Make it hurt

Всегда, когда Юнги получал новую пару колец, Чимин не мог отвести от них взгляда. Каждый раз, когда его парень надевал их, всё внимание Чимина было сосредоточенно на этих аксессуарах. Это были четыре больших кольца, демонстрирующие сценическое имя Юнги — SUGA. На пальцах его парня были крупные металлические буквы, они выглядели так греховно и как будто приглашающе. Чимин не мог перестать пялиться на них. Он не мог не думать о них. И никакой другой предмет не мог заменить их или даже сравниться как замена. Он пробовал все: от странной формы дилдо, до того, что он сам носил кольца и трахал ими свою большую задницу. Но абсолютно ничто не могло даже приблизиться в сравнении со сценическими кольцами Юнги. Поэтому однажды Чимин решил просто попробовать. Банально задать вопрос, который вертелся у него на языке последние недели. Нет ничего плохого в том, чтобы попросить своего парня воплотить твои сексуальные фантазии, не так ли?

***

Чимин отдыхает на диванчике после концерта, обнимая Юнги и обмениваясь с ним своим теплом. Он тяжело сглатывает и легонько чешет затылок. — Малыш? — Ммм? — гудит Юнги и притягивает его ближе к себе, обхватывая руками крошечную талию. Он всё ещё в кольцах. Чимин немного двигается, устраиваясь удобнее, и перекладывает свой вес на парня. Он кладет свои ноги на ноги Юнги, чувствуя, как края металла мягко касаются его спины. — Т-ты, эм, устал? Юнги позволяет ему беспокоить себя, пока он не находит позицию, в которой удобнее всего. — Не очень сильно. Думаю, как обычно. А ты, малыш? Юнги не обращает на него своё внимание полностью, потому что заинтересован в пролистывании какой-то тупой статьи в его телефоне. А Чимину это не нравится. — Я в порядке. Я, действительно... я не устал. На самом деле, сейчас во мне полно энергии, — выплевывает Чимин и чувствует, как его сердцебиение ускоряется, распространяя маленькие заряды электричества по всему телу. — Ммм, это хорошо, малыш, — рассеянно отвечает Юнги, продолжая листать что-то в телефоне. Чимин хмурится. Он взволнован. Но также боится. Это неплохое чувство, как он думает. Появляется адреналин, Чимин чувствует, как его щеки приобретают красивый розоватый оттенок, и он опять двигается, усаживаясь на колени к Юнги. Только теперь Юнги замечает, что что-то происходит. Он поворачивает лицо к своему парню, украдкой щиплющему кожу его пальцев ногтями, чья голова покоится в изгибе его шеи. — Все хорошо? — неуверенно спрашивает Юнги, а затем усмехается. Чимин поднимает глаза наверх и чувствует себя невероятно маленьким под его взглядом. Как добыча, отдыхающая под когтями хищника, готового съесть её. Юнги откладывает телефон в сторону и перемещает руку на бедро Чимина, держа его близко к себе. — Я задал тебе вопрос. Хотелось бы услышать ответ на него. — Д-да, — заикается Чимин и сглатывает, опуская голову обратно на плечо, подставленное Юнги. — Мм, ты уверен в этом? — Юнги чувствует его явно приливающую волну нужды и в полной мере использует это, дразня его, пока Чимин не скажет не стыдясь, что именно ему нужно. Чимин понимает, что он жертва своих действий. Он сам довел себя до этого. Он сам пригласил его в игру, и, раз тот согласился, он уже не сможет отказаться. — Нет. Я, то есть — я имею в виду, да. Эмм, в-возможно. Я не очень уверен, — Чимин заикается, потому что сложно говорить правильно, когда он чувствует тяжелый взгляд, направленный на него. Юнги аккуратно пропускает пальцы сквозь волосы Чимина, пока они на мгновение не замирают на одной стороне. И Юнги дергает его за них назад, заставляя Чимина посмотреть на него. — Мне не нравится такой ответ. А также мне не нравится, что ты не смотришь на меня, когда я с тобой разговариваю. Хорошие мальчики так себя не ведут, не так ли? А? Чимин шипит от боли, чувствуя, как спокойствие исчезает из-под его белья от внезапного действия, когда Юнги крепко сжимает его талию, держа на месте. — П-прости. Я не имел это в виду. Я хочу быть хорошим. Я клянусь... — Разве? — спрашивает Юнги, не отпуская его волос. — Тогда почему ты не говоришь мне, чего хочешь? Будь добр, скажи, почему сейчас ты сидишь на моих коленях, хотя я явно был занят? Или же ты продолжишь вести себя как плохой мальчик? Чимин вздыхает от неудобного положения, в котором он застрял, и поднимает руку в попытке потянуть за рубашку Юнги, чтобы вернуть какую-то стабильность или комфорт, но Юнги быстро отталкивает её. — Х-хотел спросить тебя кое о чем. Пожалуйста? Если я могу... если ты не против- — Тогда почему бы тебе наконец не спросить об этом, вместо того, чтобы впустую тратить мое время? — Юнги шипит на него и отпускает его волосы, только чтобы затем схватить рукой подбородок Чимина и приблизить его лицо ближе к собственному. Чимин чувствует, как горячее дыхание бьет его в лицо. Нахождение так близко к Юнги заставляет его сердце стучать быстрее. — Я х-хотел, если ты можешь- если ты хочешь, тогда, возможно... я хочу, — он начинает заикаться и сглатывает буквы из-за огромного количества слов, которое бессвязно выплюнул. У него никогда не получалось держаться уверенно рядом с Юнги, особенно сейчас, когда он так его держит, так легко, будто он перышко, принесенное легким ветром. — У меня нет целого дня, шлюха. Говори сейчас или будь тише, — Юнги сжимает его подбородок сильнее, пока Чимин не начинает стонать от боли, и подносит его рот критически близко к собственному. — Ты можешь, п-пожалуйста, трахнуть меня пальцами? Если ты х-хочешь. П-потому что я бы х-хотел этого. Пожалуйста? — Чимин нежно просит его, и его глаза невольно падают на губы Юнги. Юнги с голодом облизывает их, пожирая глазами картинку податливого Чимина, настолько наглого, чтобы просить его об этом прямо перед ним. Юнги хитро хмурится и отпускает Чиминов подбородок, затем внимательно лаская и оставляя следы лёгких поцелуев на нем, пока его рука находится на затылке Чимина. — Ты хочешь, не так ли? Именно это так тебя завело, малыш? — Юнги хихикает напротив его подбородка, и Чимин немного чувствует это, отчего им завладевает похоть. — Хотя не могу понять, почему. Раньше я делал это. Уже так сильно соскучился по ним? Соскучился по моим длинным пальцам, толкающимся в твою задницу, шлюшка? — Я-я думал, что, может в этот раз, мы могли... что ты мог бы, возможно? Эмм, пожалуйста? — Чимин пристыженно просит и умоляет, но при этом он знает, что то, что он говорит, не имеет никакого смысла. Его глаза застывают на кольцах Юнги, и он надеется, что тот поймет всё без слов. Но с Юнги это никогда не было просто. — Что я мог бы сделать что, малыш? Что же это такое, чего ты так отчаянно хочешь, что не можешь даже говорить внятно, м? — Юнги начинает дразнить и опять опускает руку на ягодицы Чимина, осторожно поглаживая перед тем, как шлепнуть его. Сильно. Чимин трясется на его коленях и стонет, откидывая голову назад и прикрывая глаза. Незадолго после того, как он восстанавливается от шлепка, он чувствует удар на другой половинке, отправляющий вибрации по всему телу. Чимин чувствует губы Юнги возле своего уха: — Я задал тебе вопрос, шлюха. Сколько еще раз мне сказать тебе, что я хочу услышать ответ на свой вопрос? Это так сложно понять? — П-прости. Пожалуйста, я... — Ты что, Чимин? — Юнги грубо требует ответа, а Чимин ненавидит, когда Юнги обращается к нему по имени во время таких сессий. Он бы принял все, кроме его имени, от шлюхи до малыша и принцессы. Все, что угодно, но не его имя. — Н-не называй меня так. Пожалуйста, — скулит Чимин, и его голос, наполненный сексуальным жаром, разжигает этот огонь. — Тогда как ты хочешь, чтобы я называл тебя, Чимин? Ты можешь хотя бы сказать? Или ты все еще не можешь говорить? — Юнги допрашивает своего парня, его рука все еще находится на его заднице, заманчиво перемещаясь вверх и вниз. Он дразнит его, и это ранит. Это ранит слишком приятно, чтобы продолжать так играть. — Малыш. Шлюха. Игрушка. П-пожалуйста? — смиренно предлагает Чимин, а затем чувствует, как его щеки начинают гореть от стыда. Юнги усмехается: — Думаешь, ты заслужил это? Чимин покорно трясет головой и закусывает нижнюю губу. — Так почему я должен делать то, что ты просишь? Учитывая, что ты не можешь ответить на мой вопрос. Это не очень честно, правда, Чимин? — то, как дразнит Юнги — это игра, в которой Чимин никогда не выиграет, как бы сильно он не старался. — Я хочу... пожалуйста, если ты можешь- ты трахнешь меня пальцами? — Чимин пробует еще раз, но с треском проваливается. — Ты уже говорил это, — голос Юнги понижается, и воздух сгущается вокруг них. Он кладет руку на бедро Чимина, чтобы толкнуть его вниз к своей промежности. Юнги с удовольствием выдыхает из-за небольшого трения, а затем посылает Чимину злобный взгляд. — Я говорил тебе не тратить мое время зря, не так ли, шлюшка? — Я хочу... я хочу твои кольца, пожалуйста, — Чимин срывается на своем прозвище; похоть уже накопилась в нем, и огонь установился в паху. Поэтому он продолжает. — На-на твоих пальцах. Пока ты будешь трахать меня ими. Пожалуйста. Прошу. Прошу, если ты можешь- я хочу этого. Юнги заманчиво ухмыляется и шлепает его по заднице ещё раз, теперь сильнее, чем прежде. — Это то, что ты хотел, шлюшка? Мои кольца? Мои кольца в твоей заднице, мм? Чимин греховно хнычет и со страстью кивает, наконец уступая: — Да, да, да, да, пожалуйста! — Почему ты просто не сказал мне об этом? Весь мой кулак мог бы уже быть сейчас в твоей заднице. Но ты предпочел вести себя плохо, не так ли? Тебе так нравится злить меня? — спрашивает Юнги, унижая его. Он щелкает языком и тянет за край его рубашки, чтобы грудь Чимина оказалась напротив его. — Это так, шлюшка? — Н-нет, я обещаю... я просто, смущен, — признается Чимин, и его щеки пылают, — Я хороший мальчик, я хороший... я всегда хороший- — Я решаю это, а не ты, шлюха, — резко обрывает его Юнги, — А сейчас снимай свои штаны. Чимин смиренно встает с дивана, чувствуя, как слабеют его колени и дрожат ноги. Он расстегивает штаны и медленно стягивает их с каждой ноги, затем отбрасывая в сторону. Чимин переводит взгляд на Юнги, который внимательно смотрит на него, пожирая глазами каждое движение. — Боксеры тоже, — категорически приказывает Юнги, приподнимая бровь. — Тебе на все нужна команда? Ты ничего не можешь сделать сам, что ли? Чимин беспомощно хнычет и снимает боксеры, стыдясь такого обращения, но в тоже время ему это нравится, и он наслаждается каждым моментом. Отсутствие нижнего белья только подтвердило его заметный стояк, освободившийся от ткани, которая становилось слишком тесной для него. Юнги наклоняет голову вбок и смотрит на него, поглаживая свою эрекцию. Чимин чувствует себя использованной жертвой, и это еще больше заводит его похотливый член. Юнги удовлетворенно гудит на вдохе, всё-таки начиная скучать от простого наблюдения. Впрочем, Юнги часто мучил Чимина таким образом, смакуя каждый стон и мягкий звук, непроизвольно выходящий из его рта. Юнги приглашающе хлопает по своим бедрам: — Ко мне на колени, малыш. Я дам тебе то, что ты хочешь, хорошо? Чимин покорно кивает, забирается на колени и нагибается, показывая свою задницу во всем очаровании. Его лицо касается дивана, а одна рука опускается вниз, чтобы крепко ухватиться за лодыжку. Юнги подносит руку к розоватой коже, и мнет ее. Он нежно гладит это место, прежде чем шлепнуть. Он знает, что Чимин любит, когда его сильно и безжалостно шлепают, но каждый раз просить об этом для него слишком смущающе. Поэтому Юнги делает это всегда, когда выпадает шанс. Он знает об интересе своего парня, поэтому, почему бы и нет? Чимин вскрикивает и поднимает задницу еще выше, восхитительно прогибаясь в спине, что невероятно возбуждает Юнги. — Ты готов принять мои кольца в свою задницу, шлюха? Это то, о чем ты думал с того момента, как я получил их, не так ли? Вот почему ты постоянно пялился на меня на сцене? Думаешь, я не видел этого? Думаешь, я не мог почувствовать твое возбуждение за километр? Ты плохо скрывал это, малыш. Чимин хнычет и чувствует себя ужасно смущенным. Кто еще знает? Он не мог даже подумать о том, что Юнги знал. Он никогда ему ничего не говорил. Он был тих, сдержан, и- — Раскройся, шлюшка. Дай мне увидеть твою дырочку. Дай мне посмотреть, заслужил ли ты мои пальцы, — командует Юнги, пока смазывает свои пальцы, разогревая субстанцию на коже, и, самое главное, на кольцах. Чимин слушается и подносит руки к половинкам, раздвигая их в разные стороны, чтобы показать его розовую крохотную дырочку Юнги. Тот одобрительно гудит и пробует колечко мышц одним пальцем. Чимин ожидаемо стонет и толкается задницей на палец, чувствуя недостаток чего-нибудь еще в его заднице прямо сейчас. — Жадная шлюшка. Того, что я тебе дал, недостаточно? — Юнги хватает Чимина за бедро, чтобы держать его на месте, и шлепает по голой заднице задней частью другой руки. Той, которая с кольцами. — Ты должен иметь отпечаток моего имени на заднице, шлюха. Чтобы все знали, кому ты принадлежишь. Не хочу, чтобы ты трахался с кем-то, кроме меня. Понятно, принцесса? Твоя задница — моя. Твои стоны — мои. Чимин дрожит от шлепка и развратно стонет после заявления о собственности. Ему нравилось подвергаться унижениям, и он любил чувство принадлежности кому-то. Вернее, не просто кому-то, а только Юнги. — П-прости, я просто хотел- мне нужно- пожалуйста! — Чимин умоляет, насильно ограничивая свои движения и держа дырочку открытой, позволяя ногтям царапать кожу, так как его вспотевшие ладони уже не справляются с этой работой. — Только твои! Юнги дьявольски усмехается: — А теперь будь хорошим мальчиком, иначе я не смогу дать тебе то, что ты хочешь. А это будет неприятно, не так ли, малыш? — припугивает его Юнги, после чего Чимин пытается потрясти головой, вдавленной в диван. — Нет, нет, н-нет! Пожалуйста, я хороший, я буду хорошим- м-мне жаль, папочка. Чимин замирает на слове, вылетевшем из его рта, как незваный гость, пришедший на вечеринку, где все знают, что его не будет, но он появляется. — Скажи это еще раз, шлюха, — приказывает ему Юнги, растерянный и заинтригованный. Как будто он еще не полностью знает все кинки Чимина. Более того, будто он не знает и свои кинки, так как его член затвердел на слове. — Н-нет, — отказывается Чимин, пряча лицо от стыда. — Почему нет? — Я смущен. — Разве, Чимин? — спрашивает Юнги и наконец проталкивает палец внутрь, встречая сопротивление, когда кольцо касается входа. Чимин хочет захныкать после того, как слышит свое имя, но это не подходит этой сцене, не сейчас. Он знает, что Юнги делает это, только чтобы разбить его и заставить рухнуть. Он ненавидит, что Юнги знает его настолько хорошо, что может сам восстановить то, что задерживается на задворках его сознания, в то время как Чимин никогда не может сказать об этом в такое время. Юнги выдавливает немного холодной смазки на свое кольцо и полностью распределяет ее по нему: — Скажи это, или мы остановимся здесь, малыш, — предлагает он, а Чимин не может отказаться от этого. Поэтому он подчиняется и делает кое-что даже лучше, чем надо. Он выстанывает: — Папочка. Юнги толкает кольцо внутрь, и Чимин стонет громче из-за чужеродного предмета внутри себя. Металл немного холодный, он занимает так много места, и Чимину нравится это. Юнги ждет несколько секунд, пока он отойдет от новых ощущений, поэтому не делает больно. Он получает свое разрешение, когда Чимин начинает беспомощно вертеть задницей и хныкать, пряча горящее лицо в диван: — Это так х-хорошо. Пожалуйста, д-двигайся. Пожалуйста. Юнги начинает толкаться в его задницу, повышая скорость, пока Чимин не превращается в плачущий беспорядок под ним. — Это всего лишь один палец, шлюха. Твоя задница уже полна? Я думал, ты хотел и остальные. Ты больше не такой жадный, а? — Папочка- пожалуйста, я- дай мне больше, пожалуйста! — покорно просит Чимин; он знает — то, что он чувствует сейчас — прекрасно, но это может быть еще лучше с полным набором колец внутри него. — Что за полной шлюхой ты становишься ради моих колец. Ты любишь их внутри себя, да? Думаешь, сможешь принять и второй сейчас? Побудь хорошим мальчиком и сделай это для папочки, ладно? — Юнги соблазнительно просит его, и бугорок в его штанах становится все больше и больше, когда он наблюдает за стонущим Чимином перед собой. — Да, да, да- я могу, я ужасно хочу- дай мне показать это тебе, это может быть так хорошо, пожалуйста, — Чимин стонет и прогибается в спине ещё больше, поднимая задницу на невозможную высоту, умоляя заполнить себя и разрушить. Юнги оценивающе гудит и толкает второй палец вместе с кольцом внутрь, игнорируя ограничивающие его стенки. Чимин почти кричит, жжение ощущается так хорошо, что его член выделяет предэякулят. Чимин чувствует, что сейчас ему нужно трение, иначе без него он сойдет с ума. Он пытается потереться эрекцией о бедро своего парня, но его останавливают прямо перед первым движением. — Ничего такого сейчас. Сосредоточься на моих пальцах, малыш. Ты же хочешь остальные, не так ли? — спрашивает Юнги и прекращает толчки, позволяя Чимину привыкнуть ко второму проникновению металлического объекта. — Я могу остановиться прямо сейчас и позволю тебе тереться о мое бедро, как отчаянной собаке, но не думаю, что это будет столь же приятно, как мои пальцы, заполняющие твою задницу, да же? Чимин чувствует себя очень униженным и хочет ответить, но он стыдится, представляя, как будет звучать его голос, поэтому передумывает. Он держит свой рот закрытым, но не может перестать отчаянно стонать из-за новых ощущений внутри себя. Он кивает на предложение Юнги, молча соглашаясь оставлять свой заброшенный член изнывать от боли. Но, черт, эта боль такая прекрасная. — Вот это мой малыш. Ты поступил умно, да? Я заставлю тебя чувствовать себя так хорошо, — Юнги обещает ему, а он всегда держит свои обещания. Он опять начинает трахать его пальцами, и в этот раз все будто удвоенно. Его чувства сходят с ума и он пошло стонет, неспособный держать эти развратные звуки при себе, даже если бы ему заткнули рот. Юнги какое-то время двигает пальцами внутри, расширяя дырочку и готовя Чимина к следующему пальцу, и соответственно, следующему кольцу. Чимин хочет заплакать от восторга, который доставляют ему пальцы его парня, заряжая его вены похотью и возбуждением. — Папочка, так хорошо, так- так хорошо! — Чимин стонет и извивается под Юнги. — Готов к третьему, принцесса? Думаешь, твоя задница сможет принять больше? Я хорошо награжу тебя, если ты сразу примешь этот, ладно? — Юнги договаривается с ним, и опять же, всё, что Юнги предлагает, будет мгновенно принято его послушным зверьком. — Да- да, что угодно, пожалуйста. Пожалуйста, — Чимин меняет хватку своих половинок, раздвигая их еще больше, бросая вызов и провоцируя Юнги разрушить его так, как может лишь он один. Обычно неуступчивый, Юнги потакает продолжающимся просьбам Чимина предоставить его тело удовольствию и контролю и удовлетворенно гудит. — Хороший папочкин мальчик. Моя идеальная шлюха. Мой идеальный любовник, — успокаивает он его, когда без предупреждения толкает третий палец глубоко костяшками, следуя большому «G» кольцу, которое приземляется точно на простату.* В этот раз Юнги не дает ему время приспособиться и сразу начинает беспрерывно и активно вбиваться в него. Чимин пошло стонет от помощи, которую ему так щедро оказывают. — Ах, папочка. Я так полон- я так, блять, папочка! — Чимин бессвязно бормочет и чувствует, как его глаза наполняются влагой из-за сильного давления. — Ты восхитительно справляешься, малыш. Такая хорошая шлюшка для меня. Ты отлично принимаешь мои пальцы. Эти кольца были созданы для твоей задницы, малыш. Знаешь, они выглядят прекрасно, исчезая в твоей дырочке, — Юнги делает ему комплименты и не прекращает свои движения, держа Чимина на краю до того момента, пока он не разобьется, пока из его глаз не польются слезы. — Я собираюсь- папочка- думаю, я собираюсь кончить- пожалуйста, можно? Прошупрошупрошупрошу, — Чимин умоляет об освобождении, чувствуя, как мышцы его живота напрягаются, — Пожалуйста, я не могу- В конце концов, Юнги дает ему необходимое разрешение, которого он жаждал: — Кончи для папочки, шлюшка. Это твоя награда. Ты очень хорошо постарался, — Юнги с обожанием делает комплимент и хватает его член. Он несколько раз проводит по нему, и Чимин изливается белыми волнами в его руку, выстанывая его имя снова и снова, как мантру. — Почему ты звал меня по имени, а не как папочку, шлюшка? — заинтригованно спрашивает Юнги, отпуская покрасневший орган, но продолжая толкать пальцы в задницу так медленно, что это ранит, заглушая оргазм. — Я имел- это значило, что я думал о тебе- только о тебе, Юнги, — признается Чимин и не может позволить себе стыдиться сейчас, не тогда, когда три больших металлических кольца его парня находятся в его заднице. Уже немного поздно для этого. Юнги чувствует, как сердце в его груди увеличивается. Для него непривычны такие нежности во время этих сессий, но Чимину всегда удается сломить его личность. — Так сентиментально, мой малыш. Что же мне теперь сделать с тобой? — Может быть, перестать трахать мою задницу, потому что сейчас это больно? — Чимин на мгновение хихикает, пока не ощущает, как что-то большое исследует его вход перед тем, как полностью проникнуть в него. И он чертовски сильно кричит. — Я еще не сказал, что мы закончили, — Юнги ухмыляется и, как только четвертое кольцо наконец оказывается полностью внутри, он начинает бездумно трахать Чимина всеми пальцами, погружая их глубоко внутрь, а затем вытаскивая только для того, чтобы вставить их обратно. Чимин издает самые громкие стоны и начинает плакать. — Б-больно. Он рыдает от своей сверхчувствительности и боли, которую она приносит, так как кольца идеально попадают по его простате. Кольца массируют его клубок нервов так приятно и больно в одно и то же время. На секунду Юнги останавливается: — Цвет, мой малыш? Чимин хнычет от нехватки пульсирующего движения. — З-з-зеленый. З-зеленый. Не останавливайся, черт, — он борется с тем, чтобы сказать это, и, как только все-таки говорит, Юнги возобновляет свою скорость и грубо толкается в него пальцами. — Блять, ты так хорошо их принимаешь. Ты такая шлюха, наконец-то получил, что хотел. Одни мои пальцы не были так приятны для тебя, не так ли? Тебе нужны были и кольца? Жадная, жадная шлюшка, — бормочет Юнги и все-таки отпускает бедро Чимина, чтобы схватить его за волосы. Он принудительно дергает его за них назад, и Чимин громко рыдает, когда оказывается прижатым к промежности Юнги, отчаянный и страдающий. Юнги продолжает оказывать ему помощь ещё с минуту, прежде чем Чимин ещё раз кончает на его член, разбрызгивая белую жидкость по всей поверхности джинс и опять крича его имя: — Юнгиюнгиюнгиюнги! Юнги кажется, что он может кончить не притрагиваясь к себе лишь от одной картинки перед его глазами, а слыша свое имя и помня, какое оно имеет значение, он чувствует, что давление в его животе возрастает, взрываясь большими волнами. Чимин дрожит на нем и на его члене, что создает столь необходимое ему трение, чтобы испытать его собственный оргазм, и он стонет в унисон со своим парнем. — Блять, это было- это было так чертовски жарко, малыш, — говорит Юнги, его голос грубый и низкий после того, как он восполняет немного контроля над своими чувствами. — Ты в порядке, принцесса? — он спрашивает и нежно вытаскивает пальцы из анала Чимина, который хнычет от утраты и сжимается лишь вокруг воздуха. — П-пусто. — Я знаю, прости, малыш. Сейчас я тебя почищу, а потом мы сможем пообниматься, хорошо? Юнги достает с конца дивана чистые салфетки, чтобы вытереть вход Чимина и его бедра. Затем он снимает кольца и кладет их на столик. Наконец он очищает и свои пальцы. Юнги медленно поднимает Чимина, который хочет обниматься с ним прямо сейчас. — Одну секунду, малыш. Нужно снять мои джинсы, они грязные и пахнут, а мы ведь не хотим этого, правда? — Не-е-ет, — Чимин вздыхает и дуется. Он трясется от холода, терпеливо ожидая, когда Юнги снимет наконец свои чертовы штаны. Неосознанно он стучит ногой по полу, раздраженный. Юнги хихикает и быстро снимает свои штаны, а затем кладет Чимина на диван и ложится рядом с ним. Чимин немедленно оборачивается вокруг его тела, как маленькая коала. — Все хорошо, малыш? — Мм. Немного болит. Большие кольца, — удается сказать Чимину, и Юнги слабо улыбается, целуя его в висок. — Я люблю тебя, — говорит ему Юнги. — Я люблю твои кольца, — отвечает Чимин. Юнги смеется и они засыпают вместе, опутывая друг друга конечностями и потными лбами соприкасаясь во сне.