В то время

Ровно в 9 Руслан вышел из общаги. Машины еще не было, так что можно было насладиться теплым августовским утром. Он не знал, что его ждет сегодня и что ждет потом. Даня что-то ему рассказывал про тот самый «рэкет» и «наезд», но в голове Вихлянцева все равно это плохо укладывалось. Он был воспитан так, что люди обязательно получают деньги за что-то. Не просто потому, что они сильнее и могут эти деньги забрать. Вообще, его воспитание, которое после того, как отца в 1981 отправили на войну, оставляло желать лучшего. Нет, он не вырос хулиганом и беспризорником, скорее, наоборот. Мать всеми силами пыталась компенсировать отсутствие отца, но все-таки делала это по-женски. Когда в 84 стало понятно, что отец не вернется, она полностью растворилась в сыне, окружив его своей заботой и любовью. Она хотела, чтобы ее сына окружало только все хорошее, и получилось, что ее Руслан оказался совсем неподготовленным к последствиям перестройки. Воспитанный по канонам пионерии, с верой в добро и прочую ересь, которая в новой России никому нахер не была нужна. Но, стоит отдать должное, Руслан сам старался развивать в себе пресловутую мужественность, и очень точно знал — сидеть на шее матери он не будет, но будет ей помогать. Потому что ей тяжело, а он — ее сын, ее опора. Потому-то он и уехал почти сразу после школы в Москву в поисках работы. И вот, вроде, нашел. Кучерявый подъехал с опозданием, но Руслан узнал его сразу, даже не нужны были номера. Машина беспардонно въехала во двор, сбив мусорку, и, скрипнув колесами, остановилась напротив подъезда. Вихлянцев тут же подошел к первой двери и сел рядом с водителем. — Привет, это ты Руслан? — шепеляво спросил Кучерявый. — Да, а вы… — Я Юрец, Кучерявый, как угодно, мне похуй, — небрежно ответил парень. — Видок у тебя, конечно, самое то, блять, для наездов. Ты свой костюм с выпускного что ли откопал? Руслан смущенно оглядел себя. Он надел свои единственные брюки и белую рубашку. Думал, что должен выглядеть прилично. — На, прикрой свою интеллигентность, — со смешком Юра снял с себя олимпийку и отдал ее Руслану. Сам остался в растянутых спортивных штанах и плотной черной футболке, на шее блестела небольшая золотая цепь. Невольно Руслан засмотрелся на нее, прикидывая, сколько такая может стоить. — Надевай, говорю, а то так проторчим тут до конца дня, пока ты на меня пялиться будешь, — уже нетерпеливо произнес Юрец. — Ты не голубой часом? Не нравятся мне твои взгляды. Руслан покраснел и тут же надел на себя олимпийку и застегнулся до самого горла. — Не голубой, — недовольно ответил парень. — Куда мы вообще поедем и что будем делать? — Да ничего сложного, — машина тронулась с места. — Тут минут двадцать ехать до первой точки. По ларькам проедемся сегодня, их штуки четыре у нас. Напомним, что пришло время уже и платить, попросим отдать. Если не захотят — попросим понастойчивее. Ну ты будешь просто стоять рядом и не мешать мне. Скажем так, опыта, блять, набираться будешь. Ты, главное, не лезь. Уже на полпути Руслан понял, почему никто не хочет ездить с Кучерявым. Тот не затыкался ни на минуту — рассказал про пацанов с соседних районов, про кента, который на него рыпаться вздумал. Про телку, которая его променяла на хуй богатого мужика и про этого же мужика, которого буквально на днях в подворотне прирезали. От таких истории Руслану становилось нехорошо, но он старательно делал вид, что внимательно и с интересом слушает. Радовали только песни группы Кино, которые отвлекали от болтовни. В первом ларьке, к которому они подъехали, работала женщина в возрасте. — На, возьми для солидности, — с заднего сидения Кучерявый достал биту и отдал ее Руслану. — Только не маши ей. Просто в руках, блять, держи. Сам же заткнул за пояс огнестрел, и парни вышли из машины. Руслан чувствовал себя дураком, стоя чуть поодаль от открытой двери ларька и и во все глаза наблюдая за Юрой. — Ну, здравствуйте. Я вернулся, как и обещал. Есть, чем меня порадовать-то? — с неприятной улыбкой спросил парень у продавщицы. — Так вы ж обещали через месяц, а прошло только две недели, у меня и нет нечего. Через месяц — все отдам, — женщина старался выглядеть убедительно. Получалось плохо. — Слышь, мать, я сам решу, когда и к кому мне приезжать. Бабки гони, на тебе долг в штуку баксов. Не отдашь сегодня — завтра две будешь должна, андерстенд? — Да где же я тебе возьму эти деньги? — женщина откровенно паниковала. — А меня это ебать должно? Вообще не должно. Давай-ка по-хорошему. Мы твои проблемы решаем, ты нам своих не создавай, блять. Лаве гони. — Мальчики, ну давайте хотя бы завтра. У меня… Ну от силы — семьсот. Правда, больше нет, — женщина чуть ли не плакала, когда Юрец вытащил оружие. — Давайте я триста завтра отдам. — Триста, ебать. Отсоси у тракториста, — Юрец сам же заржал над своей шуткой. А Руслану хотелось подойти к нему и своей битой Кучерявому по макушке зарядить, настолько ему неприятна была рисовавшаяся картина. Но стоял, продолжая просто смотреть. Теперь смысл слов Поперечного отчетливо доходил до него, каждое слово мгновенно расшифровывалось. — Я тебя, блять, на такой счетчик поставлю. У тебя час — ищи бабки, где хочешь и бога благодари за мою доброту, — сплюнув на пол, Юра вышел из ларька и жестом позвал Руслана обратно в машину. — Вот же охуевшая баба, — недовольно произнес он, когда они оказались в девятке. — Две недели всего прошло! Да я, блять, могу и завтра к ней еще раз заехать, и послезавтра — мне похуй. — А за что она вам отдает деньги? — осторожно спросил Вихлянцев, продолжая сжимать в руках биту. — За спокойствие свое. Вот смотри, малец, — Кучерявы даже немного успокоился, когда начал объяснять Руслану, что и как работает в этом мире. — Стоит она в своей коробке, толкает людям свою шелупонь с наценкой в 100%, например. И бабки у нее крутятся нормальные такие, хорошо зарабатывает баба. А какие-то нехорошие дяди захотели у нее ларек ее отжать. Чтобы самим такие бабки зарабатывать. И тут приходим мы — она сразу говорит, что, мол Центровые пацаны крышуют, к ним все вопросы. И эти нехорошие дяди приходят к нам, а мы уж им объясняем, что ларек, блять, наш, и нехуй в него соваться. И больше дяди не приходят — кто-то потому, что все понял, а кто-то — потому что больше вообще ходить уже не будет никуда. Понял? — И за это… За это она вам деньги отдает? — уточнил Рус. — Правильно понял. А еще за то, чтобы и мы, когда у нас настроение плохое, ей проблем не создавали. Покой она свой покупает, вот и все. За час они объехали еще три ларька и заглянули на рынок. И Руслан понял, что той бабе повезло — с нее брали «фиксу», как говорил Юра — заранее оговоренную сумму. У других он просто забирал все, что есть. И где-то сумма переваливала даже за десять кусоков баксов. Космические деньги. Руслан довольно поглаживал барсетос, в котором лежала уже огромная сумма денег. — Может, не будем ее трогать? — предложил Руслан, вспомнив продавщицу, которая правда была совсем без денег. — Завтра приедем. Все равно же уже много сегодня собрали. — Добрый ты, Руслан, — покачал головой Юрец, — а про доброту тебе забыть надо. Те, кого ты пожалеешь сегодня, завтра могут раком поставить и выебать. Никого жалеть не надо, не заслужили. С этими словами они вернулись к тому самому злосчастному киоску. — Ну че, нашла бабки? — Юрец был спокоен, хотя понимал, что услышит в ответ. — У меня только восемьсот, совсем торговли нет, — чуть не плача произнесла женщина, — я завтра отдам, честно отдам. Кучерявый недовольно посмотрел на торговку. — Бартером брать будем, — усмехнулся Юра. — Руслан, ты с заднего сидения спортивную сумку мою принеси. Вихлянцев мгновенно убежал к машине, а когда вернулся с сумкой, увидел, как стоя на коленях, женщина умоляет Юру оставить хоть что-то, а тому было откровенно похуй. Руслан кинул ему сумку и ушел обратно в машину. Ему было неприятно смотреть на все это, в нем закипала злость и ненависть к самому себе — он же тоже принимает в этом участие. Когда Юра вернулся с полной сумкой и кинул ее на заднее сидение, Руслан демонстративно отвернулся. — Ох, ебать, это ты на меня обижаешься, что ли? Что я свое забрал у этой суки? — удивленно спросил Кучерявый. — Это не было твоим, — ответил Руслан раздраженно. И тут же почувствовал, как к его шее прижалось холодное дуло пистолета. — Слышь ты, соска, — вдруг очень зло произнес Юра, — еще раз что-то подобное начнешь вякать или будешь, блять, по тачкам прятаться, пока я за двоих работу делаю — я тебе такую жизнь устрою. Мало не покажется, блять. А если боишься свою жопу наружу высовывать — тогда сиди и не пизди. Тебе бабки платят откуда, как думаешь? Юра убрал пистолет и сплюнул в окно. — Не принимай близко к сердцу, — вдруг спокойно, но со снисходительным смешком произнес он. — Все знают, по каким правилам мы живем. — По каким? — чуть дрожащим голосом спросил Вихлянцев. — А нет правил. Вот никаких. Кто, блять, придумал, как бабки достать, тот так и достает их. И похуй всем должно быть. Ты вот получаешь бабло за то, что просто с деревяшкой стоишь — значит, так и должно быть. Рыночные, блять, отношения, все по правилам. Ты делаешь работу — тебе за нее платят. Работаешь больше — получаешь больше. — А сейчас мы куда? — Отмечать, куда же еще. Не напрягайся, бухло и хавка есть, — Юра рулил куда-то в район, который Руслан совсем не знал. Это пугало. — Я не пью, — осторожно произнес парень. — Научишься, — хмыкнул Кучерявый. Уже через полчаса они были в просторной квартире, насквозь провонявшей сигаретами и перегаром. Руслан поморщился, убеждаясь, что совсем не хочет здесь долго находиться. Но, нужно было отдать должное Кучерявому — он умел спаивать. Правда, похабно усмехаясь, бодяжил Руслану Роял с соком*, сам же пил чистый, иногда даже не закусывая. — А ты как вообще оказался-то? На Клыка как вышел? — спросил Юра, когда оба были уже прилично пьяны. — Через Даню Поперечного. Я сам из другого города приехал, а с Даней на улице познакомился. Он мне помог, ну и вот с работой помог, по сути, — ответил Руслан, развалившись на диване. С непривычки он очень быстро опьянел, и поэтому еле держал себя в сидячем положении. Вообще, хотелось просто лечь и уснуть. Кучерявый скривился, услышав фамилию друга Вихлянцева. — Осторожнее с этим шнырем будь, а то хуй знает, что от него ждать. Не нравится он мне, — Кучерявый внимательно посмотрел на Руса. — А тебе, приятель, домой пора. Сам до тачки дойдешь? Руслан кивнул, попытался встать, но перед глазами все тут же поплыло, и он сел обратно. — Ну и молодежь, блять, пошла, — хмыкнул Юра, который сам не намного был старше Вихлянцева. Он помог парню спуститься вниз и усадил в машину. Сам же, чуть качаясь, обошел тачку и сел за руль. — А это… Ну, не опа-опасно? — заплетающимся языком спросил Руслан. — Да не, я эту малышку, ебать, лучше, чем себя знаю, — Юрец любовно провел пальцами по рулю. — Че, в ту дыру тебя обратно везти? Руслан кивнул и отрубился. Он не помнил, как оказался в комнате и пришел в себя уже ночью. Напротив на кровати сидел Поперечный и читал какой-то журнал. — Как… Как я тут оказался? — хрипло спросил Руслан, растерянно глядя на Даню. Голова болела страшно, во рту было сухо — так, что врагу не пожелаешь. Поперечный знал, что такое похмелье от Рояла, поэтому, увидев, что Вихлянцев проснулся, тут же принес ему воды. — На, алкоголик. Тебя Кучерявый принес, ты вообще никакой был. Сказал, что завтра в 10 заедет, типа тоже отсыпаться будет. И одеться нормально просил. Как день-то прошел? — Ужасно, — выдохнул Руслан, — я не хочу завтра снова… Снова смотреть, как людей заставляют отдавать свои последние деньги. — Забей, — махнул рукой Поперечный, — они еще заработают, это не твоя проблема. А потом рассказал, как впервые увидел, как ровные пацаны решают проблемы. И про то, что на его глазах застрелили одного лоха «за дело» — на своих же бочку гнал. Поперечный с таким восторгом обо всем этом говорил, словно он не убийство видел, а цирковое представление. Вихлянцева тошнило от всего этого, но он помнил те рестораны, огни магазинов, и поэтому и на следующий, и в остальные дни утром спускался из своей комнаты, садился в серую девятку и ехал «по точкам» с Юрой. С каждым днем чувство жалости и несправедливости притуплялось. К концу недели он уже и сам думал, что все эти люди реально должны отдать ему деньги, и сам грозно перекидывал биту в руках, когда очередная торговка отказывалась платить. — Я смотрю, ты начинаешь втягиваться, — довольно произнес Юрец. — Ты, епта, правильно делаешь, что на этих людей, как на мясо смотришь. Они, блять, нихуя не стоят, так что пусть платят. Мы им разрешаем торговать на ней территории, а мы, блять, бесплатно ничего не делаем. — Все, на этом работа закончилась? — спросил Руслан, надеясь, что больше ему не нужно будет никуда ездить. — Ага. Это тебе от Клыка, — он протянул Руслану полторы штуки баксов. — Мы с тобой пять дней откатали вместо четырех. А это от меня. И сверху легла еще штука зеленых. — С чего такая щедрость? — сразу напрягся Руслан. — Не еби себе этим мозг. За то, что не лезешь, можешь так считать, — хмыкнул Юра. — Не хочешь удачный рейд отметить? У меня знакомый есть, Илья Давыдов, но его Стрелком зовут. У него всегда есть отличный коньяк. С него так не развозит, как с рояля. Руслан согласился — какие-никакие, а знакомства. Стрелок оказался немного полноватым мужчиной с тонкой бородой и очень ленивым взглядом. — Это кто? — нахмурился он, увидев Руслана. — Напарник мой, считай, счастливый билет, епта, — усмехнулся Юра. — Угостишь парня коньяком? Я ему показываю, как нормальные люди живут. — Да угощу, хули нет. Главное, чтобы он крысой не был, а так мне не жалко. А ты же не крыса, а, Руслан? — Нет, — уверенно и недовольно произнес Руслан, проходя в комнату. В отличие от квартиры Хованского, здесь было видно, что денег у человека очень много. — А он тоже… ну, от Клыка? — шепотм спросил Руслану и Юры, пока хозяин квартиры возился на кухне. — Не, Илья сам по себе. Он вообще человек военный, да, Илюх? — последнее Юра громко крикнул, чтобы Давыдов услышал. — Ага, почетный афганец, блять, — Давыдов скривился в отвращении. — Защищал Родину-мать, пока она хуй на меня не положила. Хотя, если бы не война, где бы я научился так стрелять. — Так вы киллер? — с некоторым испугом спросил Вихлянцев. — Делать мне, блять, нечего, как людей выслеживать и стрелять их, — хмыкнул Стрелок. — Другие дела у меня, но ты туда нос не суй — быстро оттяпают. Несмотря на откровенно раздраженный и недовольный вид, Руслан заметил, что Илья относится к нему хорошо. Это было приятно, и Вихлянцев постепенно расслаблялся, чего не было в общении с Юрой. — Так, а ты правда хорошо стреляешь? — пьяно спросил Руслан, с вызовом глядя на Давыдова. Тот молча достал из тумбы огнестрел и за какие-то секунды перезарядил оружие, прицелился — и за спиной, буквально в паре сантиметров от Руслана, разлетелась на осколки ваза. — Немного умею, — усмехнулся Илья и сел рядом с Русланом. — Я думал, что после отсидки навык растеряю совсем, но смотри-ка, руки помнят. Вихлянцев же сидел совершенно бледный и напуганный, не мог даже слова сказать. Алкоголь, кажется, в ту же секунду выветрился из организма. — Ладно, Юрец, хватит парню на сегодня представлений, вези его домой, — произнес Давыдов и обернулся на кресло, где уже уснул Юра. Увлекшись общением друг с другом, Илья и Руслан даже не заметили, как их товарищ уснул. — Я сам не дойду, — произнес хмуро Руслан, — я даже не знаю, в каком направлении мой дом. — Придется самому везти тебя, — недовольно произнес Стрелок. — Ладно, собирайся. Давыдов быстро накинул на себя кожаную куртку, обулся, взял с тумбочки в прихожей ключи от машины и вышел из квартиры, Руслан последовал за ним. Во дворе они подошли к новенькой девятке вишневого цвета. В отличие от потрепанной серой девятки Юры, эта выглядела невероятно солидно и представительно. — Садись, — кинул Стрелок и открыл перед Русланом дверь. — Куда везти-то тебя? Руслан назвал адрес, и машина тронулась. Пока ехали, уже порядочно пьяный Руслан начал жаловаться на Юру, на рейды и вообще на жизнь, Илья же только хмыкал в ответ. — Ну я вижу, что рэкет — не твоя тема, — наконец произнес Илья. — У меня есть предложение. Я тут дал бабла одному человечку хорошему, он ресторан открывать собирается. Нормальный такой, для людей с лавэхой. Ну там типа нужны будут всякие официанты и прочая херня. Если что, могу на тебя наводку дать. Думаю, к моему мнению он прислушается. — Было бы отлично! — с энтузиазмом воскликнул Руслан, уже готовый от благодарности обнимать Давыдова. — Ты погоди орать. Ресторан еще на стадии желания его открыть. Хуй знает, как там что будет. Ну хотя, мне бабки-то должны отдать уже через три-четыре месяца. Так что к этому времени работа и появится, думаю. Короче, с Юрой связь не теряй, я через него передам, если че будет. Договор? Руслан, как китайский болванчик, закивал головой. На прощание даже обнял Стрелка и довольный вернулся в комнату. Теперь его грела надежда, что когда-нибудь он будет работать в приличном месте на нормальной должности и совсем забудет, что такое наезды, рэкет и прочий беспредел, что творился в новой России.