Тёмное и Светлое

      Палец медленно водил по стакану, на дне которого плавились кусочки льда. Со стороны казалось, что мысли мужчины, зависшего у барной стойки, витали в пустоте. За окнами паба во всю шёл праздничный парад, за спиной звучали рождественские песни, перед глазами мерцала гирлянда. Пожалуй, сейчас он самая не вписывающаяся в атмосферу главного праздника личность во всём мире. Похоже, окружающих наличие столь хмурого существа нисколько не смущало. Собственно, его тоже мало волновало.       Он достал из заднего карман вчетверо сложенную купюру и с пренебрежением кинул её в сторону бармена. Мужчина встал со стула и направился в уборную комнату. Из одной из кабинок доносились звуки, ярко говорившие о том, что некто переборщил с выпивкой. Решив оставить данный момент без комментариев, он поднял ручку крана вверх. Чуть тёплая вода наполнила ладони, а через одно мгновение окатила лицо. Убрав мокрые руки с лица, человек задержал взгляд на зеркале. В него смотрел мужчина тридцати лет с изрядно заросшей щетиной. Отражение так и говорило: «Как ты докатился до такого?». Хотя более ужасным выглядело гипотетическое возмущение матери на тему, что его такое положение дел более чем устраивало.       Даже забавно: семь лет назад у него было всё, о чём мог мечтать любой нормальный человек – работа, ослепительная девушка и даже особое положение в обществе. В одночасье из героя он превратился в изгоя, что вынужден скрываться по программе защиты свидетелей в этой канадской глуши. Тогда он был категорически не согласен с подобным раскладом: залечь на дно, дабы спасти собственную шкуру. Он бывал в куда более опасных для жизни ситуациях, даже пережил клиническую смерть однажды. Да любой другой человек бы умер в первые две минуты того ада, который сумел пережить он! Спустя годы запал возмущений иссяк, а на место непрерывных ворчаний под нос встали смирение и отчуждённость. Проще говоря, он просто привык.        Тихо рыкнув, человек вышел из уборной и захлопнул дверь. Опять это мерзкое чувство, твердившее о бесполезности. Хотя следом вставал вопрос: «А какая может быть польза от тени в толпе?». Он покинул паб под треньканье колокольчика, который всегда его раздражал. Освещение на главной улице городка играло всеми цветами радуги, из церкви доносились песнопения местного хора, с неба падал мелкой крупицей снег. В прошлой жизни он с особой радостью поддавался праздничному настроению, однако… сегодня ему хотелось поскорее убраться отсюда и сном забыться скорей. «Светлый праздник – кто придумал эту чушь?»        Рука полезла во внутренний карман тонкой кожаной куртки и достала оттуда пачку сигарет. Раньше он откровенно не понимал тех, для кого курение являлось жизненно необходимой привычкой. Хотя, когда попробовал в первый раз, он ничего не понял, даже не собирался продолжать, однако всё-таки пристрастился. Изжога от сигарет отлично помогала отвлекаться от всех насущных проблем, обращая их в несущественные. Мужчина сделал затяжку – во рту воцарилось обжигающее чувство. Открыв рот и сложив губы в форме круга, он выпустил дым. Сделать дымовые кольца у него, разумеется, снова не вышло. Когда-нибудь выйдет…        – Мсье, общественное место, дети вокруг, нельзя здесь курить.        Местная полиция поражала своей исключительной вежливостью вкупе с добродушными интонациями в голосе. Прямо кладезь стереотипов о канадцах глазами жителей Соединённых Штатов. Подавив острое желание спровоцировать стража порядка, человек без рождественского настроение убрал никотиновую трубку от лица.        – Всё, ухожу, – мужчина повернулся в сторону.        – Счастливого Рождества!        – Да-да, конечно.        И он пошёл прочь от этой приторно-сладкой атмосферы всеобщего веселья, от пира имени семейных традиций, от мира, где для него нет места. Его и раньше сложно было назвать позитивной личностью, но в оторванности от родного дома он достиг пика своего депрессивного мироощущения. Свернув в переулок, человек потушил окурок об угол здания и небрежно выкинул его в сугроб. Не став утруждать себя выуживанием из карманов наушников и плеера, он побрёл вперёд, а звуки празднества по мере отдаления становились тише. Удивительно, что маленький с виду город, обладал богатым лабиринтом из улиц – уж много поворотов он совершил. Хотя таковы издержки – жилище-то находилось у чёрта на рогах. Впереди остался последний поворот, однако не успел мужчина дойти до угла, как нарисовалось препятствие.        На перекрёстке встал автомобиль жёлто-чёрной окраски. Судя по обилию полировки на корпусе, да и обтекаемости формы, машина перед ним относилась к спортивному классу. Само по себе странно видеть подобный транспорт в таком тихом месте, ни один представитель населения которого не может позволить себе данный предмет роскоши. Дальше произошла ещё более странная вещь: дверца автомобиля открылась, явив человеку салон, в котором оказалось… пусто. Удивлённый мужчина обвёл машину взглядом и заприметил под боковым зеркалом название марки – Camaro.        – Би?        «И это правильный ответ!» – прозвучала дежурная фраза из старой передачи «Кто хочет стать миллионером?».        – Как…        – Садись, Сэм… пожалуйста!        Автобот сумел удивить его ещё сильнее, заговорив своим настоящим голосом. Сам он слышал его лишь однажды, после чего инопланетный друг снова повредил голосовой модуль. От этого Уитвики, казалось, впал в ещё больший ступор.        «Ну же давай, будь смелее…» – заиграл бодрый поп-панк неизвестной мужчине группы.        Как ни странно, но это возымело эффект: человек осторожно забрался в салон и разместился на пассажирском сидении. Ремень безопасности аккуратно обвил его тело, как и тринадцать лет назад, когда он и трансформер жили под одной крышей. Руль сам завертелся, и спортавто легко выехало из сугроба. Сэм видел, как в лобовом стекле украшенный гирляндами город сменился на пейзаж хвойного леса. Ехали они в тишине, что ранее практически никогда не случалось, раньше обязательно или играла музыка, или же друзья вели беседу на свободную тему. Сколько они не виделись? Наверняка, им было что друг другу рассказать. И пока Уитвики молча размышлял об этом, автобот остановился у одинокого холма, на вершине которого стояла сосна.        Дверь со стороны пассажира отворилась, и Уитвики вышел. Под ногами захрустел снег, а за спиной с характерным треском шла трансформация из машины в роботизированный организм. Человек отметил, что Бамблби изменился внешне: корпус стал менее угловатым, лицевые пластины казались более гладкими с их прошлой встречи. Перед носом возникла металлическая ладонь в приглашающем жесте. «Интересно, что он хочет мне показать? Чего я здесь не видел?» – мелькали мысли в голове. Сэм сел на манипулятор автобота, после чего был поднят и усажен на плечо. Давно забытые ощущения заставили мужчину заёрзать: за это время тело стало габаритнее, следовательно, занимало большую площадь, что в свою очередь уже не давало гарантий, что он не свалится с кибертронца. Поэтому для уверенности землянин схватился за антенну.        «Как прекрасен этот мир! Посмотри!»        Уитвики проследил за указывающим вдаль манипулятором. Сквозь снегопад он видел свой канадский городок, крыши домов то и дело меняли свой цвет от света гирлянд. Наблюдай человек за этим в одиночку, то ничего примечательно и не заметил бы, однако он впервые за долгое время не один. Он прислонился щекой к шлему Бамблби. «Всё такой же тёплый…» – заключил Сэм.        Нужно ли им сейчас разговаривать? Они оба чувствовали, что в словах не было необходимости. Один привёл другого несколько из желания показать красочный пейзаж, столько напомнить о светлых чувствах, которые почти забыты, да и вспомнить их самому. Второй потихоньку начал понимать, зачем его сюда привели. Здесь не нужны слова.        Сэм впервые в своей нынешней чрезмерно спокойной жизни под липовым именем достиг чувства комфорта. Вся эта суета горожан, связанная с праздником, в мгновение ока перестала быть до боли раздражающей. Ему не хотелось ничего больше, кроме компании старого друга, вдали от людских глаз, среди природы. Ещё недавнее необходимость задать вопросы о том, как он его вообще нашёл, почему решил снова выйти на контакт или какие приключения на свой задний бампер он смог найти без него вместе с расспросами о других автоботах, стали несущественными. Он почувствовал, что вернул прошлого себя, того Сэма Уитвики – с виду обычного юношу, такого же противоречивого в своих действиях, но невообразимо отважного и решительного, когда речь заходит о близких. Он получил частичку своей семьи. Потребности успели поменяться несколько раз, но Бамблби и спустя годы прекрасно знал, что нужно его экс-подопечному.        – Знаешь, тебе идёт улыбка, – сказал автобот, заметив, как уголки губ человека поднялись верх. – А вот щетина не очень.        – Ха-х, – Уитвики улыбнулся ещё шире. – Специально для тебя я могу побриться.        В это время в городе стали запускать фейерверки. Ракеты порой взрывались в облаках, и искры разбавляли их природную серость. Этот танец света отчётливо читался на лице человека и на корпусе кибертронца. Последний поднёс свою руку к мужчине.        Металлические пальцы осторожно коснулись Сэма, словно пытались обнять. Стояли они в тишине, нарушаемой лишь салютом, и пребывали в приятном обществе друг друга.        – Спасибо, Би. – человек слегка приобнял трансформера за шлем.        – С праздником, Сэм.        Скажи Сэму ещё утром, что к концу дня он сбросит с себя личину вечно недовольной жизнью брюзги, он бы, скорее всего, этого смельчака послал по известной дороге. Он и забыл, когда на душе было так легко. Конечно, их встреча может больше не повториться – вовсе не нужны слова, чтобы это понять, но сия очевидная мысль не могла омрачить резко поднявшееся до небес настроение. Каждый вручил другому то, что хотелось и что было нужно. Они помогли друг другу, они этого не забудут.