Пятно

Хината влюбчивый — Тсукишима знает это лучше всех. У него с самого первого взгляда на это рыжее недоразумение на предплечье проклятье — месяц за месяцем увеличивающееся количество надписей черно-золотыми чернилами. Хината чертовски влюбчивый. Шое ласковый, тянется за рукой того, кто протянет ладонь и захочет погладить — словно уличный котенок, учащийся быть домашним. И у него это хорошо получается. Мальчишка сам часто не понимает, что его преданность, его тяга к человеку, его одержимость им и его способностями в итоге является влюбленностью. И Тсукишима сам иногда задается вопросом — почему, собственно говоря, на его предплечье еще нет слов «волейбол» и «жизнь»? Или в них Хината влюблен настолько заочно, настолько с рождения, что такого рода подтверждения и не требуются? Порой Кей задается вопросом, что чувствует сам Хината, видя на светлой коже плеча всего одно имя? С самой средней школы? И старается ли он влюбиться в как можно большее количество людей всего лишь в попытке найти своего соулмейта? Хината влюбчивый. Тсукишима любит думать, что он страдает от этого. А Ямагучи просто верный. Ямагучи понял, что влюбился в высокого, гордого Тсукишиму, наверное, только на третьем году средней школы. Кей был сильным, возвышающимся над всеми, умным и далеким — настолько, что порой становилось больно от его холодного тона. Вечно невозмутимый, напоминающий снежную гору. Ямагучи не мог переключиться на кого-то другого, слишком его влекло именно к Тсукишиме — и он ходил за ним хвостом, разговаривал, в основном, с ним, почти ненамеренно узнавал о нем больше, больше, больше. Ямагучи был почему-то уверен — его соулмейту абсолютно плевать на то, что на теле как появилось одно единственное имя, так больше и не появляется других — у него самого некрасивого песчаного оттенка кожа местами была расцвечена всего тремя именами — насыщенно-зелеными чернилами, острым, беглым почерком. Поэтому Тадаши однажды просто отпустил себя, позволяя быть рядом с непредназначенным ему, холодным Тсукишимой. Поэтому однажды он, видя отстраненное, как будто даже несчастное выражение на лице Кея, решил взять все в свои руки и, притянув парня за воротник белой тренировочной футболки, накрыл его губы своими. Поэтому он продолжал быть рядом, настаивать, но не показывать на людях, что что-то особенно изменилось — слишком хорошо знал, что Тсукишиме не понравится. Поэтому обрадовался, когда Кей после очередного матча, возвращаясь по темному коридору, вжал его в стену и поцеловал — горячо, властно, желая обладать. Ямагучи откуда-то знает, что Тсукишима его не любит, но продолжает обнимать по утрам, говорить ласково, позволять все и целовать. Тсукишима немного оттаивает — потихоньку, медленно, но сердце его продолжает принадлежать лишь неугомонному Хинате. Ямагучи верный — он любит и считает, что его любви, несмотря ни на что, хватит на двоих. Тсукишима все еще предпочитает думать, что он страдает: чернильное пятно имен на его предплечье перестало расти, остановившись на последнем: «Кагеяма». Хината устал искать? устал влюбляться? А Хината продолжает ходить на тренировки, часто невзначай касается руки Тобио, который на это едва заметно улыбается. Он не видит, что Ямагучи как-то по-особенному улыбается Тсукишиме, когда тот смотрит лишь в сторону рыжего доигровщика, почти не отвечая на внимание Тадаши. Он отыгрывается потом, на переменах в пустых коридорах и в комнате Ямагучи, где они лишь вдвоем, и больше просто не на кого смотреть. Хината все то же солнце — ничуть не погасшее, живое и яркое, любящее и любимое в ответ. Тсукишима все также страдает — но уже не от растущего числа имен на предплечье, а оттого, что их как раз не становится больше. Ямагучи считает, что его любви хватит на всех и не беспокоится о своем соулмейте, у которого уже как год с небольшим не появляется новых пассий. Хината не влюбчивый, Тсукишима оттаивает, а Ямагучи верный. Просто верный, просто уже много лет и не собирается бросать все позже. Его хватит. Хватит на двоих. А Тсукишима уже не так похож на ледяную, далекую гору.