Горький шоколад со вкусом перечной мяты

Хоуп Майклсон была запретной мыслью, тягучей, словно нуга и отдающей ароматом кориандра. Она стала тайной, которую нужно прятать далеко в закромах сознания, чтобы случайно не натыкаться на неё, больно ударяясь о скалу холодного безразличия. Лишь изредка на уроках или, спрятавшись за книгами в библиотеке, Джози могла наблюдать за ней, впитывая каждую ее эмоцию. Общение колкими фразами стало привычной обороной в долгой борьбе с царапающим до отчаяния равнодушием девушки. Аромат пряного кофе и лавандового сиропа, который так любила Хоуп, въелся глубоко под кожу и распространялся через кровь по всему организму. Джози вздрагивала каждый раз от ее улыбки одновременно редкой и восхитительной, как тёплое осеннее утро. — Эй, ты меня слышишь? — Майклсон щелкнула пальцами перед лицом ведьмы. — Да, прости, я ... — Джози смущено теребила прядь волос. — Просто удивилась, ты ведь никогда не снисходила до нашей с Лизи компании. — Забудь, не стоило даже начинать этот разговор, — Хоуп развернулась, собираясь покинуть библиотеку. — Стой! Я согласна помочь тебе. Зальцман хотела ударить себя бестиарием за столь быстрое поражение. Хоуп столько лет пресекала все попытки близняшек сблизиться, но стоило ей только заговорить, и Джози уже не могла отказать, даже если она просила бы закопать труп под кустом белой сирени в саду. — Отлично, я хочу проверить одно новое заклинание, но нужна твоя помощь. Увидимся в полночь возле пионов. Майклсон удалилась, оставляя ведьму со сгоревшими мотыльками где-то в области перикарда. Джози слишком часто погружалась в свои грезы без должного основания для этого. Естественно Хоуп не нуждалась в ней, как в друге или чём-то большем, однако даже на мгновение эта мысль сладостным, согревающим поцелуем осела в сознании и пустила корни. Пусть даже ее используют, она согласна, лишь бы провести пару минут наедине с Майклсон, ощутить взгляд ее светло-голубых глаз и тепло тонких пальцев на своей ладони, вновь почувствовать аромат, который мог вводить в состояние эйфории за доли секунды. Джози проиграла, сколько бы она не убеждала себя в том, что Хоуп ей неинтересна, одного лишь взгляда было достаточно, чтобы она пошла за ней даже в самые дебри ада. *** Ночью школа выглядела устрашающе, но ещё больше пугала возможность быть пойманной. Вряд ли она сможет объяснить отцу всю сложность ситуации, однако итог в виде Хоуп всегда оправдывал риск. Выйдя во двор, Джози ощутила прохладный ветер, обнимающий ее за плечи, словно старого друга, запах прошедшего дождя все ещё стоял в воздухе, девушка постаралась уловить каждую нотку в этом чарующем аромате. Задержавшись на несколько секунд в наслаждении ночью, ведьма двинулась дальше, чувствуя нарастающую частоту сердечных сокращений. — Ты опоздала, Зальцман, — Хоуп небрежно листала старый фолиант в поисках нужного заклинания. В свете свечей, луны и изредка появляющихся светлячков она была прекрасна с растрёпанными волосами и легким румянцем на бледных цвета жемчуга щеках. — Пришлось ждать, пока Лизи заснёт, она была слишком расстроена сегодня, — ответила девушка, садясь на против и осматривая все ингредиенты. — Как всегда Джози в лучших традициях альтруизма, подставляет плечо сестре, которой плевать на ее переживания. — Не говори так о ней, ты ведь ничего не знаешь о нас. Или пока строила стену отчуждения, стала лучше разбираться в людях? — Зальцман могла вытерпеть любые оскорбления в свой адрес, но не по отношению к сестре, этого она не спускала никому. — Возможно, в любом случае я не лезу в чужие дела так, что давай начнём, — Трибрид закрыла книгу и в предвкушении потёрла руки. Джози осмотрела все, что лежало перед ней: гибискус, дельфиниум, бессмертник, марена, аир. Девушка даже не могла предположить, что они будут делать с таким набором. — Я наткнулась на заклинание, которое позволяет ненадолго видеть умерших и ... — Было видно, что слова давались Хоуп тяжело. — И я бы хотела увидеть свою маму, но только давай без этих сочувствующих взглядов, мне это не нужно. — Можешь убрать свои иголки, я просто хочу помочь, а заодно попрактиковаться, — ложь в последнее время давалась все тяжелее. — Хорошо, я все смешаю, вот заклинание, — Майклсон недоверчиво протянула книгу, открытую на нужной странице, и принялась за работу. Через пару минут все было готово и девушки взялись за руки, этот незначительный жест вызвал появление мурашек на тонком запястье Джозетт, которые стали подниматься по ходу вен к самому сердцу. Взяв себя в руки девушка начала вытягивать магию из Майклсон. — Повторяй за мной: Spiritus te relinquo omnia. Interrogata respondere scire cupio. Apparuit coram me sicut umbra, — Хоуп прикрыла глаза. В течение минуты девушки шептали заклинание, однако ничего сверхъестественного не происходило, спустя некоторое время трибрид разозлилась и, схватив ветхую книгу, стала яростно листать ее. — Мы что-то делаем не так! — Хоуп, — мягко начала Джози. — Там написано, что если дух не хочет, то ничто не сможет его призвать. — Нет, это бред, должно быть я ошиблась в ингредиентах. Перепроверив все в пятый раз, Майклсон вскочила на ноги и пнула ни в чем неповинный учебник, а за тем и чашу с травами и кореньями. Зальцман встала следом и положила руку на плечо девушки, желая хоть как-то облегчить ее боль или хотя бы успокоить. — Отстань! — Хоуп скинула руку. — Ты не понимаешь... Не стоило вообще этим заниматься, теперь ты станешь кидать на меня эти понимающие взгляды и пытаться утешить, но мне не нужна жалость, мне вообще ничего ненужно, и... Джози была не в состоянии слушать очередные попытки девушки закрыться от всего света в своём маленьком мире, заканчивающемся пределами спальни. Она притянула ее и мягко поцеловала, ощущая, как глаза Майклсон распахиваются в удивлении. Ведьма не ждала от неё ответа, ей лишь хотелось разделить с кем-то боль, переживания, горечь потери - все, что терзало разум девушки последнее время. Она полностью отдалась моменту и отчаянию, которое твердило, что все это ужасная ошибка, но остановиться было невозможно. Губы Хоуп были тёплые, искусанные многочисленными бессонными ночами, проведенными в переживаниях, они напоминали самый спелый персик, сорванный прохладным летним вечером. Губы Хоуп Майклсон - это горький шоколад со вкусом перечной мяты, такими их запомнила Джози. — Прости, я не знаю, что на меня нашло, — отстранившись, пробормотала Зальцман. — Давай все забудем и сделаем вид, что сегодняшней ночи не было? — А что если я не хочу? Ведьме показалось, что это шёпот ветра, но никак ни голос вечно ироничной Майклсон . Хоуп медленно приблизилась к Джози и накрыла ее распахнутые губы своими, перебирая пальцами локоны шоколадных волос, словно струны самой дорогой и хрупкой арфы в мире, заставляя девушку вздрагивать. Приятное тепло заполнило Джозетт от макушки до кончиков пальцев, она прижалась сильнее к столь желанному телу. — Ты пахнешь грозой и ежевичным вином, — Прошептала Хоуп.