Шпалера

— А теперь, — сказал Джеймс Лестер тоном строгой воспитательницы в детсаду, — Коннор Темпл расскажет нам, почему корона должна за это заплатить. — Эмм, мы спасли мир от вторжения ужасных тварей? — попробовал я. Не прокатило. Лестер парировал: — Почему мне постоянно кажется, что я руковожу отрядом зомби, поставивших перед собой цель перед упокоением разнести в щепки как можно больше ценного оборудования и чужой собственности? Про зомби это он попал в точку. Пока я не выпью кофе, я ни на что не гожусь. А ночка выдалась бурная. То, что твари были мелкие и млекопитающие, не значит, что их было легко поймать. А когда животных ловишь, они кусаются. Все. Даже маленькие пушистые кролики. Мироздание — сволочь, вот что я вам скажу. Меня этой ночью тяпнули за палец — трижды, за запястье — четырежды, и по разу за ухо и за нос. Хорошо, что у меня уже есть большинство прививок от известных человечеству болезней. С моей работой не соскучишься. Жутко хотелось спать. Профессор, по-моему, уже спал, сидя, с открытыми глазами и с выражением глубокой заинтересованности на лице. Он умеет. Говорит, это всё заседания кафедры. Идеальное снотворное. Я так не могу, мне надо сначала лечь. Можно на этот сто-о-о-л... Хрясь! Лестер шмякнул папку с моим отчётом на стол. Я подскочил. — Вам скучно? — поинтересовался наш начальник подозрительно мягко. — Мне вас развеселить? — Эмм, ну, нет, — я потёр глаза, чтобы так не слипались. — Я могу надеяться, что ещё в этом тысячелетии услышу какие-то объяснения? — он побарабанил пальцами по отчёту. — Профессор Каттер? Я ткнул шефа локтем в бок. Каттер сходу сказал: — А, да-да, ваше предложение не имеет никакого смысла, но продолжайте, пожалуйста. Вот поэтому мы в универе и получаем гроши вместо финансирования. Фраза "я полностью согласен с предыдущим докладчиком" принесла бы нам куда лучшие дивиденды. Пока Лестер не убил шефа, я вклинился. — Но мы же спасли всех! Вернули животных обратно в олигоцен. Пострадавших нет. Кроме меня, но если я предъявлю руку, ухо и нос, то получу не премию за проявленное геройство, а дополнительные занятия по технике безопасности. Нет уж. — А счёт в двести пятьдесят тысяч фунтов за повреждённое имущество? — Сколько??? — поразился я. — Сколько??? — поразился Каттер. — Это новый рекорд. Коннор, мои поздравления. Надо будет убрать у Лестера со стола чугунное пресс-папье. Слишком уж он кровожадно на это папье поглядывает. — Объясните мне, как вы ухитрились за одну ночь уничтожить имущества на двести пятьдесят тысяч фунтов. — И можем идти спать? — И можете идти в подвал, где вам прикуют ядро на ногу и отправят на галеры! — рявкнул Лестер. — Если я буду вычитать это из вашей зарплаты, уйдёт семь лет только на прямые выплаты, не считая процентов. Дело было серьёзно. Настолько серьёзно, что Лестер, как я внезапно понял, пытался нас отмазать. Шеф тоже это понял, потому что подался вперёд и сказал: — Несчастный случай? — Трудно назвать счастливым случаем то, что была уничтожена уникальная антикварная шпалера пятнадцатого века, — согласился Лестер. — Удиви меня — она не была застрахована? — Нет, она не была застрахована от вторжения диких палеонтологов. — Твою мать, — шеф весьма удачно выразил наше коллективное мнение. — Почему? — Сам поражаюсь, — вздохнул Лестер. — Я бы от вас вообще всё застраховал, включая Биг Бен, Тауэр и Эйфелеву башню. — Башня во Франции, — сказал я. — Это не к нам. — "Собаки на охоте" тоже были из Франции. Это их не спасло. — Собаки? — Гобелен, — объяснил мне шеф. — Во-первых, это НЕ гобелен, — начал было Лестер. — Это спасёт нас от счёта на 250 тысяч? — Увы, нет. — Тогда несущественно, — сказал Каттер с видом победителя. Лестер тихо, но грозно зарычал. — Она залезла, — поспешно объяснил я. — Она? — Eomis Quercyi. Древняя белкомышь. Они, э-э, карабкаются. Доказательства того, что они карабкаются, были у меня на руках, на плечах и на голове. Коготки у эомиса острые, и перепуганная мелкая зараза использует их без всяких колебаний. — Одна? — Лестер руками изобразил размер где-то в метр. — Три, — я показал более реалистичные полфута. — Одна была первая, а остальные за ней. Понятно, почему проклятая занавеска не выдержала лезущих эомисов. Шестьсот лет не лучшим образом сказались на её прочности. Всё это свалилось на меня, и шпалера, и верещащие от ужаса белкомыши, вот тогда-то меня и укусили за нос. — А какая у нас легенда? — спросил шеф. — Побег из зоопарка? Утечка газа? Неразорвавшаяся бомба времён войны? На всё это Лестер только качал головой. — Анонимный звонок о взрывном устройстве. — Отлично! — сказал Каттер. — От похищения она ведь была застрахована, так? — Допустим. — Ну вот. Грабители позвонили, сообщили о взрывном устройстве. Из здания всех эвакуируют. Грабители приходят и спокойно крадут гобелен пятнадцатого века. — Шпалеру, — сказал Лестер. — Крадут? — Для нас главное, что страховая компания заплатит владельцу. — Грабители? — сказал я. Шеф потыкал в себя пальцем. Я слегка успокоился. Шеф потыкал пальцем в меня и Лестера. Лестер спас меня от инфаркта, сказав: — Хорошо, я пошлю спецназ. Где эта дрянь висит? — Коннор? — Она, э-э, лежит. В урне. Ну, когда они её уронили... И потом я в неё ещё высморкался... Чего? — Я пошлю спецназ, — повторил Лестер. — Можете быть свободны. Так и вышло, что теперь у нас есть шпалера пятнадцатого века "Собаки на охоте". Антикварная, французская. Лестер отреставрировал её за свой счёт и по своим каналам. И повесил у себя в кабинете. Потом ещё она спасла ему жизнь. Но это уже другая история.