмотрел на Курокибу, но тот явно не шутил.
— Алиса считает, что я влюблен в Джун? – тихо уточнил Акира. Даже подумать об этом было странно, не то, что говорить вслух.
— Да, и я думаю не она одна, — не моргнув глазом подтвердил собеседник.
Повисло напряженное молчание. Хаяма был не просто удивлен, он пребывал в легком шоке. Он не то, что не был влюблен, даже никогда не думал о ней в такой роли. Алиса видимо еще и своих дамских дорам насмотрелась. Иногда она путает сюжет выдуманной истории с реальной жизнью, тем более что пара ученика и наставницы будоражит фантазию многих. Но если с ней все понятно то, что значит: «Не она одна»? Если можно так выразиться, то хорошо знал его еще разве что Юкихира. Но он не может так думать, он никогда ничем кроме готовки не интересовался. И тут в голову пришло: «Хоккайдо». Одно слово совсем недавно забытое, как страшный сон. И все, что произошло, начиная с конца Лунного Фестиваля. Хаяма вспомнил как Юкихира, еще мокрый и полуголый в разгар зимы нашел его на крыше. Вспомнил, почему он смог его одолеть в той непростой схватке. И наконец, понял, почему тот его простил и пригласил в Полярную Звезду. И, разумеется, именно поэтому все остальные отнеслись с таким пониманием к его предательству.
Хаяма тяжело выдохнул, и отпил еще половину бокала. Можно было прямо сейчас заявить, что Алиса ошибается, и он ничего не чувствует к Джун, но слова просто застряли в горле. Он молча поднял голову и встретился взглядом с гранатовым блеском глаз Рё.
— А ты один из них? Кто думает так обо мне и Джун?
Курокиба допил свой виски и долил еще им обоим. И к невероятному смущению принялся внимательно разглядывать собеседника. Хаяме ничего не оставалось, как выпить еще вина, чтобы справиться с этой ужасной неловкостью. Он всегда забывал, что Рё тоже не японец и не столь тактичен. Оказывается, это проявляется и не только во время готовки. После непродолжительного молчания, Курокиба вздохнул и начал:
— Я не знаю, влюблен ты в нее или нет, но отрицать, что у тебя к ней есть очень глубокие чувства, нет смысла. Ты перешел из-за нее на сторону Адзами. Вся твоя готовка подчёркивает ее исследования. После того как она уехала тебя почти не видно и не слышно. Я сильно сомневаюсь, что у вас были какие-либо романтические отношения – она ж тебе в матери годится. Но история знает и более странные союзы. Так как оно на самом деле?
Акира не верил своим ушам. Хотя бы потому, что это был самый длинный спокойный монолог Курокибы, который он слышал. В гневе он выдавал тирады и подлиннее, но то, что он может так в нормальном состоянии было новостью. Может быть, так подействовал виски, сам Акира тоже был немного пьян, хотя пил всего лишь вино. В каком состоянии сейчас Рё оставалось только гадать. А еще он вполне понимал, как отношения Хаямы и Джун выглядят со стороны, но не торопился делать выводы. И говорил обо всем честно, и уже это заслуживало того, что Акира решил отбросить осторожности и выговориться:
— Я не знаю. Но очень по ней скучаю. С того самого момента, как она уехала. Я настолько привык, что она всегда рядом, что будто не живу без неё, а только жду, когда она вернется, — Хаяма замолчал и посмотрел в ночное апрельское небо.
Курокиба молча ждал, пока он справится с собой. Отпив еще вина, Хаяма продолжил:
— И, вроде бы, для всех все понятно, но я не знаю, влюблен я в нее или нет, потому что никогда даже не задумывался об этом. Наверное, из-за того, что я вообще никогда не думал ни о ком так.
— Ты никогда не влюблялся? – по тону Рё невозможно было определить, что тот думает.
— Нет, по крайней мере, мне так не кажется.
Если бы Хаяма сейчас оторвал взгляд от бокала, то он бы увидел невероятно вытянувшееся лицо и поднятые брови Курокибы. На время воцарилась тишина, нарушаемая только шумом ветра в молодой листве и приглушенной музыкой из зала. Прислушиваясь, можно услышать смех и обрывки разговоров. Кажется, именно сейчас явно нетрезвый Юкихира пытался доказать Рёко, что саке можно настаивать на кальмарах. И уговаривал ее завтра же попробовать изготовить порцию этого адского пойла.
— Значит, ты не знаешь влюблен в неё или нет, из-за того что никогда этого не чувствовал, — подытожил парень.
—Курокиба! Может, сменим уже тему, а? – не удержался Акира. – Например, почему Алиса подослала тебя? Она решила, что ты больший специалист в любовных делах, чем она? На нее не похоже.
— Наверное, потому что у меня есть опыт разлуки с любимым человеком, а у госпожи нет, — меланхолично ответил он и снова приложился к стакану.
— Ха. Да вы с ней постоянно вместе. Ты ж за ней хвостом не ходишь разве что в ванную, — как только Хаяма это произнес, он сразу понял, что сказал что-то не то. Он почти кожей почувствовал, как напрягся сидящий напротив.
— Ты о чем?
— О тебе и Алисе, вы не вместе разве? – Теперь настала очередь Акиры внимательно вглядываться в лицо Рё. Тот смотрел в ответ, будто у Хаямы выросла вторая голова. И он бы ее с удовольствием оторвал.
— Нет, конечно.
— Почему конечно? Неужели ты не в ее вкусе? Или ее семья против? – допытывался парень. Это было не в его стиле, просто хотелось отвлечься от своих «откровений».
На самом деле Хаяма до этого момента не задумывался об отношениях своих напарников. Но сейчас, почему-то, это казалось достаточно логичным. Хотя скорее именно Курокиба безответно влюблен, чем наоборот. Тот, кто знал Алису хоть немного ближе, сразу понимал какой она еще ребенок. Пока он это обдумывал, взгляд Курокибы становился все кровожаднее.
— Если тебе так интересна моя личная жизнь, то на здоровье. Нет, ее родители очень любят меня. Это она не в моем вкусе, — протянул он.
— Как она может быть не в твоем вкусе? Она красива, умна, кулинар высшего уровня! Наследница великой семьи, — не мог перестать удивляться Хаяма.
А на дне гранатовых глаз уже зажегся тот огонек, что обычно видели, только когда Рё готовил. Вот только ухмылка была немного другая, не злобная, а скорее насмешливая и предвкушающая. Взглянув на лицо друга, Акира, кажется, понял, что тот скажет.
— Девушки вообще не в моем вкусе, Хаяма. Но Госпожа безусловно прекрасна. Я запомню, как ты о ней говорил.
В высших кругах уже давно не обращали на это внимания и академия Тооцуки с ее учениками, разумеется, не была исключением. Да и среди известных шеф-поваров было немало геев. Хотя бы взять шефа Шиномию. Акира все это знал, но все равно открыл рот от изумления. Наверное, потому что уж кто-кто, а Курокиба точно не вызывал подобных ассоциаций. Хотя он вообще не вызывал ассоциаций с влюбленным человеком. Второй раз за вечер Акира почувствовал себя жутко неловко. Тем более что Рё не отводил смеющийся взгляд. Хаяма допил вино и откашлялся.
— Блять, Хаяма, ты из каменного века выполз что-ли?!
— Нет, просто удивлен. Девчонки, наверное, визжат от восторга, когда узнают?
— Ха. Да, можно и так сказать. А потом начинают расспрашивать подробности и мнение о каждом мимо проходящем парне, — так же недовольно, но уже более миролюбиво ответил Курокиба, выливая остатки вина в бокал. Получилось намного больше, чем положенная треть.
— И Алиса тоже? – поинтересовался парень, принимая потяжелевший бокал и почти сразу отпивая от него.
— Нет. Ну, не совсем, — замялся Рё. – Она иногда просит купить ей яойную мангу. Сама стесняется, да и не продадут ей.
Хаяма от смеха поперхнулся, представляя себе Курокибу в соответствующем отделе, окруженного стайкой девчонок.
— А ты сам не почитываешь? Ладно, понял, что нет, — быстро поправился Акира под убийственным взглядом, — Ну что тогда выпьем за неоправданные ожидания о личной жизни друг друга!
Курокиба отсалютовал бокалом, кивнул и отпил. Напряжение всего этого странного разговора тут же сошло на нет.
Они так и просидели на террасе, пока прием не закончился, хоть и обсуждали менее личные вопросы. Иссики-семпай позвал своих подопечных вернуться в общежитие, многих других развезли служебными машинами – они жили дальше. А обитатели Полярной Звезды пошли все вместе пешком через старый парк. По дороге, Хаяма думал о том, насколько его представления о других людях отличаются от реальности. И старался идти прямо.
Утро следующего дня началось с мерзкой головной боли. Говорят, похмелье от вина самое тяжелое. Акира решил, что сравнивать, точно не будет. Что вообще на него нашло прошлым вечером? Большая удача, что сегодня свободный день. Хотя последнее время, со сменой педагогов до и после режима Адзами, такое было не редкость. Эти периоды в расписании громко назывались дистанционное обучение и, предполагалось, что ученики Тооцуки тратят это время на оттачивание своих рецептов или на работу по восстановлению клубов и исследовательских сообществ. Большинство так и поступало, но не Хаяма. Он так и не вступил ни в какой клуб после отъезда Джун, несмотря на то, что ему пришло очень много приглашений. Уверенность в том, что она совсем скоро вернется все еще оставалась, и Акира не хотел оказаться слишком занят к этому моменту. Улучшать свои рецепты, готовя только для себя, было скучно. Официальные сёкугеки не проводились – комитеты были завалены сдачей отчетностей к концу года, а еще на носу были выборы новых членов элитной десятки. Поэтому ребята устраивали только тренировочные бои, с сокурсниками в качестве судей. Акира отказывался и от этого, раз, за разом вызывая недоумение. Единственная деятельность, на которую он согласился – это помогать Иссики-семпаю в выращивании растений. В основном для того чтобы вносить свой вклад в развитие общежития и убивать время. Рвения и энергии у третьекурсника было навалом, а вот научных знаний о выращивании разных овощей, фруктов и трав почти никаких. Хаяма задавался вопросом, как тот не угробил остатки посадок. Видимо, выехал на упорном труде и чистой удачи. Специалист по специям выступал в роли консультанта и только иногда помогал ухаживать за растениями: Иссики-семпай все делал вовремя – не забывал поливать и опрыскивать, вносить подкормку и проводить обрезку. Иногда он даже сам просил дать полить травы, когда на него нападала ностальгия. Он даже посадил несколько кустиков базилика, которые именно сегодня Иссики планировал пересадить. Акира мигом вспомнил об этом, услышав настойчивый стук в дверь.
— Хаяма-кун, ты уже проснулся? Пойдем, время поработать над нашим садом!
Каждое восторженное слово эхом отдавалось в голове. С усилием сев, Акира помассировал виски, это ничуть не помогло унять головную боль. Чтобы он еще раз позволил Курокибе себя напоить, нужно чтобы произошел конец света.
— Хаяма-кун? – дверь с легким щелчком отворилась, впуская всегда сияющего семпая.
Сатоси множество раз видел кохаев после ночных посиделок у Маруи и безошибочно распознал похмелье. Помятое и опухшее лицо, растрепанные серебристые волосы, удушливая атмосфера в комнате. Иссики прикрыл дверь, подошел к окну и резким движением распахнул занавески. Комната наполнилась утренним светом. Услышав сбоку приглушенный стон, он обернулся – Хаяма недовольно щурился, прикрывая лицо рукой.
— Давай вставай, приводи себя в порядок и навести госпожу Фумио, — встретив удивленный взгляд, он пояснил. – Она прекрасный специалист, хм, по таким проблемам. За это время комната проветрится, а я буду ждать в саду.
Сил спорить с семпаем не было. Наскоро принятый душ ненамного, но улучшил состояние и через пятнадцать минут Хаяма спускался на первый этаж. В общежитии было тихо, по-видимому, все остальные еще отсыпались. Госпожа Фумио немного нервировала Акиру, наверное, потому что он не знал как с ней себя вести. В первую встречу она с порога заявила, что даже победителю Осенних выборов и бывшему десятому месту придется пройти ее испытание. И еще пробормотала что-то про перебежчиков и адзамских прихвостней. Парню даже показалось, что она специально завалит его. Однако попробовав его севиче из креветок с авокадо, она просто растаяла, а потом еще долго хвалила за легкость и одновременно долгое ореховое послевкусие. После заселения Фумио почти не разговаривала с ним, в отличии от других обитателей. Она регулярно бранила Ёсино и Ибусаки. Рыжеволосая горячо спорила с комендантшей, что приносило немало удовольствие им обеим, а Сюн только меланхолично кивал. Только потом все равно поступал по-своему. Рёко постоянно просила снять пробу с новой партии саке и тем самым приводила пожилую женщину в благодушное настроение. Обычно она это делала в тот день, когда намечались посиделки у Маруи. Казалось, у каждого жителя этого странного общежития есть с ней точки соприкосновения, у всех, кроме Акиры.
Фумио обычно готовила на всех завтрак, поэтому Хаяма был уверен, что не разбудит ее. Ребята обедали обычно в клубах, а ужин готовили сами. Раз сёкугеки были не редкостью, то, как минимум трое человек голодными точно не оставались.
Немного волнуясь, Хаяма сначала постучал и получив разрешение медленно вошел внутрь. Главу общежития не было видно, но судя по запахам и шуму кастрюль, она готовила себе завтрак.
— Доброе утро, Фумио-сама! – громче поздоровался парень.
— О. Хаяма Акира. Зачем пожаловал? – послышался скрипучий голос из глубины помещения.
По-видимому, помещение состояло из нескольких изолированных комнат. Акира находился в небольшой комнате, похожей на что-то среднее между прихожей и гостиной. Слева располагалось высокое и узкое окно, освещающее журнальный столик с приставленными креслами и вязаными подушками. Напротив была пара простых деревянных дверей, ведущих, скорее всего в спальни, а справа большая арка, из которой как раз и раздавался голос Фумио и ароматы готовящихся блюд.
— Ну что ты столбом стоишь. Сюда иди! – послышалось прежде, чем Хаяма решил позорно ретироваться. Теперь делать было нечего, и он послушно разулся и прошел в соединенную кухню-столовую.
Мария, выглядевшая очень бодро, несмотря на ранний час, помешивала что-то в небольшой кастрюльке.
— Ну, выкладывай, или кошка язык откусила?
— Меня к вам Иссики-семпай отправил. Говорил, что вы поможете
— С чем помочь-то? – Женщина отложила половник, обернулась, вытирая руки о передник. – Ааа. Вижу. И сколько ты вчера выпил, герой?
Хаяма смутился еще больше от прямого вопроса. Фумио-сама выглядела как обычно, в своем переднике и с растрепанными седыми волосами. Видимо, Иссики-семпай не шутил, говоря, что она в этом спец.
— Почти бутылку вина.
— Тц. Новичек, — пробормотала мадам, открывая навесной ящик. Оттуда появилась бутылка тёмно-коричневого стекла и обычная рюмка. Справившись с пробкой, Фумио наполнила ее желтоватой жидкостью. Хаяма удивленно поднял брови – судя по запаху, там был кулинарный херес.
—Как говорится: клин клином вышибают, — пояснила она, протягивая напиток.
Парень немного помедлил, прежде чем взять рюмку и проглотить ароматную жидкость. А после поморщился и еще раз твердо решил никогда не притрагиваться к алкоголю без кулинарной цели.
— Так, завтрак тебе нужен раньше, чем остальным. А я как раз варю бульон с яйцом. Не жирно, сытно и горячо – то, что нужно при похмелье.
— Спасибо, но я могу поесть и сам, не хочу вас утруждать, Фумио-сама.
— В таком состоянии готовить не получится. И что ты будешь есть? Бутерброды и печенье? Садись, давай, — безапелляционным тоном ответила глава общежития и развернулась обратно к плите.
Хаяма осмотрелся: позади стоял небольшой обеденный стол из темного дерева и пара стульев. Он занял тот, что был ближе к проему. Несколько минут пролетело под шум готовящейся еды. Акира, ненадолго утративший обоняние, наблюдал, как готовит Фумио-сама. Ребята обычно этого не видели, а ведь манера готовки могла рассказать о поваре не меньше, чем само блюдо. Она, не засекая времени, точно знала, когда яйца сварятся вкрутую. Не глядя добавляла специи и успевала сразу же убирать все, чем уже не пользовалась. Все движения были четко выверены, ничего лишнего и суетливого. Это еще сильнее убедило Акиру, что она – кулинар высшего уровня.
— Ну что, услуга за услугу? – не оборачиваясь, хитро спросила женщина.
— А что вы хотите?
— Я уже стара. Времена моей бурной юности давно прошли. Мыльные оперы я никогда не любила, а вот истории из реальной жизни послушать интересно. Ты у нас талантливый и симпатичный юноша. Девчонки, наверное, хвостом ходят. Наверняка у тебя есть интересные воспоминания.
Акира не удивился просьбе об услуге – девчонок она часто просила об уборке и уходе за цветами. Парни помогали в бытовом ремонте. Но рассказывать пикантные истории?! Это было что-то новое.
— Мне жаль вас огорчать, но у меня романов не было.
— Да, правда? Странно. Поклонниц у тебя тоже нет?
Парень на секунду задумался:
— Мне дарили шоколад на день Всех Влюбленных, но я никогда не принимал.
— Почему же?
— Я слишком занят для свиданий. Очень много работаю с Джун и не могу ее подвести.
Это было правдой. Учеба в Тооцуки еще со средней школы отнимала много времени. Помимо обычных домашних заданий, нужно было отрабатывать технику нарезки овощей и фруктов, разделывания мяса, чистки рыбы. Учиться правильно взбивать яичный белок и молоко. Заучивать свойства ингредиентов, правила их хранения и тепловой обработки. И еще очень много всего. А отчетной работой было создание собственного рецепта. Обычно, у учеников оставалось свободное время, но Акира тратил его на помощь Джун. Он взял на себя большую часть мелких бытовых дел, чтобы гениальная девушка могла не отвлекаться. А с переходом в старшую школу начал принимать непосредственное участие в исследованиях.
Необычная внешность парня всегда добавляла ему внимания, в том числе и романтического. Особенно последние пару лет. Но он всегда очень мягко пояснял девушкам, что сейчас для него важнее другое. Сам же Хаяма не мог вспомнить никого, кто бы ему понравился, хотя внешнюю привлекательность отмечал.
В воспоминания некстати всплыл вчерашний разговор с Курокибой. И на секунду он предположил, что и Фумио-сама будет спрашивать про его отношения с Джун, но тут же понял, что ошибся:
— Ха, совсем как она в юности! А все говорят, что противоположности притягиваются. Я всегда считала, что похожим людям проще найти общий язык.
— А какой она была, когда училась в академии?
Хаяма в течение всего времени пока жил в общежитии ни разу не вспомнил, что Полярная Звезда была домом и для его наставницы. До этого момента. Он мало задумывался о том, какая она была до их встречи. И мысль о том, что Джун была такой же семнадцатилетней второкурсницей, была странной.
— Хм, — Фумио развернулась и внимательно посмотрела на Акиру, будто прикидывала, стоит ли ему рассказывать. Потом развернулась и продолжила:
— Сиоми перевелась к нам еще в средней школе. Она была тихоней. Не любила высовываться. Да и готовила средненько. Даже не знаю, почему я все-таки взяла ее в Полярную Звезду. Может, почувствовала, что именно это ей и нужно. Что именно в этом месте она сможет раскрыть весь свой потенциал. Так и случилось. Гин был первый, кто оценил ее талант в химии, помог ей поверить в себя. И нашел наставника, который расширил ее знания. Насколько мне известно, Сиоми уже давно превзошла его, — женщина тяжело вздохнула и продолжила, — Сначала ушел Джоичиро, а потом выпустился Гин и она начала отдаляться от сокурсников. Могла все выходные сидеть в своей комнате за расчетами. Забывала поесть, почти не спала. Могла часто вырубиться прямо за письменным столом.
— Многие девушки и юноши поступают в Тооцуки не только обучиться кулинарии, но и завести полезные знакомства. И необязательно деловые. Многим династиям важно, чтобы наследники и наследницы нашли себе достойную пару и желательно тоже из сферы гастрономии. Очень часто брак заключают сразу после окончания обучения. Но Сиоми все это было неважно. Только наука.
Может, если бы среди ее ровесников был кто-то похожий на тебя, то личная жизнь сложилась бы куда лучше, — задумчиво протянула Фумио.
Оставшееся время они провели молча. Причем это было не напряженное молчание, скорее каждый углубился в свои мысли. Хаяма слушая комендантшу, вспоминал разные моменты их совместной жизни. Как Джун могла уснуть на диване, даже не сняв халат, и он переносил ее на постель. Как она постоянно забывала поливать растения. Как увлекалась во время своих лекций и переставала замечать слушателей. А еще он помнил, как тяжело было ей встречаться со спонсорами исследований, и вообще общаться с людьми, она даже продукты предпочитала заказывать через интернет. Да и то, что она жила в этом общежитии он узнал только прошлым летом, когда к ним завалился Юкихира с Тодокоро.
Парень надолго ушел в свои воспоминания. А очнулся лишь, когда перед ним очутилась пиала до краев наполненная ароматной золотистой жидкостью. На дне чаши виднелись небольшие кубики вареного куриного яйца, а сверху плавали мелконарезанные петрушка и зелёный лук. К бульону подавались несколько подрумяненных рисовых лепешек. Обоняние вернулось, и Хаяма ощущал аппетитный, густой запах курицы. Причем не тех цыплят-бройлеров, что продавались в магазинах, а взрослой несушки. Мясо цыплят было конечно мягче и жирнее, но аромат сильнее у взрослых животных. Для супов они подходили намного лучше. Такой бульон варится намного дольше, но в него можно добавлять более сильные ингредиенты и специи.
Первая же ложка подтвердила предположение о том, что в процессе варки были добавлены корень петрушки и репчатый лук, а после извлечены. Бульон действительно был насыщенный и при этом совсем не давал ощущения тяжести. К концу тарелки пропали слабость и головная боль, а тело наполнилось энергией. У Хаямы появилась догадка, отчего Иссики-семпай так и излучает ауру позитива. Он тоже вставал намного раньше всех остальных и может быть был частым гостем. Разве что без похмелья.
Акира хотел настоять на мытье посуды, но Фумио отказалась, аргументируя тем, что Иссики уже заждался. А он от безделья придумывал и реализовывал очередной план улучшения сада. Например, реконструировать теплицы, а слушать шум стройки под окнами ей уже надоело.
— Спасибо вам за все, Фумио-сама, — поклонился Хаяма на пороге. – И извините за неудобства.
— Ступай. И в следующий раз не напивайся так, это же всего лишь вино, — с нотой сарказма ответила женщина. – И не забудь, у тебя теперь должок.
За прошедшие несколько дней мысли Хаямы неоднократно возвращались то к разговору с Курокибой, то с мадам Фумио. Постепенно их смысл слился в единое целое: если бы они были ровесниками, то многие сочли их отличной парой с Джун. А некоторых разница в возрасте не смутила. Осознавать даже небольшую вероятность такого было очень непривычно. В душе поселилось чувство, похожее на тревожность. Почти как когда посреди дня вдруг начинаешь сомневаться, а закрыл ли ты входную дверь? Может, все остальные правы, и он сам не заметил, как влюбился? Акире даже такая постановка вопроса казалась странной. Будто правильный ответ находится прямо перед его носом, но он его упорно не замечает.
И весь этот нелепый круговорот мыслей повторялся при любой возможности. Он с трудом мог сосредоточиться на возобновившихся занятиях. А это было очень важно – второгодкам предъявляли более высокие требования. Считалось, что в первом год обучения происходит, в основном, адаптация. Все, кто оказался слабее и ленивее остальных, отчислялись. Третий курс в основном посвящен оттачиванию собственного стиля готовки. Поэтому основную часть общих и профессиональных дисциплин проходили на втором году обучения. И помимо аудиторных занятий каждый студент должен был набрать 150 академических часов на факультативных занятиях. Иногда они проходили мини-курсами по определенным дням недели, а иногда большими мастер-классами по выходным. Засчитать могли даже сторонние мероприятия вне Тооцуки во время каникул. Так студенты академии искали свою кулинарную специализацию, если ее еще не было, и готовились к способам повышения квалификации в дальнейшем. Ребята еще со средней школы знали, что настоящий шеф развивается и обучается и после завершения академии. Эта обязанность ложилась чаще всего на самого повара, а сделать правильный выбор из такого большого разнообразия образовательных программ и курсов было сложно. Намного проще если уже участвовал в чем-то подобном. Пройти специализацию можно было как по отдельной кухне, так и по методам приготовления, подачи, украшения блюд. А так же по менеджменту ресторана, психологии питания, физиологии пищеварительной системы и диетологии. Безусловно, засчитывались курсы бариста, барменов, сомелье и даже высшая школа официантов.
Как раз сегодня Хаяма проходил 4-х часовой мастер-класс по консервации и маринованию овощей. Он заканчивался в десять, и это было достаточно поздно. Расписания в основном составляли таким образом, чтобы ученики возвращались в общежития не позже девяти. Выйдя из аудитории Акира решил, что все-таки такой формат слишком утомительный. Тем более что запахи специй вместе с уксусом слишком тяжелы, чтобы ощущать их два часа подряд пока длилась практическая часть. Огромным минусом острого обоняния было то, что от многих ароматов так просто не избавишься. Именно для таких случаев, он носил с собой палочки корицы, а дома всегда стояла банка с обжаренными кофейными зернами. Но сегодня он как назло забыл их, поэтому, несмотря на поздний час, решил пойти в Полярную Звезду дальней дорогой. Солнце уже село, и воздух стал намного холоднее, чем днем. Весна в этом году была на редкость прохладной. Сейчас это было то, что нужно.
Общежитие находилось довольно далеко от основной аллеи учебных корпусов. Многие, как Сома, имели скутеры или велосипеды и добирались сравнительно быстро, но Хаяма подсознательно запретил себе приобретать что-то подобное. Это бы означало, что он точно поселился тут надолго. Всем интересующимся он отвечал, что любит гулять, и это не было ложью. Длинное, до лодыжек, черное пальто отлично согревало. Этот, нетипичный для Акиры, предмет гардероба заставила купить Джун. И сейчас оно было как нельзя кстати. Он любил больше легкую одежду – так и не привык, что в Японии зимой и ранней весной прохладно.
Длинная дорога до Полярной Звезды петляла через почти заброшенный парк. Про него часто рассказывали страшные истории о призраках, в основном девчонки, чтобы попугать друг дружку. Акира даже толком не слушал, но вечером тут и впрямь было жутковато. Почти голые кленовые ветви чернели над головой, а там, куда не доходил свет от фонарей, сливались с темнотой в бесформенное пятно. Местами освещения просто не было и приходилось вглядываться, чтобы не сбиться с тропинки. Но зато Хаяма был один. Он шагал в такт ударам сердца, почти медитативно, чтобы отвлечься от назойливых мыслей. Как и йога, прекрасно помогает прояснить разум.
Порыв ветра обдул открытую шею, заставляя плотнее запахнуть ворот и Акира остановился. Не из-за холода, а почувствовав очень слабый запах. Первая мысль была, что Ибусаки опять проверяет древесину для копчения, вот только до общежития было еще слишком далеко. Пахло дымом. Но каким-то странным, слишком горьким и без характерных древесных тонов. Будто жгут сухие листья. Странно, обычно это делают осенью.
Хаяма не совладал с любопытством и свернул с тропинки вбок, удаляясь от света фонарей. Когда он почти перестал быть виден, парень уже было решил возвращаться, но смог разглядеть тусклое пятно света за деревьями. Еще несколько шагов и он стоял около небольшого сарайчика, по—видимому, использовавшегося раньше как место хранения инвентаря для уборки парка. Сквозь щели в досках был виден источник света, может быть небольшая лампа или фонарик. А еще там кто-то был. И теперь, подойдя ближе, Акира понял, что за запах он чувствовал – это был сигаретный дым.
Для многих школ проблема с сигаретами относится к деятельности дисциплинарного комитета. И главное – не курить на территории и в школьной форме. В первый раз провинившемуся делают строгий выговор и отправляют на обязательные общественные работы. Обычно этого хватает. Но Тооцуки и в этом отношении уникальна – за курение вполне могут отчислить без всяких предупреждений. Это было втолковано всем еще в начале средней школы. Запах табака мешает обонятельным и вкусовым рецепторам, въедается в одежду, кожу и волосы. Отвлекает коллег. Обычным поварам это, разумеется, не так важно, но не для звезд мировой гастрономии, где любой лишний оттенок вкуса или аромата мог привести к фиаско. И кто из учеников Тооцуки настолько невежественен или безрассуден, а может и то и другое одновременно? Конечно, новоявленное первое место – Юкихира Сома. Может, он просто не в курсе, переведенный все-таки? Хаяма замялся на пару секунд и неуверенно потянул дверь на себя.
Вскочивший парень явно испугался, и быстро попытался затушить сигарету, но оступился и вместе с граблями, лопатами и прочей утварью рухнул на пол. Грохот был такой, будто обрушилась башня директора. Фонарик улетел куда – то в угол и теперь освещал лишь паутину на потолке.
— Какого, блять, дьявола?! – послышалось тихое ругательство, возня и чирканье спичек, — Хаяма, ты нахер сюда пришел?
Трепещущий огонек одной спички ненадолго осветил помещение, но этого хватило, чтобы Акира узнал парня. Перед ним стоял Курокиба и буравил недовольным взглядом. Его крайне редко можно было застать врасплох, да еще и в состоянии не похожем на полную апатию или агрессивную манию. Кажется, это было что-то среднее.
— Курокиба, ты чем тут занят? — выдавил Акира.
— А у тебя насморк что-ли? Кто, как не ты, должен сообразить. Курю я тут.
— Я не знал, что ты куришь.
— Это называется секрет, Хаяма.
Вот как выглядит пассивная агрессия в исполнении Курокибы Рё – промелькнула догадка. Сейчас главное что-нибудь не ляпнуть, не то можно запросто получить граблями.
Спичка потухла, и он полез отыскивать фонарик. Можно было бы развернуться и уйти, наверное, это даже лучшее решение в такой ситуации. Но беспокойство пересилило чувство такта. А еще Акире было любопытно. Он сделал пару шагов вперед и прикрыл за собой дверь.
— И давно? Или это тоже секрет?
Курокиба откопал фонарик, зажег его и положил на полку так, чтобы свет не бил в лицо. Зато неплохо освещал помещение. И надо отметить, положил привычным жестом.
— Лет с пятнадцати, — ответил он, усаживаясь на перевернутое ведро и доставая пачку. – Уходи, пока не провонял.
— Я все равно собираюсь в душ, после уксусной парной, — он поймал удивленный взгляд и решил пояснить: — Мастер-класс по консервации и мариновке.
—Да, я слышал про что-то такое сегодня. Дело твое, оставайся, если хочешь.
Огонек осветил сложенные домиком ладони, Курокиба подкурил сигарету, выпрямился и затянулся. Акира никогда не видел вживую, как кто—то курил. Запах, конечно, был ужасный, но сизый дым, поднимающийся наверх извиваясь причудливыми зигзагами, завораживал. Рё пытался расслабиться, но пальцы с сигаретой еще немного подрагивали. Видимо перепугался он не на шутку. Парни помолчали.
— Как ты умудряешься скрывать? Я ни разу ничего не чувствовал! – вдруг осенило Хаяму.
— Переодеваюсь, умываюсь после. Тем более я же не часто, не каждый день. Так, несколько вечеров в неделю прихожу сюда. После занятий, — объяснял он почти привычным, меланхоличным тоном.
— А как же летний лагерь, фестиваль? Хоккайдо?
— Никотиновые пластыри. Их госпожа Алиса откуда-то достает.
— Взамен на мангу? – не удержался Акира.
— Иди-ка ты…
— Я понял. И что, действительно помогают?
— Если два за раз, то да, — ответил Курокиба. – Да не удивляйся так сильно! Ты еще не спросил, куда мне их приклеивать приходится, чтобы не видно было. Особенно живя поблизости от наследников Накири.
Хаяма прикинул, что мест остается не много. Тем более, что он сам мог лицезреть проявление Дара у Со-доно. С такими способностями в каждый прием пищи можно остаться в одних трусах.
Воображение живо подрисовало несколько картинок, и Акира расхохотался:
— А отдирать их потом не больно, с задницы-то?
— Могу дать парочку, сам проверишь,- огрызнулся Рё.
— Нет, я воздержусь, - отказался Хаяма.
Несколько минут пролетели в приятельской тишине. Акира наблюдал, как Курокиба подкуривает вторую подряд сигарету.
—А что Алиса? Не может быть, чтобы она одобряла…
Рё помрачнел:
— Сейчас она пытается делать вид, что не в курсе. Даже слово сигарета в моем присутствии не произносит. Дала мне ясно понять, что если хоть раз что-то от меня почувствует, или увидит – тут же сдаст с потрохами.
Хаяма присвистнул.
— Ты мне тут нотации читать не будешь, на эту тему, надеюсь? Я поверь, уже наслушался, - сощурился парень.
— Ты ведь знаешь, что придурок?
Вместо ответа Курокиба криво усмехнулся.
— Но это не мое дело, и сдавать я тебя никому не буду.
— Хорошо, — кивнул Рё.
Хаяма продолжал смотреть на извивающиеся сизые нити. И на выдыхающего дым парня.
— И не знал, что ты можешь быть нормальным.
— Это в каком смысле?
— Ну, ты обычно или орешь на всех, или демонстрируешь всем видом, что тебе пофиг.
— Можно подумать, ты меня хорошо знаешь, — буркнул Рё.
— А разве нет?
— Нет, — он затушил сигарету и посмотрел на телефон, — Мне пора.
Парень аккуратно положил спички и пачку сигарет в неприметное место, в самом углу. Поднял упавшие лопаты и грабли, убрал окурки и потухшие спички с пола и после этого щелкнул фонариком. На мгновение стало темно, так как если бы Хаяма закрыл глаза.
— Лучше забудь, что видел меня тут, — раздалось одновременно со скрипом открывающейся двери.
— Будь, по-твоему, — легко согласился Акира.
В полоске света он увидел, как Курокиба кивнул, а затем вышел в парк. Дверь закрылась, снова стало темно. Сам не зная зачем, парень постоял еще несколько секунд, вдыхая запахи старой древесины, пыли и сигарет. И только вспомнив о том, сколько сейчас должно быть времени, решил поторопиться.
Ветер почти стих, но на улице заметно похолодало. Сейчас не помешал даже шарф, который обычно Хаяму безумно раздражал. На телефоне мигали цифры 11:40, а это значит, что до комендантского часа осталось двадцать минут. Нужно было успеть добраться до общежития. Патрулей, конечно, не устраивали – территория Тооцуки была слишком большой для этого. А вот Фумио-сама вполне могла не впустить в Полярную Звезду. Проверять Акире не хотелось. Оставшуюся дорогу он проделал почти бегом.
Жутко уставший он на автопилоте поднялся по лестнице на третий этаж и открыл дверь своей комнаты. Сейчас хотелось только одного – не раздеваясь упасть на кровать и уснуть. Он поднес прядку волос к носу и почти тут же ощутил табачный дым. Вздохнул – в ванную заглянуть просто необходимо.
Полярная Звезда была очень необычным общежитием. Небольшим, по сравнению со всеми остальными и отдельных женских и мужских ванных комнат не было. Вместо них была единое помещение с несколькими отгороженными шкафчиками, одной небольшой ванной и парой душевых. Ребята мылись в нем по очереди. График был простой: по четным числам с восьми до десяти время девушек, а с десяти до полуночи – парней. По нечетным наоборот.
Акира успел вовремя, чтобы помыться до отбоя. Из комнаты доносился приглушенный разговор. По-видимому, он сегодня не один так припозднился. Он открыл дверь и услышал обрывок фразы:
— … Сюн, я абсолютно точно решил провести в Тооцуки еще минимум год. И поверь, это не только из-за тебя…
— Извините, если помешал, — громко оповестил о своем прибытии парень.
— О! Хаяма-кун, привет. Мы думали, что последние на сегодня, — раздался из глубины голос Иссики-семпая.
Акира тихо выругался – он был уверен, что никого нет, и пришел в той же одежде что и был. Надеялся закинуть ее в прачечную на обратном пути. Делать нечего, он попытался как можно быстрее раздеться и запихать ее в мешок для стирки. И надеялся, что пропах не настолько, чтобы люди с нормально обонянием учуяли. Он обычно любил принимать ванну и расстроился еще больше, увидев сидящего в ней Ибусаки. Тот молча кивнул, здороваясь. Рядом стоял обнаженный Сатоси. Видеть его без любимого фартука было странно, как впрочем, и в нем. Акира все еще не до конца привык к экстравагантным нарядам семпая.
— Тебя не было на ужине. Пропустил тренировочный поединок Сакаки-чан и Ёсино-чан. Мы в полночь собираемся у Маруи, Рёко обещала в честь своей победы принести что-то особенное.
Приходи, будет весело, да и остатки пасты еще есть.
— Извини семпай, я слишком устал. Мастер-класс по консервации слишком затянулся, — Хаяма как и обещал не рассказал, о встрече с Рё.
— Так это же прекрасно! Вы вместе с Мегуми-чан теперь сможете помочь сохранить наш прекрасный урожай. Прошлый пришлось просто высушить и заморозить, а ты лучше, чем кто-то другой знаешь, как это влияет на вкус и запах…
Акира вежливо кивнул и прошел к душу чтобы, наконец, помыться. Он вздохнул, пожалев, что вообще решил завязать этот разговор. Поэтому намыливаясь, делал вид, что слушает семпая, пустившегося в описание планов «Как Открыть Фирменное Производство Консервированных Овощей».
Теплая вода и пар хорошо согревали, и самое главное — смывали все запахи длинного дня. Хаяма постоянно ощущал сотни посторонних ароматов, это было похоже на постоянный шум, если бы он работал на заводе, где постоянно Что-то стучит, падает и скрипит. Иногда особое обоняние очень мешало сосредоточиться. Поэтому он так любил принимать ванну и гулять под дождем — при высокой влажности все запахи становились не такими яркими. Он уже было расслабился, как услышал задумчивый голос Ибусаки:
— А зачем вы использовали дым при консервации?
— Чего? – Акира подсознательно сделал вид, что не услышал, чтобы успеть придумать правдоподобный ответ.
— Ты зашел, и от тебя пахло дымом,— повторил Сюн.
— А. Мы использовали копченую паприку, в качестве специи, для мариновки жаренных на гриле болгарских перцев, — почти на одном дыхании выпалил парень.
Иссики тут же принялся размышлять вслух о возможных вариантах заготовки уже готовых овощей, а Хаяма пытался унять учащенное сердцебиение. Он абсолютно не умел врать, но семпай, кажется, поверил, а вот Ибусаки на секунду нахмурился. Или ему это показалось, потому, как в следующее мгновение его лицо снова приняло типично флегматичный вид.
После душа Акира почувствовал утроенную усталость. Глаза слипались, и желание провалиться в глубокий сон становилось все сильнее. Ни о каких домашних заданиях не могло быть и речи. Проходя по коридору мимо комнаты Маруи, он услышал голоса сокурсников. Значит, вечеринка уже началась. Хотя ребятам часто было все равно, что они отмечают. Он с большим удивлением узнал среди множества голосов смех Юкихиры. Вот уж кому, а ему энергии не занимать! Как и на Эрину, на него обрушилась куча новых обязанностей и тонна работы. Обычно, состав новой Элитной десятки объявляли в начале семестра, во время цветения сакуры. Но в этом году было принято решение отложить это на несколько недель. Слишком много проблем накопилось во время режима Адзами. Большая часть ребят из старой десятки остались номинально выполнять обязанности, ведь в состав новой точно будет входить только Сома, а все остальные неизвестны. Тем более, что он в резкой форме заявил, что попробовать свои силы сможет каждый и назначать он сам никого не собирается. Оргкомитет ломал голову над тем, как это можно было организовать. Зато он с лихвой поплатился за легкомыслие – все дела передавали ему одному. Цукаса и Риндо остались на месяц, чтобы хоть немного обучить его организаторской деятельности. И он проводил с ними почти каждый вечер после занятий, прерываясь только на очередной доклад для Эрины о ситуации. И, тем не менее, находил время для тренировочных поединков и попоек. А по выходным помогал Иссики с садом, там обычно они и пересекались с Хаямой. Он честно признавал, что завидует такой уверенности и увлеченности Сомы. И еще понимал, что немного злится. Скорее даже не на него, а на самого себя за то, что произошло на Хоккайдо. Физиономия старого противника было об этом лучшим напоминанием. А Сома, как и ожидалось от отходчивого парня, почти не вспоминал об этом, только иногда подкалывал за чрезмерную напыщенность в их поединке.
Вытирая волосы полотенцем, Акира вошел в комнату и чуть его не уронил его от удивления — он снова почувствовал запах табака. Может быть, ему мерещится из—за усталости? Парень на секунду закрыл глаза и глубоко вдохнул. Нет, обоняние не обманывало. Он бегло оглядел комнату, чтобы найти источник запаха. И тут его осенило. Открыв дверцы шкафа, он только убедился в своей догадке. А потом потратил еще тридцать минут, чтобы найти неприметное место, в которое можно повесить для проветривания пальто. Все это время он мысленно материл Курокибу и его чертову привычку. И последней его мыслью, перед тем как уснуть было то, что он действительно сделает вид, что ничего не знает. И больше никогда не будет так волноваться из—за этого.
Хаяма еще никогда так не ошибался.
На следующий день Акира с нескрываемым удовольствием отправился в общежитие сразу же после занятий. Он планировал управиться за сегодня с двойным заданием и, если получится, лечь спать пораньше.
Хоть Тооцуки и называлась кулинарной академией, но числилась как старшая специальная школа, и после нее можно было поступать в университет. Поэтому, помимо специальных дисциплин были и общие, как и в остальных школах Японии. Само собой разумеющееся, успеваемость по ним должна быть близка к идеальной. В противном случае ставился логичный вопрос о том насколько целесообразно ученику пытаться освоить спецкурсы по кулинарии. И не проще было бы отчислиться и попытаться поступить в профессиональный техникум.
С большинством общих предметов проблем не возникало, Хаяма очень уверенно себя чувствовал во всем, что касалось математики, биологии и химии, и большинства других точных дисциплин. Но чтобы соответствовать уровню по всемирной истории и французскому приходилось тратить больше времени.
Прошло только около часа как он сел работать над заданиями по математике, как почувствовал вибрацию телефона. Сообщение от Алисы: «Привет, Хаяма! Мы через пять минут придем с Рё. Встреть нас!»
Он несколько раз перечитал. Так как он их совершенно точно не звал, значит, Алисе от него что-то надо. И зная ее, это будет какая-то очередная эксцентричная затея. Акира вздохнул, закрыл учебник и вышел из комнаты. Он постоянно забывал, что общежитие все-таки было больше, чем их дом с Джун. А холл, по его мнению, был и вовсе огромен. Когда он в первый раз приехал обустраиваться, то запутался в огромном количестве комнат. А после еще неделю по привычке поднимался на второй этаж. Само здание казалось странным. Будто когда-то оно было построено совсем для других целей: просторные комнаты и залы, но узкие коридоры и маленькие уборные.
После назначения Сомы Полярная Звезда стала пользоваться большим успехом, появилось несколько первогодок и стало не так пусто и мрачно. Но Акира все-равно предпочитал не шататься по коридорам ночью.
Уже подходя к главной лестнице, он услышал звонкий голос Алисы. Кажется, она с кем-то разговаривала. Сначала он увидел Курокибу, подпирающего перила с крайне хмурым видом. А рядом с ним Алиса пыталась вежливо отвечать на расспросы мадам Фумио, но при этом слишком наиграно изображала смущение. Акира в свое время уяснил, что по-настоящему Алиса не смущается никогда. Поэтому решил избавить ее от этого разговора, и заодно себя от возможных проблем.
— Фумио-сама, спасибо, что впустили моих гостей.
— Да на здоровье, Хаяма. Всегда приятно пообщаться с милой молодой особой, — улыбнулась пожилая женщина.
— И мне тоже, мадам, — более притворного голоса от Алисы он еще не слышал. – Хаяма, мы можем поговорить у тебя?
— Пошли.
Акира прекрасно знал, что, несмотря на вопрос, разрешения Алиса не спрашивала. И если бы не Фумио-сама, она бы просто приказала отвести их в комнату. Первое время такая манера общения доводила его почти до злобного тремора. Как Рё постоянно с ней общается и еще не попытался придушить, оставалось загадкой: «Может быть, он поэтому такой вспыльчивый?»
Когда дверь комнаты захлопнулась, юная Накири тут же перестала изображать благодушие. Она встала около окна, за которым виднелся задний двор общежития. По напряженной спине было заметно, что девушка не в духе. Курокиба, в своей привычной манере, оперся на дверь, скрестив руки на груди.
— С чем пожаловали? — поинтересовался Акира, садясь вполоборота за рабочий стол.
— Мы хотели с тобой кое о чем поговорить, — начала было Алиса, но после сдержанного покашливания Курокибы поправилась: — Ладно-ладно, я хотела…
— Давай ближе к делу.
— Ты ведь в курсе, ну, некоторых вредных привычек Рё?
— Курокиба, я думал, вы это не обсуждаете. Зачем ты ей рассказал про вчера? — удивился Хаяма.
— Он вернулся позже обычного. Я волновалась, — ответила за него девушка.
Акира перевел взгляд на парня, тот пожал плечами, с выражением лица: «А чего такого?»
А ведь еще вчера сам говорил вообще забыть.
— Я скажу тебе то же самое, Алиса. Это не мое дело. И сдавать я его не буду.
— Верю. Но я меньше всего хочу лишиться своего подручного, из-за того что его отчислят из Академии за недостойные занятия, — она развернулась и посмотрела на Хаяму. — И раз так получилось, что ты в курсе, то должен ему помочь.
— Алиса, ничего я не должен, — опешил Акира.
— Значит, тебе будет все равно, если его отчислят? – спросила она, глядя прямо глаза.
Хаяма невольно повернулся в сторону Курокибы. Он так же стоял, не шелохнувшись, и вообще старательно делал вид, что разговор идет не о нем. Даже старался ни на кого не смотреть. Могло показаться, что ему наплевать, но Акира помнил, как вчера тот перепугался, когда его застукали.
— Нет, не все равно, — ответил парень, разворачиваясь обратно.
— Вот и ладненько! – улыбнулась Алиса. – Рё, ты будешь регулярно приходить к Хаяме. А он будет проверять, не воняет ли от тебя твоими…ну, вы поняли.
— Что?!
— А что такого? Если даже ты со своим даром ничего не почувствуешь, то остальные и подавно.
— Твоя логика, как обычно, непогрешима Алиса, — изумленно ответил Акира. — Я могу сказать сразу, что Курокиба может продолжать все, что он делает. За все время я ни разу ничего не ощущал. Ни во время осенних выборов, ни на Лунном Фестивале и даже когда он приходил вместе с Юкихирой, к нам с Джун. Вчера было просто совпадение. На моем месте мог быть любой.
— Вот именно, — отрезала девушка. — Я думала, что мы все предусмотрели, но раз узнал ты, то сможет кто-нибудь еще. Большая удача, что это был друг. Иначе, Рё уже собирал бы вещи! – Алиса почти перешла на крик.
Хаяма, кажется, видел ее в первый раз такой: губы превратились в тонкую полоску, на щеках проступил румянец, а сжатые в кулаки руки немного дрожали. Раз она не убедила Курокибу бросить, то оставалось только смириться. Тяжело хранить чужую тайну и постоянно переживать за близкого человека. И то, как она себя вела, позволяло догадаться, что сейчас Алиса находится на грани паники. Акира закрыл глаза и тяжело вздохнул.
— Хорошо.
Несколько секунд девушка только молча смотрела в ответ, а успокоившись, обратилась к Курокибе:
— Я же говорила, что он согласится.
— Вы как всегда правы, Госпожа, — почти как обычно ответил тот, но в интонации неуловимо проскальзывали нотки сарказма.
Хаяма давно раскусил, что при посторонних эта парочка единодушна, но на самом деле они спорили между собой по каждому поводу. Алиса действительно часто оказывалась права, и, тем не менее, всегда выслушивала друга. А когда договориться не удавалось, в дело шел кулинарный поединок. Судя по их поведению, что-то подобное произошло вчера вечером, так как Рё абсолютно не горел желанием отмечаться у Акиры. Показывал это всем своим видом, но не пререкался.
— Предлагаю Рё появляться у тебя перед занятиями и иногда вечером, — предложила девушка.
— Согласен, — ответил Хаяма, желая поскорей спровадить гостей. – Я скину смс-кой время.
Уже после того как они ушли, Акира понял, что идея не слишком удачная: приходящий на пару минут по утрам Курокиба, с легкостью перепугает первогодок. Он итак-то напоминает маньяка.
Да и у сокурсников через некоторое время возникнут вопросы. Хаяма с тоской посмотрел на начатые уравнения — с Алисой и Рё придется разобраться позже.
Солнце уже давно село, а он еще не закончил гору домашней работы. Он знал, что объем работы на втором курсе больше, но не до такой же степени! Через пару недель промежуточные отчетные мероприятия по базовым дисциплинам, но готовится он будто к семестровым экзаменам. Он умирал над эссе о военных действиях на европейском фронте, во время Второй Мировой войны. Может из-за позднего времени или от усталости в голову ничего не приходило. Хаяма вздохнул, отложил карандаш и, закрыв глаза, запустил пальцы в волосы. В этот момент раздался стук в дверь.
— Да? – протянул Акира, начиная ненавидеть человека в коридоре.
— Хаяма-кун, можно с тобой поговорить?
— Если только о европейском фронте, — пробубнил он в ответ.
— Чего?
— Входи, Иссики-семпай.
Сатоси был снова одет только в свой любимый фартук. Акира уже начал привыкать, но ему, как и всем остальным это стоило нескольких нервных клеток. Сейчас он флегматично смотрел на голую задницу семпая, развернувшегося, чтобы прикрыть за собой дверь. Самое странное, что на ней не было ни единого волоска. В другое время Хаямы бы промолчал, но усталость сделала свое дело и он, не подумав, произнес мысли вслух:
— А ты ее сам бреешь или тебе кто-то помогает?
Иссики на секунду впал в ступор, а Акира первый раз увидел тень смущения на лице семпая.
— Эм, давай об этом в другой раз, ладно? Ты не пришел ужинать, снова. И скорее всего не обедал?
— Забыл. Много заданий, настоящий завал, — протянул устало парень.
— Можешь не рассказывать. Я совсем недавно тоже был на втором курсе.
— И как ты все успевал? Еще ведь был в составе Элитной Десятки. Это же отнимает львиную долю времени. А я и с обычными дисциплинами, кажется, перестаю справляться.
Настольная лампа почти не освещала лицо Сатоси, но Акире показалось, что тот нахмурился.
— А ты, Хаяма-кун, снова пытаешься все сделать в одиночку?
— О чем ты? – напрягся он.
— Я уверен, что среди жителей Полярной Звезды найдется специалист по любой теме, в которой у тебя проблемы. Тебе и в голову не пришла мысль обратиться за помощью, так ведь?
Голос Иссики звучал тихо и вкрадчиво. В похожем состоянии Акира видел его только раз – на групповом сёкугеки. В момент разделки угря. Он вроде бы был спокоен, но источал почти ощутимую темную ауру. И это нервировало. Акира сглотнул и ответил:
— Раньше я справлялся сам.
— Значит, это время прошло, — отрезал старшекурсник. – Если ты еще не понял, мы здесь все одна большая семья. Не стесняйся обращаться за помощью.
Он подошел к столу и взял в руки тетрадь с набросками.
— Вторая Мировая, да? Ибусаки-кун уже спит, к сожалению. Если ты не дотянул до последнего срока сдачи, то завтра он тебе поможет.
Вместо ответа Хаяма помотал головой — сдавать как раз нужно было завтра.
— Это все или есть Что-то еще?
— Французский.
— У Рёко-чан тетя живет в Канаде. Она знает его почти в идеале – часто в детстве приезжала погостить. Иди, она должна быть в это время в помещении для ферментации. Поспеши, Хаяма-кун.
Удивленный Акира, сгреб задания и учебники и вместе с Иссики вышел из комнаты. Он с полминуты стоял в небольшом трансе, наблюдая, как тот удаляется в сторону своей комнаты.
— Спасибо, семпай! – громко, чтобы тот услышал, поблагодарил Хаяма.
Спустя час Акира написал сообщение Курокибе, в котором предлагал завтра встретиться в восемь утра. И почти сразу же рухнул на кровать. Сакаки действительно свободно разговаривала на французском, и помогла не только с заданиями, но еще поправила произношение пары сложных слов. Теперь, от обилия информации голова была будто свинцовая. Сил на историю уже точно не было. Он вырубился мгновенно.
Разбудил его телефонный звонок. Хаяма на ощупь нашел телефон, где-то под подушкой, и, не открывая глаза, принял входящий.
— Хаяма, блять, где тебя носит?! Я торчу тут пятнадцать минут уже! — в трубке раздавался злобный крик. Да так громко, что пришлось убавить звук.
— Курокиба? Что ты несешь – ночь на дворе, — сонно ответил Акира.
— Глаза открой, — прорычали в трубку.
Парень послушался, и действительно, комнату заливал яркий утренний свет. Он быстро взглянул на экран телефона.
— Черт! Подожди, я сейчас буду.
Через десять минут запыхавшийся и помятый Хаяма выскочил на крыльцо. Курокиба стоял около железных ворот, и даже не видя лица, было понятно, что тот не в духе.
— Пошли сразу в корпус, — вместо приветствия выпалил он.
— Конечно, мы пойдем сразу! Я собирался вернуться к Госпоже, но пока ты там валялся, стало ясно, что придется идти на занятия с тобой!
«Ну, чтож, могло быть и хуже», — подумал про себя Акира.
Добрую половину пути Рё материл все, что приходило ему на ум. И проспавшего Хаяму, и то, что полярная Звезда находится так далеко, и даже Алису, придумавшую эту затею. Акира молча шел рядом. Адреналин от резкого пробуждения выветрился, и он прекрасно почувствовал, насколько не выспался. Поэтому голос Рё ему звучал в основном фоном. Он даже не пытался утихомирить друга – все равно через некоторое время сам успокоится. Утро было прекрасное. По-весеннему яркое небо и теплое солнце заставляли природу расцветать. В теплом пальто было не холодно, а наоборот ощущалась приятная свежесть. Хаяма бросил взгляд на Курокибу – он был без верхней одежды только в форме Тооцуки. Не подавая и малейшего признака того что замерз, он говорил что-то про некорректные вопросы по истории.
— Погоди, а с чего ты это вообще взял? – прервал Акира монолог.
— Да с того, что он рассуждает об экономическом развитии южно-европейских и скандинавских стран так, будто оно одинаковое, — не меняя злобного тона, ответил Рё.
— Ты считаешь, что лучше учителя это знаешь?
— Вообще-то да! Это моя родина. Я знаю всю ее историю.
Акире пришла в голову мысль:
— А как у тебя со второй мировой, Курокиба?
— Прекрасно, разумеется. А зачем тебе?
— Тут такое дело, слушай…
И Акира рассказал о вчерашнем разговоре с Иссики-семпаем. И своем удивлении. Но Курокиба лишь подтвердил тот факт, что так делает большинство учеников. И они с Алисой давным-давно помогают друг другу в учебе. Пока Хаяма пытался вернуть лицу нормальное выражение, он подытожил:
— Вроде гений, а иногда тупой как пробка. Сейчас я расскажу тебе все, что нужно для этого чертового эссе. А ты постарайся не спать, повторять не буду.
За оставшееся время Рё прочитал мини-лекцию, но при этом, не упуская важных деталей. Он знал наизусть даты всех основных сражений, дислокацию и численность войск противников. Манера его описания нисколько не изменилась – такая же агрессивно-экспрессивная, но это даже больше понравилось Хаяме, чем нудная речь лектора. Запоминалось точно лучше в разы.
Дойдя до главной площади, они попрощались. У разных групп учеников были разные расписания. А во время обеда Акира дописал эссе, причем ему показалось, что одна из лучших его работ по Мировой истории за последнее время. По крайней мере, в отличной оценке он был уверен.
На следующее утро они встретились вовремя.
— Доброе утро, Курокиба, — протянул руку парень.
— Доброе. Давай побыстрее. Я спешу, — ответил на рукопожатие Рё.
— Все в порядке. Ты свеж и ароматен, — ухмыльнулся Акира.
— Отлично. Пока, — он развернулся и собрался уходить.
— Постой. Как ты думаешь, остальным не покажется странным, что ты каждое утро появляешься тут на пару минут, встречаешь меня, а потом уходишь?
— Ну. Может быть, — медленно произнес Курокиба. Обернулся и взглянул на собеседника: — Ты что-то предлагаешь?
— Давай хотя бы вместе ходить на занятия. Как вчера, например.
Несколько секунд Рё продолжал молча на него смотреть, будто взвешивая в голове возможные варианты ответа. И чем больше он медлил, тем сильнее Хаяма чувствовал странное беспокойство, будто его идея становилась от этого идиотской.
— Хорошо, — задумчиво протянул он. – Но не сегодня, я обещал госпоже Алисе помочь донести ее старую центрифугу в школьную лабораторию.
Хаяму кольнуло чувство зависти – им бы с Джун она точно пригодилась. Хотя, если ей удастся осуществить задуманное, то проблем с оборудованием точно не будет.
— Я могу присоединиться?
— Можешь. Если будешь тащить ее половину дороги, — ухмыльнулся Курокиба. – Она же тяжеленная.
— Я что центрифуг не таскал? Идет.
Следующие несколько дней Хаяма привыкал к необычному для него обилию общения с людьми. Ребята из Полярной Звезды оказались действительно профи не только в своей кулинарной специализации, но и по многим общим дисциплинам. Сам он часто помогал им химии и биологии. Как и говорил Иссики-семпай – так было намного проще. Освободилось немало времени, и он начал даже работать над парой своих новых рецептов. А еще оказалось, что Курокиба интересный собеседник. Сначала они разговаривали в основном о готовке и учебе, но как –то дождливым утром Акира пожаловался на прохладный японский климат. Рё рассмеялся ему в лицо и стал рассказывать о своей родине. Теплолюбивый Хаяма до сих пор помнил свой шок, когда узнал, что снег может лежать почти полгода. И заворожено слушал об огромных горных озерах, около которых можно сидеть часами. Или о дождливых днях, заставляющих ценить тепло дома. О коротком теплом лете, расцветающих лугах и ярких ночных грозах. Когда Рё рассказывал обо всем этом, он становился расслабленно—мечтательным и, может, немного грустным. И было очень странно видеть его таким. Обычно Курокиба вспоминал все это по вечерам, когда курил в своем сарайчике, а Хаяма пристрастился сидеть рядом и слушать. Ему даже не мешал запах сигарет. В один из таких вечеров он спросил:
— А ты не хотел бы вернуться? Может после окончания академии.
Рё молча докурил сигарету и только потом ответил:
— Некуда мне возвращаться.
— Ты отличный повар, найдешь себе ресторан, если твой не ждет тебя, — махнул рукой Хаяма.
— Дело не в этом. Все самые дорогие мне люди теперь в Японии.
И Акира впервые задумался о том, что действительно и на его родине никого нет. Несмотря на то, что он особо по ней не скучал, осознавать это было грустно. Джун забрала его почти сразу после их знакомства. А теперь уехала сама. И он снова чувствовал себя ненужным, просто живет, растягивая время. Прямо как тогда. Хаяма последние дни старался не думать об этом, но вечером мысли все равно приходили в голову. Иногда он часами размышлял, лежа на кровати и глядя в потолок, о том, как он относится ко всему. И ни к чему не мог прийти.
— А ты чего погрустнел? – выдернул его из мрачных мыслей Рё.
— Да так…Думаю.
— О профессоре Сиоми?
— С чего ты взял?! – удивился догадке Акире.
— У тебя же все на лице написано.
Хаяма нахмурился. Как так получается, что он всегда недооценивает Курокибу? Это началось с самого начала – с Осенних Выборов, когда он просто не признал в нем соперника. И чуть было не проиграл из-за этого. Он не учуял, что тот курит. Не знал, что хорошо разбирается в истории и геологии. Даже не понял, что он гей! А теперь он сидит напротив, и будто видит насквозь Акиру. Конечно, было глупо раньше не подумать о том, что Курокиба очень внимательный к деталям. Вспоминая те блюда, что он готовил, которые всегда отличались многоступенчатостью и большим количеством ярких сочетаний, которые все же не затмевали единого звучания вкуса, Хаяма наконец –то увидел его вне готовки.
— Если не хочешь – закроем тему.
— Нет, ты прав. Может, хочешь что-нибудь добавить?
— Могу поспорить на то, что ты себя загоняешь мыслями о ней. Но чувствую, с нашего последнего разговора ничего не изменилось? – ответил Рё и потянулся за пачкой.
— Ну да. Я не успел в кого-нибудь по-быстрому влюбиться, чтобы сравнить ощущения, — съязвил Хаяма.
— А может, мне тебя поцеловать, — задумчиво протянул парень, подкуривая сигарету.
Акира уже начал подбирать следующую саркастическую фразу, но взглянул на собеседника пристальней. Тот не выглядел ехидно, а будто действительно обдумывал такие действия.
— Мне, знаешь ли, целоваться не хочется. С тобой в особенности, — как можно серьезнее ответил Хаяма.
— Так в этом и смысл, — поднял глаза парень и продолжил: — Ты не можешь понять, так как тебе не с чем сравнивать. А если зайти с другого бока? Сравнить ощущения от поцелуя с человеком, к которому у тебя точно нет романтических чувств. И тем лучше, что я не девушка.
— Курокиба, более идиотской идеи я не могу представить.
— А у тебя есть получше? Ты думаешь, что незаметно, как ты ходишь в прострации последний месяц? Ты вообще себя, в последний раз, когда в зеркало видел? Ты тень прошлого Хаямы, который так виртуозно выиграл Осенние выборы! – голос Рё становился напряженей.
— А зачем мне решать это сейчас? Джун уехала, и пока она не вернулась, у меня есть время, да и после тоже!
— Время! Ты никогда не знаешь, сколько у тебя есть времени. Никогда, слышишь Хаяма! – взорвался Курокиба. – И вообще как до тебя не дойдет, что не только профессор Сиоми о тебе заботится. Где бы ты был, если Госпожа Алиса не отыскала тебя на Хоккайдо и не притащила на групповое сёкугеки? Или если бы Юкихира не предложил поселиться в Полярной Звезде? Иссики Сатоси тебе помог, хотя почти не знал. А теперь я, пусть по—идиотски! — Рё перешел на крик. Даже вскочил, сжимая руки в кулаки.
Акира видел таким его только во время готовки и дегустации. Будто все подавленные эмоции разом находили свой выход. Именно в таком же состоянии он обвинил Хаяму во время их первого поединка, что тот разбирается только в ароматах и специях. Это помогло ему придумать, то коронное блюдо из тихоокеанской сайры. Его ярость и энергия заражали, придавали страсти размеренной готовке Хаямы. А теперь он пытался сделать то же самое с его скучающим существованием.
— Блять, — выругался кухонный диктатор и разжал правую руку. На ладони краснел ожог от сигареты.
— Скажешь, что масло попало, — прокомментировал немного шокированный Акира.
И тут же удостоился сердитого взгляда. Может в чем-то он и прав? Собственно, хуже точно не будет, подумал Хаяма и продолжил:
— Хорошо, пусть будет по-твоему: по-идиотски.
Пару секунд Курокиба соображал. Видимо во время своей тирады потерял нить разговора. А потом быстро сделал шаг вперед, вплотную к Акире, одновременно хватая здоровой за отвороты пальто. И практически впился в губы. Хаяма от неожиданности выдохнул, приоткрыв рот, и почувствовал на губах язык Рё. Он потерялся не только в новых ощущениях, но и в новых вкусах. Привкус сигареты, которую тот курил и чего-то соленого. Курокиба провел кончиком языка по нижней губе, и проник на секунду внутрь. А потом так же неожиданно отстранился и взглянул в лицо.
Может от неожиданности или от абсурдности всей ситуации, но ощущения были, будто под дых ударили мешком рисовой муки. Дыхание сбилось и поэтому сердце отчитывало удары слишком быстро. Он бездумно провел языком, повторяя движения Рё. И вернулся в реальность.
Парень все еще стоял напротив, сжимая пальто, и был так близко, что можно было посчитать все желтоватые вкрапления на гранатовой радужке.
— Хм. Не врал, — сделал вывод Курокиба. Разжал пальцы и вернулся на свое место.
Хаяма сглотнул и, пытаясь не обращать внимания на неровное дыхание, уточнил:
— О чем?
— О том, что не целовался.
Акира и без того был застигнут врасплох и смущен, что такая прямая констатация факта вкупе с адреналином заставили его покраснеть.
— А я так понимаю, у тебя опыт есть, — высказал он мысли вслух.
— Пошел бы ты! – но легкий румянец на скулах Рё все – таки его выдал.
Курокиба снова закурил, а Хаяма глядя на него вдруг подумал о том, с кем это он мог встречаться. В любом случае это кто-то точно не из Тооцуки. Видимо эта мысль тоже отразилась на лице, потому что Ре выпустил облачко дыма и произнес убийственную фразу:
— Нет, сейчас у меня никого нет. И вообще тебе стоит подумать о своей личной жизни, для этого вроде все затевалось.
— Знаешь, а я последую твоему совету. Пойду и подумаю, — прорычал в ответ Акира и вышел, хлопнув дверью сарайчика так, что она чуть было, не отвалилась.
Он даже не понял, что его так разозлило. Но всю дорогу до Полярной Звезды он тихо материл Курокибу. В основном за саркастичные комментарии и вспыльчивость. Придя в общежитие, он с огромным удовольствием залез в ванну. Горячая вода расслабляла и успокаивала. И он запоздало понял, что погорячился. Парень действительно попытался помочь ему разобраться, пусть и таким экстравагантным способом. Наверное, все-таки стоило завтра извиниться перед ним.
Было только немного обидно, что про себя самого он ничего не рассказывает. А еще друг называется.
Лежа на кровати, он спохватился, что действительно думает не о том, о чем нужно. Он помотал головой, пытаясь прогнать навязчивые мысли.
«Хорошо, — пробормотал он вслух. – Нужно просто представить и сравнить?»
Он удивился, насколько тяжело это было. Фантазия просто отказывалась представлять Джун в такой ситуации. Да и ощущения были очень напрягающие. Будто подсознание почти кричало об абсурдности затеи. Значит, идея все-таки оказалась идиотской. Хаяма перевернулся и простонал в подушку: «Чёёёрт!»
Ночью он спал прескверно. Ему снились темные путаные сны, которые он забывал сразу после пробуждения. От них оставался беспричинный страх, переходящий в липкое ощущение беспокойства. Он решил не продолжать эту пытку и встал за час до будильника. Спустился на кухню и решил приготовить себе несколько сэндвичей и кофе на завтрак. Может сделать еще и с расчетом на Курокибу? Он ведь каждый день последнее время встает примерно во столько, и наверняка не успевает позавтракать. Хаяма упаковал несколько в небольшую коробку и в первый раз вышел к воротам раньше, чем Рё успел прийти.
Постояв минут десять, он начал поглядывать на часы. Сначала Акира решил, что он просто задерживается, но через тридцать минут и нескольких сообщений, оставленных без ответа, понял, что он не придет. Хаяма не мог поверить, что он настолько обиделся из-за того как они вчера расстались: «Или может быть, что-то произошло?» Кончено всегда была еще Алиса, но связываться с ней не хотелось. Она точно устроит Курокибе взбучку и тогда он точно будет в мерзком расположении духа. Идя в одиночку по дороге, он решил, что лучше попытаться найти его самого в школе.
Их занятие редко пересекались и поэтому пришлось во время обеденного перерыва прогуляться в другой корпус. Сверившись с расписанием Хаяма отправился искать 415 аудиторию – там проходили факультативные занятия по краеведению. Которые по непонятной причине посещал Рё. Утро было пасмурное, но днем потеплело и большинство ребят обедали на свежем воздухе. В классе, увешанным картами Японии и ее округов, было только несколько человек. Акира остановился на пороге оглядывая помещения, черноволосого маньяка не было, но он заметил сидящих в конце Тадокоро и Исами Альдини.
— Привет, Хаяма! – помахал ему Альдини. – Каким ветром тебя занесло?
— Здравствуй Хаяма, — поздоровалась Мегуми, когда он подошел ближе.
— Привет, я ищу Курокибу. У него кажется сейчас тут занятия, — с нарастающим волнением ответил парень.
— Да, он заходил. Но потом Алиса его куда-то увела, — бодро рассказала девушка.
— Садись, пообедай с нами, может он вернется, — предложил Исами.
Акира пожал плечами и пододвинул свободный стул. Раз уж Курокиба в школе, значит, ничего критичного не случилось.
— О чем болтаете, — спросил он, разворачивая один из сэндвичей.
— Исами рассказывает о брате, — улыбнулась Мегуми.
— Да. Я говорил, что нагрузка в этом году просто сумасшедшая, а Такуми еще и взял много дополнительных курсов. Мы редко видимся. И я скучаю, по братишке.
— О. Я даже не знала, что вы так близки, — воскликнула девушка.
— Мы с детства вместе, — просто ответил парень. – И хотя мы почти ровесники я часто чувствую себя старше. Точнее, я стараюсь приглядывать за ним. Нии-чан очень невнимательный во всем, кроме кулинарии. С легкостью может спутать расписание или забыть про домашнее задание. Боюсь, что он может не справиться, — вздохнул Исами.
— Не волнуйся, я помню его на Хоккайдо. Поверь, он намного самостоятельней и сильнее, чем кажется, — похлопала Мегуми его по плечу.
Хаяма старался не перебивать, просто слушал и не верил своим ушам: Альдини почти точь в точь повторял его мысли о Джун.
— Да, я помню его в групповом сёкугеки. Как виртуозно он перехитрил Алхимика. Это был триумф. И я был так рад за него.
— Ты знаешь, Исами, твой брат очень талантливый, — подключился Хаяма.
— А если я буду ему помогать, то он сможет стать еще лучше, — мечтательно протянул парень.
— Я вижу, ты очень любишь своего брата, — осторожно предположил Акира.
На что Альдини горячо закивал:
— Конечно, Хаяма-кун. И поэтому забочусь.
Хаяма плохо помнил оставшуюся половину дня. Он был полностью погружен в свои мысли, и прилагаемые им усилия точно нельзя было назвать образцовыми. Раз, за разом прокручивая слова Исами, и вспоминая, о чем они говорили с Курокибой, он приходил к одному выводу. Воспоминания как в самом начале она помогала ему учить японский, поступить в Тооцуки только укрепляли его. Даже на покупке черного пальто настояла она, чтобы Акира не замерз на Хоккайдо. Джун всегда заботилась о нем как о родном брате.
После занятий он решил прогуляться и проветрить голову. А по дороге вспоминал их разговор за день до ее отъезда. Только теперь он представлялся ему совсем в другом свете.
Это произошло спустя некоторое время как они переехали в Полярную Звезду.
— Акира? Можно к тебе? — заглянула Сиоми, просовывая голову в приоткрытую дверь. Хаяма занимался раскладыванием вещей по полкам и шкафам. Новая комната была меньше, чем предыдущая и большинство книг пока лежали на полу.
— О, Джун. Входи, — не оборачиваясь, отозвался парень. Он стоял на небольшой табуретке и укладывал летние вещи в верхние ящики шкафа. – Боюсь, часть книг придется хранить у тебя. Ну, или отдать в библиотеку.
— Я хотела поговорить с тобой, ты можешь сесть, пожалуйста.
— Ладно, о чем? – Хаяма удивленно посмотрел сверху на миниатюрную девушку, спустился и уселся на кровать.
— Во-первых, я хочу тебя поздравить! Я очень рада за тебя. Помню свой первый год в Тооцуки, мне было очень нелегко.
— Да, мне тоже не повезло с этим чертовым Адзами и его политикой. Добавил нам проблем, — прервал ее парень. Он до сих пор становился невероятно зол, при любом напоминании.
— Да, Акира. Мне тоже не понравилось, насколько наши исследования и мы сами зависим от академии. Поэтому и приняла решение поискать спонсоров не связанных с ней.
— Это же отлично! У тебя есть уже кто—то на примете? Что мне нужно сделать, может, подготовить презентации наших проектов и выступить с ними?
— Тебе для начала нужно закончить академию. Второй год будет не легче. Поэтому я должна сделать это сама. И это второе, что я хотела тебе сказать – мне нужно будет уехать.
— Ты что такое говоришь, Джун?! – вскочил Акира.
— Я буду ездить по многим округам Японии и, возможно, даже в другие страны. А у тебя начинается триместр…
— Ну и что? Если нужно я брошу эту чертову академию! Что мне тут делать без тебя? – перебил ее парень.
— Хаяма! – со всей строгостью посмотрела на него Сиоми. – Твое обучение – это важно! И то, в какую ситуацию ты попал с Адзами, есть и моя вина. Я не смогла обеспечить нам надежный тыл. И этого больше не повторится.
Акира взглянул на Джун. Она редко бывала настолько серьезна. И он знал, что в таком настроении переубедить ее будет непросто. Но он предпринял еще одну попытку:
— Если ты хочешь чтобы я закончил Тооцуки – хорошо. Давай тогда отложим все на два года и поедем вместе. Сейчас директриса Накири, я уверен, она не будет такой же, как ее отец.
Девушка немного помолчала, а потом повернула стул и села на него лицом к Хаяме. Этот маневр оказал успокаивающее действие. Он взял себя в руки и тоже опустился на кровать. Сидя, они были почти одинакового роста.
— Я уже была у Эрины. Она готова ждать меня, и по возвращению я буду снова вести спецкурс. И даже предложила восстановить полное финансирование наших исследований.
— И в чем же проблема?
— Акира, Эрина еще девочка! И я не думаю, что с ее назначением все пройдет гладко. Мне меньше всего хочется, чтобы мы были впутаны и в этот конфликт тоже. Именно поэтому действовать нужно сейчас.
Хаяма опустил голову на руки: «Она все решила, пути назад нет». Волосы рассыпались и заслонили лицо. Он не хотел, чтобы Джун его видела. С трудом сглотнул и спросил:
— И когда?
— Завтра. После церемонии я уезжаю. На несколько недель при удачном раскладе. Джоичиро-семпай обещал помочь, у него много связей по всему миру.
Вместо ответа парень кивнул, не переставая смотреть в пол.
— И еще, Акира, у тебя много замечательных друзей. Не отворачивайся от них. Я уверена, что они всегда тебе помогут.
Она неловко обняла неподвижно сидящего молодого человека и вышла из комнаты, оставив одного. А на следующий день он провожал ее к воротам академии.
Только сейчас Хаяма смог в полной мере понять, почему она поступила именно так. Вспоминая рассказ мадам Фумио, он осознал, что тогда она многого не сказала. Джун не хотела, чтобы он полностью сосредоточил свое внимание только на чем-то одном, как в свое время она. И смогла его оставить, даже понимая, как будет трудно парню одному. Но это было просто необходимо для его роста. Акира смутно помнил прощание, так был расстроен, что даже не подумал о том каково ей самой уезжать. Ведь для нее Тооцуки действительно была домом. Для него все, наконец, встало на свои места.
Хаяма пришел к общежитию намного позже, чем обычно. И увидел знакомую черноволосую фигуру перед самыми воротами. Курокиба снова подпирал кирпичную колонну, скрестив руки на груди. Надо сказать видок у него был не очень. Под глазами залегли темные круги, будто он не выспался ночью. А судя по школьной форме, дома он не был. Акира подошел ближе.
— Привет, — выдохнул он, ожидая любую реакцию.
— Привет.
Рё пару секунд смотрел молча, будто решал что сказать.
— Мне передали, что ты меня искал.
— Ага,— кивнул в ответ парень. – Ты, как я вижу с занятий сразу?
— Да. Уж думал, что ты забыл дорогу к своему общежитию, — проворчал Курокиба.
— Почти. Ты ведь голодный? Пошли — накормлю, — и Хаяма не дожидаясь ответа ухватил парня за предплечье и потащил ко входу.
— Хей! Полегче, — Рё не ожидал рывка и почти упал, запутавшись в ногах. Высвободил руку и уточнил: — Ты психовать больше не будешь?
— Нет, — ответил Акира, не оборачиваясь.
— Ладно, приму это за извинения, — пробубнил Курокиба, вгрызаясь в сэндвич с жареной куриной грудкой.
Потребовалось немного времени, чтобы сделать обед. А поесть они поднялись в комнату Хаямы. И Рё тут же облюбовал широкий подоконник, вместо того, чтобы цивилизованно сесть за стол.
— Нравится? – уточнил Акира уплетая свой. Густой соус песто с собственным базиликом подчеркивал аромат и умами курицы. Добавлял суховатой грудке недостающей жирности.
— Да, но у меня получилось бы лучше, — хмыкнул в ответ парень.
— Вот в следующий раз и продемонстрируешь, — не остался в долгу Хаяма. Поднял голову и широко улыбнулся.
Рё чуть не выронил из рук остатки сэндвича. Он немного неуклюже слез, подошел вплотную, к сидящему на стуле парню. Наклонился и положил руку на лоб. Хаяма даже опешил от такой фамильярности.
— Жара вроде нет, — услышал он констатацию факта. – Аа! Это любовная лихорадка, определился все-таки? – уточнил Курокиба, глядя в глаза.
— Определился. Но, нет, — ответил Акира.
Во взгляде Курокибы мелькнуло удивление и что-то еще, что Хаяма не сумел толком определить. И на секунду почудилось, будто Рё хотел склониться еще ближе. Вместо этого он распрямился и отправился обратно к окну.
— Ты меня зачем искал, кстати? – невозмутимо поинтересовался он.
— Да узнать вдруг ты не пришел утром из-за того, что вещи собираешь.
— Ааа. – протянул собеседник. – Я проспал.
Хаяма перевел удивленный взгляд на парня. Может он многое не понимал с первого раза, но когда так неумело врут, не заметить невозможно. Да и потрепанный вид был лучшим доказательством того, что со сном было все очень плохо сегодня ночью.
— А зачем ты пришел, а не просто перезвонил?
Курокиба сделал вид, что чересчур увлечен сэндвичем.
— А про свою многострадальную Историю ты не забыл, часом?
— Точно, — наиграно вдохнул Хаяма.
Сегодня ему точно ничего не могло испортить настроения.
Курокиба быстро освоился на кухне Полярной Звезды. И через пару дней, действительно приготовил восхитительную паэлью с морепродуктами. Только после его слишком агрессивно-эмоциональной готовки приходилось отмывать половину помещения. И иногда даже потолок. Но тем не менее проводить время не одному, но даже пусть в такой специфичной компании нравилось Акире. Они часто засиживались до вечера в комнате, помогая друг другу с горой домашних заданий, делились идеями новых рецептов. А иногда и просто болтали.
Курокиба хоть и прожил значительную часть жизни с Алисой, но химию не знал совсем. Оказалось, что девушка просто давала списывать большую часть домашних работ. Это было странно, Акира считал, что она не будет закрывать глаза на невежество своего подручного. А еще ей слишком хорошо подошел образ вредной училки. Он сам предложил Рё разобрать несколько тем.
— Нет! Это не метилбутират, это бутилформиат. Курокиба, ты совсем слепой!
— Эй, не ори на меня! — рыкнул парень.
Хаяма опустился на кровать, схватившись за голову. Он был уже готов вбивать знания в голову учебником.
— Я стараюсь.
— Да тебе нужно весь курс органической химии сначала проходить…
По виду Рё уже был на грани того, чтобы снова превратиться в маньяка, но из последних сил сдерживался. Причем его бесило именно то, что он не может разобраться в формулах сложных эфиров, а не нервный Акира.
— Да знаю я! Вот только самому у меня ничего не выходит, а Госпожа психует еще хуже тебя, когда пытается мне объяснять!
— Ну а я тебе на что? Ладно, давай прервемся, - вздохнул парень.
В этот момент в дверь постучали.
— Привет, Хаяма-кун, — лучезарно улыбнулся он, заглядывая в комнату. – Я вижу ты не один. Добрый вечер, Курокиба-кун.
Рё нечасто пожимал руку почти голому парню. И упорно изображал нормальную реакцию. А Акира еле сдерживал смех, видя попытки друга сохранить лицо.
— У нас сегодня большая вечеринка. Мы будем знакомиться с новичками—первокурсниками. И рассказывать о том, как прекрасно, что они поступили в старшую школу!
Парни скептически переглянулись.
— Присутствие обязательно, — погрозил пальцем Сатоси.
— Иссики-семпай, я обещал помочь Рё с химией… — начал Акира.
— Приходите оба, а задания доделайте позже. Пусть остается на ночь, я договорюсь с мадам Фумио.
Сатоси был даже в большем возбуждении, чем обычно. Видимо, присутствие новых кохаев грело душу такому общительному парню. Тем более, что все второкурсники уже справлялись и без него.
— Курокиба-кун, ты можешь позвать Алису-чан. Ребятам будет полезно познакомиться с кем-то из семьи Накири.
— Ладно – ладно, — поторопился выпроводить семпая Хаяма. Он заметил, как у Курокибы начали наливаться глаза кровью, при не совсем, по его мнению, уважительном упоминании госпожи. – Мы придем.
— Отлично, жду вас всех! – Раздалось уже из-за двери.
—Расслабься, — легко толкнул Хаяма, вскипающего Курокибу. – Может действительно позвать Алису? Пусть будет хоть Что-то настоящее, вместо сказок семпая.
Вечеринка на удивление прошла хорошо. Старшекурсники приготовили несколько своих фирменных блюд, чем вызвали настоящий восторг. Копченая нарезка от Ибусаки, конечно больше подходила как закуска к горячительному. Но Рёко наотрез отказалась приносить плоды своих трудов кохаям, только намекнула на возможное продолжение после. Юкихира естественно попытался накормить бедняг своими ужасными экспериментами с кальмарами, но ему благодаря бдительности Тадокоро, не удалось. Алиса наслаждалась всеобщим вниманием, хотя и немного раздражалась из—за расспросов о сестре. А Хаяма, ну удивление охотно, отвечал на вопросы об Осенних выборах. Курокиба лишь сдержанно кивал, если соглашался.
Первокурсники вызвали у Хаямы чувство легкой ностальгии. Он тоже был безумно рад, когда поступил в Тооцуки. Несмотря на то, что со средней школы оценки у него были всегда исключително отличные, всегда присутствовало сомнение. Он так отличался от типичных учеников – не был из известной семьи, даже не японец. Акира мельком взглянул на Рё. Интересно, у него были такие мысли? На первый взгляд, казалось, что ему на все глубоко наплевать, но за последнее время Хаяма удостоверился, что это не так.
После того как первокурсники разошлись, ребята продолжили уже как обычно у Маруи. Рёко достала из запасов саке, сливовое вино и сангрию. Причем букет специй к ней подбирал сам Акира, в благодарность за помощь с французским. В этот раз он наотрез отказался пить, но с удовольствием наблюдал, как ребята постепенно расслабляются. Несмотря на то, что комната действительно была самая большая, но места в ней начинало не хватать. Помимо Алисы с Курокибой и самого Хаямы, было еще несколько сокурсников. Юкихира каким-то невероятным образом умудрился объединить вокруг себя множество разных людей. И притащить их всех к Маруи. Места всем не хватало и многие расположились прямо на полу, Хаяма тоже сидел, опиравшись спиной о стену около двери. Уже ближе к ночи к нему присоединилась Алиса. По слабому румянцу на щеках, можно было понять, что она слегка навеселе.
— Я смотрю, ты Хаяма в последние дни в хорошем расположении духа! – улыбнулась девушка.
— Да, — кивнул светловолосый.
— Я рада, что ты снова стал собой. Рё тоже теперь менее агрессивный. Ты действуешь на него успокаивающе. И мне тоже спокойнее.
— Спасибо, кстати, — отхлебнул Акира сока. – Что тогда отправила его ко мне.
— Чтобы ты это…ну, проверял? – Алиса все равно избегала произносить вслух слово «сигареты».
— Нет, еще раньше, на вечеринке у твоей сестры.
Девушка на несколько секунд нахмурилась, вспоминая тот вечер.
— Да нет! Рё сам напросился. Я хотела, чтобы он был рядом весь прием. Он создает ощущение, будто я важная персона, сопровождаемая телохранителем, — хихикнула девушка. – Но он настоял только на половине вечера, сказав, что тоже имеет планы. Взамен, я попросила его надеть рубашки в тон к моему платью. Он всегда отказывался это делать.
Хаяма припомнил детали их разговора и как Рё отреагировал на шутку, про мятный цвет.
— Погоди. То есть, ты не отправляла его поговорить со мной о Джун? И не изображала психолога?
— Вообще-то, Хаяма, я прекрасный психолог! – громко воскликнула девушка. – Но в личные отношения предпочитаю не вмешиваться. На самом деле, это сильно заботило Рё, вот он и не выдержал. Хотя, я предупреждала, что ты в лучшем случае просто уйдешь, а в худшем ему врежешь…
В этот момент раздался характерный щелчок, и они одновременно обернулись, глядя на закрывшуюся дверь. Акира тут же оглядел комнату – Курокибы не было. Алиса что-то продолжала говорить, но он уже не слушал, а вспоминал события прошедших двух недель. До него медленно доходило, что он был так поглощен жалостью к себе, что не понял очевидное. Парень, пошатываясь, встал, что-то ответил на вопрос Алисы куда он, и вышел в коридор. Он даже не сомневался в том, где сейчас Рё. И очень медленно отправился в свою комнату.
Внутри было темно. Парень забрался с ногами на свой любимый подоконник – его черный силуэт хорошо вырисовывался на фоне фиолетового ночного неба. Акира молча закрыл дверь и подошел к окну. Он чувствовал слабый запах саке. Курокиба не отрываясь, смотрел в окно, но пьян явно не был. Несколько минут пролетело в тишине.
— Госпожа иногда бывает слишком болтлива, — раздался хриплый голос.
— А ты не подумал, что, в конце концов, я догадаюсь? – тихо спросил в ответ Акира.
— Уж лучше ты послал бы меня позже. А может быть это прошло, я же все равно ничего не собирался делать.
— То есть тот поцелуй ничего не значил?
— Нет. Я искренне старался помочь, — протянул Рё, по-прежнему не глядя на собеседника. – Хотя идея действительно была идиотская, особенно для меня.
Акира, напротив, внимательно следил за другом. Лица видно не было, поза призвана говорить о расслабленности, если не одно но: он не шевелился. Зная Курокибу скорее можно было предположить другое поведение. Он не срывался на крик, не матерился сквозь зубы и не притворялся ветошью. А только очень сдержано отвечал на вопросы. Будто скованный страхом. Странно осознавать то, что он настолько поставил чувства любимого человека выше своих, что даже попытался помочь разобраться в личной жизни. Наверное, так же он заботится и об Алисе, хотя она та еще заноза в заднице. Хаяма улыбнулся – он снова его недооценил.
— Ты поэтому на следующий день не пришел утром? Не потому что обиделся, а потому что не смог?
Вместо ответа, Курокиба молча кивнул.
— Ты описываешь все так, будто случилась ядерная война, Рё. Может, дашь мне право оценить насколько все плохо? – тихо спросил Акира.
Курокиба наконец – то повернул голову и в этот момент Хаяма наклонился и осторожно прижал свои губы к его. Ощущение было не такое, как несколько дней назад. Тогда он был просто в шоке от неожиданности, а сейчас чувствовал только небольшое волнение. Всего через пару секунд он прервал поцелуй и распрямился. Широко распахнутые глаза Рё лучше всего доказывали, что этого он не ожидал. А Хаяма отметил про себя, что падающий лунный свет придавал радужке фиолетовый, почти неземной оттенок.
Парень еще немного просто сидел в той же позе и не отводил взгляда, а потом очень медленно слез и встал ровно напротив Акиры. Теперь он был против света и, что выражает его лицо, Хаяма разглядеть не мог.
— Насколько все плохо…,— прошептал он, повторяя обрывок фразы. Сделал шаг вперед и дрожащими руками обнял Акиру. Скрестил их за спиной и провел по лопаткам. Его лицо оказалось очень близко, так, что Хаяма чувствовал даже слабый запах сигареты, которую Рё выкурил после занятий. И теперь парень поцеловал по-настоящему. И не то чтобы Акира не ожидал поцелуя, он не ожидал, что он будет таким близким. Не чопорно-аккуратным, отстраненным, а чувственным и резким. С очень плохо сдерживаемой страстью. Будто только в него хотел вложить все запертые, несказанные эмоции Курокиба. Совсем не получалось думать, остались только ощущения и Акира запоздало осознал что отвечает на поцелуй.
Рё разжал руки и отстранился, лицо все так же не было видно, но поза стала более расслаблена.
—В высокой кулинарии, блюдо должно заинтересовать с первой ложки, да? – задумчиво протянул он. – Ну и как тебе, Акира?
Такое сравнение Хаяме показалось слишком смущающим. Тем более, что не уловить эротический подтекст не смог разве что ребенок. Ну, или Юкихира.
— Может, дашь мне сначала подумать? – попросил парень.
— Мне даже интересно, каков будет ход мыслей, — усмехнулся в ответ Курокиба.
Это уже было слишком. И он развернулся, понимая, что лучше всего сейчас лечь спать, а думать над такими вещами завтра. Или послезавтра.
— Пошли – ка в постель, — пробурчал он.
— Вот прямо так сразу? – ехидно отозвался за спиной Рё.
У Хаямы ушло несколько секунд, чтобы осознать, что он ляпнул. А угодливое воображение дорисовало несколько соответствующих сцен. Хорошо, что его лицо не видно, оно наверное по оттенку ближе к свёкле.
— Доприкалываешься, будешь спать на полу без футона, — фыркнул он и направился доставать запасной комплект постельных принадлежностей. Они так и не включили свет, пока укладывались. Хаяма лежал в темноте и смотрел в потолок. С пола раздавалось размеренное дыхание гостя. Он был уверен, что тот сразу вырубился, поэтому слегка испугался, услышав тихую фразу:
— Хаяма, ты не тяни с решением.
— Хорошо. Спи, Курокиба.
Акиру разбудил яркий свет, льющийся в окно и громкое чириканье. Он был не против птичьего пения, но в седьмом часу утра оно вызывало только раздражение. Он накрыл голову подушкой и собрался попытаться заснуть. Громкий всхрап вернул воспоминания о прошлом вечере. И парень резко сел, откинув ее в сторону. На полу, на футоне, дрых Курокиба. Он развалился на спине и солнце светило прямо в лицо. Однако это ему, похоже, не доставало неудобства, разве было чуть жарко. Так как одеяло он наполовину сбросил. Рё снял футболку, но не расстался с привычной банданой. Ночью она развязалась и теперь змеёй обвивала предплечье. Хаяма хмыкнул, поднялся с кровати, обошел спящего и присел рядом. Парень даже не пошевелился, пока он завязывал ее как надо.
Чтобы почувствовать себя человеком, Хаяма решил прогуляться до кухни и сварить себе кофе. Тихо, чтобы не разбудить гостя, он оделся и вышел. В коридоре было тихо, и на удивление светло. Как Иссики-семпай просыпается в такую рань почти каждый день оставалось только гадать. Акира следуя за мыслью, кинул взгляд в конец коридора, туда, где находилась комната третьекурсника. И увидел нечто странное. Очень тихо дверь отворилась и показалась взлохмаченная голова Ибусаки. Он вышел, осторожно закрыл за собой дверь и только после этого заметил Акиру. Парню послышалась, что он шепотом выругался.
— Доброе утро, Ибусаки,— негромко поздоровался он, когда парень подошел ближе.
— Доброе, Хаяма. Не спится?
— Ага, я хотел спуститься и воскресить себя кофе с корицей, — ответил он, сдерживая зевок. – Составишь компанию? Вместо ответа Сюн кивнул.
Акира сварил две чашки черного кофе и пододвинул ту, что с сахаром собеседнику. Несколько минут они молча наслаждались теплотой и ароматом напитка. Хаяма успел отметить, что белая футболка парня была сильно измята, да и выглядел он невыспавшимся. Ибусаки обычно предпочитал сливовое вино, видимо похмелье от него еще хуже, чем от саке.
— Извини, что лезу не в свое дело, но что ты делал в комнате семпая в такую рань? – рискнул спросить Хаяма.
— Я там спал, — пробубнил в кружку парень.
— У тебя Что-то случилось с комнатой?
— Нет, — Сюн как обычно, отличался немногословием.
— А…? – непонимающе нахмурился Акира.
— Сатоси, конечно, парень без комплексов, но афишировать наши отношения не любит. Я тоже кстати. Только юлить, опасаясь за чужую нежную организацию, тем более не про нас, — неохотно пояснил мастер копчения.
— О. Ну, рад за вас, — неуклюже ответил Хаяма. Он какое-то время переваривал информацию.
— Позволь тогда тоже задать вопрос. Курокиба курит один или вы оба? – вдруг спросил Ибусаки.
— Что?! – Акира пролил от неожиданности остатки кофе. Сердце застучало с удвоенной скоростью.
— Я был с тобой честен, отнесись так же.
— Почему ты так решил? – уставился на него Хаяма.
— В тот вечер, когда ты поздно пришел в ванную. Я понял, что от тебя пахнет именно табачным дымом. У меня дядя курит. А Сатоси заметил вчера у Курокибы сигаретный ожог на ладони. Наверное, его бандана насквозь пропиталась запахом.
Ощущения были, будто Акиру окунули в ледяную воду. Отпираться действительно было сложно. По крайней мере, сейчас.
— Я не курю, — глядя прямо на собеседника произнес он. – А за других говорить не могу.
— Хорошо, — кивнул парень. И будто невзначай, продолжил: — Что-то мне подсказывает, что вас сегодня пригласят на неофициальную встречу со всем известным главой элитной десятки.
Хаяме потребовалась несколько секунд, чтобы понять, что Ибусаки так ненавязчиво предупреждает его. В голове начал обрисовываться план. Он быстро вытер пролитый кофе, убрал кружку и стоя уже в проеме, обернувшись, сказал:
— Спасибо, Ибусаки.
Несмотря на холодное утро, Акира не стал подниматься за верхней одеждой. Он выскочил на улицу и быстрым шагом направился в сторону парка.
Спустя час он вернулся в общежитие. Некоторые ребята уже начали просыпаться, и Акира мысленно поблагодарил, что сегодня воскресение. Он надеялся только что Рё еще не ушел. Хаяма открыл дверь комнаты и выдохнул – парень сидел на подоконнике и пил из чашки, судя по запаху, кофе.
— Слава Богам, ты тут!
— Да. А ты где был? Заходил Юкихира, просил, как ты вернешься, заглянуть к нему, нас обоих. Сказал, что срочно.
Хаяма выругался так, что у сидящего парня округлились глаза. А потом пересказал разговор с Ибусаки на кухне. Упустив деталь об их личных отношениях.
— Мда…— меланхолично протянул Курокиба.
— Слушай, я был в парке и уничтожил все. Можно всегда сказать, что Ибусаки показалось, а твой ожог от масла, — пылко продолжал Хаяма. – У них ничего нет. Вот только разве что…
И парень подошел к подоконнику и резко взял Рё за руку, на которой была намотана бандана. Почти зарылся в нее лицом и глубоко вдохнул воздух. Курокиба вздрогнул от неожиданности.
— Ну. От нее следует избавиться или спрятать, а потом хорошо перестирать.
Рё смотрел на Акиру, на порозовевшие от утренней прохлады щеки, на растрепавшиеся серебристые волосы. Чувствовал тепло рук. Замечал его чересчур резкие жесты. Но думал совершенно не о насущной проблеме.
— Акира, — прервал он его, хватаясь за кружку с кофе, как за спасательный круг. – Что ты решил?
— Тебя действительно волнует сейчас это? – воскликнул Хаяма. – Может, разберемся с твоим исключением, а потом уже с нашими отношениями?!
— Хорошо, но потом мы поговорим, — ответил Курокиба, спрыгнул с подоконника и направился к двери.
— Ты куда? – опешил собеседник.
— К Юкихире. Разбираться с отчислением.
Хаяма пребывал слегка в прострации все время, что шел за другом в комнату нового №1. Он абсолютно не понимал, к чему тот ведет.
В комнате Сомы были и Иссики-семпай и Ибусаки. Сюн, подпирал самый дальний угол, а семпай расположился на кровати. Сам Юкихира сидел за столом, и, судя по виду, достаточно долго оформлял какие-то бумаги.
— Привет, Хаяма, Курокиба, — он развернулся на компьютерном кресле и пожал вошедшим руки. — Меня тут заставили прочитать устав Тооцуки. — Он выразительно уставился на Сатоси. — И оказалось, что есть определенный перечень занятий, которые категорически запрещены студентам. Вы знали о нем?
Акира еле сдерживался, чтобы стоять спокойно, а не ходить по комнате из угла в угол. А Рё напротив, спокойно ответил:
— Да.
— Есть основания предполагать, что вы оба или один из вас можете заниматься чем-то подобным, — Юкихира говорил нарочито непринужденно, будто это была дружеская беседа. — И по уставу они двое, — он кивнул в сторону парней. — Должны подать официальное заявление. И его нужно рассмотреть полным составом элитной десятки. Собрать свидетельства, подтверждающие или опровергающие эти факты. А потом доложить директору.
Вот теперь Хаяма немного упокоился и вслушался в слова старого противника. Если бы он хотел их сразу отчислить – это не составило бы труда. Юкихира говорил очень аккуратно. Работа Цукасы и Риндо была налицо. Сома больше не рубил сплеча, а пытался договориться. И продолжил:
— Вот только сейчас с десяткой проблема, а директор занята более важными делами, — он устало вздохнул. – Может, мы сможем договориться без бюрократии? У меня уже туннельный синдром от писанины.
Он демонстративно размял кисть правой руки. Хаяма сразу понял к чему он клонит ,да и Курокиба тоже, потому как он достаточно флегматично произнес:
— Такие занятия считаются неприемлемыми из-за того, что влияют на восприятие повара. А, следовательно, на вкус блюда. Но если оно окажется на высшем уровне проблемы не будет?
— Наверное, нет, — сощурился глава десятки. – Но только если оно будет лучше моего.
— Разумеется, — тут же откликнулся парень.
Хаяма понял к чему идет разговор, но допустить, чтобы Курокиба состязался с ним в одиночку, не мог. Это было просто самоубийство. Проще было самому отчислиться.
— У тебя, наверное, нет времени на целых два сёкугеки, — предположил он. – Двое, против первого места в элитной десятки, достаточно справедливо?
— Хаяма-кун, в свете подробностей этого утра, Я думаю, тебе участвовать в этом не обязательно, — улыбнулся Иссики. – Твое исключительное обоняние точно в порядке. И силы будут изначально не равны.
Акира пристально посмотрел на Ибусаки – он точно все разболтал партнеру.
— Но вопрос в том, насколько можно навредить этой привычкой? Если я скажу, что могу уничтожить свое уникальное обоняние на время, вы позволите доказать, что хуже как повара мы не стали?
Во время осенних выборов они с Рё были наравне, а на Хоккайдо Сома обогнал Хаяму только на одно очко. Может, если два повара почти без обоняния победят, вопрос будет снят? Это единственный выход, который казался Хаяме возможным.
— Акира, черт тебя дери, тебе же сказали, что можешь в этом не участвовать! – вспыхнул Курокиба.
— А что за метод такой? — поинтересовался Сома.
— Да тот же, чем вы вчера занимались, — парировал Акира. – 100 грамм хватит, чтобы отбить обоняние на час.
— Значит, ты хочешь почувствовать себя на его месте? – уточнил стоящий в углу Ибусаки.
На несколько секунд воцарилось молчание. По-видимому, парни осознавали информацию.
Юкихра обвел взглядом всех присутствующих и хлопнул в ладоши:
— Хорошо. Тогда через тридцать минут встречаемся на кухне. Курокиба – ты главный, а Хаяма только помогает. Судьями будут те, кого вам предстоит убедить, что ваша готовка все еще на высшем уровне: это Иссики-семпай и Ибусаки, а третьей будет…Ну, пусть Фумио-сама. И еще. Пусть все присутствующие считают, что это очередной тренировочный сёкугеки? Согласны? — Юкихира обвел присутствующих взглядом, парни кивнули.
— А, и еще кое-что, — Сома по привычке, самое важное оставил напоследок. — Курокиба, даже если ты победишь меня, то все равно бросишь это занятие.
Рё дернулся было что-то возразить, но Хаяма остановил его, положа руку на плечо.
— Это не приз, а условие проведения поединка. Я итак иду вам навстречу, — нахмурился парень. — Ну, Курокиба?
— Даю слово, — процедил он сквозь зубы.
Они молча ушли готовиться к сёкугеки. Акира уже было подумал, что все прошло относительно неплохо, но когда дверь его комнаты закрылась, Курокиба обернулся и, сверкая глазами прорычал:
— Какого хера ты полез во все это?!
— Ты не сможешь в одиночку победить Юкихиру.
— Да с чего ты это взял! – заорал парень, видимо, потеряв последнее самообладание.
— С того, что мой последний поединок был с ним, я знаю насколько выросла его готовка — Акира вслед за ним тоже начал повышать голос.
— А то, что ты будешь без обоняния, мне сильно поможет?
— Ты до сих пор считаешь, что кроме этого у меня ничего нет? – окончательно разозлился парень.
— Если бы я так считал, то не влюбился бы в тебя, придурок! – Курокиба развернулся, с остервенением схватил свой кейс для ножей и вылетел в коридор.
Акира остался стоять с трясущимися руками посреди пустой комнаты.
Перспектива готовить без обоняния и вставший вопрос об исключении сильно нервировали. А ситуация с Рё добавляла неразберихи. Он смог немного успокоиться только перед самим поединком. Переодевшись в свою темно—синюю форму, парень почувствовал себя увереннее, но волнение снова вернулось, когда он вошел на кухню. Он пришел последним. Мадам Фумио сидела за самым дальним столом, сложа руки на груди и прищурившись, оглядывала молодых людей. Двое оставшихся судей тихо о чем-то переговаривались, Сома раскладывал кухонную утварь на своей половине, Что-то тихо насвистывая. А Курокиба сидел в углу и затачивал ножи, подчеркнуто не глядя на вошедшего. Хаяма про себя отметил, что это далеко не лучшая возможность для того, чтобы попрактиковаться в совместной готовке. Юкихира заметил парня и жестом подозвал поближе.
— Наконец пришел. Ну что, еще один штрих и можем начинать? – улыбнулся Сома. И вытащил из кармана небольшую фляжку и поставил на стол. — В ней примерно половина, ну или может грамм 120.
Акира с сомнением уставился на емкость. Отвинтил крышку, принюхался и даже зажмурился от спиртозности напитка. А после вздохнул поглубже и за пару глотков опустошил емкость. Прокашлялся. Это был виски – самый худший кошмар для Акиры.
— А теперь проверим, работает ли это. Закрой глаза, – парень послушно опустил веки и услышал тихое шуршание. – Понюхай, что это?
Несколько секунд он принюхивался. Он чувствовал какой-то запах, но мог сказать только, что это что-то резко пахнущее. Поморщился, вдохнул еще раз.
— Ладно. Верю, — прервал эксперимент Сома. Хаяма удивился и нахмурившись открыл глаза. – Если ты еще дольше бы стал это нюхать, то пришлось бы тебя лечить от головной боли, тошноты и головокружения. И ты об этом прекрасно осведомлен. Так что если бы врал, то постарался дать ответ почти сразу, а ты долго принюхивался, — в руке у рыжеволосого парня была небольшая пробирка с прозрачной жидкостью. Подпись на ней гласила – «Сероводородная кислота».
— Знаешь Сома, это было опасно, — пораженно откомментировал парень.
— Зато честная проверка. И то, что спирт отбивает у тебя обоняние – это поразительно. Мне, наверное, сохранить это в секрете? — подмигнул новый лидер.
— Вы там еще долго? – раздался за спиной недовольный голос Курокибы.
Хаяма развернулся и встретился с ним взглядом, по поведению нельзя было сказать волнуется ли он. Зато в глазах читалась плохо скрываемая злость.
— Ну чтож, начнем, — встала Фумио–сама. Ребята разошлись по местам.
— Условия Юкихира Сома против Курокибы Рё с Хаямой Акирой, в качестве помощника. Темой будет… А знаете, Что-то давненько я не ела хорошего рыбного супа. А у нас есть несколько тушек лосося, которые следовало бы приготовить, — задумчиво потерла подбородок женщина. – Тема: Рыбный суп. Я не знаю ребята, что вы там задумали, но надеюсь это не вызовет проблем. У вас час, время пошло.
Рё и Сома почти одинаковым жестом повязали банданы. Хаяма редко только помогал при готовке. Только в самом начале, когда был маленький. А когда способности в кулинарии переросли таковые у Джун, он стал готовить сам постоянно. Да и работать с достаточно своенравным Курокибой, было наверняка сложно.
— Есть идеи что будем готовить?— как можно более миролюбиво поинтересовался Акира.
— Лохикейто! – воскликнул парень.
— Что?! Ты сошел с ума, Рё! Это же сливочный суп с лососем, если я правильно помню.
Или от алкоголя или от еще одной дурацкой затеи у Хаямы потемнело в глазах. Все сливочные супы тяжелы в исполнении. Необходимо очень точно подбирать ингредиенты, чтобы не перебить тонкий аромат сливок. А текстура блюда – это отдельная проблема. Необходимо строго конторолировать, чтобы сливки не свернулись, а времени было только на одну попытку.
— Сейчас я тебя не спрашиваю, Акира, — с маниакальным блеском в глазах прошептал Курокиба. А Хаяма почему—то вспомнил как он его вчера поцеловал, наверное, его лицо в тот момент выглядело похоже. Он подавил в себе желание проверить это прямо сейчас, и только облизнул пересохшие от нервов и виски губы, и ответил:
— Будь по-твоему.
Кухонный диктатор очень четко отдавал указания. И Акира быстро подстроился под его ритм, такой непохожий на его собственный. Он был резки, будто рваный. Очень похожий на жаркую схватку, но парень знал друга сейчас несравненно лучше и скорее сказал бы, что он будто готовит под музыку. И наслаждается готовкой, как хорошей рок-композцией. Хаяма бы не удивился, узнав, что он для самого себя готовит только с плеером. Он не имел возможности рассмотреть стиль его готовки подробно – всегда или он его противник, или его рядом нет. И сейчас Акира почти завороженно наблюдал. И понимал, что ему это нравится.
Рё руководил отлично. Не давал ему заданий связанных с запахами, но и не ограничивал только подготовкой ингредиентов. Если бы он был один, то точно не успел во время, пусть рыбный бульон варится куда быстрее, чем мясной, но требует не меньшего внимания. Хаяма быстро и аккрурастно нарезал овощи, снимал пену, процеживал. Измельчал укроп.
В скандинавской кухне традиционно используют небольшое количество специй и трав. Это было одновременно и плюсом и минусом. Можно было не бояться растеряться при подборе нужных пряностей, но при этом мастерски уметь обращаться со вкусами основных ингредиентов. Иначе блюдо получится слишком пресным. Она чем—то схожа с Японской кухней. Акира бросил взгляд на Юкихиру. Он, кажется, готовил классический японский суп с лососем. Решение в его стиле. Вот только парень не варил бульон, а использовал концентрат кацуо-доси. Смелый ход, тем более, что ему еще нужно было время для других компонентов. Судя по ним, он готовил вариант одэна с рыбной котлетой из лосося. Оригинальный подход. Сома всегда был такой.
Они оба выбрали зимние супы, характерные для своей родной кухни. Но совсем отличающиеся по основным вкусовым нотам. Скорее всего, исход решит их профессионализм в том, насколько гармонично они вплетут аромат и вкус самого лосося.
Парни подали свои блюда почти одновременно. Хаяма остался стоять у разделочного стола. Сначала пробовали блюдо Сомы и он видел какое наслаждение испытывают судьи. Когда подошла очередь лохикейто Курокибы они переглянулись. Да, это не совсем типичное сочетание для японцев. Однако не знать такое блюдо для студентов академии было странно. Видимо Рё в чем-то изменил классический рецепт. Обоняние начало возвращаться и Акира чувствовал сильный запах лосося, но остальные нюансы пока ощутить не мог.
Голосование началось, требовалось выдвинуть вперед тарелки победителя. Мнения Иссики и Ибусаки разделились. Значит, решающим будет мнение госпожи Фумио. Парень затаил дыхание. Он уловил мимолетный жест, в сторону черной чаши из под одэна и почувствовал, как сердце оборвалось. Именно в этот момент он понял, что хочет, чтобы Рё победил. Он уже не представлял свое обучение в академии без этого меланхолично—маниакального парня. Без его саркастического юмора, ворчания по пустякам. Он хотел еще смотреть, как он готовит и может даже делать это вместе с ним. Хотел улыбаться, слушая его необычайно яркие рассказы. А еще ему было интересно, зажигается ли в его глазах такой же огонек, когда он целуется. Прошло пара мгновений, а показалось, будто несколько минут. Фумио-сама подняла голову и взглянула на светловолосого парня, неуловимо улыбнулась и поставила вперед белоснежную тарелку Курокибы. И только тогда Хаямы выдохнул.
— Хорошо, Курокиба! – улыбнулся Сома. – Ты был прав, но не забудь про наше условие. Во второй раз я навстречу не пойду. Я попробую твое творение…?
Он не успел продолжить, двери распахнулись, и на пороге кухни появилась разъяренная Алиса. Она быстро обвела все помещение взглядом:
— Что у вас тут происходит? Рё, я повсюду тебя ищу, а ты занимаешься сёкугеки? И оба ведь мне ничего не сказали, — она переводила взгляд с Акиры на черноволосого парня. – Так, я его у вас забираю.
Курокиба еще не отошел от боевого запала, так что с рыком начал:
— У меня еще и свои дела остались. И вообще…
Хаяма понял, что ситуацию пора спасать. За несколько шагов подошел к другу сзади и резко потянул за кончик банданы. Она с легким шорохом упала на плечи парня. Рё обернулся, сверля взглядом лицо Акиры.
— Я думаю, мы можем поговорить и завтра утром, как всегда, — Хаяма старался смотреть прямо в гранатовые глаза. – Я думаю, у нас будет еще масса времени , — уже тише продолжил он.
— Ладно, — медленно проговорил парень. И уже в проеме обернулся и добавил, глядя в никуда: — Как проветришься, тоже оцени блюдо.
Хаяма подождал, пока все разойдутся, закончил с уборкой. И только потом налил себе небольшую пиалу. Обоняние вернулось давно, но он хотел попробовать в одиночку. И еще почему-то немного нервничал. Ароматы лосося, укропа, сливочного масла переплетались в удивительное сочетание. Он аккуратно зачерпнул ложкой немного бульона с ломтиком рыбы. Он ожидал совсем другого. Курокиба действительно сохранил нежность сливок и богатый вкус благородной рыбы, было что-то еще. Пряное. Мускатный орех. Это было нечто. Вот почему судьи так удивились. Этой специи было совсем немного, но она меняла всю концепцию блюда. Делала его глубже и сложнее. Сказать, что ему понравилось – это не сказать ничего. Мало какие блюда он бы мог назвать вкуснее или даже на таком же уровне. Такой эффект мог быть лишь в одном случае: если Рё готовил лохикейту не только для того, чтобы победить Сому. Он готовил так, чтобы она понравилась Акире.
Утро было теплым и ярким. Хаяма вышел раньше, чем обычно и стоял на месте Курокибы. Он за очень долгое время чувствовал спокойствие. Солнце уже светило совсем по—летнему, кирпичные опорные столбы ворот нагрелись, было ощущение, будто прислоняешься к горячей ванне. Он ненадолго прикрыл глаза.
— Не слишком удачное место, чтобы спать, Хаяма, — вместо приветствия произнес Рё.
— Я не сплю.
Акира посмотрел на Курокибу. Парень выглядел необычно: привычные меланхоличные поза и жесты, но глаза поблескивали нетерпением. Он с трудом выдержал паузу.
— Если ты мне и сегодня не ответишь, я — клянусь — тебе врежу.
— Думаю, я больше не спутаю влюбленность с чем-то другим, — немного волнуясь, произнес он. – А еще, как бы ни был вкусен лохикейто, я приготовлю для тебя блюдо, которое его переплюнет.
— Уж постарайся, — радостно улыбнулся в ответ Рё.