Взгляд, что пронзает душу.

Некоторые не любят оставаться наедине с самими собой. Их можно понять. Мысли постепенно скатываются к чему-то определённому, что больше всего гложет человека. Собственные демоны не дают покоя, поэтому многие, таким нехитрым путём как причастие себя к обществу, избавляются от столь тягостного и ненавистного затишья. Другие же упиваются этой тоской, что начинает их окружать. Ведь и в одиночестве и в демонах можно найти нечто прекрасное. — Альбус, я решительно не понимаю, зачем нам необходимо остаться в Британии, а не покинуть столь опасное место. — Женщина, с волосами цвета пламени смотрела на своего маленького спящего сына с некой напряжённостью. — Прошу простить меня, Лили, однако сейчас на границе слишком опасно. Мне доложили, что Волан-де-Морт заимел свои источники информации в службе слежения за границей, а пересекать её с ребёнком чисто на себе это форменное безумие. Тем более на это здание наложено заклинание Фиделиуса. Или же ты не веришь в Джеймса и его друзей? — Из под очков-половинок на девушку устремился мудрый, но уже порядком уставший взгляд. — Не в этом дело. Просто на душе тяжело. У меня очень плохое предчувствие, когда я смотрю на такого безмятежного и спящего Гарри. Такое ощущение, что вскоре случится нечто непоправимое. — Я бы остался с вами, но сама понимаешь, Хогвартс без меня сейчас не сможет, всех других просто так не вытащить, иначе какой-то район останется неприкрытым. Обещаю, как только появятся лишние руки, приспособлю к вашей охране. предчувствие это серьёзно. — Спасибо большое. Четыре дня спустя. Дверь выбило резким толчком, просто-напросто сметя Джеймса, что встал напротив с палочкой. Следом за первым заклинание пролетело второе, под которым скрывалось третье. Оглушенного мужчину просто поразили Авадой и он даже не успел понять, кто это был. Однако времени он любимой дал. Та, сейчас, в детской готовилась защищать Гарри до последнего. Даже ценой собственной жизни. Ребёнок не понимал, что происходит. Вот папа куда-то спешно убегает, а мама наоборот зачем-то начала двигать мебель, пытаясь закрыть дверь. Сладкий зевок сам по себе вырвался изо рта. Вот внизу раздался грохот, а мама почему-то осела на пол. Она… Трясётся? это смех или что-то другое? от лестницы раздались тихие шаги, а после дверь открылась. Только совершенно в другую сторону, в отличии от обычного состояния. Она просто взлетела, а следом за ней и вся мебель, которую мама успела поставить. В комнату зашёл дядя. Странный, но чем-то похожий на Собаку. Правда, он говорил, что-то, но практически сразу к нему бросилась мама. Она просила его? Не знаю. Но после он оттолкнул её как надоедливую букашку. И навёл палочку на меня. Это игра такая? Он хочет чтобы я схватил её? Рука сама потянулась на встречу к этому мужчине, нас разделяла всего лишь три четыре ладошки. Но дядя что-то резко сказал и когда направил палочку на меня из неё вырвался яркий и зелёный сгусток. Жаль он не долетел. Мама почему-то выпрыгнула на его пути, а после моментально свалилась на пол без движения. Сразу же внутри стало как то пусто. Будто что-то оборвалось. И не только. Стало БОЛЬНО. Почему-то не возникло сомнений в том, что мама не играет и в том, что она больше никогда не встанет. Мой голос сначала пытался позвать её, а после с каждым мгновением всё больше и больше переходил в плач. А из него уже в крик. Дядю я уже не видел, так как слёзы застилали глаза, однако внутри чувствовалось, что он всё ещё здесь. — ААааа-ааааааа! — Дикий крик резал по ушам Волан-де-Морта. Тот же просто с отвращением поморщился. Не от крика ребёнка, а от того что совершил такую оплошность. Ведь собирался оставить грязнокровку живой. А в итоге… голову начало разрывать от постоянно усиливающегося шума. Нет. Это пора заканчивать. Твёрдо приняв решение, Волдеморт окинул взглядом столь нашумевшее дитя. Во всех смыслах этого слова. Чуть более годовалый ребёнок стоял в кроватке и держась за перила кричал. Очень даже жаль, но против пророчества не попрёшь. Сильный маг мог бы получиться. Однако когда первая часть заклинания была уже создана, крик полный боли и страдания перешёл в смех. Просто в одно мгновение, Тёмный Лорд понял, что дитя уже начинает хохотать, а не плакать, однако совершенно чужим голосом. Каким-то потусторонним… Замогильным. Но прерывать колдовство было уже поздно. Ещё один пучок зелёной энергии сорвался с палочки. Вот вроде бы и конец истории. Заклинание, способное умертвить всё живое, при достаточном вложении сил, должно уничтожить младенца. Но не тут то было. Безумный смех, продолжил исходить от ребёнка, который по всем законам магии был уже мертв. Лишь сейчас Темный Лорд увидел, как маленькая протянутая рука, что-то крепко сжимает. Каков же был шок великого тёмного мага, когда он понял, что именно держит маленькое чудовище. Ведь именно этот сгусток был брошен в него. Но как такое возможно? Разве заклинания, можно каким-то образом обезвредить? И ЭТО ВСЁ? Жалкое ничтожество… Я разочарован. Безумный голос вроде бы доносился от младенца, но тот и рта не раскрывал. Лишь алые пентальфы сияли у него в глазах. Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, что именно они являются причиной, по которой ребёнок смог дать ему отпор. Сейчас же тёмный лорд понимал, из-за чего всё так пошло, однако, он не мог осознать эту безумную силу. Просто смотря в эти глаза, Волан-де-Морт испытывал такой иррациональный страх, что впору было бежать. Что он и начал делать. Шаг за шагом великий маг отступал назад пытаясь оказаться как можно дальше от Монстра. Вот только существо всё видело. Думаешь сбежать? Аха-ха-ха-ха. НЕ ПОЗВОЛЮ. Несколько таких же магических пентаграмм, заключенных в круги, возникли перед Волан-де-Мортом. В их центре начала скапливаться энергия, но в это же время, понявший, что так просто не покинет это место, маг начал готовиться к бою. Раз даже аппарация недоступна, значит есть лишь один выход - уничтожить это существо. Щиты подняты и несколько заклинаний брошены во всё также бездействующую фигуру, однако теперь чудовище их не ловило. В этом не было необходимости. Они сами по себе рассеивались, подлетая на определённую дистанцию. Пентаграммы застывшие в воздухе неожиданно пришли в движение, заставляя тёмного лорда возвести одно из мощнейших заклинаний защиты. Вот все пентальфы слились в одну крупную выпуская нечто, разглядеть которое маг не был в силах. Он готов был понять, что всё… Однако до сих пор был жив. Неужели защита помогла и выдержала атаку? Однако следующая фраза чудовища, прозвучавшая набатом в голове, вывела Волан-де-Морта из заблуждения. Сейчас твои кости обращаются в прах, ты же ничего не можешь с этим поделать. Прощайся с жизнью, жалкое ничтожество. Именно сейчас Темный Лорд посмотрел на своё тело. Чтобы ужаснуться. Он до сих пор чувствовал себя целостным, однако видимое не соответствовало ощущениям. Одна нога ниже колена просто отсутствовала, с каждой секундой исчезая всё больше и больше. Будто поглощаемая неведомой сущностью. Решение моментально пришло в голову. Мощнейшая вариация Секо в мгновение отсекла всю конечность, на двадцать сантиметров выше места исчезновения, оставив от ноги лишь жалкий обрубок. Вот вроде бы и всё. Заклинание должно было прерваться, но не тут то было. Отделённая часть тела мгновенно осыпалась прахом, а обрубок вновь продолжил разлагаться как ни в чём не бывало. Только теперь Том понял, что это конец. На чудовище вроде него нашлось ещё большее чудище. Печальная ухмылка, вылезла на полубезумном лице. Этого и следовало ожидать. Взгляд вновь устремился на ребёнка. Лицо, застывшее в сумасшедшем оскале, руки разведённые в стороны. Ха-ха-ха. Дамблдору придётся помучаться прежде чем пытаться сделать из ЭТОГО воина света. Последняя мысль не успела окончательно сформироваться. Когда распыление Лорда дошло примерно до живота, оно остановилось на секунду, чтобы не затягивать более. Тело окончательно превратилось в пепел. Ребёнок исчез из кроватки и возник на полу, рядом с упавшей матерью. Хоть глаза и продолжили сиять потусторонним светом, однако теперь он заговорил хоть и искажённым, но своим голосом. Хотя можно ли считать его голосом слова, которые чуть более годовалый ребёнок ещё не разу и не произносил то. — Мама, вставай, я убил плохого дядю. Пошли заберем папу и уйдем отсюда. Ну же мама. ВСТАВАЙ. — В следующую секунду мальчик рухнул на пол отключившись. Его сознание погасили, будто свечке перекрыли доступ к кислороду. Прибывший через несколько десятков секунд, Северус застал ужасающую его картину. Но это уже не та история, которую захотелось бы услышать многим. Шесть лет спустя. Петунья Дурсль вновь и вновь возвращалась мыслями к племяннику. Этот ребёнок не такой как все. Дело даже не в магии. Те так называемые выбросы закончились буквально через год как его оставили у них под дверью. Да и тех не было особенно много. Нет. Дело не в этом. Ребёнок был слишком… Просто слишком. Слишком замкнутым, нелюдимым, тихим, молчаливым. Единственно, что он любил, как узнала сама женщина, так это спать. Печальная улыбка вылезла на её лице. Да, в этом он был мастером. Если его не трогать, он спокойно проспит пятнадцать часов, а после будет всё оставшееся время ходить и зевать, всем своим видом показывая, как он не выспался.Ну хотя бы есть в этом что-то полезное. Слишком шебутной Дадли, смотря на своего кузена, чутка понабрался от него и теперь не против присесть, да отдохнуть от мирской суеты. От всех этих странных мыслей, Петунью отвлекла закипающая на плите каша. А после уже было и некогда. Лишь через двадцать минут она подошла к лестнице наверх и в чём-то себя убедив набрала в лёгкие побольше воздуха. — Дадличек, Гарри вставайте, еда уже на столе. И не забудьте, сегодня мы едем в город.