wine red on your lips.

руру любила свою маки. она часами расчесывала такие родные русые пряди. натирала обожаемые очки до блеска и скрипа. обнимала нежно, мурчала, лежа под ребром, словно кошечка, из очередного аниме. улыбалась, задорно целовалась, изредка кусала чужие губы, после зализывая ранки. таяла в руках её любимой., а маки было плевать. она пила дорогой ликер из горла, тонула в комплиментах и прикосновениях, жгуче целовалась с очередной пассией на одну ночь., а на утро приходила как ни в чем не бывало. обнимала хрупкое тельце, шептала милости на ушко и нагло лгала, говоря что это больше не повторится. руру в затяжной депрессии, пока у маки биполярка. руру режет запястья, заливая потоком крови некогда любимые хонокой фиалки. руру красит губы в винно-красный и изо всех сил пытается жить. получается плохо. не получается совсем. ванна постепенно наполняется горячей водой, лезвие лежит на бортике, а миниатюрные ручки быстро печатают последнее сообщение: «пока, маки-маки. сгори в аду за свои грехи. люблю тебя, руру» она опускается в кипяток. концы сиреневых волос намокают. руки не дрожат, последнее мгновение. вертикальная полоса вдоль вены. писк уведомления: «блядская руру, не смей творить глупости! иначе я убью тебя. я буду через пять минут маки» и холодные объятия смерти утягивают её в темноту. и никакие истерические крики хоноки не вернут её к жизни. руру красит губы собственной кровью, и ей всё равно. она уже совершила самую большую свою ошибку.