***
Москва встретила Кратоса не очень дружелюбно — было довольно холодно и хлопьями валил снег. Для начала Антон решил заехать в больницу и только потом найти гостиницу для временного проживания — напрашиваться в гости к кому-либо из знакомых было не очень удобно. Сев в одно из многочисленных стоящих у аэропорта такси с шокирующими тарифами, Кратос, указав водителю конечный пункт и заранее оплатив проезд, залез в телефон, откуда узнал, что Фишер уже побывал у Квантума. Серёжа из разговоров врачей понял, что теперь ничего не угрожает жизни Данила, хотя тому и предстоит долгое и тяжёлое лечение. Михакер и Хэлдор, проживающие прямо здесь — в Москве, тоже уже навещали Квантума и отметили его слабое здоровье. Поездка до больницы, как и полёт до Москвы, не запомнились ничем необычным. Доехав до приличного вида большого здания столичной больницы, вокруг которого не было ни сугроба, парень, вылез из машины, прихватив с собой свой небольшой чемоданчик, прошёл внутрь здания, попутно натягивая бахилы, и отправился к раздевалке, где оставил только куртку. Кратос заглянул в регистратуру и, спросив о местонахождении Данила Гаврилова, отправился прямиком к другу. Нужная палата встретила парня не очень радостно. Да и вообще белое ярко-освещаемое помещение с разными специфическими запахами редко у людей ассоциируется с чем-то положительным. В небольшом помещении на единственной занятой больничной койке покоился Данил, практически весь перевязанный бинтами. Его правая нога была зафиксирована в приподнятом положении, и, вероятно, на неё был наложен гипс. На шее друга красовалась шина. Глаз гостя упал на тумбочку около кровати, всю уставленную пёстрыми букетами и всяческими съестными припасами. Встретившись взглядом с Данилом, украинец немного смутился. Антон решил не подавать виду, что ему неловко из-за того, что он не принёс больному даже небольшой коробочки шоколада, поэтому старался вести себя обыденно. — Привет, — односложно поздоровался Кратос и, недолго постояв, устроился на неудобной деревянной табуретке, стоящей вблизи кровати. — Привет, — донеслось слабое ответное приветствие со стороны койки. С неясным ужасом Антон понял, что этот слабый еле узнаваемый голос принадлежал Данилу. — Мне лучше молчать. Говори ты. — Как ты? — спросил Кратос, а потом, запоздало поняв свою оплошность, постарался исправиться. — Вижу, не очень. Но ты хотя бы жив! — не к месту радостно проговорил Антон, ловя на себе недовольный взгляд проницательных глаз. — Прости. Я вот приехал к тебе. Сразу побежал билеты на самолёт покупать как узнал о случившемся. Вели беседу друзья долго. Ну, как вели беседу, Кратос увлечённо рассказывал обо всём, о чём только можно говорить. Потом пришёл Саня и начал нервировать больного, который не мог сейчас съязвить в ответ, из-за чего явилась медсестра и выгнала его из кабинета, оставив Данила и Антона вновь одних. Кратоса тоже удалось спровадить из палаты, но только под вечер. Антон планировал ещё не раз вернуться сюда.***
Друзья Квантума очень часто приходили навещать его, нередко всей гурьбой. Данил никогда не был против компании, он с радостью принимал любого, кто наведывался к нему, их пожелания скорейшего выздоровления и их небольшие презенты в виде цветов или сладостей. Через несколько дней после прилёта Кратоса навестить Данила в очередной раз пришли Антон и Серёжа. Симпатичная молодая медсестра, на которую и раньше уже не раз заглядывался Фишер и которая совершенно сейчас не интересовала Кратоса, предупредила посетителей о том, что пациент спит, но сон Квантума не остановил друзей. Войдя в ту же палату, пришедшим предстала уже увиденная ранее картина: Данил все так же бессильно лежал на кровати. Для украинца Квантум всегда казался таким недоступным, с ним тяжело было заговорить на личные темы. Антон чувствовал, что сегодня всё иначе. Кратос с нетерпением ждал подобного момента. — Серега, можешь оставить нас одних, — тихо проговорил Антон, проскользнув взглядом по телу Данила, то и дело натыкаясь на бинты, что неприятно резали глаз. Посвященный во все тайны украинца Фишер, усмехнувшись сам себе, глядя на волнующего друга, без вопросов удалился из палаты, оставляя Кратоса наедине со спящим Квантумом. — Данил, — осторожно присаживаясь на стул у изголовья кровати, жалобно прошептал Антон, стараясь не разбудить друга. Не замечая никакой реакции со стороны спящего, парень немного осмелел и уже громче продолжил. — Я даже не представляю, что было со мной, если ты погиб, — Кратос поник головой, стараясь радоваться тому, что его друг жив. Но, видя его беспомощное больное состояние, Антон не мог заставить себя даже чуть-чуть приподнять уголки губ. — Когда я услышал по телефону, что твоё бездыханное тело увозят с трассы, я думал, что это конец, — удручённо произнёс Кратос, сверля взором собственные кроссы. — Что было бы, если бы тебе не так сильно повезло?.. Тебя бы здесь не было… И меня бы здесь тоже не было. В палате воцарилась тишина. Даже тиканье настенных часов не разбавляло гнетущее молчание, ведь те уже давно стояли. Антон, нервно прикусывая губы, заметался взглядом по разным предметам, собираясь с мыслями для того, чтобы продолжать излагать накопившиеся чувства. Украинец сам не понимал, отчего он так сильно волновался, ведь, по сути, он разговаривал сам с собой. — Я настолько привык к тебе, твоему голосу, твоим не обидным оскорблениям, что уже не могу представить свою жизнь без них, — хоть Кратос и начал предложение с довольно печальной интонацией, к концу мысли в голосе Антона начали проскальзывать более весёлые нотки. — Но недавно я начал замечать, что мне нравится слушать тебя, общаться с тобой и просто проводить время куда больше, чем с остальными в нашей компании. Знаю, это звучит нездорово. А то, что прозвучит далее будет звучать ещё более неправильно, — Кратос замолчал и, удостоверившись, что Квантум спит, продолжил. — Ты мне симпатичен. Я даже сказал бы, ты мне нравишься, — совсем тихо прошептал Антон, глядя прямо на Данила и слегка, практически незаметно краснея от мысли о том, что ему могут ответить взаимностью, чего никогда не будет, что прекрасно понимал Антон. Снова не замечая никаких изменений, Кратос опять заговорил, только теперь чуть громче. — Ладно. Так и быть. Я люблю тебя. Я втрескался как школьница в человека, что постоянно обзывает и иногда поддерживает меня. Высокого человека, который очень уверен в себе и своих силах. Отличного гонщика и игрока. Замечательного друга, — замечтался Кратос, не замечая, что уже говорит вовсе не тихо. Когда же Антон понял, что проявил крайнюю неосторожность, он решил валить. Боясь, как бы Данил неожиданно не проснулся, Кратос резко вскочил со стула и, последний раз взглянув на покоящегося Квантума, пулей вылетел из палаты. Там его ждал Фишер, который, видя лихорадочное состояние Кратоса, понял, что друг признался и его за это даже не убили. Антон впоследствии долго корил себя за душевную слабость и неспособность высказать свои чувства в глаза. Ох, не ведал Кратос, что Серёжа, который знал о неспособности парня выражать свои чувства напрямую, заранее позвонил Данилу и велел не подавать никаких признаков жизни, если тот хочет узнать кое-что интересное об Антоне. Отчего-то Фишер был уверен в том, что Квантум так просто не оставит Кратоса без внимания, даже если последний наговорит всякую чушь.***
Пройдя длительный курс лечения, Квантума наконец выпустили из помещения, где он пробыл довольно длительное время. После выписки Данила из больницы прошло уже несколько месяцев. Друзья спокойно и мирно сидели в беседе. — Ну, всем пока, — проговорил Михакер после записи пряток КС ГО, слушая ответные прощания и выходя из Дискорда. Кратос тоже хотел уходить, но его задержала просьба Квантума остаться ради кое-какого жизненно важного разговора. — Постой, — спешно повторил Данил. Потом, закусив губу, он продолжил. — Это правда? — Это? — непонимающе изрёк Антон, в который раз изучая знакомую иконку друга. — Что именно? — То, что ты тогда говорил, — как-то бесцветно пробормотал Квантум, боясь сказать что-нибудь лишнее и спугнуть друга. — Я не понимаю! — Кратос честно пытался понять, что он натворил. — Когда я что-то такое говорил? — В больнице, — чересчур ясно намекнул Данил, который, когда понял свою оплошность, стал ожидать того, что Антон просто увильнёт от ответа и поскорее сбежит под каким-нибудь предлогом. — В больнице… — затравленно повторил Кратос и замолчал. Ему стало немного не по себе. Антон даже и не задумывался о том, что Данил мог слышать его признание. Но раз Квантум продолжает общаться с ним, он не против чувств друга, да? — Да, я всё слышал, — будто прочитав мысли собеседника, изрёк Данил. — И скажу сразу, чтобы ты там себе ничего не надумал, я даже в худшем случае продолжу дружить с тобой. Я слишком сильно дорожу нашей дружбой. Кратос просто не мог поверить своим ушам. Ему казалось, что друг издевается над ним и скоро пошлёт его куда подальше с обвинениями насчёт его неправильной ориентации. Но этого всё никак не происходило. — Не знаю, как это звучит, но мне интересно во что может вылиться эта ситуация. Мне хочется попробовать принять твои чувства, — после довольно продолжительного молчания сказал Квантум. — Попробовать принять мои чувства?.. — как заворожённый медленно проговорил Кратос, не веря в происходящее и желая себя ущипнуть, чтобы удостовериться, что это вовсе не сон. — Поэтому я хочу предложить тебе погостить у меня, чтобы посмотреть, смогу ли я ужиться с тобой. Я раньше и не задумывался об отношениях со своим полом и считал наши гейские шуточки не более, чем шутками. Что ты на это скажешь? — Пожить с тобой?.. — Антон пытался отключить весь здравый смысл и представить Данила не натуралом. Выходило не очень удачно. — Конина-Антонина, я сейчас вам предлагаю одно очень интересное для вас предложение, — с расстановкой и медленно, как для маленького ребёнка, проговорил Квантум. — Почему же вы ещё не соизволили визжать и ликовать от радости, ведь, по словам Рыбера, вы мечтали об этом изо дня в день. — Я согласен! — заторможено и довольно радостно воскликнул Кратос. — Тихо-тихо! Ты это, попридержи коней. Ты только не думай, что я зову тебя жить к себе навсегда. Пока ещё ничего неизвестно, — Данил пытался остудить пыл Антона, но того уже нельзя было остановить — украинец начал практически вслух размышлять насчёт их совместной семейной жизни. А когда речь зашла насчёт интимным тем, Квантуму пришлось напомнить о своём присутствии, из-за чего Кратос сильно смутился и надолго замолчал. В конце концов они решили, что Антон приедет погостить у Данила на пару недель через месяц под предлогом сходки с подписчиками. Только вот эта пара недель так и не спешила заканчиваться даже спустя годы.